В то же время он боялся обидеть этого парня, которого совершенно не знал и который на вид был почти одного с ним возраста.
Он повернулся к стойке и распорядился:
— Повторим.
Ему хотелось заговорить, но он не находил нужных слов. Что до соседа, то молчание его не смущало, и он продолжал с удовлетворением рассматривать Стива, словно они давние друзья и в словах уже не нуждаются.
Лишь когда сосед попытался дрожащей рукой зажечь сигарету, Стиву стало ясно, насколько тот пьян. Мужчина это заметил, усмехнулся, и его взгляд как бы сказал:
«Конечно, набрался. Даже слишком. Ну и что?»
Этот взгляд был настолько выразителен, что Стиву стало неудобно, словно его при всех раздели догола.
«Знаю. В машине ждет жена. Закатит тебе сцену. Ну и что?»
Может быть, он также угадал, что у них в Мэне двое детей в лагере? И дом на одном из участков Лонг-Айленда стоимостью пятнадцать тысяч долларов с рассрочкой на двенадцать лет?
Их связывает нечто общее, какое-то душевное родство, которое Стиву хотелось бы определить поточнее.
Но мысль, что жена ждет уже десять с лишним минут, может быть, даже четверть часа, приводила его в панику.
Он расплатился за виски, которым угостил незнакомца, неловко протянул руку, и тот пожал ее, глядя Стиву в глаза с такой настойчивостью, словно хотел сообщить некую тайну.
Стива проводили тем же безмолвием, какое воцарилось при его прибытии; так и не посмев обернуться, он распахнул дверь и увидел, что снова идет дождь. Отметил про себя, что перед баром стоят преимущественно небольшие грузовики, пробрался между ними к своей машине и растерянно остановился: жены в ней не было.
Сначала он решил, что Ненси вышла размять ноги, и стал осматриваться. Гроза и ливень прекратились, бодряще и ласково моросил мелкий прохладный дождик.
— Ненси! — вполголоса окликнул он.
Насколько видел глаз, на обочинах шоссе не было ни одного пешехода. Стив уже собирался вернуться в бар, объяснить, что произошло, и, может быть, позвонить в полицию, как вдруг, наклонившись к дверце, заметил на сиденье клочок бумаги. Страничка из записной книжки, рука Ненси:
«Еду автобусом. Счастливого пути!»
Ему захотелось вернуться в бар и на этот раз выпить с незнакомцем в свое удовольствие. Изменить намерение его побудило скопление огней метрах в пятнадцати впереди. Очевидно, там перекресток, где останавливаются автобусы, и жена безусловно пошла в этом направлении.
Возможно, он еще успеет догнать ее.
Стив повел машину, на ходу оглядывая обочины дороги, окаймленной, насколько можно было разглядеть в темноте, полями и пустырями.
Никого не заметив, он доехал до перекрестка и остановился у кафетерия, за стеклами которого виднелись ослепительно белые стены, металлическая стойка, несколько закусывавших посетителей.
Стив вбежал и осведомился:
— Остановка автобуса здесь?
Хозяйка, добродушная брюнетка, накладывая на тарелки горячие сосиски, ответила:
— Если вам на Провидено, вы опоздали. Пять минут как ушел.
— Вы не заметили молодую женщину в светлом костюме? Вернее, в габардиновом плаще.
Тут он вспомнил, что плаща в машине не было.
— Нет, к нам она не заходила.
Отчетливо сознавая, что смахивает на сумасшедшего, он все так же непроизвольно и возбужденно выскочил наружу. Он не стал узнавать, где находится, не посмотрел даже на карту, а вскочил в машину, резко дал газ и помчался по мокрой дороге.
Обычно автобусы делают не больше пятидесяти миль в час, поэтому он решил догнать ушедшую машину и ехать за ней до ближайшей остановки, а там упросить Ненси пересесть к нему и даже уступить ей, если она захочет, место за рулем.
Он не прав. Она тоже, но, как всегда, в этом не признается, и дело кончится тем, что он попросит прощения. Стив включил стеклоочистители, прибавил газу, и леденящий ветер, взъерошив ему волосы, заскользил по его затылку: два оконных стекла были опущены.
Не исключено, что в эти минуты, напряженно всматриваясь во мрак в надежде разглядеть задние огни автобуса, Стив не раз говорил вслух сам с собой. Он обогнал десятка полтора машин, и по крайней мере две из них резко отвалили в сторону при его приближении. От цифры 70 на спидометре Стива бросало в жар, и ему, пожалуй, даже хотелось, чтобы за ним погнался полицейский мотоцикл; на этот случай он сочинил целую историю: жена, которую надо во что бы то ни стало настигнуть, дети, ожидающие в Мэне. Как при таких обстоятельствах не нарушить правила?
Он проскочил другой, окруженный бензоколонками и залитый светом перекресток, где разветвлялись две дороги. На первый взгляд обе казались одинаково оживленными. Стив не сбавил скорость, чтобы выбрать нужное направление, и лишь миль через пятнадцать сообразил, что снова сбился с пути.
Еще недавно он готов был поклясться, что находится в Род-Айленде. Как и когда он повернул обратно? Стив ничего не понимал, но факт оставался фактом: он едет назад. На указателе стояло — Патмен, а это городок в Коннектикуте.
Состязаться с автобусом в скорости больше нет смысла. Теперь у Стива сколько угодно времени.
Его подмывало разыскать бар, где он недавно побывал, но вряд ли это удастся. Не важно, найдутся другие, сколько угодно других: он ведь теперь вроде как холостяк, никому не обязан отчетом и может останавливаться где захочет.
Досадно одно: не придется поговорить с тем парнем, что дотронулся пальцем до его плеча и угостил ржаным.
Стив по-прежнему убежден: они поняли бы друг друга.
Они не только однолетки, но и на вид-то одинаковы: оба светлокожие, оба блондины; пальцы, длинные, костлявые, с квадратными подушечками на концах, — и те похожи.
Интересно, этот тип из деревни или вырос в городе, как Стив?
Опыта у него, пожалуй, побольше. Явно не женат, а если и женат, то не слишком считается со своей половиной. Стив не удивился бы, узнав, что у незнакомца тоже есть дети, но он бросил их, как и мамашу.
Он, должно быть, дока в таких делах. Во всяком случае, не боится опоздать к девяти утра в контору, а вечером не попасть вовремя домой, чтобы отпустить приходящую няню.
Ведь когда Бонни и Ден не в лагере, то есть большую часть года, первым возвращается со службы и занимается ими не Ненси, а он, Стив. У жены ответственный пост — она правая рука мистера Шварца из фирмы «Шварц и Тейлор». Ее патрон появляется в конторе между десятью и одиннадцатью, затем у него почти ежедневно деловой завтрак, после чего он работает до шести-семи вечера.
Угадал ли этот человек из бара? Или просто прочел на лице у Стива? Чему тут, впрочем, удивляться? Поживешь вот так долгие годы, и у тебя обязательно появится соответствующее выражение.
А машина? Зарегистрирована она, правда, на его имя, но по вечерам возвращается на ней в Скоттвилл не он, а жена. У той на все объяснение найдется. Нужно, видите ли, считаться с ее положением в фирме: у нее такая ответственная должность, что, когда родились дети и Стив предложил жене уйти с работы, сам м-р Шварц не поленился приехать к ним и уговорить Ненси вернуться.
Стив освобождался ровно в пять. Сразу мчался к метро на Лексингтон-авеню, кое-как протискивался через толпу, сходил в Бруклине и бежал на остановку, чтобы не пропустить автобус, который останавливается возле их дома.
Отнимало это минут сорок пять, не больше, но Аиду, негритянку, присматривавшую за детьми после школы, он заставал уже в шляпе. Она дорожила временем. Им все дорожат. Только его время ничего не стоит.
«Алло! Это ты? Я задерживаюсь. Буду не раньше семи — половины восьмого. Покорми, пожалуйста, детей и уложи спать».
Стив был сейчас на дороге № 6, милях в десяти от Провиденса, вряд ли больше, но ему пришлось сбавить скорость: он попал в поток машин. О чем думали за рулем мужчины, которых он видел? В большинстве случаев рядом сидели жены. Кое у кого на заднем сиденье спали дети. Ему казалось, что он всюду ощущает томительную скуку, свойственную залам ожидания; порой до него доносились обрывки музыки или нарочито внушительный голос диктора.
Ему хотелось выпить кружку холодного пива, но теперь, когда его ничто не удерживало, он не спешил с выбором. Последний бар оставил у Стива нечто вроде ностальгии; он решил найти такой же другой и проезжал не останавливаясь мимо слишком современных зданий с чересчур броскими вывесками.
Его обогнал полицейский джип с включенной сиреной, потом «скорая помощь», следом за ней вторая, а еще чуть дальше он, как и вся вереница машин, перешел на малую скорость, огибая два автомобиля, буквально взгромоздившихся друг на друга.
Он успел заметить мужчину в такой же белой, как у него или незнакомца из бара, рубашке, с растрепанной шевелюрой и кровоподтеками на лице. Мужчина объяснялся с полицейским, указывая рукой куда-то в пространство.
Сколько смертельных исходов предсказывали эксперты на этот уик-энд? Стив только помнит: 435. Значит, он не пьян. Недаром же он давал семьдесят миль в час — и ни малейшей поломки.
В душной полутьме автобуса, среди забывшихся тяжелым сном пассажиров, Ненси наверняка пожалеет о своем решении. Соприкасаясь с толпой, она всегда испытывает нечто вроде брезгливости. Сейчас ее безусловно подташнивает от запаха пота и фамильярности попутчиков. Зайди жена за ним в бар, ей там тоже было бы не по себе. Она, видимо, не чужда снобизма.
Стив отъехал на милю-другую от места аварии, из-за которой создалась пробка, и лишь тогда затормозил у края дороги, где почти бок о бок стояли два здания: крикливо размалеванная гостиница с фиолетовой неоновой вывеской и одноэтажный деревянный дом, подделка под старинную бревенчатую хижину с незастроенным участком для стоянки машин перед входом.
Дом он и выбрал. А вот еще одно доказательство того, что он не пьян: он не забыл вытащить ключ зажигания и выключить фары.
На первый взгляд бар не казался таким невзрачным, как предыдущий. Изнутри он тоже был стилизован под бревенчатую хижину: деревянные, закопченные годами стены, толстые потолочины, полки с оловянными и фаянсовыми кувшинами, небольшая коллекция ружей времен Революции.
Хозяин, шарообразный человечек с лысым черепом и в белом фартуке, сохранил легкий немецкий акцент. За стойкой высилась бочка с насосом, пиво разливали в огромные кружки.
Стив помедлил, нашел себе место у стойки и молча указал хозяину на насос. Потом обвел глазами зал, словно кого-то ища.
Может быть, сам того не сознавая, он и впрямь кого-то ищет. Вместо телевизора здесь ярко-желтая с красным радиола, блестящие рычаги которой меняют пластинки с завораживающей медлительностью. Одновременно с радиолой за стойкой работает портативный коричневый приемничек — очевидно, для развлечения хозяина: как только выдается свободная минута, тот наклоняется к нему и слушает.
Стив большими глотками, как человек, истомленный жаждой, выпил пиво, утер рот рукой и сразу, не колеблясь, бросил:
— Ржаного.
Он сел боком на табурет и уперся локтями в стойку, точь-в-точь как незнакомец из того бара.
У Стива такие же голубые глаза, только чуть темнее, такие же широкие плечи, такие же вздувающие рукава бицепсы.
Теперь он пил не торопясь, прислушиваясь к разговору двух мужчин справа. Они были пьяны. Здесь все были более или менее пьяны, и по временам откуда-то доносился взрыв смеха или звон разбитого об пол стакана. Он жадно ловил обрывки передаваемых по радио сообщений. Снова последние известия. Диктор перечислял несчастные случаи. В одном была виновата молния — ударила в дерево, и оно рухнуло на проходящую машину.
Потом пошла политика, но Стив не услышал: ему вдруг захотелось дотронуться до плеча соседа слева и по возможности тем же голосом, с тем же непроницаемым лицом, что его недавний собутыльник, бросить: «Еще один за мой счет, дружище».
Оно и понятно: его сосед тоже, видимо, одинок. Только в отличие от предыдущего этот не выглядит пьяным и кружка пива перед ним на три четверти полна.
Да и физически он другого типа. Брюнет, удлиненное лицо, бледная матовая кожа, черные глаза; пальцы, которыми он время от времени вынимает сигарету изо рта, на редкость худые и гибкие.
Когда Стив вошел, он посмотрел на него и сразу же отвел глаза. Потом полез за очередной сигаретой, обнаружил, что пачка пуста, слез с табурета и сходил к автомату за новой.
Тогда-то Стив и заметил, что на соседе очень большие грубые фермерские башмаки, заляпанные грязью и дисгармонирующие с его обликом. Он был без пиджака и галстука, в одной хлопчатобумажной рубашке и темных брюках на широком ремне.
Несмотря на тяжелую обувь, походка у него была по-кошачьи мягкая. По дороге к автомату и обратно он никого не задел, потом с сигаретой в зубах вновь забрался на табурет и метнул быстрый взгляд на Стива, уже раскрывшего рот, чтобы заговорить.
Стиву было просто необходимо с кем-нибудь перемолвиться. Раз уж Пеней так себя повела, эта ночь принадлежит ему. Благоприятный случай, который, может быть, никогда не повторится! Кстати о Ненси: только бы не забыть, пока голова еще ясная, позвонить Кинам часов в пять-шесть утра. К этому времени жена уже приедет в лагерь. Как и в прошлые два раза, Кины забронировали для них комнату или, на худой конец, койку в одном из бунгало: в уик-энд перед Днем труда бессмысленно искать ночлег в окрестностях. И в окрестностях, и в других местах. На всей территории Штатов везде одно и то же.
— Сорок пять миллионов за рулем! — негромко усмехнулся он. Нарочно, чтобы привлечь внимание соседа. — Сорок пять миллионов как с цепи сорвавшихся мужчин и женщин на дорогах!
Собственные слова неожиданно ошеломили его, и он призадумался, не переставая поглядывать на черноволосого парня слева.
— Такого ни в одной другой стране не увидишь!
Четыреста тридцать пять покойников в понедельник вечером!
Наконец он отважился на жест, «который ему так хотелось сделать, и осторожно коснулся плеча мужчины.
— По стаканчику со мной, а?
Тот обернулся, не удостоив его ответом, но Стива уже понесло: он подозвал хозяина, прильнувшего к приемничку, и поднял два пальца.
— Два.
— Чего два?
— Спросите, что он выпьет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16