Нет, Мима ни за что так не поступит. Обязательно должен существовать способ вызволить ее из купола, и он отыщет этот путь во что бы то ни стало.
Мима еще немного походил по залу размышляя. Итак, она была проклятой душой. А он — смертным, однако обладал собственной душой. Если бы ему удалось на время отложить в сторону свое тело, как, например, Меч или коня…
Вот оно что. Мима знал, что инкарнация может сделать это. Гея говорила о способности выходить из тела. Она упоминала, что это рискованно, но, с другой стороны, большинство вещей таило в себе элемент риска, зачастую прямо пропорциональный их полезности. Так что, каким бы ни был риск, если это сейчас поможет выполнить задачу, то дело того стоит.
Мима сел на пол и оперся о стену, чтобы расслабиться. Затем пожелал выйти из собственного тела.
Так и случилось: Мима поднялся, ничего не испытав, сделал шаг вперед, кинул взгляд через плечо и увидел свое сидящее тело, бездыханное и безжизненное. Но оно оживет, как только Мима вернется, и это возвращение будет таким же легким, как вхождение внутрь любого другого тела, что он проделывал уже довольно часто. Те вхождения были просто разновидностью этого; Мимино физическое тело становилось неосязаемым, пока его душа соединялась с другим.
Он снова повернулся и подошел к куполу. Принцесса переводила взгляд с Миминого тела на его душу и видела то и другое. Вдруг она снова заволновалась.
— Нет! Нет! — беззвучно закричала девушка, отчаянно жестикулируя.
— Но так я смогу спасти тебя, — сказал Мима. — Просто возьму за руку и выведу. Наконец-то ты обретешь свой шанс.
Принцесса сложила руки и предостерегающе вытянула их. Она так яростно замотала головой, что волосы разметались во все стороны. Всем своим видом девушка выказывала самый решительный протест.
Мима в замешательстве остановился:
— Ты снова боишься меня? Но тебе не было страшно всего секунду назад!
Она перестала кричать, руками по-прежнему как бы отталкивая его. Принцесса не желала, чтобы Мима приближался.
— Ты не хочешь, чтобы тебя спасли? — спросил Мима, хотя и знал, что слов его она не услышит.
Тем не менее суть вопроса она, очевидно, поняла. Руки ее раскрылись в жесте беспомощности. Казалось, девушка стремилась что-то объяснить ему, но никак не могла.
— Тогда позволь мне войти, чтобы слышать тебя, — рассудительно проговорил Мима. — И ты мне все расскажешь. Если выяснится, что есть веская причина не вызволять тебя, то я, конечно, не стану делать это насильно. Я всего лишь стараюсь помочь. — Мима сделал еще шаг.
И снова она жестом попросила его не подходить, но на этот раз Мима не остановился. Необходимо пройти к ней и объяснить свои намерения, успокоить девицу. Возможно, у девушки есть причины не желать освобождения; Мима их тщательно обдумает. Его протянутая рука, а потом и плечо беспрепятственно прошли сквозь лед. Все в порядке.
Она закричала… и когда голова Мимы проникла внутрь, он вдруг услышал последние звуки этого вопля.
Он потянулся и взял ее за руку. На этот раз прикосновение было настоящим. Теперь они оба были духами и чувствовали друг друга точно так же, как смертные, поскольку находились в одинаковой степени материальности.
— Лигея, — сказал Мима, — пожалуйста, выслушай меня. Я ничего не стану делать против твоей воли.
Принцесса разрыдалась.
Мима присел на край кровати и обнял девушку. Она была теплой и очень нежной; от нее исходил запах весенних цветов и свежескошенного сена, ее слезы капали Миме на плечо. Просто поразительно, насколько реальным казался духовный мир.
Мима похлопал принцессу по спине.
— Полно, полно. Теперь все хорошо. Я пришел, чтобы вывести тебя отсюда.
Вдруг она подняла голову, и ее заплаканные зеленые глаза встретились с его глазами.
— Не удастся! — воскликнула она.
— Не удастся… если ты не захочешь, чтобы я это сделал, — проговорил Мима. — Скажи мне, чего ты желаешь, и я все сделаю по-твоему.
— Ах, я пыталась остановить тебя, — сетовала она. — Но ты не послушался!
— Я вообще тебя не слышал. Теперь же можешь сказать мне, что…
— Ах, ты не понимаешь, — перебила принцесса. — Ты просто ничего не понимаешь!
— Во всяком случае, пытаюсь, — рассудительно ответил Мима.
— Ах, несчастный ты человек! — Из глаз снова полились слезы.
— Вроде бы нет, — возразил он. — Пошли, давай отсюда выйдем и тогда поговорим.
Мима наклонился вперед, протянул одну руку к ледяной стенке купола, чтобы сохранить равновесие. Рука обо что-то ударилась.
Он поглядел на нее, потом попробовал еще раз. Снова пальцы наткнулись на преграду. Лед вдруг стал непроницаемым для него.
— Но здесь только мой дух! — удивленно произнес Мима. — Я только что проходил сквозь него!
— Вот об этом я и хотела предупредить тебя, — сказала Лигея. — Это односторонний лед. Душа может войти сюда, как я и как ты, а выйти не может. Мы не сумеем выбраться. Я так старалась предостеречь тебя!
— Не сумеем выбраться? — ошарашенно спросил Мима.
— Это западня Сатаны, — объяснила девушка. — Адская оболочка. Отсюда никто не может выйти, кроме как в Ад.
— Так я заточен в Аду? — Вдруг Миме вспомнилось предупреждение Геи: Сатана не станет встречаться с ним на его территории. Ему придется столкнуться с Сатаной на арене, которую тот выберет сам, — в Преисподней.
Оболочка начала двигаться. Она прошла сквозь пол, унося с собой Миму и Лигею.
Они направлялись прямехонько в Преисподнюю.

14. АД
Капсула остановилась у какого-то сооружения, весьма напоминавшего аэропорт, рядом с большим стеклянным зданием. Оттуда вытянулась гофрированная аппарель и прижалась к оболочке; раздался щелчок, и лед исчез в том месте, где они соединились.
— Приехали, — сказала Лигея. — Ах, мне бы хотелось, чтобы…
Но она не закончила, и Мима понял почему. Что толку от пожеланий, если ты в Аду?
— Ты знала, что так должно случиться? — спросил Мима и шагнул в проход.
— Как только увидела тебя, — подтвердила девушка, и слезы у нее в глазах высохли, сменившись выражением полной покорности судьбе. — Сатана сказал мне, что я отправляюсь на… Ах, не имеет значения. Я сделала глупость — в очередной раз.
— На слушание? — спросил Мима. — А вместо этого тебя использовали как приманку в ловушке?
Лигея грустно кивнула, и они направились в здание.
Мима отдавал себе отчет, что девушка может и лгать. Но какой в этом смысл? Будь она хоть демоницей, хоть действительно проклятой душой — свою работу Лигея выполнила, и он пойман. Мима предпочитал верить, что принцесса была такой же жертвой обмана и жестокости Сатаны, как и он сам.
Сатана ждал их у выхода.
— Добро пожаловать в Ад, Марс! — проговорил он жизнерадостно, делая шаг вперед и протягивая руку.
Мима подумал, не отказаться ли от рукопожатия, однако решил, что вежливость лучше ссоры, даже в Преисподней. Они пожали друг другу руки.
— Единственно для того, чтобы привлечь твое внимание, любезный мой коллега, — сказал, улыбаясь, Сатана. — Убежден, что мы с тобой достигнем полного взаимопонимания.
— Надеюсь, — ответил Мима. — У меня сложилось впечатление, что инкарнации просто так не вмешиваются в дела друг друга: могут возникнуть осложнения.
Если Сатана и понял эту едва завуалированную угрозу, то виду не подал:
— Инкарнации всегда должны помогать друг другу, — согласился он. — Пойдем, я покажу тебе, сколь гостеприимны мои владения, там и побеседуем.
— Если я теперь свободна, то лучше… — пробормотала Лигея.
— Ни в коем случае, дорогая, — прервал Сатана. — Этот человек — принц. Не станем же мы навязывать ему общество женщины ниже его по положению. Ты будешь сопровождать Марса во время его визита.
— Но я бы предпочла не…
— Твои предпочтения, дорогая, мне безразличны. Я предлагаю тебе отнестись ко всему этому делу как к неизбежности.
Хотя и с явной неохотой, Лигея тем не менее взяла себя в руки и улыбнулась Миме.
— Видно, придется, — сказала она. — Уверяю вас, сэр, что моя замкнутость ни в коей мере не касается вас. Вы действительно принц?
— Был им в жизни, — подтвердил Мима. — Теперь все это позади. А ты правда принцесса?
— Была в жизни, — отозвалась Лигея.
— Отлично, — сказал Сатана. — Тут у нас, в Старой Коптильне, превосходно кормят. Не пообедать ли нам?
— Пожалуй, — согласился Мима.
Он был уверен, что Сатана не может держать его в Аду против воли, однако не совсем понимал, как отсюда можно выбраться. Мима все еще был новичком в своей должности, поэтому не знал всех возможностей инкарнации. Пока он не вычислит наилучшей линии поведения, разумнее не делать нарочитых и, возможно, бессмысленных жестов.
Лигея взяла Миму под руку, и они проследовали за Сатаной в следующий зал. Он был обставлен, как современный западный ресторан: приглушенный свет, тихая музыка, элегантно одетые официанты и официантки. Миму удивило существование подобного заведения в Аду, хотя ресторан сюда вполне вписывался. Разумеется, ни демонам, ни проклятым душам пища не нужна, но если они чувствовали себя лучше, наслаждаясь прелестями жизни, то ничего худого в этом не было. Наверняка большинство душ, населявших Преисподнюю, к еде и близко не подпускали; наверно, Сатана мучил их тем, что позволял только нюхать роскошные блюда.
— Не заказать ли нам бифштекс? — осведомился Сатана, просматривая меню.
— Мясо коровы? — спросил Мима.
— Гм-м. Правильно, — сказал Сатана. — Ты же из Индии. Тогда, может, кэрри?
Пока они ели кэрри и другие великолепные блюда индийской кухни. Сатана выложил свои предложения:
— Мы с тобой работаем в пересекающихся областях, Марс. В таком случае у нас может быть и общая цель.
— Сомневаюсь, — возразил Мима. — Я отдаю предпочтение силам Добра, в та время как ты представляешь силы Зла.
— Мы оба представляем силы целесообразности, — сказал Сатана. — Так же, как ты признаешь, что в делах смертных должно присутствовать насилие, я признаю, что должно наличествовать Зло. Иногда насилие ослабляет Зло; а случается, что Зло уничтожает насилие. Но оба могут существовать одновременно.
Миме не понравилось такое заявление, однако он скрыл свои чувства.
— Каким образом?
— Мой долг — пожинать души, в которых преобладает Зло. Но слишком много душ какого-то неопределенного серого цвета, в них так безнадежно перемешаны Добро и Зло, что сам Танатос едва их различает. Ситуация весьма сложная; я хотел бы упростить ее, действуя более активно.
— Еще больше насилия?
— Да. Нельзя отчистить грязное белье, не выстирав его. Поскольку это сфера твоей…
— Значит, ты хочешь, чтобы я развязал побольше войн? — спросил Мима.
— Именно. Не слишком много, но достаточно для того, чтобы души определялись побыстрее.
— Другими словами, чтобы умирало побольше людей.
— Можно сказать и так. Подобные действия, безусловно, усилят твое положение.
— И твое, — добавил Мима. — Потому что ты будешь собирать более ранний и обильный урожай душ. Потому что война породит голод и кровопролитие, которых в противном случае не было бы.
— Однако…
— Не интересует, — отрезал Мима, поднимаясь из-за стола.
Сатана все еще надеялся уговорить Миму:
— Само собой, ты получишь компенсацию. Например, эта спорная душа, принцесса Лигея, может быть с тобой в Чистилище.
— Нет! — вскричала Лигея.
Сатана мрачно взглянул на нее, и девушка, отшатнувшись, умолкла.
Мима тоже поглядел на принцессу:
— Сатана требует, чтобы ты оставалась с нами; мне это не нужно. Я явился, чтобы помочь тебе, а не помыкать тобой. Я, безусловно, не возьму тебя в Цитадель Войны, если ты возражаешь.
— Ах нет, Марс, — запротестовала она. — Дело вовсе не в этом! Ты же принц, а есть вещи, понятные лишь благородным. Я уверена, что ты добр, и я бы с радостью пошла с тобой, но…
— Но не по повелению Сатаны, в качестве приложения к жульнической сделке, — закончил Мима.
Она безмолвно кивнула.
Миме нравилась ее позиция. Девушка права: царственным особам присущи определенные общие черты, которые даже людьми этого круга редко по-настоящему осознаются: важность внешнего вида, ритуалы дворцовой жизни, использование наложниц. Существует множество мелочей, которые никогда не нужно будет объяснять Лигее, так же, как не надо было объяснять и Восторг. И ей тоже нет нужды давать ему многих советов. Однако гораздо важнее то, что аристократы общаются с аристократами. Это было главным соображением, не позволявшим Миме иметь дело с Лилой или какой-либо другой женщиной. Важно завязать отношения с кем-то, равным по статусу; все остальное само собой образуется.
Лигее, конечно же, было отвратительно иметь дело с Мимой по указанию Сатаны. Обязать ее к этому имел право лишь отец. Или, поскольку отец пребывал на другом свете, она сама. Ей следовало сделать собственный выбор, по своему усмотрению, либо не подчиняться никому.
— Мы можем выбрать для тебя, женщина, иное жилье, — сказал Сатана. — Твое смертное звание здесь не имеет никакого значения.
— Оставь ее в покое, — грубо оборвал Мима. Сатана только что продемонстрировал неотесанность и бесчувственность простолюдина. — Разве недостаточно того, что ты держишь ее здесь незаконно, да к тому же против воли использовал, чтобы заманить меня сюда? Зачем причинять девушке еще больший вред?
— Это мои владения, Марс, — спокойно ответил Сатана. — Здесь я решаю, с кем как поступать. Эту мерзавку давно пора слегка поджарить.
Мерзавку? Мима едва сдержал порыв гнева. Но он припомнит эти оскорбления в свое время.
Сатана поднял руку. Лигея в ужасе отшатнулась. Вспыхнуло пламя. Оно следовало по линии, проведенной пальцем Сатаны, приближаясь в женщине. Мима резко вскочил, отшвырнув назад стул, и встал на пути огня. Пламя лизнуло его плащ и остановилось, не в состоянии преодолеть преграды.
— Оставь ее в покое, — повторил Мима.
— Ты принимаешь мое предложение? — спросил Сатана. — Согласие женщины несущественно; она страшится огня и пойдет на что угодно, лишь бы его избежать.
— Я отвергаю твое предложение, — сказал Мима.
— В таком случае ты можешь остаться гостем этого учреждения на неопределенно долгое время, а она будет гореть, покуда ты не переменишь решения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40