.. - Екашев тяжело вздохнул: -
Нас, пацанов, работой измотал. Сверстники, бывало, в колхозе копны на
лошадях возят при сенокосе, а мы от зари до зари для собственной скотины
литовками машем. Еле с сенокосом управимся - на полмесяца собственную
картошку копать. По целому гектару сажали. Пока не выкопаем, в школу не
пускал. Да и учились мы: кто до пятого класса, кто до седьмого, полностью
ни один из нас школьного образования не получил. Это я уж в армии с
техникой познакомился, специальность там приобрел. Вернулся со службы,
плюнул на отцовские порядки и вот сюда, на завод, устроился. Глядя на меня,
другие братья так же поступили. Лишь самый младший из-за судимости на
службу в армию не попал - так балбесом и остался...
- Где он теперь?
- Никто из наших не знает, где его черт носит. Уже несколько годов ни
слуху ни духу нет.
- А что о серебровском пасечнике можете сказать?
- О Григории Репьеве?.. Я мельком его несколько раз видал, когда он
квартировал у стариков. Вот с тем же Репьевым... Отец брал с него за
квартиру десять рублей в месяц, а матери говорил, что всего пятерку
квартирант платит.
- Зачем он деньги копит?
- Спроси чудака! И куда прячет накопленное, никто из нашей семьи не
знает.
- Может, в сберкассу складывает?
- Какая сберкасса!.. - Иван Степанович грустно усмехнулся:
- Старик не верит никаким сберкассам. Да что об этом говорить... Он за
всю свою жизнь в долг никому никогда копейки не дал.
- У него золотой крест был?
Невеселые глаза Ивана Степановича насторожились, но ответил он
по-прежнему спокойно:
- Помню, еще Отечественная война не кончилась, показывал металлический
желтый крест. Золотой, нет ли - не знаю, но тяжелый. Подержать его дал и
говорит: "Вот, Ванек, сколько у твоего папаши золота! Может, на целый
миллион"...
В общей сложности Голубев проговорил с Иваном Степановичем больше часа.
На все вопросы тот отвечал обстоятельно и так спокойно, что казалось, будто
говорит он не о родном отце, а о совершенно постороннем человеке, которого
ненавидит всей душой, стараясь, правда, не показать эту ненависть. О
покупке Барабановым машины и об убийстве пасечника Иван Степанович, судя по
его ответам, ничего не знал.
Одно только насторожило Голубева: Екашев-сын так ни разу и не спросил,
что это вдруг милиция заинтересовалась его отцом?.. Невольно напрашивался
вывод: или Иван Степанович настолько сдержан, что не позволяет себе
задавать вопросы сотруднику милиции, или осведомлен обо всем происшедшем
ничуть не меньше этого сотрудника...
С кирпичного завода Голубев направился на железнодорожный вокзал, чтобы
узнать - не замечали ли там дежурные в последние два-три дня каких-либо
подозрительных приезжих лиц? Ничего заслуживающего внимание он на вокзале
не узнал и на попутной машине доехал до райотдела.
Погода портилась. К шести вечера, когда в кабинет внезапно вошел Бирюков,
сумерки сгустились уже так, что Голубев сидел при включенной настольной
лампе,
- Информцентр УВД прислал справку о судимости Репьева? - спросил Антон.
- Так точно, - Слава достал из сейфа отпечатанную на машинке страницу. -
Оригинальная судимость...
Бирюков внимательно прочитал текст - официальное сообщение полностью
подтверждало то, что рассказывал Бирюкову-старшему сам Репьев.
Разговорились. Антон заинтересовался было ранением руки Ивана
Степановича, но, подумав, сказал:
- По-моему, Иван в этой истории сбоку припека. Кстати соседа-буяна за
шуточки с ножом привлекать надо. Но сейчас меня другое беспокоит... - Антон
поднялся и заходил по кабинету. - Скажи, Слава, в районе есть уголовник по
кличке "Шуруп"?
- Первый раз такую кличку слышу.
- Я тоже. Давай вместе соображать. Может, какой-нибудь Шурупов есть?
Голубев задумался:
- Нет Шурупова... Винтиков есть!
- Черный, здоровый?
- Наоборот. Беленький сморчок-карманник.
- Не тот. Еще?..
Слава по памяти перебрал все знакомые фамилии привлекавшихся в последнее
время по уголовным делам, но ни одна из них не подходила, чтобы стать
производящей для клички "Шуруп", Начали прикидывать от обратного - опять
ничего не получилась.
После получаса бесплодных догадок Бирюков сел к столу и, глядя на
Голубева, сказал:
- Ладно, Слава, давай подумаем, кто мог органиэовать провокационный
звонок в Серебровку? У Ивана Екашева есть квартирный телефон?
- Да. Я вначале обнаружил его в телефонной книжке - Екашев И. С., потом
уточнил у наших паспортистов.
Антон взял телефонный справочник. Отыскав фамилии, начинающиеся с буквы
"Т", проговорил:
- Может, и у "пани Моники" есть телефоичик..,
- У кого? - не понял Слава.
- У одной из знакомых Барабанова, - Антон быстро прочитал короткий
столбец фамилий и словно удивился: - Есть! Тузкова М. Л., улица Целинная,
двадцать четыре, квартира восемь. И номер телефона, пожалуйста...
- Майя Тузкова? - спросил Голубев.
- Она. Лаборанткой на элеваторе работает. Знаешь?
- Не только Майю, но и самого Тузкова - бывшего ее мужа, который
повесился, знал.
- Повесился?.. Как?
- Довольно оригинально. Пьяный забрался в платяной шкаф, в современных
квартирах ниши такие есть с дверками. Спрятался Туэков туда и на шелковом
галстуке... Ушел, как говорится, в мир иной.
- Причина?
- Белая горячка. И воровал.
- Как Майя к этому относилась?
- Прятала краденое. - Слава оживился. - Однажды додумалась тайник в
Госбанке устроить. Она там тогда работала. Туфли и золотой браслет в
служебный стол замкнула. Больше месяца мы их искали, пока мне в голову не
стукнуло на работу к Майе заглянуть. Только присел к ее столу, она и
обомлела. Сам Тузков по этому делу полтора года ИТК получил, а Майя столько
же схлопотала условно. Из Госбанка ее, конечно, уволили, и она устроилась
на элеватор. Между прочим, после судебного процесса в районной газете был
напечатан фельетон моего собственного сочинения под детективным заголовком
"Тайник в Госбанке".
- Ух ты, детективщик, - Антон улыбнулся. - А как теперь Тузкова?..
- По уголовным делам больше не проходила, но с друзьями бывшего мужа,
по-моему, общается. Недавно в ресторане видел с Сашкой Бабенко.
- Кто это такой?
- Похлеще карманника Винтикова. Из неполных тридцати - десять лет провел
в местах не столь отдаленных.
- Как выглядит внешне?
- Черный... Здоровый...
- Кличка?
- До судимости был "Шуровоз", в колонии могли перекрестить.
- "Шуровоз", говоришь?.. - Антон вдруг нахмурился. - Значит, Шура...
Шур... Шуруп, а?..
- Вполне возможно! - подхватил Голубев, на секунду задумался, заглянул в
раскрытый телефонный справочник и торопливо выпалил: - Смотри, Игнатьич!..
Тузкова живет в том же доме, что и Иван Екашев. У нее восьмая квартира, а у
Ивана - шестая...
19. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ЭКСПЕРИМЕНТ
Антон Бирюков прекрасно понимал, что многие события и факты, кажущиеся
поначалу необъяснимыми совпадениями, на самом деле закономерны и объяснимы.
Надо только настойчиво и быстро искать ту невидимую нить, которая
впоследствии увяжет все "случайности" в единую логическую цепь.
- Не Сашку ли Бабенко успокаивал Иван Степанович, когда руку поранил? -
неуверенно произнес Голубев.
- Может быть. Еще?..
- У Тузковой и Екашева на квартирах есть телефоны. С любого из них Майя и
Иван Степанович, сговорившись, могли без свидетелей "разыграть" Барабанова
с покупкой машины.
- Сколько лет Тузковой?
- Не больше тридцати.
- Ивану, насколько знаю, далеко за сорок. Сомневаюсь в их альянсе... -
Антон придвинул к себе телефонный аппарат, задумался; - Сейчас, Слава,
проведем психологический эксперимент. Я звоню Тузковой и спрашиваю, знает
ли она Андрея Барабанова...
- Что это даст?
- Во-первых, по тому, как отреагирует Тузкова, можно узнать, насколько
близка она была с Барабановым. Во-вторых, если только Майя принимала
участие в розыгрыше, она от неожиданности должна растеряться или хотя бы
замешкаться. Согласен?
- Логично... Но как ты назовешься? Скажешь, что говорят из уголовного
розыска?
- Я ничего не скажу, я спрошу.
- А дальше?..
- Будем действовать в зависимости от того, ках отреагирует Майя.
- Дерзай, Игнатьич!
В телефонной трубке долго раадавались длинные гудки, словно - в квартире
никого не было. Бирюков совсем уж было хотел разочарованно положить трубку,
но в это время гудки смолкли, и, похоже, нетрезвый женский голос нараспев
протянул:
- Да-а-а...
- Майя? - быстро спросил Антон.
- Да-а-а...
- Вы знаете Андрея Барабаноза из Серебровки?
- Андрея? - голос как будто протрезвел, в трубке громко треснуло и сразу
запикал сигнал отбоя.
Голубев вскочил из-за стола.
- Что?!
- Она бросила трубку, - поднимаясь, сказал Антон. - Вот так. Слава! Я
немедленно еду к Тузковой, а ты звони ей. Ответит - говори, что хочешь. Не
ответит - все равно набирай ее номер, Пусть думает, что тот, кто только что
звонил, не отходит от телефона.
- Слушай, Игнатьич, - заволновался Голубев. - Если у Тузковой окажется
Бабенко, он может много шуму наделать.
- Постараюсь сработать тихонько, - пошутил Антон. Оперативный милицейский
"газик" стремительно промчался по сумеречному райцентру. Минут через пять
Бирюков уже надавил кнопку звонка возле дверей Майи Тузковой. В ответ - ни
звука. Где-то внизу, под лестницей, тягуче промяукала кошка. Антон, оглядев
пустующий тихий подъезд, нажал на кнопку еще раз и долго ее не отпускал. За
дверью послышались осторожные шаги словно к двери кто-то подкрадывался.
Вроде бы тот же женский голос, что отвечал по телефону, протянул:
- Кто-о-о?..
- Уголовный розыск. Откройте, пожалуйста. -
- Бросьте разыгрывать! Я сейчас в милицию позвоню!
- Если не верите, приглашу соседей.
Шаги за дверью удалились, но вскоре опять послышались вблизи. Все тот же
голос заспанно проговорил:
- Подождите. Мне одеться надо.
Ждать пришлось долго. Наконец за дверью раздался тяжелый вздох. Замок
щелкнул, дверь медленно отворилась на длину запорной цепочки, и в
образовавшейся щели Бирюков увидел невысокую молодую женщину в коротком
халатике, внешне очень похожую на пани Монику из популярной в свое время
телепередачи. В том, что перед ним Майя Тузкова, Антон не сомневался,
однако для порядка спросил:
- Ваша фамилия Тузкова?
- Да-а-а.
- Мне необходимо с вами поговорить.
- Покажите документы.
- Пожалуйста.
Бирюков раскрыл удостоверение, Тузкова изучала его слишком долго. Затем
вялым движением сняла с двери цепочку.
- Входите.
Антон вошел в узкую прихожую, по укоренившейся профессиональной привычке
огляделся. Слева была кухня. Хотя лампочка в ней и не горела, но на
кухонном столе можно было различить остатки недавнего пиршества и массивную
пепельницу с грудой белых папиросных окурков. Справа - небольшая квадратная
комната, ярко освещенная люстрой со стеклянными подвесками. Из комнаты -
дверь в спальню, где виднелась кровать с вроде бы наспех разобранной
постелью. В квартире сильно пахло свежим табачным дымом, а под потолком,
как показалось Антону, даже еще не успели раствориться сизоватые дымные
полосы. В спальне настойчиво звонил телефон.
- Вы одна? - спросил настороженную Тузкову Антон.
- Да-а-а. Что вам надо?
- В первую очередь - присесть.
- Говорите на ногах.
- Разговор серьезный.
- Да-а-а?.. - Тузкова с неохотой повернулась к Антону спиной и пошла в
комнату. - Проходите.
Пройдя за ней, Бирюков, опять же по привычке, прежде всего
сориентировался. В спальне так же, как в кухне, света не было. Балконную
дверь и широкое окно в комнате прикрывала плотная красная штора. Справа -
диван-кровать, на которой таращил глаза-пуговицы большой плюшевый
медвежонок, и в углу - телевизор на высоких черных ножках. Слева -
полированный шифоньер, а рядом с ним - выкрашенная в голубой цвет
двухстворчатая дверь, прикрывающая нишу платяного шкафа, где, по рассказу
Голубева, повесился Тузжов. Посреди комнаты - квадратный стол, возле него
четыре стула.
Тузкова поставила один из стульев так, чтобы усадить Бирюкова спиной к
двери и к платяному шкафу. Сама села на диван-кровать, обхватила ладонями
локти. Тускло сказала:
- Садитесь...
Бирюков сам выбрал место. Слева от него оказалась Тузкова и открытая
дверь в спальню, справа - полированный, как зеркало, Шифоньер и голубая
дверь шкафа, а прямо - выход в прихожую.
Притихший на несколько секунд телефон зазвонил снова. Тузкова не
шелохнулась. Бирюков встретился с ней взглядом:
- Кто так настойчиво звонит?
- Хулиган какой-то.
- Разрешите успокоить?..
- Зачем?
- Он же поговорить нам не даст.
- На лице Тузковой не дрогнул ни один мускул. Несколько затянув ответ,
она пожала плечами:
- Успокойте, если сможете,
С самой первой минуты, как только Антон вошел в квартиру, его не покидало
предчувствие, что здесь, кроме самой хозяйки, присутствует еще кто-то.
Поэтому, входя в спальню, он приготовился ко всему. Однако спальня
оказалась пустой. Антон поднял телефонную трубку:
- Бирюков из уголовного розыска...
- Игнатьич, она ни разу мне не ответила, - протараторил Голубев.
- Вы не туда попали... Будешь хулиганить - я тебе позвоню! Понял меня?..
- Понял, жду, - мигом догадался Слава.
Положив трубку, Бирюков мельком глянул на расправленную, но совершенно не
измятую постель. Когда он вернулся в комнату, Тузкова сидела в прежней
позе, обхватив ладонями локти, и тряслась, как в приступе малярии. Видимо,
стараясь унять эту лихорадочную дрожь, она крепко прижала к груди
лупоглазого медвежонка. Халат при этом высоко задрался, юбнажив полноватую
загорелую ногу, но Майя будто этого и не заметила.
- Температурите? - спросил Антон.
- Не-е-ет... - протянула Тузкова. - Знакомые приходили, посидели
компанией. Только спать улеглась - тут вы...
Вид у нее был не то больной, не то чуточку пьяный, - Бирюков решил не
тянуть время:
- Майя, знаете Андрея Барабанова?
- Конечно, - спокойно ответила Туэкова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17