..
- Мне? Я-то тут при чем?..
- А кто сказал им, что Джаспер - тот, кто им нужен? И как только вы
ухитрились заставить их поверить в такую чушь?
- Без труда. Вспомните, что втолковывал нам Джаспер. Все, кроме нас,
всегда говорят правду. Мы - единственные, кто умеет лгать. Пока они все не
поумнеют, общаясь с нами, они будут верить каждому нашему слову. Поскольку
все остальные всегда говорят правду и только правду...
- Да замолчите вы! - перебила его Анджела.
Потом осмотрелась и спросила: - А где ваше милое одеяльце?
- Куда-то делось. Надо полагать, удрало. Когда я вернулся домой, его
уже не было.
- Вы хоть разобрались, что это такое?
Харт покачал головой.
- Может, и к лучшему, что оно убежало, - сказал он. - Меня от него,
признаться, мутило.
- Вы что док Жуйяр. Кстати, о нем. Весь наш квартал положительно
сошел с ума. Док, вдребезги пьяный, валяется в парке под деревом, и его
стережет пришелец. Никого даже близко не подпускает. Не то охраняет его,
не то считает своей собственностью, не поймешь.
- А может, это один из его розовых слонов? Мерещились ему так часто,
что в конце концов ожили?
- Оно не розовое, и это не слон. Ступни у него перепончатые,
непропорционально крупные, и длиннющие паучьи ноги. И вообще оно похоже на
паука, а кожа вся в бородавках. Треугольная голова с шестью ротами.
Глянешь - и сразу мурашки по спине...
Харт пожал плечами. Обычных инопланетян переварить не так уж трудно,
но, конечно, если такое пугало...
- Интересно, чего оно хочет от дока.
- Никто, по-видимому, не знает. А оно не рассказывает.
- А если не может?
- Все другие пришельцы могут. По крайней мере могут изъясняться
настолько, чтобы их поняли. Иначе они вообще сюда не прилетали бы.
- Звучит логично, - согласился Харт. - А если оно решило нализаться
задаром, сидя рядом с доком и вдыхая перегар?
- Знаете, Кемп, подчас ваши шуточки становятся совершенно
непереносимыми, - заявила Анджела.
- Вроде намерения писать от руки.
- Вот именно, - подтвердила Анджела. - Вроде намерения писать от
руки. Вам известно не хуже, чем мне, что в приличном обществе о таких
вещах просто не говорят. Писать от руки - все равно что есть пальцами, или
ковырять в носу, или выйти на улицу нагишом...
- Хорошо, - сдался Харт, - хорошо. Больше я никогда не заикнусь об
этом.
Когда она ушла, Харт опустился на стул и принялся обдумывать
создавшееся положение всерьез.
Во многих отношениях он будет теперь походить на Джаспера, но можно
ли возражать против этого, если он начнет писать, как Джаспер!
Придется приучиться запирать дверь. Он стал ломать себе голову: где
ключ? Он никогда не пользовался ключом; теперь при первом удобном случае
надо будет переворошить все в столе - а вдруг отыщется? Если нет, придется
заказать новый ключ: не хватало еще, чтобы кто-нибудь вперся в комнату без
предупреждения и застал его с одеялом на плечах или с пером в руке.
"Пожалуй, - мелькнула мысль, - неплохо было бы переехать на новую
квартиру. В самом деле, как прикажете объяснить людям, отчего я ни с того
ни с сего стал запираться на ключ?"
Но даже подумать о переезде было и то нестерпимо. Пусть комнатка
плохонькая, он к ней привык, и она подчас казалась ему почти родным домом.
А что если, когда он успешно продаст первые две-три вещи, потолковать с
Анджелой и выяснить, как она отнесется к предложению переехать вместе с
ним?
Анджела - славная девочка, но можно ли просить девушку связать свою
судьбу с человеком, который сам не ведает, на что в следующий раз купить
себе хлеба? Однако теперь, даже если он не продаст ни строчки, заботиться
о хлебе насущном ему больше не придется.
"Любопытно, - подумал он вскользь, - можно ли поделить одеяло как
кормильца на двоих? И удастся ли в конце концов внятно объяснить все это
Анджеле?.."
Но как, скажите на милость, ухитрился тот забытый автор в далеком
1956-м додуматься до такого? И сколько еще шальных идей, рожденных
причудливой игрой ума и парами виски, могут на поверку оказаться
правильными?
Мечта? Озарение? Проблеск грядущего? Не важно, что именно: просто
человек подумал об этом, и оно сбылось. Сколько же других небылиц, о
которых люди думали в прошлом и подумают в будущем, в свой срок тоже
обернутся истиной?
Догадка даже испугала его.
Те самые "путешествия в дальние места". Полет воображения. Влияние
печатного слова, сила мысли, определяющая это влияние. "Книги куда опаснее
крейсеров", - сказал он вчера. Как он был прав, как бесконечно прав!..
Он поднялся, пересек комнату и встал перед сочинителем. Тот злобно
оскалился. В ответ Харт показал машине язык и произнес:
- Вот тебе!
Тут он услышал за спиной легкий шелест и поспешно обернулся. Одеяло
ухитрилось каким-то образом просочиться из ящика и устремилось к двери,
опираясь на нижние складки своего хрупкого тельца. На ходу оно колыхалось
и дергалось, словно раненый тюлень.
- Эй, ты! - завопил Харт и потянулся следом.
Но поздно. В дверях стояло чудище - другого слова не подберешь.
Одеяло подскочило к нему, быстро скользнуло вверх и распласталось у него
на спине.
Чудище, обращаясь к Харту, прошипело:
- Я потерял это. Вы были добры отыскать. Благодарю...
Харт утратил дар речи.
И было от чего. Ни дать ни взять - тот самый пришелец, которого
Анджела видела рядом с доктором, только еще более страшный, чем по
описанию.
Он стоял на перепончатых лапах втрое большего размера, чем нужно было
по росту, - казалось, он надел снегоступы. И еще у него был хвост,
неизящно загнутый до середины спины. И еще дынеобразная голова с
треугольным лицом и шестью рогами, а на кончик каждого из шести рогов был
насажен вращающийся глаз.
Чудище залезло в сумку, которая, видимо, являлась частью его тела, и
вытащило пачку банкнот.
- Небольшая награда, - возвестило оно и кинуло банкноты Харту. Тот
машинально протянул руку и подхватил их. - Мы уходим вдвоем, - добавило
оно, помолчав. - Мы уносим в нашей памяти добрые мысли...
Оно совсем уже переступило порог, когда протестующий вопль Харта
заставил его обернуться.
- Да, благородный сэр?
- Это - одеяло - эта шутка, которую я нашел... Что это?
- Мы ее сделали.
- Но она живая, и кроме того...
Чудище только усмехнулось в ответ.
- Вы такие умные люди. Вы сами ее придумали. Много времен назад.
- Неужели тот самый рассказ?
- Непременно. Мы про нее прочитали. Мы ее сделали. Очень умная мысль.
- Не хотите же вы сказать, что и в самом деле...
- Мы биологи. Как вы назвали бы такую науку - биологическая
инженерия...
Чудище повернулось и двинулось прочь по коридору. Харт крикнул
вдогонку:
- Эй, минуточку! Постойте! Одну мину...
Но оно удалялось очень ходко и не остановилось.
Харт, грохоча каблуками, припустил за ним. Добежав до площадки,
глянул через перила, никого не увидел.
И все равно устремился вниз, перескакивая через три ступеньки и
решительно пренебрегая всеми правилами безопасности.
Он не догнал пришельца. Выскочив из дома на улицу, он притормозил и
осмотрелся по сторонам, но от незваного гостя не осталось и следа - исчез,
как в воду канул.
Тогда Харт полез в карман и ощупал пачку банкнот, пойманных налету.
Вытащил ее целиком - она оказалась толще, чем ему помнилось. Сорвав
эластичную опояску, он взглянул на деньги повнимательнее. Достоинство
верхней купюры, в галактических кредитах, оказалось таково, что Харт едва
устоял на ногах. Он быстро перелистал всю пачку - другие купюры были вроде
бы того же достоинства.
При одной мысли о подобном богатстве Харт задохнулся и перелистал
пачку еще раз. Нет, он не ошибся - купюры действительно были одного
достоинства. Проделал в уме беглый подсчет - результат получился
прямо-таки ошеломляющим. Даже если считать в кредитах, а каждый кредит при
обмене равнялся примерно пяти земным долларам.
Ему случалось видеть кредиты и раньше, но до сих пор не доводилось
держать их в руках. Они служили основой галактической торговли и широко
применялись в межзвездных банковских операциях, а в повседневное обращение
если и попадали, то редко. Он взвесил их в руке и внимательно рассмотрел -
да, они были прекрасны.
"Чудище, по-видимому, безмерно ценит свое одеяло, - подумал он, -
если отвалило такую фантастическую сумму за то, что кто-то элементарно
позаботился о нем". Хотя, если разобраться, это не единственно возможное
объяснение. Уровень благосостояния от планеты к планете разнится
чрезвычайно сильно, и богатство, которое он сейчас держал в руках,
владелец одеяла, быть может, предназначал на мелкие расходы...
С удивлением Харт обнаружил, что не ощущает ни особого волнения, ни
счастья, как по идее должно было бы быть. Единственное, о чем он, кажется,
еще способен был думать, - что одеяло для него потеряно.
Он запихнул деньги в карман и перешел через улицу в маленький парк.
Жуйяр уже проснулся и сидел на скамейке под деревом. Харт присел рядом.
- Как чувствуете себя, док? - спросил он.
- Превосходно, сынок, - отвечал старик.
- Видели вы пришельца, похожего на паука в снегоступах?
- Был тут один какой-то не так давно. Просыпаюсь я - а он меня ждет.
Хотел узнать про ту штуку, что вы нашли.
- И вы сказали?
- Конечно. А почему бы и нет? Он объяснил, что разыскивает ее. Я
подумал, что вы будете счастливы сбыть ее с рук.
Какое-то время оба сидели молча. Потом Харт спросил:
- Док, что бы вы сделали, если бы получили миллиард долларов?
- Я, - ответил доктор без малейшего колебания, - я бы упился до
смерти. Да, сэр, я бы упился до смерти настоящим зельем, а не той бурдой,
какой торгуют на этом конце города...
"И все покатилось бы, как заведено, - подумал Харт. - Док упился бы
до смерти. Анджела принялась бы шляться по художественным салонам и домам
моделей. Джаспер более чем вероятно купил бы себе домик в горах, где мог
бы уединяться без помехи. А я? Что сделаю я сам с миллиардом долларов плюс
минус миллион?.."
Еще вчера, сегодня ночью, каких-нибудь два часа назад он заложил бы
душу за сочинитель модели "Классик".
Сейчас "Классик" казался форменным старьем и преснятиной.
Потому что открылся новый, лучший путь - путь симбиоза, путь
сотрудничества человека с инопланетной биологической конструкцией.
Харт припомнил готическую рощу и господствующее над ней ощущение
вечности и даже здесь, в ярком свете дня, вздрогнул при воспоминании о
несказанной красоте, что возникла среди деревьев.
"Воистину, - сказал он себе, - такой способ сочинять куда лучше:
познать явление самому и тогда уже описать его, пережить свой сюжет самому
и тогда уже записать его..."
Но он утратил одеяло и не представлял себе, где взять другое. И даже
если бы он узнал, откуда они берутся, он все равно бы не ведал, как
приобрести хоть одно одеяльце в личную собственность.
Инопланетная, чуждая биологическая конструкция - и все же не до конца
чужая: ведь впервые о ней подумал безвестный автор много лет назад.
Человек, который писал, как Джаспер пишет еще и сегодня, - скорчившись над
столом, лихорадочно перенося на бумагу слова, сплетающиеся в мозгу. И
никаких тебе сочинителей, ни фильмов, ни перфолент, ни прочих механических
приспособлений. Но сумел же этот не известный никому человек преодолеть
мглу времени и пространства, коснуться мыслью иного безвестного разума, -
и одеяло появилось на свет столь же неминуемо, как если бы человек
изготовил его собственными руками!
Не в том ли и состоит подлинное величие человечества, что оно
способно призвать себе на помощь воображение - и в один прекрасный день
все воображаемое сбудется?
А если так, то вправе ли человек передоверить свое призвание
поворотным рычагам, вращающимся колесикам, умным лампам и потрохам
машин?..
- У вас при себе случаем не найдется доллара? - спросил Жуйяр.
- Нет, - ответил Харт. - Доллара у меня нет.
- Вы такой же, как все мы грешные, - сказал старик. - Мечтаете о
миллиардах, а за душой ни цента...
"Джаспер - мятежник, - подумал Харт, - а это не окупается. На долю
мятежников остаются лишь расквашенные носы да шишки на лбу".
- Доллар мне определенно пригодился бы, - сказал Джаспер.
"Не окупится мятеж Джасперу Хансену, - подумал Харт, - не окупится и
другим, кто так же запирается на замок и так же полирует свои безграмотные
машины с единственной целью: чтобы каждый, кто забредет к ним в гости,
удостоверился, что машины в целости и в чести".
"Не окупился бы мятеж и мне, - сказал себе Кемп Харт. - Зачем мне
мятеж, когда, подчинившись правилам, я прославлюсь практически за одну
ночь?"
Опустив руку в карман, он ощупал пачку банкнот и бесповоротно решил,
что чуть погодя отправится в центр и купит в салоне ту самую машину,
удивительную и несравненную. Денег хватит на любую машину. Того, что есть
в пачке, хватит на тысячи машин.
- Да, сэр, - сказал Жуйяр, мысленно возвращаясь к своему ответу на
вопрос о миллиарде долларов. - Эта была приятная смерть. Не спорьте, очень
приятная.
Когда Харт вновь появился в салоне-магазине, бригада рабочих как раз
заменяла выбитое стекло, но он едва удостоил их взглядом и без колебаний
проследовал внутрь.
Продавец, тот же самый, вырос перед ним как из под земли. Только
сегодня продавец и не пытался разыграть радость, а придал своему лицу
выражение суровое и даже слегка обиженное.
- Вы вернулись, несомненно, затем, чтобы подписать заказ на
"Классик"? - произнес продавец.
- Совершенно верно, - ответил Харт и извлек из кармана деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8