Понять в чем дело, я просто была не в
состоянии. Я допускала, что с самого начала служила только прикрытием, он
приехал сюда не для меня, а для воплощения этих удивительных трюков, тесно
связанных с подозрительной гетерой. Опять блондин. Естественно, с
блондинами и должен случиться небывалый идиотизм. А так здорово он
выглядел в автобусе... Но каковы бы ни были его цели и замыслы, я должна
их узнать, иначе меня удар хватит!
Пляж, Гранд-отель и собачью будку я посещала в разное время дня и
ночи. Узнала о существовании вокруг сарая свежих следов обрезанного
каблука. Восход солнца застал меня вблизи ивы на холме, куда я забралась
собирая кусочки янтаря. В зарослях рядом с ивой росли желтые цветочки, я
вдруг вспомнила, что люблю такие, направилась туда, чтобы их нарвать,
нагнулась и вдруг увидела среди них знакомые следы!
Он был здесь ночью. Он вовсе не следил за упырихой, а бродил вокруг
ивы. Что он здесь делал, черт побери, свихнулся, что ли? Надо было тоже
прийти сюда, зря я следила за Гранд-отелем.
Недовольная собой, растерянная и нерешительная, я нарвала цветочков и
вернулась в отель как раз в тот момент, когда гарпия уезжала на машине.
Ключи от моей, как обычно, были при мне. Я успела отправиться за ней, с
угрюмой злостью и решимостью на все, одуревшая от избытка неясностей и
угнетенная собственной следственной бездарностью.
На полпути между Гданьском и Элблонгом, на Варшавском шоссе, я
немного пришла в себя, опомнилась, оставила ее и вернулась. Она явно
направлялась в Варшаву, было бы безнадежной глупостью оказаться там вдруг
в старом плаще, тапочках, без ключа от квартиры, зато с букетиком
привявших желтых цветов. Если она уезжает насовсем, то и черт с ней, не
она мне нужна, а Марек, непонятные действия которого я должна в
конце-концов расшифровать.
Поздним вечером я расположилась недалеко от сарая. Луна росла,
приближаясь к полной, погода стояла прекрасная, светло было, как днем,
сидя в глубокой тени я прекрасно видела через ветки весь пляж. Я решила
ждать. Точно неизвестно, на что я надеялась, во всяком случае, не того,
что произошло.
Я торчала в зарослях чертовски долго. На пляже не было ни души, возле
сарая царили тишина и спокойствие, ничто не дрогнуло, ничто не
шевельнулось. Я замерла, одеревенела, насквозь промокла и начала
задумываться, действительно ли такой способ коротания ночей имеет смысл, и
не останется ли ревматизм единственным результатом. В тот момент, когда я
решила возвращаться и держась за пень пыталась обрести власть над ногами,
послышался тихий приближающийся рокот. Я бросила гимнастику и неподвижно
замерла.
По лесной дороге, являющейся парковой аллеей приспособленной для
езды, медленно проехала какая-то машина. Я не рассмотрела ее как из-за
расстояния, так и оттого, что в глубине леса было намного темнее, чем на
пляже, кроме того, ее заслоняли ветки, и я видела только свет фар. Но она
была единственным подвижным элементом и направлялась в сторону ивы,
поэтому я решила пойти за ней. На всякий случай...
Я догнала ее у оврага, когда она разворачивалась. Дорога
заканчивалась мостиком через ручеек, перед мостиком была небольшая полянка
с лавочкой, маневрировать там было довольно трудно. Машина тихо порыкивала
двигателем, пытаясь пройти мимо дерева, не оторвав дверных ручек. Я чуть
не кончилась, узнав пежо дивы!
В первый момент я была абсолютно уверена, что каким-то чудом она
раздвоилась, то есть у меня галлюцинации. Придя в себя я осознала, что с
утра можно было три раза доехать до Варшавы и вернуться. Машина была
равномерно покрыта пылью, что указывало на долгий путь при хорошей погоде.
Она съездила на прогулку, мало ей было семисот километров, так она
проехала немного дальше, сюда, к иве...
Теперь я ждала появления Марека. Похоже было, что они вместе танцуют
здесь при луне, топча желтые цветочки, либо собирая лесные растения, а
может, изучая жизнь сов. Все остальное они спокойно могли делать в
закрытых помещениях, в номерах отеля или публичных местах, ива им была ни
к чему. Что бы они не вытворяли, увидев это, можно было многое понять.
Ничего не происходило. Гетера сидела на стволе ивы и курила сигарету
за сигаретой, а я в мокрых зарослях ругалась как сапожник. Просидели мы
так добрых пол часа. Марек не появился, сильфида поднялась, выбросила
папиросу, села в машину и уехала обратно. Или что-то не получилась, или
она по злорадству судьбы потребляла чистый воздух именно в этом месте.
Выловить Марека казалось невозможным. От переживаний я проснулась
страшно рано и еще до до завтрака помчалась изучать следы. Вокруг сарая я
обнаружила несколько новых, пошла дальше и поискала у ивы. Желтые цветочки
были мне указателем.
У самой ивы обрезанного каблука я не заметила, среди же цветов и в
зарослях, он встречался часто. Отсюда я сделала вывод, что так же как и я,
Марек торчал в кустах, наблюдая за дивой, позировавшей на стволе. Какой
был в этом смысл? Он рисовал ее портрет?.. От злости я почти уткнулась
носом в землю, пытаясь выяснить что-нибудь еще, пока вдруг снова не
ощутила, что вижу нечто знакомое.
На аллейке были грязь и мох, в лесу мох и трава, под ивой - зыбкий
песок. Между цветочками кое-где попадались кусочки твердого влажного
грунта, а между мостиком и пляжем была одна грязь. Всматриваясь в эту
пересеченную местность, я никак не могла понять, что увидела, не
обрезанный же каблук, к которому я уже привыкла. Я исследовала взглядом
кусочек за кусочком, пока наконец не поняла, у меня перехватило дыхание.
В грязи лежал большой плоский камень, немного торчащий и поразительно
чистый. На этом камне отчетливо и точно отпечатался след подошвы,
предварительно немного испачканной. Черный, еще слегка влажный след,
начинающий высыхать... Мысленно я увидела лист белого картона на столе и
идентичный след оттиснутый на нем. Более светлый, более серый, но такой же
отчетливый...
Не веря собственным глазам я склонилась над камнем и рассмотрела след
вблизи, очень подробно. Для сомнений места не оставалось, я достаточное
число раз собственноручно рисовала этот узор, зарисовывала его черной
краской, чтобы теперь не ошибиться. Это была подошва взломщика, того
самого, который забрался в подвал к Мачеякам!
Мой завтрак остыл, потому что я довольно много времени провела у
плоского камня, пытаясь хоть как-то перенести след на что-нибудь, что
можно было взять с собой. Камень был большим, выковырять его не
получалось. Ткань мужа уже увидела свет, у меня были большие шансы
встретить собственный узор в любом местном галантерейном магазине. Мне
любой ценой хотелось сравнить след на камне с подошвой на узоре, чтобы
окончательно избавиться от неверия в собственную зрительную память.
В конце-концов я своего достигла, воспользовавшись кончившимися
спичками и пачкой от сигарет, после полудня все стало ясно. Мне даже не
надо было покупать ткань, я сравнила прямо в магазине. Несомненно, это был
тот же узор!
Пришло время воспользоваться мозгами. След взломщика, это было
что-то! Глупая афера Мачеяков тащилась за мною до самого Сопота, а дух
пана Паляновского блуждал под ивой. Это казалось мне даже логичным, в
Варшаве кого-то там не поймали, бриллианты исчезли, полковник накрутил мне
хвост, я потребовала от Марека, чтобы он что-то сделал, Марек здесь,
караулит диву, дива караулит иву, в окрестностях ивы бегает взломщик,
который имел все шансы завладеть бриллиантами. Круг замкнулся. Может это
его она ждала вчера на склонившемся дереве...
Сохранение всего этого в тайне от меня тоже можно было обосновать.
Что может произойти - неизвестно, не дай бог, бриллианты потеряются снова,
или пропадет еще что-то, меня уже нет, я ничего не знаю, нахожусь в
стороне, обвинить меня не в чем. Никто меня никуда не впутает. Да, такое
объяснение имело смысл, но меня совсем не убеждало. Не вспоминая о других
мелочах, я впуталась сама, выслеживая Марека, наблюдая за дивой и вертясь
возле подозрительного дерева. Тем более, меня можно было заподозрить в
самом худшем. Если бы он меня предупредил, что я должна оставаться вдали и
терпеливо ждать, я бы терпеливо ждала, не приближаясь к нежелательным
местам и неизвестным особам.
За время дальнейшего следствия, от которого в возникшей ситуации меня
не удержал бы никто, мне пришла в голову еще пара идей. Это действительно
могло быть совпадение. Марек мог все время ловить взломщика, а дива
свалилась сюда, как слива в компот, абсолютно случайно, исключительно
из-за своей наглости. Она пригодилась ему в качестве ширмы, кроме всего
прочего, и для того, чтобы сбить меня. Это могло и не иметь ничего общего
с бриллиантами, а касаться главаря, который скрывался после провала
контрабандистов. Могло быть и по-другому, вообще не известно как, тем
более, я должна была находиться в курсе событий.
Курс событий преподнес мне громадные количества свежего воздуха.
Гарпию вдруг охватила особая педантичность, она каталась туда сюда по
лесной аллее, изо дня в день, в половину одиннадцатого вечера с
поразительной регулярностью. Она доезжала до полянки, разворачивалась,
выбиралась из машины, подходила к иве и пол часа сидела на стволе. Потом
возвращалась. Я превратилась в охотничью собаку, или в дикого индейца, и
обнаружила еще один след взломщика. Я подождала, пока гетера удалится, и
со всей возможной тщательностью обследовала ствол чертовой ивы вместе с
близлежащей территорией, они могли там что-нибудь друг для друга прятать.
Ничего не нашла. Меня озаботило, что след обрезанного каблука перестал
появляться среди желтых цветочков.
В конце-концов, мне надоело ходить за ней пешком и я облегчила себе
жизнь. В нескольких десятках метров я нашла место, куда можно было
подъехать на машине, развернуться и спрятать ее в лесу. Это было не так уж
и просто, особенно в темноте, но мой старый фольксваген привык проезжать
везде, а там, куда он заезжал, там и разворачивался. Ее маневры на полянке
заглушали звук моего двигателя, известно, что из-за собственного шума,
чужого не слышно. Света я конечно не зажигала, потом ждала, пока она
уедет, и отправлялась за ней, уверенная, что она меня не заметит, ночью
видно только то, что освещают фары. Рядом, в темноте, может стоять хоть
стадо слонов, лишь бы неподвижно.
На пятый вечер я приехала как обычно, проследила за тем, чтобы не
рычать мотором дольше этой спятившей героини. Я вышла из машины, осторожно
приблизилась к ней, с минуту было спокойно, а потом мне показалось, что
возле ивы я вижу какое-то движение. Легко щелкнул закрываемый багажник
автомобиля. Сердце сразу подпрыгнуло к горлу, а все внутренности заполнила
надежда, что наконец-то происходит нечто, что продвинет вперед вялое и
непонятное действие. Прячась в тени, затаив дыхание, я медленно подошла
поближе.
Из-под ивы кто-то прошел к оврагу. Гарпия копалась в машине, тихонько
постукивая багажником. Что-то там происходило нечто, чего я не могла
понять. Что бы ни случилось, лопни я или умри на месте, необходимо было
увидеть, что происходит, взломщик там или Марек, а может оба, надо туда
добраться! Не напрямик, а то она меня увидит, надо обойти вокруг,
проползти по песку, под кустами, а потом вдоль ручейка...
С неописуемым упорством я начала пробираться в сторону пляжа. Шум
моря немного заглушал шорох. Я преодолела метра три зарослей и уже была
возле их края, когда произошло нечто ужасное. Передо мной вырос черный
силуэт, чья-то ладонь закрыла мне лицо, железная рука крепко прижала меня.
Сердце запрыгнуло в глотку и превратилось в камень.
- Тихо, - прошипел Марек прямо мне в ухо, - не шевелись!..
Ноги подо мной подогнулись. Просьба и затыкание рта оказались
излишними, я полностью лишилась как речи, так и других способностей. Я
успела подумать, что такие потрясения могут довести человека до инфаркта,
если со мной этого не случится, то у меня и так останется нервный тик.
После нескольких чудовищных секунд полной неподвижности Марек ослабил
захват.
- Быстрее! - шепотом приказал он. - К машине! Без шума!
Быстрее и без шума, это было невыполнимо. К счастью, дива вместе с
тем, что крутилось возле нее, исчезла где-то в овраге. Марек перетащил
меня через дорогу и потянул в сторону фольксвагена.
- Быстрее! - шептал он. - Я тебя вытолкну, заведешься потом! Дальше
будет не слышно...
Я даже поняла, чего он хочет, меня не удивляло, что он все знает о
моей затее с машиной, но обижало, что он заставляет меня уехать до того,
как что-то прояснилось. Но у меня не было времени ни протестовать ни
подумать, я пыталась побороть дрожь рук и стук зубов, прийти в себя,
обрести хоть немного равновесия, имея в ближайшей перспективе езду по
лесу, причем так, чтобы меня не было слышно. Я послушно села в своего
горбунка, вывернула на твердую почву, Марек протолкал меня до самого
поворота аллеи и запрыгнул на ходу. После ремонта мой двигатель работал на
удивление тихо. Я тронулась немного резче, чем хотела, потому что нога на
педали газа тоже дрожала, чудом не врезалась в дерево и очутилась на
дороге, огражденная от событий в овраге большим количеством кустов и
зарослей.
- Зажигай фары, теперь можно, - сказал Марек. - И не въезжай на
стоянку.
Я молча и послушно исполняла его приказания, но не из-за ангельского
характера, а потому что просто была не в состоянии сопротивляться. Даже
дышать мне удавалось с большим трудом, не говоря уже о вождении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34