В обтягивающей рубашке и высоко обрезанных шортах она выглядела более голой, чем когда вышла из душа. Я остро ощущал, что под одеждой — женщина. Моя женщина. А может, и не моя? Да была ли она когда-либо моей?
— Не стоит меня дожидаться, — проговорила она.
— Спасибо.
— Ты весьма мил. По-своему.
— Спасибо.
Я посмотрел, как она уходит, зажег новую сигарету и сунул ее в рот. Я понимал, что происходит. Я не раз видел, как такое происходит с другими, но от этого не становилось легче. На земле это было бы достаточно плохо, но здесь в глубоком космосе, где Сандра является абсолютным монархом этого искусственного мирка, я вообще не в силах что-либо изменить. Там, на земле, даже в условиях феминистской культуры, мужчина может принять меры против жены и ее воздыхателя. Но посмей я сделать такую попытку здесь, меня немедленно квалифицируют как саботажника.
Но ведь есть же что-то, чем можно воспользоваться.
Должно быть.
Не может не быть.
Как много знает Марта? А Пегги?
Женщины знают о женщинах такое, какое никогда не узнает о них ни один мужчина. Это масонская ложа, куда мужчинам доступ заказан. А внутри этой ложи — соперничество. Вот она, стервозная женская сущность. И все крутится вокруг любви и войны. Если я смогу использовать ревность Марты и Пегги, тем лучше. Хорошо бы накостылять Листауэлу, потом схватить Сандру за волосы и, рыдающую, швырнуть на кровать. Но, зная Сандру, как только мужчина знает женщину, я бы не рискнул на такое. В конце концов, она капитан, а я — простой повар, и мне хорошо известно, чем чреват бунт на корабле.
Пегги подойдет лучше всего. Как женщина, Марта ненавидит Сандру, но, как старший помощник, она лояльна по отношению к капитану. Пегги, взращенная скорее в мастерской, нежели в кают-компании, меньше зависит от золотых погон и наставлений королевы-матери.
Мне все-таки это не нравилось. Есть некая бесхребетность в том, чтобы искать помощи на стороне, но я был в полном отчаянии. Я швырнул сигарету в направлении мусоросборника, поднялся и пошел по коридору. Посмотрел на дверь гостевой комнаты, занимаемой Листауэлом: интересно, что там сейчас происходит. Чуть было не ворвался туда, сжимая кулаки, которыми хотел разнести в щепки эту дверь. Чуть было не ворвался.
Но не хватило духу.
Вместо этого я отправился по коридору на соседнюю палубу, где находились офицерские каюты. Из каюты Марты слышалась громкая музыка — вернее, то, что она именовала музыкой: атональные симфонии Крашенко. Значит, она одна, получается, что и Пегги — тоже. Пегги не скрывала, что предпочитает более мелодичную музыку. Док Дженкинс как исполняющий обязанности второго помощника сейчас на вахте. А Клод Сметвик наверняка занят рассылкой своих мыслей сквозь световые года, сплетничает с друзьями-телепатами на далеких кораблях и далеких планетах.
Я постучал в дверь каюты Пегги, услышал невнятный звук, означающий, видимо, что можно войти.
Я ступил в каюту и начал пятиться назад. Пегги распростерлась на кровати, загорая под лучами солнечной лампы. Кроме темных очков и задумчивого выражения лица, на ней больше ничего не было.
Я замялся:
— Извини. Мне показалось, ты пригласила войти.
— Да, так оно и было. Закрой дверь. Сквозняк.
Я закрыл дверь и тяжело опустился в кресло. Оно стояло слишком близко к кровати. (Нет, пожалуй, недостаточно близко.) «К дьяволу все это! — подумал я. — Раз ее это не смущает, почему я должен переживать?!!» — и посмотрел на нее восхищением. В ее обнаженном теле было что-то смутно знакомое, но, в то же время, и нечто удивительное. В своих комбинезонах она выглядит бесформенной и бесцветной. Без одежды же — намного привлекательней. Довольно пухленькая, но только там, где положено, и с тонкой талией. Пожалуй, можно обхватить ее двумя руками. Неплохо бы попробовать сделать это.
— Деньги на бочку! — сказала Пегги.
— Я только хотел узнать, не подойдет ли эта твоя лампа для приготовления утки по-бомбейски.
— Утки по-бомбейски? А как она готовится?
— Это рыба, вяленная на солнце. Она воняет. Ее едят вместе с карри.
— Ну и наглый же ты лжец, Питер! — возмутилась она.
— Вовсе нет. Утка по-бомбейски выглядит именно так. Вонючая вяленая рыба.
— Не хочу это обсуждать. Может, твои мысли сейчас сосредоточены в районе живота, но явно не на желудке.
— Ну… — смущенно забормотал я.
— И вот еще что, мистер Малькольм, нечего ожидать, что я буду ловить тебя на желании возмездия, а ты меня — на том же самом.
— А это было бы неплохим решением.
— Теперь пожалуй. Но впоследствии может помешать, когда определенные личности, чьих имен мы сейчас не называем, решат, что их долг перед вышестоящими инстанциями — на первом месте. — Она продекламировала:
«Не в силах больше я любить, мой дорогой,
Ты тоже лучше не играй в любовь со мной…»
— Не возражаешь, если я закурю? — спросил я.
— Да пожалуйста, хоть самовоспламеняйся!
— Не оригинально, — сказал я ей. — И не смешно.
Я зажег сигарету. Она протянула точеную руку и забрала ее, но при этом не продемонстрировала ничего, кроме своего вида сзади. Я зажег другую сигарету и сунул ее в рот.
— Давай выйдем поговорим, здесь слишком жарко, — предложил я.
— Разве? — удивилась она. — Нет, рубашку снимать нельзя! И шорты тоже нельзя, я повторяю! Если ты это сделаешь, я позову на помощь. Раз ты в моей каюте, а не я в твоей, тебе и отдуваться.
— Ох, — все, что я мог сказать.
— Вот именно.
Некоторое время я молча курил, и она тоже. «Можно смотреть, но нельзя касаться», — подумалось мне.
— Почему ты пришел ко мне, Питер? — спросила она.
— Думал, ты можешь помочь.
— А зачем мне тебе помогать?
— Исключительно в собственных интересах, — произнес я. — Ты хочешь Листауэла, Бог знает почему! Я хочу вернуть Сандру. Если ты добудешь себе этого командора, он оставит в покое мою жену, и я не думаю, что она перекинется на дока или беднягу Клода.
— Идет, — сказала она. — Ты поможешь мне, а я — тебе. Если старушка вернется к мужу, Ральф останется ни с чем. Тогда мы с Мартой поборемся за него.
— Наша цель обоюдна, — начал я.
— Но все гораздо сложнее, — сообщила мне Пегги. Она бросила окурок в мусоросборник. — Все замешано на факте, что для Сандры корабль — превыше всего. А ты можешь ей в этом здорово посодействовать. Представь, что ты скажешь: «Дорогая, я сделал тебя капитаном первого корабля в истории, развивающего сверхсветовую скорость».
— Но это не сверхсветовой корабль, — возразил я. — Превысить скорость света могут только корабли с Манншеннским двигателем, ну и с двигателем Эренхафта, если такие еще остались.
— Это так? — задала она вопрос.
— Конечно.
— Поправь меня, если я ошибаюсь, — начала она. — Двигатель Эриксона, в том виде как он есть, никогда не принесет коммерческого успеха. Слишком долго доставляется груз, даже тот, в котором нет срочной необходимости. А тут еще проблема с личным составом. Когда корабль еще только задумывался, тетя Сюзан могла собрать компанию неудачников без семей и привязанностей, которые легко согласятся провести пару веков в полете. Но для второго светового парусника не так-то просто набрать похожую команду. Согласен?
— Ты отступаешь от текста, — заметил я.
— О чем это ты? — удивилась Пегги. Ее лицо выражало испуг.
— Ни о чем, — успокоил я ее. — Ни о чем. Мне кажется, я уже когда-то слышал подобное.
— Я новичок в космосе, но много прочла, — заговорила она с некоторым сомнением. — Не физик, но приблизительно представляю принцип действия различных двигателей на кораблях. И я знаю, что не существует двигателя, позволяющего двигаться со сверхсветовой скоростью
— Что?!! — воскликнул я. Странно, что при этом не возникло того удивления, которое могло возникнуть.
— Не существует. Я права, Питер. Базовая идея двигателя Эренхафта состоит в следующем: магнитные частицы пытаются находиться одновременно в двух местах в магнитном поле или потоке электричества, и корабль сам является такой частицей. Но, насколько я понимаю, в космосе все искажается настолько, что это становится возможным. Я не особенно сильна в математике, но основную идею уловила. И еще, разумеется, есть Манншеннский двигатель, и с ним возможны большие скорости из-за игр со временем.
— Хм-м-м, — отозвался я.
— Забудем о машинах, Питер, вернемся к личностям. Сандра любит свой корабль. Я уверена, что, выбирая между Ральфом и «Ариэлем», она остановится на последнем. Но, как ты думаешь, каково будет ее отношение к мужчине, который сделает ее настоящим капитаном корабля быстрее света?
— Знаешь что, ты лучше зайди к доку, когда будешь возвращаться, — предложил я ей. — Пусть выдаст тебе хорошую дозу успокоительного.
— Ты упускаешь хороший шанс, Питер, — произнесла Пегги. — К тому же, это, пожалуй, единственный твой шанс.
— К черту все это, — заговорил я. — Даже я, не являясь физиком, знаю, что невозможно превысить скорость света. Как ты сама заметила, все это будет сплошным надувательством. Мы не можем обогнать свет, как морской парусник не может обогнать ветер, являющийся для него движущей силой. — Я указал на кнопку на панели: — Вот наш лаг. Он работает на эффекте Допплера. Сейчас наша скорость…
— Лаг? — она посмотрела на меня с неподдельным изумлением. — Здесь? Что с тобой, Питер? Опомнись.
— Не знаю, — угрюмо произнес я.
— С этим кораблем что-то неладно, определенно. Тем не менее, я хочу закончить свою мысль. Я продолжаю настаивать, что мы можем заставить корабль двигаться быстрее — с превышением скорости света.
— Но это же невозможно, — заметил я.
— Откуда это известно? — спросила Пегги.
— Это все знают.
— Давно, в средние века, считалось, что Солнце вращается вокруг Земли…
— Точно, — согласилась она.
— Ладно, — согласился я. — Но все же скажи мне, как ты надеешься когда-либо достичь сверхсветовой скорости?
— Вот это — необходимый снаряд, — она указала на казенную часть орудия. — Железная трубка, укрепленная на корме, я сама могу изготовить ее, а ты, в своих гидропонных контейнерах, сделаешь твердое топливо, например, порох. Сейчас мы набрали около 0, 9 Люм, и нужно лишь…
— Пегги, — я не смог удержаться от смеха. — Пегги, как же ты наивна! С топливом домашнего изготовления…
— Ты можешь изготовить его, — упрямо повторила она. — В этом твой шанс.
Я смотрел на нее. За время нашей дискуссии она перевернулась на спину. Темные очки придавали ей более обнаженный вид.
—Не уверен, что мне понравится, если войдет Сандра, — сказал я.
Она снова повернулась на живот.
— Не забудь, пожалуйста, о цели нашей дискуссии, — холодно начала Пегги. — Говоря откровенно, я хотела подкупить тебя своими прелестями, чтобы ты занялся проектом вместе со мной, но это было неправильно. Ты хочешь вернуть Сандру; мне нужен Ральф. Давай будем придерживаться выбранного порядка, хорошо?
— Но… — я протянул руку к гладкой ягодице.
— Убери руки, космолетчик, — прошипела она. — Держись от меня подальше. Только попробуй, и я позову на помощь. Ты, как-никак, в моей каюте, а не я в твоей! Приходи ко мне снова, когда сделаешь пару-тройку фунтов пороха. А если не получится, значит, мы с Мартой придумаем что-нибудь еще.
— Так она в курсе? — удивился я.
— Конечно, — задиристо ответила Пегги. — Я эту суку ненавижу, но она хороший помощник. Без ее согласия я никогда бы не смогла решиться проделать дыру в обшивке для установки реактивного двигателя.
Моя рука как будто случайно взметнулась, шлепнув ее по шелковистой коже. Я представил себе, что слышу, как она мурлычет, словно большая ленивая кошка. А потом, совершенно неожиданно, она вскочила с кровати и вытолкала меня за дверь.
— Убирайся, — прорычала она. — Вернешься, когда получишь порох.
— Но…
— Вон! — таков был окончательный вердикт, и я очутился в коридоре, очумело глядя на захлопнувшуюся за смуглой красоткой дверь.
Не знаю уж, пытались ли вы когда-либо делать порох, но скажу вам одно: об этом куда легче говорить, чем делать. Вам понадобится сера, уголь, можно каменный, и селитра. Вначале я сделал ошибку, пытаясь смешать ингредиенты в сухом виде. Все, что мне удалось получить — это серую пыль, сгоревшую с оглушительным треском. Затем я заменил хлорат калия на нитрат натрия, и приготовленная смесь преждевременно взорвалась, опалив мне брови. Я пришел к заключению, необходимые ингредиенты вначале нужно смешать с водой, а затем высушить полученную смесь. И все получилось, несмотря на то, что я сушил ее, помещая в вакуум, хотя следовало — на солнце, как это делали первые изготовители пороха.
Как бы то ни было, у меня было чем занять свой ум. Очевидно, и даже слишком, что происходит сейчас между Листауэлом и Сандрой. Схема Пегги совсем простенькая, но результат может быть неплохим. Я немного сомневался, будет ли он вообще, но, если получится, это будет нечто! Надо сказать, что все люди на «Ариэле» продолжали выполнять свои обязанности, хотя корабль давно превратился в кипящий котел страсти и ревности.
А потом, однажды ночью — если верить нашему хронометру, я приготовил и высушил последнюю порцию пороха. Теперь у меня было около двадцати килограммов пороха. Я забрал его, вышел с камбуза и отправился в офицерскую. Войдя в коридор, я обнаружил дока Дженкинса, стучащегося к Марте Уэйн. Интересно, кто же сейчас на вахте? Но лучше бы я этим не интересовался. Скорее всего, там находится капитан и тот самый командующий Службой разведки — любуются звездами и друг другом.
— Ага, вот и наш повар, — заметил док, увидев меня. — Поющий и пляшущий от радости.
— Вовсе я не пою и не пляшу, — угрюмо огрызнулся я.
— А что у тебя в баночке, Питер-малыш? Ты, надеюсь, не забыл о моей монополии на изготовление самогона?
— Это не выпивка, — сказал я.
— А что же там такое?
— Это для Пегги.
— Для Пегги, — передразнил он меня. — Значит, для Пегги. Он процитировал:
«Если случится какая беда,
Смело зови инженера всегда…»
Я пытался протиснуться мимо него, но он выставил локоть и поймал мою руку. Несмотря на свое вялое, рыхлое тело, он оказался сильным. А бороться по-настоящему я боялся;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14