..— Гомер, — перебил я его, — вы когда-нибудь были на войне?— Нет.— Тогда вряд ли вам известно, что самая крепкая мужская дружба зарождается именно в боевых условиях.— Представляю.— Дули, Пат и я... мы были командой. И даже если б Дули ограбил бы весь Форт Нокс,* лично мне было бы плевать на этот факт, особенно когда я видел, как он умирает. Даже если б этот Форт Нокс принадлежал мне, я все равно простил бы его. Мы были друзьями, ясно это вам или нет? * Военная база на территории штата Кентукки, в 1935 г. здесь основано хранилище золотого запаса США. Какое-то время он молча смотрел на меня, потом кивнул.— И что вы теперь намерены делать?— Хочу найти того, кто его убил.Гомер Ватсон медленно поднялся. Рука нырнула в карман и извлекла миниатюрный магнитофон. Он кивнул Пату и направился к двери. Уже взявшись за ручку, обернулся, взглянул на меня и спросил:— А что потом, мистер Хаммер?Я улыбнулся во весь рот.Когда дверь за ним затворилась, Пат заметно расслабился.— За восемьдесят миллиардов долларов можно, наверное, купить и весь «Форд», и «Дженерал моторс» в придачу...— У тебя неплохая память, Пат.— Если б не Ватсон, я бы решил, что все это твои выдумки. Но я посмотрел кое-какие его материалы. О связывающих нас отношениях он узнал из газет. Я проверял его, используя свои источники. Он весьма компетентен по части проведения такого рода расследований и сыска. Не слишком крут, но очень умен.— Тогда, следует полагать, отныне за мной установлен «хвост»?— Правильно мыслишь, приятель.— Нью-йоркский департамент тоже участвует?— Пока что нет.— А как насчет той дамочки из прокуратуры?— О, она пока что сидит тихо, как мышка. Хотя скорее похожа на змею.— О'кей. Ну а ты на чьей стороне, дружище?Пат хмыкнул. Смех больше походил на кашель.— Буду следить за твоей работой, Майк. Случай убийства человека, который был никем, из-за миллиардов долларов сам по себе уникален. Возможно, никакой связи тут не существует, а ты только напрасно нарываешься на неприятности. И все может закончиться для тебя крайне скверно.— Звучит не слишком убедительно.— Тогда попробуй убедить меня в обратном.— Горячий сандвич с мясом и холодное пиво помогут? А я, пожалуй; выпью кофейку.Я прождал Вельду до восьми часов. Когда наконец она появилась, туфли у нее были заляпаны грязью, а на лице блестели мелкие капельки пота. Она даже не поздоровалась. Просто швырнула сумочку в кресло и заявила:— Мне надо принять душ.Разве можно задавать вопросы женщине, когда она в таком состоянии? Я указал на ванную комнату, а сам направился к гардеробу — достать махровый купальный халат, который ока же мне подарила. Я слышал, как в ванной зашумела вода, потом задернулась шторка душа. И я понял, что попал в очень щекотливое положение, и один черт знает, как теперь прикажешь из него выбираться. Мы находились вдвоем, в квартире, вроде бы помолвленные, но без колец. И она делала все, чтоб заманить меня, как заманивает паук муху в паутину, и чтоб я забыл обо всех этих глупостях типа «никакого секса до свадьбы» и прочее.Внизу у нас проживал работник химчистки, всегда готовый подзаработать сверхурочно. И вот я снял телефонную трубку и услышал его прокуренный голос. Он сказал, что за час сделает для меня все. И что сейчас пришлет мальчика забрать одежду. Минут за пять я собрал и отдал все шмотки, затем уселся перед телевизором и стал смотреть новости. Девушки, они вообще любят долго принимать ванну. И чем они грязней, тем дольше. Я посмотрел новости, затем минут двадцать — передачу «Открытие», получил вычищенную одежду от мальчика и уселся пить кофе, когда услышал, что вода наконец выключилась. Затем звякнула шторка душа. И я дал Вельде еще пару минут, обтереться полотенцем. Затем подошел, приоткрыл дверь и сунул ей халат. В ответ послышалось: «Черт», дверца захлопнулась изнутри. Я знал, что она собиралась сделать. Она собиралась выйти в чем мать родила, но ловко обернувшись при этом полотенцем, чтоб то могло эффектно упасть на пол, как только наступит нужный момент.— Умненький мальчик, — пробормотала она, выходя из ванной.Я указал на ее одежду, аккуратно сложенную на диване. Вельда тут же все поняла.— Смотри-ка, еще умней, чем я думала, задница ты эдакая, — заметила она. Впрочем, без злобы, с улыбкой. — Но мне еще предстоит одеться.— Пойду подожду на кухне, пока ты не будешь готова, — ответил я.— И долго ты собираешься ломать эту комедию?— До тех пор, пока мы не поженимся. Ты ведь сама все это затеяла. Или забыла?— Майк, — самым милым голоском заметила она, — мне кажется, нас ждет счастливейшая супружеская жизнь. — Она взяла сумочку и уселась в кресло, элегантно скрестив ноги, что так ловко удается некоторым женщинам. Затем расправила пальчиками воротник махрового халата и облизнула кончиком языка губы.— Ну, удалось что-нибудь надыбать? — спросил я.Она улыбнулась в ответ, затем после паузы сказала:— Пришлось попросить кое-кого об одолжении, и телефонные счета тебе придут огромные, зато я раздобыла довольно любопытную информацию. Именье Понти в Эйдирондексе записано на имя его жены, там все чистенько, все налоги уплачены и прочее. Стоит оно около двухсот тысяч долларов, места там красивые, но земля для обработки не слишком пригодная. Дом стоит на склоне горы, кругом одни камни и сланец, так что особенно не разгуляешься. Сам дом симпатичный, но довольно скромный.Я окинул ее взглядом и заметил:— И что ж тут такого особенного?— Похоже, что Гаррис и Понти были на дружеской ноге. Ну и я стала проверять, кто там обитает по соседству. И выяснилось, что у Гарриса тоже был дом, только на другом склоне горы, примерно милях в пяти от Понти. Так, ничего выдающегося, большой бревенчатый старый дом, построенный еще в 20-е, с навесом у входа и большим амбаром.— И без сортира во дворе?— Сортир в доме. Там у него водопровод.— И кто же проживает в этом домишке?— Какой-то старик. Похоже, просто присматривает за хозяйством. Дом записан на дочь Гарриса, но сама она живет в деревне.— Если есть сторож, стало быть, есть что сторожить.— Мой источник утверждает, будто бы там когда-то добывался сланец. Кстати, говорят, что добыча этого сланца сейчас вроде бы возрождается, японцы закупают его со страшной силой. Имеется еще одна шахта, в Грэнвилле, тоже неподалеку оттуда.— Ладно, последний вопрос. Кто он, твой источник?— Один старый поклонник, чиновник из Нью-Йорка. Как-то познакомились на вечеринке. Нет, не волнуйся, даже не целовались. Даже за руки не держались, честно.— Что ж, вполне в твоем стиле, — саркастически заметил я. Она послала мне воздушный поцелуй.— Ну и что это нам дает?Я протянул руку, выключил телевизор и откинулся на спинку кресла.— Давай посмотрим, чем мы располагаем. Происходит убийство, и поднимается страшная волна. Дули был мелкая сошка, создание безобидное, а потому убийца, очевидно, полагал, что преступление его пройдет незамеченным. Он не ожидал, что поднимется такое. Но поднялось, или началось, все гораздо раньше. И потом, за одну ночь все эти миллиарды не перетащить. И это наводит на кое-какие размышления. Начиналось это, когда все доны были еще живы, когда сама структура и организация мафии была совсем иной. Однако теперь все кланы возглавляют новые люди, за исключением Лоренцо Понти. Они моложе, умнее, образованнее, но и с федами, и с новыми законами бороться стало сложнее. К тому же и прежних денег, огромных денег, в которых заключается сила и власть, у них больше нет. И все семьи пострадали.— Но куда же они могли деваться, Майк?— Будь уверена, целы, котенок.— И не растрачены.— Но украдены!— Допустим, действительно украдены. Но для того, чтоб украсть такую сумму, нужны огромная власть и сила.— Возможно, правительство?.. — сказал я.— Какое правительство?Я отпил глоток кофе. Он уже остыл, и вкус был просто отвратительный.— Чтоб совершить нечто подобное, нужны огромные власть и сила и изощренные мозги. И побудить к этому шагу могла некая страшно важная причина. Ведь за такие деньги, стоит только попасться, могут стереть в порошок.Вельда выпрямилась в кресле, приложила пальчик к губам.— И что же дальше, Майк?— Думаю, они попались, но уже когда кража свершилась. Все эти главы кланов погибли из-за денег, потому как убийцы просто не знали, где искать.— Тогда почему не тронули Понти?— О, наш дон — человек умный. И потом, надо же было оставить кого-то, кто мог бы навести на след. Короче, жить он будет ровно до того момента, пока не найдут похищенное.— И тогда его убьют, да?— Почти уверен. Его сынок Уго — абсолютный болван и дешевка, только и умеет, что жать на спусковой крючок. И если представится возможность унаследовать наличные, прихлопнет своего старика, не моргнув глазом. Вообще-то он вполне мог знать положение Дули и организовать перестрелку, во время которой, якобы случайно, погиб бы его отец. И представить все это дело как очередную мафиозную разборку. Но не сработало, и тогда он решил быстренько убрать Дули. На тот случай, если Дули вдруг решил бы раскрыть все властям.— А что за положение занимал Дули?— Достаточно прочное. Он был человеком, способным исполнять работу, однако вовсе не из тех, по кому бы скорбели, случись с ним какое несчастье. — Тут вдруг громко зазвонил телефон, и оба мы вздрогнули.— Кто-нибудь знает, что ты здесь? — спросила Вельда. Я покачал головой и снял трубку.— Мистер Хаммер? — произнес чей-то отдаленно знакомый голос. Я подтвердил, что да, именно. — Это Маршалл Броторио, мистер Хаммер.Тут я вспомнил. Он заведовал колумбарием, куда поместили останки Дули.— Извините, что так поздно...— Ничего. А что случилось?— Мой ночной сторож делал обход. И вдруг обнаружил, что вашу урну вынули из ниши, а пепел вытрясли на пол. Человек, который сделал это, выбил предохранительное стекло, разнес его буквально вдребезги...— Ну а пепел?— А пепел рассыпан по полу, и еще, похоже, его топтали ногами.— Следы взлома, то есть проникновения в помещение, имеются?— О да, да! Преступник влез в окно. Выбил стекло, отодвинул задвижку и открыл окно. Это совсем несложно. Должно быть, это случилось, как только сторож заступил на дежурство. Как раз сидел в своем закутке, в другом конце здания, и ужинал, говорит, что ничего не слышал.— Полицию вызывали?— О нет, пока нет. Дело носит... э-э... сугубо личный характер, больше ничего не тронули... Так что я подумал, надо сперва позвонить вам. Что вы посоветуете?— Послушайте, Маршалл, почему бы вам не собрать пепел, положить его обратно в урну и поставить ее на место, в нишу?— Но там, на полу, может быть пыль и грязь, и...— Дули уже все равно.— Так звонить в полицию или нет?— Это только подорвет репутацию вашего заведения. Вы же не хотите, чтобы клиенты думали, что любой вандал может влезть в ваш колумбарий и надругаться над останками их родных и близких?— Конечно, нет!— Тогда просто вставьте стекло в окно, и забудем обо всем этом.Вельда внимательно слушала наш разговор, и, повесив трубку, я рассказал ей, что произошло. Она заметила:— Похоже, кто-то вообразил, что ты спрятал нечто в урну с Дули...— И наверняка сильно разозлился, обнаружив, что там ничего нет.— Кто знал, где находится прах Дули?— Марвин Дули знал, но вряд ли ему могла прийти в голову такая идея. Нет, это кто-то другой. Скорее всего Уго. Он был на похоронах и, конечно, видел, как Ричмонд отвел меня в сторону и мы о чем-то беседовали. Сам он скорее всего за мной не следил, но вполне мог послать своего человека.— Ты думаешь, это он влез в колумбарий?— Скорее всего да. И это очень плохо, поскольку, не найдя ничего, он продолжит поиски.— Майк... — начала она.— Что?— А ты сам открывал эту урну?— Нет. Зачем?— А может, он действительно что-то там нашел, а потом нарочно разбросал пепел?Я обдумал услышанное, потом заметил:— Какие, однако, радостные мысли посещают твою хорошенькую головку...— Но, босс, я же не Питер Пэн.* — Она усмехнулась и поднялась из кресла. Халат так и обвился вокруг ее статной фигуры. Это было действительно нечто, созерцать ее в таком соблазнительном виде. И я напомнил себе, что настанет день, и все это будет мое, все это высокое прекрасное тело так сладко пахнущей женщины. И чтоб получить это, всего-то и надо, что остаться в живых и чуть-чуть потерпеть.— Ну и что теперь будем делать?— У нас два варианта, куколка. Лично я собираюсь улечься в кроватку и дать дырке в пузе покой. А ты... ты можешь одеться и поехать домой. Или же перекантоваться тут, на диване. В полном одиночестве.— Похоже, ты вознамерился окончательно погубить свою репутацию, — сердито заметила она, но уголки ее губ тронула улыбка. * Питер Пэн — герой романа Дж. Барри, английского прозаика. Мальчик, который никак не хотел становиться взрослым. Глава 7 Утром я наполнил кофеварку зернами, нажал на кнопку и стал одеваться, прислушиваясь к тихому посапыванию Вельды, спящей на диване. Затем почистил зубы, побрился и, выпив чашку крепкого свежесваренного кофе «Данкин доунатс», распространявшего по всей квартире изумительный аромат, написал ей записку и оставил на журнальном столике, на самом видном месте.Погода на улице стояла не слишком вдохновляющая, а потому я надел плащ и спустился вниз, в вестибюль. Там в специально отгороженной клетушке сидел на страже Билл Рааб и разбирал почту. Он приветствовал меня взмахом руки.Я пожелал ему доброго утра, и он спросил:— Что случилось, Майк?— В каком смысле?— У вас, похоже, неприятности.— А в чем дело?— Я заступил на дежурство в полночь, и с тех самых пор на улице стоят две машины и ведут наблюдение за домом.— Копы?— Да нет, не похоже. Два «Бьюика»-седана. У полиции нет таких дорогих машин. И в каждой — по двое парней.— Знакомые лица?— Не разглядел. Пару раз видел, как проезжают по улице, поездят минут пятнадцать-двадцать и останавливаются на той стороне. Видел в салоне огонек сигареты, так что они торчат там. Больше ничего не разглядел. — Он усмехнулся и добавил: — А вот первые три цифры на одном номере разглядел — «411».— Что ж, уже хорошо, — заметил я.— Думаете, тачки краденые?— Тогда ничего хорошего, — сказал я.— Может, вам и повезет.Я взглянул на часы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30