В ее наряде не было ничего излишнего и ничего такого, что могло бы вызвать неудовольствие другой леди, — не считая того, что шелковое платье Трианы было телесного цвета, и хотя оно и окутывало ее с головы до ног, но при этом было столь откровенным, что превзойти его могла бы разве что полная нагота. Но эффект создавался весьма тонкий и искусный; благодаря тому, что шелк был плотным и тяжелым, он демонстрировал при движении прелести Трианы, но очень ненавязчиво. Цвет усиливал возникающее впечатление, и Киртиан, с учетом нынешних своих знаний об этой леди, не мог не восхититься тем искусством, с каким Триана действовала на своем поле боя.
Однако же это совершенно не означало, что он был намерен пасть ее жертвой.
Киртиан кивнул всем трем дамам сразу, потом шагнул вперед, уже более церемонно поклонился леди Триане и поцеловал ей руку.
— Леди Триана, мне не раз доводилось слышать хвалу в ваш адрес, — сказал он, постаравшись, чтобы в голосе его не проскользнула ирония.
— Аналогично, лорд Киртиан, — отозвалась Триана. — Особенно — от моего друга, лорда Киндрета. Он столько о вас рассказывал, что, когда я узнала, что вы здесь, у леди Мортены, я не утерпела и решила подвергнуть испытанию ее гостеприимство, чтобы только познакомиться с вами.
«Недурственно. Сперва она обронила имя Киндрета, чтоб дать понять, что я не смогу просто взять и отмахнуться от нее, а потом пустила в ход свое очарование». Триана определенно сделала все это преднамеренно, но — что удивительнее всего — это не бросалось в глаза. Будь Киртиан столь же простодушен и наивен, как в то время, когда он только-только заступил на пост главнокомандующего, он, несомненно, подпал бы под обаяние Трианы. Киртиан всегда склонен был верить окружающим до тех пор, пока они не доказывали, что недостойны доверия. Но если бы он отнесся так к Триане, то вскоре был бы свято уверен, что она вовсе не такая плохая, как о ней рассказывают.
«Ну и как же мне теперь себя вести?» На самом деле, Киртиан ничего не хотел от Трианы — только чтобы она побыстрее убралась. Вряд ли ему удастся выведать у нее что-то толковое — а вот она, по чести говоря, может очень много разузнать у него или про него, если задержится здесь надолго.
— Хотелось бы верить, что я вас не разочарую, но должен признаться, что меня находят ужасно скучным, — откровенно заявил Киртиан. — И обычно говорят мне об этом прямо в лицо. Я никогда ничем не интересовался, помимо воинского искусства, моя леди, а теперь попросту не могу себе этого позволить.
Подобная откровенность застала Триану врасплох. Киртиан прямо-таки видел, как она пытается сообразить: что бы такого лестного сказать, чтобы это не выглядело лестью.
— Ну, поскольку мне пока не выпадало случая с вами побеседовать, я не могу об этом судить, — сказала в конце концов Триана и рассмеялась низким, грудным смехом.
У многих восприимчивых юношей от этого смеха перехватило бы дыхание.
— Вам не понадобится много времени, чтобы убедиться в этом лично, — до грубости прямолинейно сообщил Киртиан. От дальнейшего обмена любезностями его спасло появление слуги, сообщившего, что кушать подано. Конечно же, Триану тоже пригласили отобедать. И на ночь ее тоже придется оставлять, поскольку она проделала долгий путь — как и любой гость, явившийся без приглашения: приехала от ближайшего портала, к которому у нее был ключ. Возможно, Киндрет лично доставил ее на последнюю стоянку армии, а оттуда до поместья Мот было не больше дня езды, да и то если ехать не торопясь. И если Триана и вправду поддерживает какие-то отношения с Киндретом, тот спокойно мог бы это проделать.
А это значит, что она, возможно, работает в союзе с Киндретом, а не с Аэлмаркином.
«Или с обоими одновременно». Учитывая то, что рассказала ему о Киндрете Лашана, можно было не сомневаться, что, как только бывший благодетель Киртиана увидит в нем соперника, Киртиан тут же будет устранен.
А это, конечно же, будет на руку Аэлмаркину. А потому совершенно неважно, на кого именно работает Триана, на кузена Киртиана или на великого лорда. Ему все равно надо старательно изображать грубого солдата, чье счастье в войне, а до политики ему и дела нет.
Отлично. Теперь понятно, какой тактики придерживаться. Обед, в соответствии с распоряжениями Мот, проходил в уютной интимной остановке. Это вполне устраивало Киртиана. На всем протяжении обеда он усердно трудился над созданием образа маньяка, одержимого двумя стремлениями: во-первых, совершенствовать свое воинское искусство, а во-вторых — разыскать отца или хотя бы разузнать о его судьбе. От всех намеков на то, что он мог бы — если Совет решит, что больше не нуждается в его услугах как главнокомандующего, — занять место в Совете, Киртиан попросту отмахивался.
— Ни за что! — воскликнул он, когда Триана, устав от намеков, сказала об этом прямо. — Я там свихнусь в первый же день! Да я скорее займусь ваянием цветов! Цветы хотя бы не будут со мной спорить!
Триана явно удивилась, но не растерялась. Напротив — стоило лишь Киртиану высказать свое мнение по данному вопросу, как она принялась всячески его поддерживать.
— Ну, в таком случае.., скажем, ваши методы обучения наверняка будут творить чудеса с рабами-гладиаторами, — вкрадчиво произнесла Триана. — Возможно, если вам не хочется разводить их самостоятельно, вы могли бы объединиться с каким-нибудь заводчиком и открыть школу.
— Мог бы.
Тут Киртиан решил подкинуть Триане еще одну головоломку.
— Конечно, — напыщенно заявил он, — до тех пор, пока эти презренные волшебники существуют. Совету нужна будет армия, чтобы уничтожать их, — и я, чтобы возглавлять эту армию. Может, они и неплохие тактики по сравнению с.., ладно, обойдемся без имен, — но я лучше.
Благодаря Лашане Киртиан знал то, чего еще не ведала Триана: что два эльфийских лорда, долго просидевших в плену у людей, уже выпущены неподалеку от поместья Чейнара и что им подсадили фальшивые воспоминания о второй, доселе совершенно неизвестной группе волшебников, скрывающихся где-то в тех же краях, среди странных холмов и лесов. И Киртиан знал, что как только Совет узнает об этих загадочных волшебниках, притаившихся прямо у них под боком, там поднимется паника И его непременно отправят на поиски этого нового гнезда волшебников.
Особенно если Триана перескажет его высокомерные заявления Киндрету или Аэлмаркину, или обоим вместе.
Для Киндрета вообще очень выгодно отправить Киртиана на охоту за волшебниками. Если те его разобьют, он наверняка погибнет — в прошлом волшебники всегда строили свою стратегию на убийстве военачальников эльфов, и вряд ли с тех пор их нравы изменились. Если же Киртиан разобьет волшебников, Киндрет упрочит свое положение, а Киртиана можно будет снова отослать на розыски отца.
Что же до Аэлмаркина, тот, несомненно, будет надеяться на смерть кузена и ожидать благоприятного момента.
А когда Киндрет услышит, как именно Киртиан намерен искать вымышленных волшебников, он возрадуется вдвойне…
— Прошу прощения, мой лорд, — произнес один из «рабов» Мот, держась столь чопорно и церемонно, что даже самый строгий ревнитель этикета не смог бы к нему придраться. — Вы желали завершить некое дело. Рабы доставлены и ждут, пока вы соизволите ими заняться.
Парню стоило больших трудов сдержаться; Киртиан видел, что в глазах у него пляшут озорные огоньки, но серьезное лицо Киртиана, на котором отражалась лишь мрачная радость, помогло ливрейному слуге сохранить самообладание.
— Простите, моя леди, — обратился Киртиан к Триане, — но я запланировал на нынешний вечер одно дельце и не додумался отменить свои распоряжения. Надеюсь, вы не возражаете, если я быстренько с ним покончу?
— Это какое-то наказание?
На миг в ее глазах промелькнуло жадное нетерпение, и Киртиана замутило. «Хвала Предкам, что меня предупредили, что она собой представляет…»
— Нет, моя леди. Напротив, это награждение.
Он повернулся к рабу Мот, застывшему рядом с ним, словно истукан.
— Введи их.
Парень поклонился и вышел. Несколько секунд спустя он вернулся; за ним шел Джель в сопровождении двух бойцов, а следом — Реннати и парочка служанок Мот. Все, естественно, люди…
Киртиан позволил себе улыбнуться.
— Сержант Джель, — властным, не терпящим возражений тоном произнес он, — ты много лет безупречно служил мне, но во время нынешней кампании против мятежников ты превзошел всех моих рабов. Я не хочу терять тебя. Но еще больше я не хочу терять такую превосходную породу. Я решил отправить тебя в отставку, а чтобы твоя порода не прервалась и продолжала поставлять мне прекрасных бойцов и тактиков, я дарю тебе эту красотку.
Киртиан взмахнул рукой, и служанки вытолкнули Реннати вперед. Несчастная девочка потупилась и отчаянно покраснела. Джель старательно изображал полнейшее ошеломление.
— Она в некотором смысле тоже атлет, — Киртиан издал скабрезный смешок, — так что вы друг дружку поймете. Учитывая ее умения и достоинства, ты, надеюсь, продолжишь свой род на пользу мне и с удовольствием для себя.
Джель опустил глаза и опустился на колено. Киртиан заметил, как побагровела у него шея; да, хорошо, что Джель понимает, что вся эта оскорбительная речь предназначена специально для ушей Трианы, а то сейчас старый друг ему бы чего-нибудь оторвал.
— Благодарю за великую милость, мой лорд, — пробормотал Джель сквозь зубы. К счастью, от того, что голова у него была опущена, это прозвучало вполне искренне и почтительно.
— Тогда давай бери девчонку и постарайся как можно быстрее отблагодарить меня за щедрость, — беззаботно произнес Киртиан и махнул рукой, давая понять, что они могут идти. Джель встал, ухватил Реннати за руку — та не сопротивлялась — и буквально выволок девушку из зала.
Остальные «рабы» вышли следом.
«Ох, и будет же мне на следующей тренировке! Джель мне все припомнит!»
Киртиан повернулся к Триане. Та потрясение следила за происходящим.
— Мать как-то по случаю купила для меня эту малышку-танцовщицу, — пояснил Киртиан. — Ничего, свое дело знает. Так что сможет позаботиться, чтобы этот приятель выполнил свой долг перед ней и передо мной. Обучена она неплохо — за это я могу поручиться. А самое главное — у нее великолепные физические данные и отличная реакция. Так что, если эта парочка не произведет для меня нескольких отличных телохранителей, я съем свои сапоги без приправы.
Тут он притворился, будто лишь сейчас заметил потрясенное лицо Трианы.
— Ох, простите, моя леди. Я не хотел вас шокировать излишней откровенностью — просто, насколько я понял, вы тоже занимаетесь племенной работой…
Триана взяла себя в руки и неискренне улыбнулась.
— О, мой лорд, вы ничуть меня не шокировали, — отозвалась она. — Я просто прикидывала, какие результаты может дать подобное спаривание. Да, телохранители должны получиться прекрасные, но я, честно говоря, надеялась бы, что выводок пойдет внешностью в нее, а не в него! — И она снова рассмеялась своим грудным смехом. — Не забывайте — я ведь развожу декоративные породы!
— Конечно-конечно!
Киртиан быстро перевел разговор на другие темы, и обед постепенно потек к своему завершению.
Вскоре Киртиан, в соответствии с обычаями, удалился, оставив леди наслаждаться винами и беседой. Он мысленно благословил обычай, позволивший ему удрать из-за стола раньше Трианы.
Теперь она попытается добраться до Реннати — в этом можно не сомневаться. Но случится это не сегодня и не на ее условиях. Эта встреча состоится завтра, в том месте и в то время, которые будут устраивать Киртиана.
***
Киртиан столь внимательно изучал бледно-розовый мраморный коридор, примыкающий к покоям, отведенным леди Триане, словно они готовили засаду на леди.
В некотором смысле это и вправду была засада. Реннати спряталась в вымощенной мрамором нише неподалеку от дверей. Чуть подальше, за слегка приоткрытой двустворчатой бронзовой дверью ждала леди Виридина. А еще дальше, в конце коридора, за резной дверью одной из гостиных притаился сам Киртиан. Если Триана слишком рьяно примется изводить маленькую танцовщицу, на сцене появится Виридина. А если Реннати не удастся сбежать даже с появлением Виридины, подойдет Киртиан и заявит права на «свою» рабыню.
Двери, конечно же, открывались беззвучно, и Киртиан догадался о появлении Трианы, лишь заслышав быстрые шаги Реннати по пушистому ковру.
— Моя леди, я молю вас о милости! — высокий, чистый голос Реннати колокольчиком разнесся по коридору.
В нем звучало отчаяние.
Небольшой магический фокус, благоразумно подготовленный заранее, позволял Киртиану слышать каждое слово.
— Моя леди… — повторила Реннати, бросаясь на колени перед Трианой. Та приостановилась у открытых дверей. — Простите меня, моя леди.., я подвела вас.., я знаю, что подвела вас…
— Да, подвела, — спокойно, невозмутимо отозвалась Триана. — Ты не сообщила мне почти ничего полезного.
Ты была с лордом Киртианом всего раз, и то недолго. А теперь он превратил тебя в простую производительницу, а это значит, что тебя удалят из его дома и ты будешь заниматься вещами, которые меня совершенно не интересуют.
Я недовольна тобой.
Киртиан осторожно выглянул в щелку. Реннати стояла, опустив голову, и дрожала от страха. Несчастное дитя не притворялось — она и вправду боялась Трианы. Девушка проявила редкостную отвагу, решившись на этот шаг, но и она, и Киртиан знали, что у нее нет другого способа ускользнуть из сетей Трианы.
— У меня не было выбора, моя леди, — униженно пробормотала Реннати. — Я всего лишь рабыня, я не могу сама решать, где мне находиться.
Триана хмыкнула. Киртиан вновь осторожно приник к щели. Триана нависала над Реннати, взирая на девушку с неприкрытым отвращением.
— Если бы у тебя была хоть капля честолюбия… — Она покачала головой. — Я не награждаю бездельников. Ты во многом сама повинна в своих неудачах. Ты не сумела стать незаменимой для лорда Киртиана.
— Да, моя леди.
Казалось, что Реннати вот-вот упадет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70