- А вы уверены, что мы продержимся?
Дермод на мгновение замялся, выбирая, как видно, между успокоительной
ложью и правдой.
- Хорошо оснащенная во всех отношениях база в форме шара является с
тактической точки зрения идеальной для обороны. И потом, если враг
проникнет внутрь, ее легко превратить в ловушку...
Останки доставленного Дермодом существа были переданы Торннастору,
тралтанину-диагносту и заведующему отделением патологии, который с жаром
взялся за их изучение. Главный психолог отправился приводить в чувство
тех, кто впал во временное безумие, а Маннон с Конвеем вернулись в свои
палаты. Медицинский персонал откликнулся на сообщение о возможности
нападения на госпиталь инопланетян двояко: здесь присутствовали и
озабоченность тем, что война перестанет быть пустяковым конфликтом, и
любопытство по поводу методов лечения раненых, принадлежащих к неизвестным
опока видам.
Но, как ни странно, на две недели установилось относительное затишье.
К госпиталю подоспела подмога: новые корабли мониторов выстреливали своих
навигаторов в спасательных капсулах, которые должны были возвратить их
домой, и занимали отведенные позиции. При взгляде через госпитальные
иллюминаторы складывалось впечатление, что флот заслоняет небо, что
госпиталь - центр огромного звездного скопления, где вместо звезд боевые
звездолеты. Зрелище было впечатляющее и успокаивало даже маловеров, а
потому Конвей старался смотреть в иллюминатор по крайней мере раз на дню.
Однажды, возвращаясь с очередного любования величественной армадой,
он столкнулся в коридоре с группой келгиан. Столкнулся - и поначалу не
поверил своим глазам. Ведь все келгиане-ДБЛФ эвакуированы, он лично
проводил последнего из них, и на тебе - около двадцати
гусениц-переростков! Он пригляделся к ним повнимательнее и заметил, что ни
у кого из них нет обычных нарукавных повязок с эмблемой медицинского или
обслуживающего персонала. Серебристый мех келгиан испещряли круглые и
ромбовидные пятна красного, синего и черного цветов, то есть ДБЛФ были
солдатами. Конвей помчался в кабинет О'Мары.
- Я как раз справлялся о том же, доктор, - проговорил майор,
показывая на экран видеофона, - только не в столь оскорбительных
выражениях. Сейчас попытаюсь связаться с Дермодом, так что усмирите свой
пыл и сядьте!
Несколько минут спустя на экране появилось лицо Дермода.
- Империя тут не при чем, господа, - голос командующего был ровным,
но в нем сквозило нетерпение. - Мы не могли не сообщить правительству
Федерации о том, что у нас происходит, хотя о нападении инопланетян сочли
возможным не упоминать. Но почему вы отказываете нашим инопланетянам в
патриотических чувствах? Те, кто находится в госпитале, и те, которые
улетели, поняли, что должны нам помочь. Что вас так встревожило?
- Но вы утверждали, что не желаете распространения войны! -
воскликнул Конвей.
- Я их сюда не приглашал, доктор, - резко ответил Дермод, - однако
поскольку они здесь, я охотно воспользуюсь их услугами. По сообщениям
разведки, следующая атака может быть решительной...
Маннон, которому Конвей за обедом передал свой разговор с командующим
флотом, потемнел лицом. Увы, сказал он Конвею, все хорошее быстро
кончается; теперь ввиду очевидности поступления инопланетных пациентов
придется снова вспомнить о мнемограммах. Приликла, который поглощал
спагетти, заметил, как удачно, что медики-инопланетяне все же не покинули
госпиталь, причем на Конвея он в этот момент не смотрел. Сам же Конвей
отмалчивался.
Следующая атака, сказал Дермод, может быть решительной...
Нападение произошло спустя три недели, в течение которых не случалось
ровным счетом ничего, за исключением прибытия в госпиталь добровольческого
отряда тралтанов и прилета корабля с планеты, о которой Конвей никогда
раньше не слышал и на которой обитали существа класса ХЦХЛ. Постепенно
выяснилось, что в госпитале они впервые, поскольку лишь недавно вступили в
Федерацию. Конвей на всякий случай приготовил для них маленькую палату,
наполнил ее ядовитым туманом, который они именовали воздухом, и
распорядился установить лампы, светившие ослепительно голубым светом, от
которого ХЦХЛ были в полном восторге.
Атака началась как-то нехотя. Конвей наблюдал за сражением на
видеопанели. Враги наступали тремя клиньями, которые были перехвачены на
дальних подступах к госпиталю. На экране видны были лишь три сверкающих
пятнышка, из которых вырывались порой отдельные искорки - корабли, ракеты,
торпеды и вспышки взрывов. Все перестроения совершались как будто бы
медленно, но эта медлительность была обманчивой, ибо звездолеты
маневрировали при минимум пяти "g", и только антигравитаторы спасали
экипажи от участи быть размазанными по стенкам отсеков чудовищным
ускорением, а ракеты набирали разгон до пятидесяти "g". Огромные
отражательные экраны, отводившие от кораблей известное число ракет и
торпед, были невидимы, так же, как и захватные лучи, которые останавливали
практически все реактивные снаряды, что сумели миновать защитные экраны.
Впрочем, схватка была всего-навсего пробой сил, столкновением патрулей,
прелюдией, увертюрой...
Конвей отвернулся от панели и направился на свой пост. Даже в мелких
стычках без раненых не обходилось, да и, собственно говоря, нечего ему
пялиться в небо. Если уж на то пошло, в палатах он получит куда менее
искаженное представление о ходе битвы.
В последующие двенадцать часов раненые прибывали тоненькой струйкой,
потом, очевидно, дело приняло иной оборот, и струйка обернулась ручейком,
а с начала сражения как такового словно хлынул потоп.
Конвей потерял счет времени, не замечал, ни кто ему помогает, ни
сколько операций он уже проделал. Он чувствовал, что ему необходим
стимулятор, чтобы руки не тряслись, а в голове прояснилось, но стимуляторы
теперь были запрещены к применению вне зависимости от обстоятельств,
поскольку у медиков забот хватало и без того, чтобы выхаживать своих
перетрудившихся коллег. Поэтому Конвей работал так, хотя и сознавал, что
не делает всего, что должен, а отвлекаться на еду и сон позволял себе лишь
тогда, когда чувствовал, что у него нет сил держать в руке скальпель. Бок
о бок с ним трудились то тралтанин, то медик-монитор, то Мэрчисон - чаще,
чем другие. Она то ли не спала, то ли валилась на свою койку, в одно время
с ним, то ли просто бросалась ему в глаза, когда он их разлеплял, тогда
как прочих он практически не различал. Во всяком случае как правило именно
она всовывала Конвею еду и уговаривала передохнуть и вздремнуть.
На четвертый день обороны ярость нападавших ничуть не ослабела.
Захватные установки на внешней поверхности госпиталя стреляли почти без
перерывов, и колебания в цепях заставляли тревожно мигать осветительные
приборы. Действие оружия обеих сторон - отражательных экранов,
первоначально - экранов метеоритной защиты, захватных установок и
излучателей - основывалось на том же принципе, что и работа систем
искусственной гравитации. Лучи захватных установок выметывались из стволов
с ускорением в зависимости от узости фокусировки до восьмидесяти "g".
Сначала толчок силой восемьдесят "g", потом такой же рывок, и так -
несколько раз в течение минуты. Разумеется, корабли перемещались,
маневрировали, уклонялись от лучей, да и те не всегда попадали точно в
цель, но когда попадали - срывали наружную обшивку, а малые звездолеты
разносили на куски.
Имперские эскадры волнами накатывались на флот мониторов, прижимая
его к госпиталю. Сражение велось только лучами захвата, потому что давать
в такой сутолоке ракетные залпы было слишком рискованно. Вернее, риск
сохранялся для кораблей, а стрельба по госпиталю ничем подобным не
угрожала. Пол под ногами Конвея вздрагивал раз, наверно, пять или шесть, а
ракеты все летели и летели.
При оперировании тех, кого удалось спасти с разрушенных вибрацией
звездолетов, особого искусства не требовалось. У всех у них налицо были
множественные переломы, кое у кого в теле не оставалось ни единой целой
кости. Неоднократно, вырезая человеческую плоть из скафандра, Конвей
испытывал желание крикнуть: "Зачем вы притащили _э_т_о_?" Но _э_т_о_, тем
не менее, было живо, а обязанность врача - сотворить чудо, но не допустить
смерти пациента.
Конвей справился при помощи тралтанина и Мэрчисон с очередным
тяжелораненым и тут заметил, что в отсеке присутствует ДБЛФ. Он уже
наловчился разбираться в цветовых пятнах, которые обозначали у келгиан
чины, а потому разглядел у вновь прибывшего символ принадлежности к
медицинскому персоналу.
- Меня послали сменить вас, доктор, - сообщил ДБЛФ через транслятор.
- Я имею опыт лечения ваших сородичей. Майор О'Мара просит вас подойти к
шлюзу двенадцать.
Конвей наспех представил ему Мэрчисон и тралтанина - в операционную
как раз внесли еще одного раненого, и ДБЛФ предстояло сразу же включиться
в работу, - а потом спросил:
- Зачем?
- Доктор Торннастор ранен, - пояснил келгианин, напыляя на щупальца
пластик, который являлся для ДБЛФ эквивалентом перчаток. - Нужен кто-то,
кто мог бы присмотреть за пациентом Торннастора и теми ФГЛИ, которых
доставили к шлюзу двенадцать. Майор О'Мара советует вам побыстрее
определиться с тем, какие вам понадобятся мнемограммы. И наденьте
скафандр, доктор, - сказал ДБЛФ в спину Конвею. - На верхнем уровне падает
давление.
Шагая по коридорам к шлюзу номер двенадцать, Конвей думал о том, что
с начала эвакуации отделение патологии оказалось как бы не у дел, однако
заведующий им диагност доказал свою полезность, взявшись за лечение
собратьев ФГЛИ, а также ДБЛФ и землян. Те пациенты, которые попадали к
огромному, вспыльчивому, поистине гениальному тралтанину, могли считать
себя счастливчиками. Сильно ли он ранен? Келгианин не сумел ответить на
этот вопрос. Конвей мельком глянул в иллюминатор. Картина, запечатлевшаяся
у него перед глазами, напомнила ему о рое светлячков. Внезапно его
отшвырнуло к стене - в госпиталь угодила уже неизвестно которая по счету
ракета.
У шлюза номер двенадцать Конвея поджидали двое тралтанов, нидианин,
облаченный в скафандр ХЦХЛ и вездесущие мониторы. Нидианин объяснил, что
корабль тралтанов развалился на части, но экипаж удалось спасти едва ли не
целиком. Тяговые установки госпиталя подтянули звездолет к шлюзу, и
теперь...
Нидианин вдруг залаял.
- Хватит! - прикрикнул на него Конвей.
Нидианин вздрогнул - и залаял снова. Несколько секунд спустя
оглушительно заревели тралтане, а ХЦХЛ засвистел в радиофон скафандра. У
мониторов, которые занимались переноской раненых внутрь шлюза, был
откровенно озадаченный вид. На лбу Конвея выступил холодный пот. Еще одно
попадание! Он не ощутил его, потому что ни за что не держался, но, похоже,
знал, куда попала ракета. Конвей покрутил рукоятки транслятора, в
бессильной злобе стукнул по прибору кулаком и прыгнул к интеркому. Но на
какой бы канал он не переключился, всюду слышался вой, стоны, хриплый лай
и пронзительный визг.
Конвей чуть было не оглох. Он увидел мысленным взором операционную,
где ни келгианин, ни тралтанин, ни Мэрчисон не понимают друг друга.
Распоряжения, просьбы, советы - все смешалось в неразборчивый лепет,
слилось в чудовищную какофонию. И так по всему госпиталю... Общаться между
собой могли лишь представители одного и того же вида, и то не всегда.
Среди землян, к примеру, имелись такие, кто не говорил на универсальном и
пользовался транслятором даже в беседах с сородичами. Внезапно обостренный
напряжением слух Конвея различил в шуме и гаме слова знакомого, родного
языка. По всей видимости, ему повезло услышать переговоры мониторов: "Три
торпеды, сэр, одна за другой. От главного транслятора ничего не осталось.
Последняя торпеда взорвалась в компьютерном отсеке..." В интеркоме и рядом
раздавались самые разные звуки. Конвею следовало бы сейчас провести
предварительный осмотр раненых, решить, где их разместить, и проверить
операционную отделения ФГЛИ, но все пошло прахом, ибо ни санитары, ни
медсестры не поймут ни единого слова.

19
Конвей долго - хотя, может статься, всего лишь пару-тройку секунд -
не мог заставить себя оторваться от интеркома, а мыслями, которые
одолевали его в тот миг, при иных обстоятельствах наверняка
заинтересовался бы главный психолог госпиталя. Однако он совладал с
паникой, не бросился очертя голову прятаться, а принудил себя подойти к
ФГЛИ, которых набилось в шлюз столько, что их можно было складывать
штабелями. Знания Конвея в области физиологии тралтанов были весьма
ограничены, но это его мало беспокоило, поскольку он в любой момент мог
принять мнемограмму ФГЛИ. Вся сложность состояла в том, что нужно было
действовать незамедлительно. У него никак не получалось сосредоточиться -
мониторы желали знать, что произошло, а тралтане, многие из которых были в
сознании, оглашали воздух жалобными стонами.
- Сержант! - гаркнул Конвей и указал на ФГЛИ. - Палата четыре-Б,
двести семидесятый уровень. Знаете?
Монитор кивнул. Конвей повернулся к своим помощникам-инопланетянам. С
нидианином и ХЦХЛ у него ничего не вышло, сколько он не размахивал руками,
и только когда он обхватил руками передние лапы одного ФГЛИ и грубо
вывернул отросток, на котором у того помещались органы зрения, так, что
глаза обратились в сторону двери, то сумел добиться хоть какого-то
результата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24