Внутри были три дамских зонтика, один мужской, две пары резиновых
сапог, два плаща, калоши и пакет для шефа.
Я отчетливо ощутила, как внутри у меня что-то щелкнуло. Что, черт
возьми, происходит с этим проклятым пакетом?! Не отнес его вчера, не отнес
сегодня, и может, черт его побери, не относить до судного дня, но зачем он
прячет его по закоулкам?!..
Муж появился на лестнице, как призрак. Я как раз успела дать себе
слово, что про шефа больше не скажу ни слова, даже если придется спать на
этом пакете. Я потянулась за ближайшим зонтиком. Муж несколько раз
кашлянул.
- Кстати, - сказал он слегка охрипшим голосом, при этом выглядел он
так, будто ему не хватало воздуха. - Этот пакет... Вчера его... То есть,
вчера, это... не успел. Может отвезешь сегодня?
Я потеряла терпение:
- Я твоим шефом сыта по горло! - закричала я на него. - Он у меня уже
через уши вылазит! Оставь наконец меня в покое! Отцепись!
Муж явно очень испугался. Может, я сделала какое-то неловкое движение
зонтиком, но он так быстро отпрянул, что слетел с двух последних ступенек
лестницы вниз. Я собиралась уйти также быстро, споткнулась о верхнюю
ступеньку, схватилась за дверцу и заехала себе в ухо ручкой зонтика.
Ярость затмила мой разум.
- Можешь его вообще не относить! - прошипела я. - Отвечать будешь
сам! Я не буду! Меня все это не касается!
- Не знаю, действительно ли все это настолько срочно, - протестовал
муж ползая на четвереньках. - Если бы было срочно, он бы сказал...
- А он и сказал! Срочно!
- Мне он не говорил...
- А мне сказал!
- Раз тебе сказал, ты и относи...
Я почувствовала, что через секунду сойду с ума. Я запуталась, кто я
такая, и уже не понимала, ругаюсь с ним как я, или как Басенька.
Сопротивление с его стороны было необъяснимым. Вдруг до меня дошло, я
глянула на него, увидела на лице выражение полного угнетения и абсолютной
паники. Что-то с этим пакетом было сильно не в порядке...
Внезапно муж будто очнулся. Он справился со своим лицом, поднялся,
пробормотал что-то под нос и исчез в мастерской. Я пришла в себя и
успокоилась. Мне пришло в голову, что надо будет наконец подумать, что-то
здесь не сходится...
Вопреки ожиданиям, к вечеру дождь прекратился. Я сидела на лавочке в
темном месте скверика и курила, погрузившись в раздумья. Аллейку передо
мной освещал фонарь.
Несомненно, если бы не сцена, которая разыгралась передо мной на этом
освещенном месте, мои размышления дали бы результаты намного раньше.
Собственно говоря, то что я увидела, даже трудно назвать сценой, таким
коротким и незначительным было это событие. И одновременно несущим такие
последствия!
Идущего блондина из автобуса я заметила издалека. В этом скверике он
появлялся также регулярно, как и я, что казалось мне непонятным. Если бы
это был лес, парк, или Лазенки, это бы еще можно было понять - гуляет,
потому что ему нравится, хоть и странно, но возможно. Если бы он просто
проходил быстрым шагом, я считала бы это нормальным - проходит, потому что
здесь лежит его путь домой. Так нет же, иногда он и правда проходил, но
чаще медленно плелся, явным образом прогуливаясь. Где вы видели
нормального человека, который прогуливается по такому паршивому маленькому
скверику, состоящему из одной лужи посередине и двух перекрещивающихся
аллеек?
С каждым разом я все больше к нему приглядывалась, он все больше меня
интересовал. Мне показалось, что он отличает меня от кустов и деревьев.
Уже на третий день он смотрел на меня не как на воздух, а как на личность,
хотя, я готова поклясться, он не заметил, была ли я восьмилетней девочкой
или столетним старичком. Я задумалась над причиной его прогулок по вечерам
именно здесь, у меня не вышло ничего, кроме его красивой жены, которая
создает ему дома невыносимую атмосферу. Я наполнилась антипатией к ней.
Одновременно я чувствовала себя полностью довольной и удовлетворенной
при мысли, что уже давно лишилась глупых фантазий. Пару лет назад такой
похожий на идеал блондин потряс бы меня до глубины души, теперь же, слава
богу, из этого ничего не вышло. Я уже достаточно напереживалась с
блондинами, мне все время казалось что попался тот, что нужно, после чего
происходили жуткие события, от которых кровь в жилах стыла, которые
полностью противоречили надеждам. Больше я не дам себя обмануть, этот
может заинтересовать меня чисто теоретически.
Теоретически я наблюдала за тем, как он приходит, временно забыв о
размышлениях. С другой стороны приближался неприметный парень. Встретились
они как раз передо мной, в этом освещенном месте.
Если бы они поприветствовали друг друга обычным поклоном, я бы не
обратила на это внимания, мне бы и в голову ничего не пришло. Они, однако,
сделали то, что вообще трудно описать словами. Это не был поклон и, даже,
не приветствие, это было как бы мгновение общего понимания, невидимое для
постороннего глаза. Я заметила это только благодаря усиленному вниманию, с
которым наблюдала за блондином, ни на минуту не отрывая от него взгляда.
И, опять таки, это не имело бы никакого значения, если бы я случайно не
знала, кто такой этот незаметный парень и какие привычки были свойственны
его кругу.
Идиотская, иррациональная радость разлилась по всему телу и чуть не
задушила меня. Он мной интересовался!.. Точно, он интересовался мной! Это
не мой глаз обратил на него внимания, а мой нюх! Внешность внешностью,
красота красотой, но в глубине души я чувствовала, что в нем что-то есть!
Боже мой, познакомиться с ним, поговорить, любой ценой!...
Именно в этот момент семейство Мачеяков, муж, пакет и шеф вылетели у
меня из головы. Остался блондин из скверика, до безобразия интригующий,
желанный и безнадежно недоступный. Если бы он выглядел немного по-другому,
я бы без колебаний завязала с ним знакомство, прицепилась бы к нему как
пиявка и прямо сказала, что от него хочу. Но в присутствии его необычайной
красоты я не могла сделать ничего. Его должны были хватать направо и
налево, это хватание должно было надоесть ему по уши, и ни каким образом я
не смогла бы его убедить, что ни о каком хватании и речи нет. Какая
жалость!
Я несколько расстроилась и испугалась, что в результате эти прогулки
войдут в привычку, после возвращения в себя я начну маниакально блуждать
по скверику, скрывая от себя надежду, что встречу его, чтобы не создавать
несоответствующей атмосферы. То, чего я бы не сделала для самого
прекрасного мужчины мира, я бы не раздумывая сделала ради загадки,
сенсации и тайны...
Мысль сбилась с верного пути на бездорожье. Остатки трезвости
заставили меня подавить ненужное умиление, понятно было, что этот блондин
был для меня недостижим. Я еще немного посидела на лавочке, замерзла,
поднялась, отправилась домой, через несколько шагов сориентировалась, что
иду к себе, быстро развернулась и отправилась к Басеньке.
Наконец-то я вспомнила, что должна была подумать о муже и шефе, и,
что о чем-то уже начала догадываться. Я поймала нить рассуждений,
прерванную блондином, не отдавая себе отчета, что поймала ее в несколько
другом месте и то, о чем я думала раньше, находится в некотором
противоречии с тем, о чем я думаю теперь.
До этого я размышляла над загадочным поведением мужа в простых
обстоятельствах, понятных и несложных, во мне даже начали пробуждаться
очень странные подозрения, но, тем не менее, обоснованные. Теперь же на
первый план выдвинулся пакет для шефа...
Сомнений не было, он был очень испуган. Любой ценой он старался
всучить его мне, а увидев мое сопротивление, начал прятать его по углам,
вместо того, чтобы отнести шефу. Что это значит? И что это вообще за шеф -
человек, место, организация?!.. И чего он так сильно боится? Ему просто
необходимо избавиться от тяжести пакета, но он его не относит, держит дома
и трясется над ним от страха. Что же там упаковано?!..
Волосы под париком слегка встали дыбом, мне стало не по себе. Пакет
для шефа приобрел таинственные черты, от него веяло страхом. В мгновение
ока воображение подсказало мне его содержимое, вместо подгнившей моркови я
увидела разрезанные на кусочки руки и ноги, а также другие фрагменты тела.
Все сходилось, муж про это знает и, понятно, боится, потому что эти
останки того и гляди завоняются. Надо бы их понюхать, может, уже слышен
трупный запах...
Причин, по которым пан Роман Мачеяк должен был держать дома
человеческие останки, в страхе ожидая, пока пока все разнюхает жена, я не
понимала. Трезвости ума хватило только на то, чтобы отказаться от
блондина. Мысленно я видела только лицо мужа, впала в панику не хуже, чем
он, и даже подумала, стоит ли возвращаться в этот дьявольский дом, может
лучше сбежать, наплевав на паршивые пятьдесят тысяч пана Паляновского...

Обстановка была угнетающей. Муж явно боялся меня, а я мужа. Мысль о
пакете для шефа не оставляла меня ни на минуту, хотя разговоров о нем не
было. В расстроенных чувствах меня все чаще посещала идея, что этот дебил
как-то преступает закон, это выводит его из равновесия и приводит к
нервному расстройству. Одновременно меня не оставляло чувство, что чего-то
не хватает, мне казалось, что мимо меня проходит какая-то страшная тайна,
которую я могла бы раскрыть и не раскрыла. Был момент, когда я стояла у ее
порога и отступила. Я лизнула ее, но не надкусила. Тайна была тесно
связана с мужем, шефом и пакетом, но свое участие принимали и другие
элементы, однако объединить все в одно целое я была не в состоянии.
Блондин сбил меня с мысли.
Спускаясь вниз, в мастерскую, где было слышно, как работают муж с
помощником, я поймала себя на том, что иду на цыпочках, сдерживая дыхание.
Я испугалась, что уже страдаю манией преследования, но, тем не менее,
громче идти не стала. Бесшумно я уселась за стол и потянулась за тушью,
дверь в соседнее помещение была открыта, я слышала шелест разворачиваемой
ткани, глухие удары рулона материала об стол и голоса.
- У вас действительно нет ничего другого? - недовольно спросил
помощник. - Нельзя же так считать, я ошибаюсь уже на тридцати
сантиметрах... У вас должен быть обыкновенный метр.
- Должен, но где, не знаю, - с тяжелым вздохом ответил муж. - Куда-то
делся, надо купить новый.
- Так покупайте, без измерения не обойтись. Тому, что они пишут на
этих делениях, верить нельзя.
Я встала с кресла, на цыпочках подошла к двери и заглянула внутрь.
Помощник с мужем мерили ткань, пользуясь треугольником с делениями, длиной
тридцать сантиметров. Ничего удивительного, что помощник протестовал. Я
некоторое время удивленно присматривалась к ним, портновский метр с
ручкой, такой каким продавщицы в магазинах отмеряют ткани, стоял в кухне,
в углу, возле холодильника. Правда, в глаза он не бросался, но муж то
должен о нем знать. Даже если туда его поставил не он, а Басенька, он уже
давно должен был про него вспомнить, или хотя бы поискать. К утюгу он
прицепился. Похоже на то, что как минимум одиннадцать дней он меряет
тряпки угольником, как идиот, не попробовав воспользоваться более
подходящим прибором. Или он ненормальный, или... Или что?
Я вернулась к шаблону. Подозрения, которые меня одолели, были
настолько глупы, что я почувствовала головокружение. Да нет же, чепуха.
Вздор. Полная ерунда. Такое вообще невозможно...
Я машинально взяла мягкий карандаш, лежащий на столе передо мной и
начала возить им по листку бумаги, как делаю это всегда, когда думаю, не
зная, что рисую. Передо мной возникали точки, цветочки, завитушки, а
внутри набирал силу страх.
Ради бога, что происходит с этим человеком? Он страдает склерозом?..
Да, склерозом можно было кое-что объяснить. Забыл, несчастный, что дома у
него есть швейная машинка и остолбенел, увидев ее, забыл, что у него есть
прислуга, которая в своей комнате пользуется утюгом, забыл где поставил
портняжный метр, забыл адрес шефа... Возможно, он забыл все, не хочет в
этом признаться и боится, что его умственная недостаточность проявится...
Это возможно, почему бы и нет? Но каким чудом он мог забыть, что страдает
автомобилефобией?!..
Все странности мужа стояли у меня перед глазами. Эта сцена ревности
ни с того ни с сего... Он забыл зачем ему изменяющая жена? Эти безустанно
падающие очки, прятки от меня, переполох при звонке Викторчака... Он
точь-в-точь повторяет все, что делаю я, я тоже испугалась Викторчака, но
для меня это естественно, я то ненастоящая. А он?..
Наконец эта страшная мысль сформировалась, по спине побежали мурашки.
От одной только мысли, что муж тоже фальшивый, я почувствовала, что схожу
с ума. Это бы означала что свихнулись все, и Мачеяки, и пан Паляновский, и
я. Общее помешательство, не только было лишено смысла, но и выливалось в
копеечку.
Эта мысль, какой бы идиотской она ни была, показалась мне удивительно
подходящей, после ее появления избавиться от нее я уже не могла. Я
потянулась за сигаретой, поняла, что пачка пуста, смяла ее, поискала
другую, другой не было, я попробовала подумать дальше, но раздражающее
отсутствие сигареты мешало. Я встала из-за стола и отправилась наверх. Муж
как-будто этого и ждал, потому что вошел в помещение, едва я его покинула.
Он подошел к столу, наверное, что-то искал. Секунду царила тишина.
- Барбара!!! - вдруг услышала я могучий и жуткий рев.
Состояние, в котором я находилась привело к тому, что я чуть было не
загремела с лестницы. Хоть Барбара и не ассоциировалась со мной, но рев
меня очень испугал. В голове пронеслось, что он скорее просто сумасшедший,
чем фальшивый, и я замерла судорожно вцепившись в перила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34