- Покачав головой вздохнул полковник. - Но одно ясно, твоего батюшку подпоили чем - то вроде клофелина. Ты хоть догадался осмотреть землю вокруг скамеечки? Там где твой отец выпивал с парнем.
- Нет, за меня это сделала милиция, но ровным счетом ничего не нашла. Нет там ни пустой бутылки, ни стакана, даже обертки от шоколада найти не удалось.
- А этот, ваш Кузя, нашелся или нет?
- Нет. Пока мы там были пес не объявлялся.
- Хреново - это все, что я могу тебе сказать. - Опять вздохнул тесть и повернувшись ко мне спросил. - А что по этому поводу думает товарищ Гончаров?
- Прежде чем товарищ Гончаров начнет думать он бы хотел осмотреть место происшествия, или хотя бы ту злополучную лавочку. - Авторитетно ответил я. - Гадание на кофейной гуще чревато заблуждениями и потерей времени. Скажи ка, Саня, кто - нибудь из соседей видел твоего отца выходящим из квартиры Дмитрия Ивановича?
- Да, Фаина Моисеевна Броневицкая, ни дна ей ни покрышки. Старая хрычовка. Бессоница у нее, видите ли! Как только менты приехали она тут как тут. Понарассказывала такого, что Мекки Нож, по её словам, чистый ангел в сравнении с батей. Но отец, когда выходил из квартиры Батурова, её даже не заметил.
- Ты хочешь сказать, что она все выдумала?
- Не знаю... Вполне вероятно... Хотя в том состоянии, в котором находился мой отец, он и в самом деле мог её не заметить.
- Санька, подумай, кому могла быть выгодна смерть Дмитрия Ивановича? Насколько твой отец был в ней заинтересован? Имел ли Батуров родственников и была ли приватизирована его квартира?
- Сколько вопросов, а ответов почти нет. Но я попробую...
Отец в смерти Дмитрия Ивановича не был заинтересован никоим образом, да и какой там может быть интерес? Однокомнатная квартира со старенькой мебелью образца семидесятых годов. Никаких сбережений, насколько мне известно, у него не было. Старик жил, исключительно на пенсию. Так что в этом смысле, лишать его жизни, у отца не было никакого основания.
Скорее наоборот, в лице Дмитрия Ивановича он потерял единственного товарища и собутыльника.
Теперь, что касается его родствеников. Если мне не изменяет память, у старика Батурова есть дочь, но кто она, где проживает и работает я не знаю. Года полтора назад я видел её мельком. Кажется она приезжала навестить старика из Сызрани, а может быть из Димитровграда. Видная мадам, ничего не скажешь. Лет тридцать пять, брюнетка никак не меньше метра восьмидесяти, волос иссиня - черный, бюст и задница как футбольные мячи, но при этом осинная талия.
- При каких обстоятельствах и где вы встретились?
- На улице возле отцовского подъезда. Она с батей разговаривала. Дмитрий Иванович куда - то отлучился, вот она и коротала время, с моим стариком беседовала, а о чем, я не поинтересовался. А тут, вскоре и старик Батуров подошел.
- Ты хоть её имя помнишь?
- Елена, по крайней мере так её представил мой отец.
- Значит Елена Дмитриевна. - Почесав за ухом заключил я.
- Выходит так. - Согласился Скворцов. - Что же касается того, приватизировал Батуров свою жилплощадь или нет, то я не знаю.
- На каком этаже находятся квартиры Батурова и его соседки Броневицкой.
- На втором, у них двери рядом, только у старика была однокомнатная, а у Беллы Моисеевны двухкомнатная. Но почему вы все это спрашиваете?
- Не твое кошачье дело. - Довольно грубо ответил я и после некоторого размышления спросил. - Эта самая Броневицкая живет одна или как?
- Чего не не знаю, того не знаю. Я и сам сегодня видел её в первый раз. - Бесппомощно развел руками Скворцов. - Но зачем?..
- Саня, ты меня утомляешь. Разборчиво запиши мне их адреса и можешь считать себя свободным как африканский страус.
- Это ты напрасно. - Встрепенулся тесть. - У него есть служба манкировать которую я не позволю. Ступай, Скворцов, на работу, а мы тем временем с господином Гончаровым все как следует обмозгуем. Если возникнут какие-то вопросы, мы тебе непременно позвоним.
Отвешивая поклоны и бормоча извинения он удалился, а мы с тестем, не сговариваясь, направились к столу. Строить какие - либо предположения и выдвигать абстрактные версии на голодный желудок не хотелось, тем более когда на столе нас ожидал прекрасный кусок свинины запеченый в тесте, а в графинчике искрилась и потела водка. Кажется моя супруга расщедрилась и накрыла стол на сумму гораздо большую нежели та, что мы потратили на её подарок. Помимо заливной осетрины и прочих заморских явств на блюдце имела место быть икра черного и красного цвета. И хоть я не большой любитель этого изысканного кушанья, тем не менее, воспринял увиденное с энтузиазмом и даже с восторгом.
Чертовски это приятно, сидя в теплой, уютной квартире слушать незлобливое брюзжание жены, когда на улице валит мокрый снег, а по грязным заледеневшим панелям бредут раздраженные прохожие.
- Милка, ты бы ещё кузнечиков из Китая заказала. - Щедро наполняя тарелку икрой проворчал тесть. - Совсем с ума сошла! Чай не миллионеры, по одежке протягивай и ножки. Чем тратиться на это барахло, лучше бы нищим старухам купила по булке хлеба, а то, право слово, взбесилась девка.
- Понимаю, папаша, - ехидно усмехнулась супруга, - экономика должна быть экономной! Так ты не ешь, давай сюда, я отнесу твою пайку подвальным бомжам.
- Вот и отнеси, только, конечно, не икру, а хлеба с салом отнеси. Взявшись за графинчир рассудительно решил полковник. - От икры у них может приключится понос, или какое другое несварение живота.
- Похвальная забота. - Фыркнула ядовитая дочь осторожно наполняя бокал шампанским. - Что это за типус к нам приходил и какого рожна ему надо?
- Да так. - Неопределенно ответил полковник. - У меня в охране работает. Папаша его соседа замочил. Приходил просить помощи.
- Однако сотрудников ты подбираешь под стать себе. - Куснула отца коварная Милка и с видимым удовольствием ополовинила фужер. - Мать из Питера звонила. - Отставляя опустевшую чашу неожиданно сообщила она. Поздравила с праздником, осведомилась как наши дела и передала вам пламенный привет.
- Могла бы мне этого не говорить. - Насупив брови засопел тесть. - Или ты не можешь без того, чтоб не испортить мне настроение? Чертова кукла! Непонятно к кому адресуясь проворчал полковник и ни с кем не посоветовшись опрокинул в себя рюмаху. - Какого дьявола ей от нас надо?
- Не от нас, а от тебя. Точнее от твоей фирмы. - Вкрадчиво, исподволь заворковала супруга. - Ее сестре и моей тетке Оксане нужна ваша помощь.
- Какая еще, к черту, помощь? Что ей нужно?
- Точно не знаю, но, кажется, она влипла в какую - то неприятную историю. - Глядя на нас наивными глазами простодушно сообщила она. - Тетка - то у меня классная, сам знаешь, мне почти подруга, грех ей не помочь. Мать сказала, что дорогу оплатит туда и обратно.
- Ладно, подумаю. - Мрачно пробурал тесть разливая водку. - Оставим этот разговор до завтра, а сегодня, как положено, отметим Международный женский день 8 - го марта. За Клару Цеткин, что ли? Туды её в качель!
- За баб-с! - С энтузиазмом поддержал я добрый тост.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Пробуждение наступало мучительно и неотвратимо. Проклиная вчерашнее "Северное сияние" и свой тряпичный характер я со стоном вылез из под одеяла, накинул халат и прошаркал на кухню. Полковник сидел на диванчике и хмуро рассматривал початую бутылку. В его душе творился сплошной антогонизм и противостояние. Силы добра старались победить зло, но кажется, им это плохо удавалось. Изможденный, с холодным компрессом, он здорово смахивал на красного комиссара, которого где - то под Перекопом ранило в голову.
- "Голова обвязана, кровь на рукаве..." - Садясь напротив хрипло пропел я. - Как я вижу, вас мучает вопрос поставленный ещё Гамлетом. Отбросьте сомнения, конечно же "Быть!". Сейчас я огурчиков выловлю.
- Да ну их к лешему. - Тоскливо ругнулся он и решительно глотнув прямо из горлышка заявил. - Ты вчера уже спал, когда я в Питер звонил. С Катькой, с дочкой Оксаны разговаривал, с Милкиной племяницей, значит. Хреновые там у них дела. Оксана находится под следствием и сейчас коротает время в СИЗО. Ей инкриминируют убийство мужа, Костенко Григория Васильевича.
- Хорошенькие же у моей супруги родственнички. - Вытаскивая из холодильника шампанское усмехнувшись заметил я. - Тетка - Леди Макбет, батька бывший вертухай.
- А за вертухая ты мне ответишь. - Надулся тесть как мышь на крупу. Ежели сей же час не извинишься, можешь считать наши отношения не состоявшимися.
- Простите великодушно. - Понимая, что перебрал шаркнул я ножкой. - А что там у них случилось? Неужто в самом деле Милкина тетка в состоянии грохнуть человека?
- В том - то и дело, что Катька сама толком ничего не знает. Придется мне ехать. Сейчас Милка пошла за машиной, отвезет меня в Сызрань, там поезда идут один за другим. Уже это ночью надеюсь оказаться в Питере. Часов в девять позвони Ухову и доложи обстановку. Дымаю, что двенадцатого, в понедельник, вернусь.
- Вольному воля. - Не очень-то вслушиваясь в его кудахтанье поморщился я от газированного напитка. - Не извольте беспокоиться, отдыхайте. Теще привет.
- Да пошел бы ты... Сам - то чем намерен заняться?
- Большой секрет, но с вами, так и быть, поделюсь. Думаю я сегодня с утра навестить госпожу Броневицкую, потому как завтра может быть поздно. Наша доблестная милиция не дремлет и забывать об этом не следует.
- Что же, верно мыслишь. - Одобрительно причмокнул полковник. - Не забудь хорошенько осмотреть скамейку и все что находится поблизости. Ну, в час добрый, а мне пора собираться. С минуты на минуту появится Людмила.
Поскольку первый этаж дома занимал магазин "Свет", Фаина Моисеевна Броневицкая имела счастье проживать на втором этаже во и второй квартире типовой "хрущевки". Именно туда, в добротную бронированную дверь, я позвонил в десять часов, по достоинствуу оценив внушительную пломбу на ручке третьей квартиры, где вчера утром произошла трагедия. Прошло никак не меньше минуты прежде чем въедливый старческий голос осведомился:
- И что вы от меня хотите?
- Чтобы вы пустили меня внутрь. - Естественно и непринужденно ответил я.
- Вы хотите очень многого. - Поразмыслив решила старуха. - Кто вы такой?
- Следователь городской прокуратуры Гончаров ибн Турецкий. - Оскалился я в дверной глазок. - Слыхали про такого?
- Слушайте, господин Гончаров обн Турецкий, перестаньте сыпать мне пыль не нервы. - Последовала просьба. - Послушайте совет старой еврейки. Зачем нам друг-другу делать проблемы? Идите к себе домой и не мешайте собирать мне вещи.
- Какие ещё вещи? - Ничего не понимая и опасаясь за старушачий разум спросил я.
- Личные и интимные, но вам как прокурору, тетя Фаина может довериться. Я НАКЛАДЫВАЮ В ЧУМАДАН свои панталоны и лифчики, чтобы сегодня поехать к сыну в Минск. Но вы, товарищ Гончаров - Турецкий, не имейте на меня видов, потому что мой сосед Лёвик уже будет присматривать за моей квартирой и кошками. У Лёвика есть большое ружье и много ножиков. Так что я спокойно буду отдыхать у Сёмы в Минске.
- Весьма сожалею, госпожа Броневицкая, но ваш отдых придется отложить. - Вытаскивая блокнот скорбно заметил я. - Отдохнете позже.
- Ха! Это почему же, старая Броневицкая, пенсионерка со стажем, должна слушать какого-то проходимца и не иметь возможности видеть своего Сёму?
- Потому что этот самый, как вы изволили сказать, проходимец, сейчас выписывает вам повестку. - Деловито и жестко ответил я рисуя в блокноте козлинную морду. - Мне надоело играть в ваши дурацкие игры, соизвольте завтра в десять утра быть в двадцать третьем кабинете. Он находится на втором этаже. Повестку я опущу в почтовый ящик. За неявку вы заплатите крупный штраф, всего вам хорошего.
- Молодой человек, постойте! - Выскакивая на лестничную площадку, что есть силы завопила заблудшая дочь Израиля. - Куда же вы, я вас умоляю, зачем всерьез принимать истерику старой женщины? Не откажите мне в маленькой любезности, зайдите в мой бедный дом. Только не делайте мне больно, не делайте мне повестки. Если я не приеду, мой Сёма очень расстроится, а у него язва двенадцатиперстной кишки и мочекаменная болезнь. Я же думала, что вы просто шутите.
- Прокуроры не шутят. - Проходя в переднюю сурово отозвался я. Рассказывайте, что у вас здесь вчера произошло.
- Боже ж мой, так я ж ещё вчера утром вашим коллегам все рассказала. Суетливо защелкивая многочисленные замки удивленно затрясла она бурлами. Неужели они не поставили вас в известность? Хотя, что от них ожидать, босяки и оборванцы, только на вас, на прокуратуру, вся наша надежда.
- Отчего же. - Вступился я за незаслуженно обиженную милицию. - Прежде чем к вам прийти я ознакомился с вашими показаниями, но мне бы хотелось задать вам кое-какие вопросы. Услышать вас, как говориться, собственными ушами.
- Я ничего не имею против. Боже ж мой, да что ж я вас держу за бедного племянника моей тети? Почему вы ещё не проходите в комнату и не сидите в мягком, удобном кресле? Сейчас я сварю для вас кофе и налью туда неможко коньяка.
- Не беспокойтесь. - Проходя в комнату отмахнулся я.
Назвать этот дом бедным можно было только с большой натяжкой. Ковры, антикварная мебель, сверкающий хрусталь и три разжиревших кота штабелем лежащие на диване, все говорило о том, что хозяйка не бедствовала, а в начале семидесятых годов, когда было приобретено все это великолепие, её материальный уровень существенно отличался от уровня моего благосостояния. Это настораживало и заставляло задуматься. Получится или нет, неизвестно, но попробовать стоило.
- Интересно, кем работала эта пышнотелая дщерь еврейского народа? Развалясь в кресле спросил я сам себя и подумав ответил. - Не иначе как зубным техником, если не гинекологом. Везет тебе, Гончаров, на старых евреек гинекологов. И к чему бы это? Не к добру, Константин Иванович, не к добру!
Поднявшись с кресла я подошел к окну и отдернул тяжелую бархатную портьеру. То что предстало перед моими глазами заставило меня заурчать от удовольствия. Широкий трехметровый козырек магазина находился в метре под моими ногами. По нему даже бегемот мог без труда дойти до окон Скворцовской квартиры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47