Но, с другой стороны, Эрнест, он же Гольдберг, был, как известно, подвержен внезапным припадкам падучей, болезни, а, кроме того, у него была слабость к виски — два обстоятельства, одинаково дававшие повод Цезарю послать за местным врачом и донести о случившемся до сведения властей.
О том, что случилось с Эрнестом в эту ночь Смис мог только догадываться. Несомненно, у него нечто вроде припадка, вследствие чего он, несмотря на ранний час, опрометью бросился с лестницы по направлению к комнате Смита, но только отчего — к его? Цезарь не замедлил разъяснить это. Комнату, которую предоставили Сми-су, обычно занимал сам Цезарь. Стало быть, и крик Эрнеста «Цезарь, Цезарь!», с которым он бросился навстречу Трэй-Бонгу, также был направлен по адресу предполагаемого Цезаря.
Затем последовали обычные расспросы. Удивительно, до чего легко и охотно были приняты на веру все показания Цезаря. Пока следователь находился в доме, Смиса скрыли в небольшой башенке, помещавшейся в одном из его углов. Молчаливая Мадонна Беатриса приносила ему пищу, а что касается других слуг, то, даже если они и существовали, — он их не видел.
К вечеру ему было позволено пройти в большую гостиную, где он застал Цезаря за курением толстой сигары, сопровождавшимся чтением поэмы. При входе Смиса он поднял глаза и жестом пригласил его сесть.
— Постараюсь отправить вас за пределы Франции в течение двух дней, — начал он. — Надеюсь, последнее происшествие не расстроило вас? Неудача это, большая неудача!
— Неудача для всех нас, — сказал Смис, беря со стола папиросу и зажигая ее, — разумеется, вы еще виделись с Эрнестом после того, как я пошел спать?
Цезарь поднял брови.
— Почему — «разумеется»? — мягко спросил он.
— Потому что он умер, — резко возразил Смис, — вы с ним виделись, пили с ним, и — он умер.
Валентайн ничего не ответил.
— Что наводит вас на такие мысли? — спросил он немного погодя и взглянул ему прямо в глаза.
— Не напрасно же я целых три года был студентом-медиком, — протяжно ответил Смис, — и за эти три года я ознакомился с неким «напитком», применяемым, главным образом, окулистами. Яд этот смертелен, но," в отличие от других ядов, он не оставляет никаких следов-, кроме одного, наличие которого я обнаружил у бедного Эрнеста.
Губы Цезаря слетка скривились.
— Неужели было заметно? Смис кивнул утвердительно. Цезарь засмеялся. Ему было безумно весело.
— Пошли бы вы лучше к следователю да рассказали бы ему о своих подозрениях,— предложил он насмешливо.
— У меня, кажется, достаточно причин не поступать так, — холодно..возразил носитель револьвера на ремешке, — отношения с законом у нас почти одинаковые. Вы-ложйте-ка лучше ваши карты на стол, как 'выложил я
свои.
— В Сену — вот куда вы бросили вашу карту! — сухо. сказал Валентайн, — я Эрнесту хоть венок послал, а вы и этого даже не сделали!
И, быстро встав, он начал шагать по комнате взад и вперед.
— Настанет время - вы увидите все мои карты,— продолжал он.—Такие люди, как вы, нужны мне: люди без сердца, без жалости. Когда-нибудь я вам открою большую тайну!
Трудно описать выражение, которое приняло при этих словах лицо Смиса. Гладко выбритый и облаченный в костюм, раздобытый для него Цезарем, этот мнимый курильщик опия, перерезавший столько глоток у полисменов, уму которого мог бы позавидовать любой юноша его возраста (двадцать семь лет), имел самый жизнерадостный и довольный вид.
— Теперь я скажу вам вашу тайну, — вполголоса заговорил Смис, указывая пальцем на висевший на стене герб. С какой стати этот герб здесь? Откуда эти буквы С и эти лилии в узорах вашего ковра, м-р Валентайн? Одно из двух: или вы сумасшедший, или вы слишком умный. — Смис говорил теперь протяжным шепотом.— Я,
конечно, готов допустить, что вы страдаете особым видом мегаломании, — мне уже приходилось сталкиваться с подобными претенциозностями, пожалуй, еще экстравагантнее ваших, — но не беспокойтесь, я надеюсь живо вас от этого излечить.
— Что же это за герб? — строго спросил Валентайн.
— Это — герб Цезаря Борджиа, — ответил Смис. — Телец на золотом фоне —это именно фамильный герб Борджиа. Также и С, встречающееся в рисунке вашего ковра, было у Борджиа фамильным знаком отличия.
Теперь Цезарь перестал шагать и стоял с наклоненной вперед головою, не сводя своих сузившихся зрачков со Смиса.
— Я так же далек от сумасбродства, как от глупого и пустого тщеславия, — спокойно проронил он. — То, что я являюсь последним из прямых потомков этого замечательного человека, Цезаря Борджиа, герцога Валентин-ца — сущая истина!
Смис долго молчал. Много чего надо было ему обдумать. Некогда в Оксфорде он слыл знатоком истории Эпохи Возрождения, поэтому и теперь еще многое сохранил о ней в памяти. До крутого поворота в его жизни он имел у себя на квартире копию эскиза, приписываемого кисти Леонардо да Винчи, надпись под которым гласила: «Цезарь Борджиа родом из Франции, Герцог Вялентин-ца, Граф Дионский Иссоденский, верховный викарий Имолы и Форли». И тут ему невольно вспомнилось почти женственное и в то же время дерзновенное выражение изображенного лица, странно совпадающего с тем, которое он видел теперь перед собою. Цезарь пристально смотрел на него сверху вниз.
— Ну-с? — произнес Валентайн, казалось, радуясь изумлению своего гостя.
— Странно, — точно отсутствуя, проронил Смие. — От какой же ветви вы ведете вашу родословную?
— От Джираламо, — скороговоркой ответил Цезарь,— Джираламо был единственным сыном Цезаря. После его падения он был отвезен во Францию, затем из Франции — в Испанию и после был воспитан испанскими кардиналами. Сын его уехал в Южную Америку и сражался в Перу. Род жил в Америке около двух столетий. Мой дед перекочевал в Англию, будучи еще мальчиком. Сам я также воспитывался в Англии.
— Замечательно, — сказал Смис,. сразу же почувствовав, насколько бледно это слово передает его чувства.
Так стояли они оба, друг против друга, один — бережно пересчитывавший свои су в кафе Чи-Со, потомок-Александра VI, другой — миллионер, преследуемый убийца. Момент был настолько захватывающий, что даже дрожь пробежала по спине Цезаря.
Многим он уже открывал свою родословную, и мужчинам и женщинам, но все это были невежды, для которых слово Борджиа было пустым звуком; ни описания герцогского великолепия, ни картины прнтификалъного могущества — ничто, казалось, не могло заставить их встрепенуться.
Совсем иначе отнесся к его признанию Смис. Деве-. рие, выказанное Цезарем, сразу расположило к нему. Он уже собирался было засыпать его вопросами, на которые чувствовавший себя в ударе и великодушный в этот момент Цезарь, безусловно, не замедлил бы ответить.
Но намерению этому помешала Мадонна Беатриса. Она торопливо вошла в салон, не сочтя нужным даже постучаться, и Цезарь, едва заметив ее, пошел ей навстречу. Последовала краткая беседа шепотом. Цезарь произнес какое-то восклицание, свидетельствовавшее о его изумлении, а затем с явным недоверием взглянул на своего гостя.
— Приведите ее, — распорядился он.
Смис насторожился. Неужели ему теперь посчастливится увидать то самое чем он когда-то пользовался, чтобы держать Цезаря в своих руках?
Мадонна Беатриса снова вошла в комнату в сопровождений рослой, хорошо сложенной девушки, до такой степени красивой, что у Смиса даже перехватило дыхание.
Она глядела попеременно то на Цезарю, то на Смиса, Ее поведение, ее гордо поднятая голова выражали почти презрение. Затем она медленно подошла к Цезарю» подставившему ей для поцелуя свою Щеку.
Смис взглянул на Цезаря. Глаза его смеялись, но, видимо, он был чем-то озабочен. Повернувшись к своему новому приятелю, он протянул руку.
— Стефания, — сказал он. — Это м-р Смис. Смис, позвольте вам представить: моя дочь.
Его дочь! Изумление Смиса было настолько велико, что его рот невольно скривился. Но быстро овладев собою, он протянул ей руку, и она. пожала ее. Бросив на Смиса еще раз короткий пристальный взгляд, она от-пернулась.
— Когда ты прибыла в Париж? — спросил Цезарь.
— Вчера ночью, — ответила девушка.
Смис тяжело вздохнул. Ему ясно было, что она лжет, так как он признал в ней ту самую девушку в черном, что в позапрошлую ночь стояла на Набережной Цветов и видела, как он сбрасывал сыщика в Сену. Теперь, после того, как он взглянул ей в глаза, он уже не сомневался, что она видела все.
Глава VI
ЦЕЗАРЬ РАССКАЗЫВАЕТ ПРО «№ 6»
Несмотря на то, что спал он очень чутко Трэй-Бонг-Смис не слыхал, как Цезарь Валентайн вошел в его комнату на следующее утро, в четыре часа. Лишь почувствовав прикосновение чьей-то руки к своему плечу, он перевернулся и очутился лицом к лицу с насмешливо улыбающимся Цезарем.
— Небось, теперь вам уже при всем желании не повернуться так, чтобы' пустить в ход ваш лежащий, под подушкой револьвер, — сказал он. — Мне было бы, право, досадно умереть из-за такого пустяка.
Смис сел на кровати и протер глаза.
— В чем дело? — спросил он.
— Дела нет никакого, — возразил хозяин. — Я только принес для вас платье. — Сам он был в халате. — Надеюсь, оно будет'вам впору.
Смис заметил также новый костюм, аккуратно сложенный на двух стульях.
— Вот теплое пальто, купленное мною вчера в Париже,—сказал Цезарь, — оно вам понадобится.
— В чем же дело? — лениво еще раз спросил Смис, вставая с постели.
— Один из моих друзей, молодой летчик, путешествующий между Францией и Англией ради своего собственного удовольствия, намерен вылететь в Лондон. Так как он любезно разрешил вам воспользоваться сиденьем в его аппарате, то я уже заготовил для вас паспорт. Вы найдете его в кармане пальто. — Ехать в Лондон — с какой стати?
— Ждите меня, — сказал Цезарь, — и усердно готовьтесь, чтобы...
До чуткого слуха его донеслись шаги в коридоре.Выйдя на минутку, он тотчас возвратился с подносом и утренним завтраком.
— Мадонна Беатриса, — пояснил он, затворяя за собою дверь. — Вы спрашиваете: с какой стати вам ехать в Лондон? Я вам отвечу, друг мой. Я хотел еще вчера сказать вам, но неожиданный приход... моей дочери, — перед произнесением этого слова он слегка усмехнулся,— нарушил все мои планы.
— А я и не знал, что у вас есть дочь. Право, вы не похожи на отца взрослой девушки.
— Возможно, — буркнул Цезарь в ответ, видимо, не желая продолжать разговор на эту тему. — В Лондоне... Кстати, у вас есть какие-нибудь причины не ехать в Лондон?
— Ни одной, — возразил Смис. — За мной абсолютно никаких долгов не числится... в Англии...
— В Лондоне вы можете остановиться в гостинице Бильтона, — сказал Цезарь, видимо, желая перевести разговор на другую тему, — со мной вы можете сообщаться по адресу, который найдете в записной книжечке, также положенной мною в карман вашего костюма. Но вы должны стараться всячески избегать встречи со мною, разве — если представится в этом неотложная надобность. Ваше задание, — он понизил голос,— состоит в том, о чем я уже говорил вам: найти № 6.
— № 6? — Смис смотрел на него пристально, недоумевающе.
— Скотленд-Ярд — учреждение не маленькое, — продолжал Цезарь. — К сотрудникам его я питаю всяческое уважение, но к применяемым ими методам — никакого. Почему-то, — он присел на краю кровати и смотрел, как его гость уничтожает утренний- завтрак, — Скотленд-Ярд имеет против меня подозрение. В Англии я провел много времени и потратил уйму денег, а откуда они взялись — Скотленд-Ярду в точности неизвестно. Кроме того, было дв"а-три случая не особенно удачных для меня.
Смис не счел нужным об этих случаях осведомляться, Цезарь тоже не счел нужным распространяться о них.
— Я принадлежу к тому типу людей, — продолжал он, — которые любят, чтобы им наихудшее сообщали сразу. Если я не имею возможности видеть руку моего соперника, я прихожу в ярость. Поэтому я не жалею денег, лишь бы всегда быть в курсе всех трудностей, могущих преградить мне путь. В продолжение долгого времени у меня был в секретариате Скотленд-Ярда свой
ставленнник. Приблизительно год тому назад он сообщил мне, что главный комиссар секретного департамента по уголовному розыску командировал специального агента наблюдать за мной и за моей частной жизнью.
Смис прикусил губу.
— Гм, — произнес он, — это и есть тот самый № 6?
Цезарь кивнул утвердительно головой.
- № 6 — либо он, либо она, — продолжал он серьезно. Мужчина ли это или женщина, мне пока выяснить не удалось. В отчетах говорится только о № 6, верно, есть основания скрывать его настоящее имя. Скотленд-Ярд предполагает, что я человек злой, но самое интересное то, что избранный ими агент не просто агент сыскной полиции, а один из моих врагов, по крайней мере, человек, по некоторым...гм... причинам питающий ко мне антипатию. Понятно, есть люди, ненавидящие меня. — Он пожал плечами. Возьмем хотя бы Уэлланда. Адрес его вы найдете тоже в записной книжке. Правда, я за последнее время с ним не встречался, но лет двадцать тому назад я был знаком с его женой. — Он помолчал. — Мне думается, со мной она была бы счастливее, нежели с ним.
Смис зевнул.
— Если это любовная история, то лучше меня избавьте, — сказал он, но Цезарь словно отсутствовал..
— К несчастью, она умерла, ее ребенок — также. Да, не посчастливилось ей. — Цезарь глубоко задумался, подперев подбородок ладонями и сосредоточенно глядя на пол,—Да, это было несчастье, — повторил он и быстро поднял голову. — Уэлланд состоит на полицейской службе, это ясно. Как-то он упомянул, в беседе с коллегой, что намерен убить меня, впрочем, это меня не тревожит. Возможно, он и есть № 6, а, может быть, и не он. Вы, я полагаю, при вашей хитрости и проницательности, сумеете докопаться до этого.
— Подозреваете ли вы еще кого-нибудь? — спросил Смис.
— Есть еще родственники некоего м-ра Гейля, — задумчиво ответил Цезарь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13