https://wodolei.ru/catalog/mebel/Akvarodos/
И мало того, он откопал кое-что и гораздо хуже.
А надо сказать, что я не раз видался с Таксилем дома у него, в том здании, где некогда на первом этаже работала «Антиклерикальная книжная лавка», и от меня не укрылось, что многократно наш покой нарушала его супруга, приходившая пошептать что-то на ухо беседовавшему со мной мужу. Как я догадался впоследствии, многочисленные несгибаемые богоборцы все еще продолжали ходить по этому адресу за литературой, содержавшей выпады против клира и религии. Автором этих книжиц являлся не кто иной, как Таксиль в свою бытность антиклерикалом. А теперь Таксиль, памятуя, что на складе залежались нераспроданные печатные экземпляры, осторожно посылал за ними жену (никогда не показывался сам) и втихомолку приторговывал. Не бросать же даром хороший товар. Я, впрочем, с самого начала не верил в искренность Таксилева обращения. Единственное, что по этому поводу можно было философски изречь: деньги не пахнут. Однако и Дрюмон тоже пронюхал про его хитрости. Поэтому он инкриминировал марсельцу не одни только тайные симпатии к евреям, но и тайно сохраняемый антиклерикализм. А этого с походом доставало, чтобы пробудить ужасные сомнения у богобоязненных Таксилевых читателей. Пора было контратаковать. – Таксиль, – сказал я. – Не желаю знать, почему вы не согласны лично выступить против евреев. Но нельзя ли запустить в эту работу кого-нибудь годящего? – Только чтоб я не попадал в поле зрения, – ответил Таксиль. И добавил: – Да, моих разоблачений начинает не хватать. Так же как и пустословия милой Дианы. Мы уже вырастили публику, которая требует брать покруче. Эта публика покупает мои книги не столько чтоб узнать пакости врагов Святого Креста, сколько потому, что увлечена сюжетом. Это как с приключенческими романами, дело кончается тем, что читатель волейневолей переживает за негодяя.
* * *
Так появился на свет доктор Батай. Таксиль связался, вернее, возобновил знакомство со старым приятелем, флотским врачом, попутешествовавшим по экзотическим странам, совавшимся в самые экзотические религиозные конгрегации, а главное – начитанным любителем приключенческих романов, таких как Буссенар и фантастические репортажи Жаколио («Спиритизм в мире», «Путешествия по таинственным странам»). Я сразу поддержал идею искать сюжеты в мире художественного вымысла. Ваши дневники тоже свидетельствуют, что основное вдохновение вы почерпнули из Дюма и Эжена Сю. Люди заглатывают истории странствий и истории преступлений, так же скоропалительно забывают прочитанное и, встречая то же самое второй раз, уже как чистую правду, смутно припоминают, что кое-что подобное им попадалось, так что безоговорочно верят услышанному.
Человека, разысканного Таксилем, звали доктор Шарль Хакс. Университетский диплом его был по кесаревым сечениям, научные работы – по морской торговле, а повествовательный дар пока еще не нашел выхода. Он пребывал в острейшей алкогольной зависимости и без денег. Насколько я из его речей понял, он думал опубликовать капитальный труд против всех религий, а особенно против христианства как ярко выраженной «истерии креста». Однако, услышав предложение Таксиля, вмиг дал согласие на тысячу страниц, клеймящих обожателей дьявола, во славу и заступу истинной церкви.
Помню, в 1892 году мы приступили к делу. Планировалось 240 брошюр, публикуемых в течение тридцати месяцев. Гигантская программа под названием «Дьявол в xix веке» с большим хихикающим Люцифером на обложке. Распяленные крылья нетопыря, хвост дракона и громовый подзаголовок: «Здесь тайны спиритизма и люциферианского масонства, полнейшие развенчания палладизма, теургии и гоэтии и всего современного сатанизма, магнетизма оккультного, люциферианских медиумов, каббалы времен конца века, розенкрейцерской магии, скрытых форм одержимости, провозвестников Антихриста». Автором значился таинственный доктор Батай.
По нашей идее, во всех выпусках серии должно было воспроизводиться только то, что уже было опубликовано в других местах. Таксиль и Хакс натащили груду чужого материала и спроворили сборную солянку из хтонических культов, дья
вольских явлений, жутких ритуалов, новоявленных тамплиерских служений в честь конечно же Бафомета, и так далее, и так далее. Иллюстрации тоже были сплошь сворованы из других руководств по оккультизму, которые большей частью все перекопированы друг с друга. Единственным свежим материалом были портреты великих магистров масонских орденов. Они немножко напоминали те изображения, которые американцы вешают для поимки разыскиваемых преступников.
* * *
Работа велась лихорадочно. Хакс-Батай, по принятии хороших доз полынной, вываливал Таксилю все свои измышления, а Таксиль придавал им литературную форму. Потом иногда еще Хакс добавлял подробности медицинской науки или же искусства отравлений, сочинял описания городов и экзотических обрядов, которые он в самом деле видывал, а Таксиль привносил штришок-другой на основании последних бредней Дианы. Например, Батай повествовал о Гибралтаре, о скале, похожей на пористую губку, пронизанной ходами, пустотами, кавернами и потаенными гротами, в которых вершатся обряды самых богомерзопакостных сект. Или о масонских трюках в сектах Индии. Или о явлениях Асмодея. А Таксиль подсаживал туда же Софию Сафо. Проштудировав «Инфернальный словарь» Колена де Планси, Таксиль предлагал, что пусть София открывает тайну: легионов ада ровно шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть, в каждом легионе по шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть демонов. Хотя и упившись на тот момент абсентом, Хакс сохранял способность перемножать в уме. То есть, говорил он, чертей ровно сорок четыре миллиона, четыреста тридцать пять тысяч пятьсот пятьдесят шесть душ. Мы проверяли и поражались – результат был правильный. Хакс хлопал ладонью по столу и восклицал: «Видите, я не пьян!» И поздравлял сам себя, пока не сваливался на пол.
Упоительно было выдумывать масонскую фабрику ядов в Неаполе. Вершиной Батаевой фантазии оказался рецепт манны, названной так без всякой химической причины. Чтобы сделать манну, надо вырастить жабу в колбе, населенной гадюками и аспидами, питать ее ядовитыми грибами с добавлением наперстянки и цикуты, потом всех тварей уморить голодом и оросить стервятину хрустальной пеной и эуфорбией, уложить в аламбик, высушить на медленном огне и отделить обугленную падаль от огнестойких порошков. В результате получаем даже не один, а два сильных яда, один жидкий, второй порошкообразный. Смертоносное воздействие обоих одинаковое. – Представляю, скольких епископов эти страницы доведут до экстаза, – хрюкал Таксиль, почесывая в промежности, что делал при большом удовлетворении. Он знал, что говорил. После каждой новой брошюры «Дьявола» на нас сыпались новые отклики от новых прелатов, которые благодарили Батая за срывание масок, выведение на чистую воду, и что наконец спадает пелена с глаз общественности.
Периодически мы привлекали и Диану. Она одна была способна измыслить «Мистический ковчежец Великого Чарльстонского Магистра». Речь шла о шкатулке, таких на свете существует только семь. Открыв, видишь там серебряный рупор, похожий на охотничий рог, только меньше. С его левого края отходит серебряный витой проводок, запуская который в ухо удается улавливать голоса людей, говорящих в другие шесть рупоров, независимо от их местонахождения. А у правого края приделана жаба из кровавого камня, извергающая огоньки, тем свидетельствующая, что контакт возник. И еще там семь золотых статуэток, отображающих и семь кардинальных добродетелей палладистской иерархии, и семь верховных лиц масонства. Великий Магистр, двигая одну из статуй, вызывал соответствующего своего наместника в Берлине или в Неаполе. Если наместник в ту минуту не находился перед Ковчежцем, ему в лицо вдруг дышал невесть откуда горячий ветер, и наместник шептал в ответ: «Смогу через час». На столе у Великого Магистра жаба человеческим голосом возглашала: «Через час».
Сперва мы гадали, не окажется ли вся эта муть просто карикатурной, учитывая, кстати, что уже несколько лет назад Меуччи запатентовал свой телектрофон или, как сейчас научились говорить, телефон. Но изобретение Меуччи, разумеется, было рассчитано на богатых. Нашим читателям неоткуда было знать о таких вещах. А столь несусветное нововведение, как Ковчежец, было шедевром воистину дьявольского искусства.
Мы видались у Таксиля или в Отее. Могли бы и в берлоге Батая, но смешанная вонь, витавшая у него на квартире (дешевый алкоголь, нестираная одежда, прокисшие объедки), не располагала к частым посиделкам.
* * *
Мы дошли до генерала Пайка, Великого Магистра Мирового Масонства, управляющего из Чарльстона судьбами мира. Что нового можно было о нем сказать? На этом свете самое новое – то, что уже было опубликовано.
В то время вышел модный труд монсеньора Мёрена, архиепископа Пор-Луи (где этот чертов Пор-Луи? знать бы!), под заглавием «Франкмасонство. Синагога Сатаны». Доктор Батай, немного знавший по-английски, отыскал еще и трактат «Тайные общества» (Чикаго, 1873) генерала Джона Фелпса, великого борца с масонством и с ложами. Мы просто повторили то, что нашли у Мёрена и Фелпса, и у нас замечательно оформился Великий Старец, Верховный жрец мирового палладизма, весьма вероятно – основатель ку-клукс-клана и заговорщик в деле убийства Линкольна. Мы решили, что Великий Магистр Генерального Чарльстонского совета будет носить титулы Генерального Брата, Суверенного Коменданта, Магистра-Эксперта Великой Символической ложи, Тайного Учителя, Совершенного Учителя, Приближенного Секретаря, Профоса и Судии, Избранного Магистра из Семи, Светлейшего Избранного из Пятнадцати, Возвышенного Избранного Рыцаря, Владыки Двенадцати Колен, Великого Мастера-Архитектора, Великого Избранного Шотландского Священного Свода, Совершенного и Возвышенного Каменщика, Господина Востока, Рыцаря Меча, Принца Иерусалима, Правителя Запада и Востока, Суверенного Князя Розенкрейцеров, Главного Патриарха, Досточтимого и Пожизненного Распорядителя всех Масонских лож, Прусского Ноахитского Кавалера, Великого Магистра Ключа, Господина Ливана и Властелина Скинии, Всадника Медного Змия, Суверенного Командора Храма, Рыцаря Солнца, Вождя-Адепта, Великого Шотландца Святого Андрея Шотландского, Великого и Избранного Кавалера Кадоша, Совершенного Посвященного, Заведующего Инспектора Инквизитора и Командора, Ясновельможного Стража Королевской Темницы, а также титулы Тридцати Трех, Всемогущего и Мощного Правителя Командующего Генерала Великого Магистра Хранителя Священного Палладиума, Первосвященника Мировых Франкмасонов.
Мы привели кусок его письма с осуждением перегибов, допущенных собратьями в Италии и Испании, которые, «побуждаемые законной неприязнью к поповскому Господу», славили Господня противника, зовомого Сатаною, – а это-де изобретенное священниками существо, чье имя не должно упоминаться в ложах. Пишущий громил какую-то генуэзскую ложу, где впечатляют зрителей транспарантом «Слава Сатане!». Он яро клеймил этот сатанизм, это христианское суеверие… Клеймил, как выяснялось, по следующей причине: масонам необходимо бороться с сатанизмом, чтобы оберегать свою люциферианскую линию. Это-де священники с их верой в существование дьявола вымыслили Сатану и сатанистов, ведьм и колдунов, ведунов, черную магию. А люцифериане – приверженцы магии светоносной, и светоносной была и магия тамплиеров, их вещих наставников. В отличие от черной магии. Черная – это наука последователей Адоная, коварного бога, обожаемого христианами, по вине коего лицемерие почитается святостью, порок добродетелью, ложь истиной, вера в абсурдное – богословием. Все действия Адоная выдают его жестокость, коварство, человеконенавистничество, варварство и антинаучность. Люцифер, не в пример тому, это добрый бог, по сравнению с Адонаем он как свет в сравнении с тенью. Мы побеседовали с Булланом, он поведал нам о разных вариантах культа того, кто, по нашим представлениям, просто черт. – Некоторые считают Люцифера падшим ангелом, который раскаялся и может стать будущим Мессией. Для чисто женских сект Люцифер – божество тоже женское, положительное, противное мужескому злому богу. Другие полагают, что он Сатана, проклятый Богом, но при этом думают, что Христос не слишком помог человечеству, и предаются обожанию Люцифера как недруга Божия. Вот они-то настоящие сатанисты, они справляют черные мессы и прочее в этом роде. Есть обожатели Сатаны, которым попросту нравятся колдовство, порча, чары. Другие же делают себе из сатанизма самую настоящую религию. Эти основывают сообщества – Жозефен Пеладан и, самый вредный, Станислас де Гуайта, отравитель. Ну и есть палладисты. Их круг – это круг посвященных, куда входил даже и карбонарий Мадзини. Говорят, что и захват Сицилии гарибальдийцами – дело рук палладистов, врагов Бога и монархии.
Я спросил у него, как это он обвиняет в сатанизме и чернокнижии Гуайту и Пеладана, в то время как мне из парижских сплетен известно, что именно они обвиняют в сатанизме как раз его.
– Э, – сказал он, – в мире оккультизма все так взаимоперетекает… Добро и зло… что добро для одних – зло для других. Но и в волшебных сказках тоже разница между феей и ведьмой – это вопрос возраста и внешности.
– Как совершается колдовство?
– Ну вот рассказывают, будто Великий Магистр из Чарльстона поссорился с неким Горгасом, из Балтимора, это глава диссидентской ветви шотландского обряда. Ну, Великому Магистру удалось, подкупив прачку, раздобыть носовой платок того. Он погрузил его в соляной раствор, постоянно подсыпал в раствор соль и произносил заклинание: «Sagrapim melanchtebo rostromouk elias phitg». Затем высушил тряпицу над костром из сучьев магнолии. Три недели подряд по субботам молился Молоху, воздымая руки, воздымая вверх этот платок, будто дарение нечистой силе. В третью субботу перед закатом он сжег платок на спиртовом огне, высыпал пепел на медное блюдо и оставил на ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
А надо сказать, что я не раз видался с Таксилем дома у него, в том здании, где некогда на первом этаже работала «Антиклерикальная книжная лавка», и от меня не укрылось, что многократно наш покой нарушала его супруга, приходившая пошептать что-то на ухо беседовавшему со мной мужу. Как я догадался впоследствии, многочисленные несгибаемые богоборцы все еще продолжали ходить по этому адресу за литературой, содержавшей выпады против клира и религии. Автором этих книжиц являлся не кто иной, как Таксиль в свою бытность антиклерикалом. А теперь Таксиль, памятуя, что на складе залежались нераспроданные печатные экземпляры, осторожно посылал за ними жену (никогда не показывался сам) и втихомолку приторговывал. Не бросать же даром хороший товар. Я, впрочем, с самого начала не верил в искренность Таксилева обращения. Единственное, что по этому поводу можно было философски изречь: деньги не пахнут. Однако и Дрюмон тоже пронюхал про его хитрости. Поэтому он инкриминировал марсельцу не одни только тайные симпатии к евреям, но и тайно сохраняемый антиклерикализм. А этого с походом доставало, чтобы пробудить ужасные сомнения у богобоязненных Таксилевых читателей. Пора было контратаковать. – Таксиль, – сказал я. – Не желаю знать, почему вы не согласны лично выступить против евреев. Но нельзя ли запустить в эту работу кого-нибудь годящего? – Только чтоб я не попадал в поле зрения, – ответил Таксиль. И добавил: – Да, моих разоблачений начинает не хватать. Так же как и пустословия милой Дианы. Мы уже вырастили публику, которая требует брать покруче. Эта публика покупает мои книги не столько чтоб узнать пакости врагов Святого Креста, сколько потому, что увлечена сюжетом. Это как с приключенческими романами, дело кончается тем, что читатель волейневолей переживает за негодяя.
* * *
Так появился на свет доктор Батай. Таксиль связался, вернее, возобновил знакомство со старым приятелем, флотским врачом, попутешествовавшим по экзотическим странам, совавшимся в самые экзотические религиозные конгрегации, а главное – начитанным любителем приключенческих романов, таких как Буссенар и фантастические репортажи Жаколио («Спиритизм в мире», «Путешествия по таинственным странам»). Я сразу поддержал идею искать сюжеты в мире художественного вымысла. Ваши дневники тоже свидетельствуют, что основное вдохновение вы почерпнули из Дюма и Эжена Сю. Люди заглатывают истории странствий и истории преступлений, так же скоропалительно забывают прочитанное и, встречая то же самое второй раз, уже как чистую правду, смутно припоминают, что кое-что подобное им попадалось, так что безоговорочно верят услышанному.
Человека, разысканного Таксилем, звали доктор Шарль Хакс. Университетский диплом его был по кесаревым сечениям, научные работы – по морской торговле, а повествовательный дар пока еще не нашел выхода. Он пребывал в острейшей алкогольной зависимости и без денег. Насколько я из его речей понял, он думал опубликовать капитальный труд против всех религий, а особенно против христианства как ярко выраженной «истерии креста». Однако, услышав предложение Таксиля, вмиг дал согласие на тысячу страниц, клеймящих обожателей дьявола, во славу и заступу истинной церкви.
Помню, в 1892 году мы приступили к делу. Планировалось 240 брошюр, публикуемых в течение тридцати месяцев. Гигантская программа под названием «Дьявол в xix веке» с большим хихикающим Люцифером на обложке. Распяленные крылья нетопыря, хвост дракона и громовый подзаголовок: «Здесь тайны спиритизма и люциферианского масонства, полнейшие развенчания палладизма, теургии и гоэтии и всего современного сатанизма, магнетизма оккультного, люциферианских медиумов, каббалы времен конца века, розенкрейцерской магии, скрытых форм одержимости, провозвестников Антихриста». Автором значился таинственный доктор Батай.
По нашей идее, во всех выпусках серии должно было воспроизводиться только то, что уже было опубликовано в других местах. Таксиль и Хакс натащили груду чужого материала и спроворили сборную солянку из хтонических культов, дья
вольских явлений, жутких ритуалов, новоявленных тамплиерских служений в честь конечно же Бафомета, и так далее, и так далее. Иллюстрации тоже были сплошь сворованы из других руководств по оккультизму, которые большей частью все перекопированы друг с друга. Единственным свежим материалом были портреты великих магистров масонских орденов. Они немножко напоминали те изображения, которые американцы вешают для поимки разыскиваемых преступников.
* * *
Работа велась лихорадочно. Хакс-Батай, по принятии хороших доз полынной, вываливал Таксилю все свои измышления, а Таксиль придавал им литературную форму. Потом иногда еще Хакс добавлял подробности медицинской науки или же искусства отравлений, сочинял описания городов и экзотических обрядов, которые он в самом деле видывал, а Таксиль привносил штришок-другой на основании последних бредней Дианы. Например, Батай повествовал о Гибралтаре, о скале, похожей на пористую губку, пронизанной ходами, пустотами, кавернами и потаенными гротами, в которых вершатся обряды самых богомерзопакостных сект. Или о масонских трюках в сектах Индии. Или о явлениях Асмодея. А Таксиль подсаживал туда же Софию Сафо. Проштудировав «Инфернальный словарь» Колена де Планси, Таксиль предлагал, что пусть София открывает тайну: легионов ада ровно шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть, в каждом легионе по шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть демонов. Хотя и упившись на тот момент абсентом, Хакс сохранял способность перемножать в уме. То есть, говорил он, чертей ровно сорок четыре миллиона, четыреста тридцать пять тысяч пятьсот пятьдесят шесть душ. Мы проверяли и поражались – результат был правильный. Хакс хлопал ладонью по столу и восклицал: «Видите, я не пьян!» И поздравлял сам себя, пока не сваливался на пол.
Упоительно было выдумывать масонскую фабрику ядов в Неаполе. Вершиной Батаевой фантазии оказался рецепт манны, названной так без всякой химической причины. Чтобы сделать манну, надо вырастить жабу в колбе, населенной гадюками и аспидами, питать ее ядовитыми грибами с добавлением наперстянки и цикуты, потом всех тварей уморить голодом и оросить стервятину хрустальной пеной и эуфорбией, уложить в аламбик, высушить на медленном огне и отделить обугленную падаль от огнестойких порошков. В результате получаем даже не один, а два сильных яда, один жидкий, второй порошкообразный. Смертоносное воздействие обоих одинаковое. – Представляю, скольких епископов эти страницы доведут до экстаза, – хрюкал Таксиль, почесывая в промежности, что делал при большом удовлетворении. Он знал, что говорил. После каждой новой брошюры «Дьявола» на нас сыпались новые отклики от новых прелатов, которые благодарили Батая за срывание масок, выведение на чистую воду, и что наконец спадает пелена с глаз общественности.
Периодически мы привлекали и Диану. Она одна была способна измыслить «Мистический ковчежец Великого Чарльстонского Магистра». Речь шла о шкатулке, таких на свете существует только семь. Открыв, видишь там серебряный рупор, похожий на охотничий рог, только меньше. С его левого края отходит серебряный витой проводок, запуская который в ухо удается улавливать голоса людей, говорящих в другие шесть рупоров, независимо от их местонахождения. А у правого края приделана жаба из кровавого камня, извергающая огоньки, тем свидетельствующая, что контакт возник. И еще там семь золотых статуэток, отображающих и семь кардинальных добродетелей палладистской иерархии, и семь верховных лиц масонства. Великий Магистр, двигая одну из статуй, вызывал соответствующего своего наместника в Берлине или в Неаполе. Если наместник в ту минуту не находился перед Ковчежцем, ему в лицо вдруг дышал невесть откуда горячий ветер, и наместник шептал в ответ: «Смогу через час». На столе у Великого Магистра жаба человеческим голосом возглашала: «Через час».
Сперва мы гадали, не окажется ли вся эта муть просто карикатурной, учитывая, кстати, что уже несколько лет назад Меуччи запатентовал свой телектрофон или, как сейчас научились говорить, телефон. Но изобретение Меуччи, разумеется, было рассчитано на богатых. Нашим читателям неоткуда было знать о таких вещах. А столь несусветное нововведение, как Ковчежец, было шедевром воистину дьявольского искусства.
Мы видались у Таксиля или в Отее. Могли бы и в берлоге Батая, но смешанная вонь, витавшая у него на квартире (дешевый алкоголь, нестираная одежда, прокисшие объедки), не располагала к частым посиделкам.
* * *
Мы дошли до генерала Пайка, Великого Магистра Мирового Масонства, управляющего из Чарльстона судьбами мира. Что нового можно было о нем сказать? На этом свете самое новое – то, что уже было опубликовано.
В то время вышел модный труд монсеньора Мёрена, архиепископа Пор-Луи (где этот чертов Пор-Луи? знать бы!), под заглавием «Франкмасонство. Синагога Сатаны». Доктор Батай, немного знавший по-английски, отыскал еще и трактат «Тайные общества» (Чикаго, 1873) генерала Джона Фелпса, великого борца с масонством и с ложами. Мы просто повторили то, что нашли у Мёрена и Фелпса, и у нас замечательно оформился Великий Старец, Верховный жрец мирового палладизма, весьма вероятно – основатель ку-клукс-клана и заговорщик в деле убийства Линкольна. Мы решили, что Великий Магистр Генерального Чарльстонского совета будет носить титулы Генерального Брата, Суверенного Коменданта, Магистра-Эксперта Великой Символической ложи, Тайного Учителя, Совершенного Учителя, Приближенного Секретаря, Профоса и Судии, Избранного Магистра из Семи, Светлейшего Избранного из Пятнадцати, Возвышенного Избранного Рыцаря, Владыки Двенадцати Колен, Великого Мастера-Архитектора, Великого Избранного Шотландского Священного Свода, Совершенного и Возвышенного Каменщика, Господина Востока, Рыцаря Меча, Принца Иерусалима, Правителя Запада и Востока, Суверенного Князя Розенкрейцеров, Главного Патриарха, Досточтимого и Пожизненного Распорядителя всех Масонских лож, Прусского Ноахитского Кавалера, Великого Магистра Ключа, Господина Ливана и Властелина Скинии, Всадника Медного Змия, Суверенного Командора Храма, Рыцаря Солнца, Вождя-Адепта, Великого Шотландца Святого Андрея Шотландского, Великого и Избранного Кавалера Кадоша, Совершенного Посвященного, Заведующего Инспектора Инквизитора и Командора, Ясновельможного Стража Королевской Темницы, а также титулы Тридцати Трех, Всемогущего и Мощного Правителя Командующего Генерала Великого Магистра Хранителя Священного Палладиума, Первосвященника Мировых Франкмасонов.
Мы привели кусок его письма с осуждением перегибов, допущенных собратьями в Италии и Испании, которые, «побуждаемые законной неприязнью к поповскому Господу», славили Господня противника, зовомого Сатаною, – а это-де изобретенное священниками существо, чье имя не должно упоминаться в ложах. Пишущий громил какую-то генуэзскую ложу, где впечатляют зрителей транспарантом «Слава Сатане!». Он яро клеймил этот сатанизм, это христианское суеверие… Клеймил, как выяснялось, по следующей причине: масонам необходимо бороться с сатанизмом, чтобы оберегать свою люциферианскую линию. Это-де священники с их верой в существование дьявола вымыслили Сатану и сатанистов, ведьм и колдунов, ведунов, черную магию. А люцифериане – приверженцы магии светоносной, и светоносной была и магия тамплиеров, их вещих наставников. В отличие от черной магии. Черная – это наука последователей Адоная, коварного бога, обожаемого христианами, по вине коего лицемерие почитается святостью, порок добродетелью, ложь истиной, вера в абсурдное – богословием. Все действия Адоная выдают его жестокость, коварство, человеконенавистничество, варварство и антинаучность. Люцифер, не в пример тому, это добрый бог, по сравнению с Адонаем он как свет в сравнении с тенью. Мы побеседовали с Булланом, он поведал нам о разных вариантах культа того, кто, по нашим представлениям, просто черт. – Некоторые считают Люцифера падшим ангелом, который раскаялся и может стать будущим Мессией. Для чисто женских сект Люцифер – божество тоже женское, положительное, противное мужескому злому богу. Другие полагают, что он Сатана, проклятый Богом, но при этом думают, что Христос не слишком помог человечеству, и предаются обожанию Люцифера как недруга Божия. Вот они-то настоящие сатанисты, они справляют черные мессы и прочее в этом роде. Есть обожатели Сатаны, которым попросту нравятся колдовство, порча, чары. Другие же делают себе из сатанизма самую настоящую религию. Эти основывают сообщества – Жозефен Пеладан и, самый вредный, Станислас де Гуайта, отравитель. Ну и есть палладисты. Их круг – это круг посвященных, куда входил даже и карбонарий Мадзини. Говорят, что и захват Сицилии гарибальдийцами – дело рук палладистов, врагов Бога и монархии.
Я спросил у него, как это он обвиняет в сатанизме и чернокнижии Гуайту и Пеладана, в то время как мне из парижских сплетен известно, что именно они обвиняют в сатанизме как раз его.
– Э, – сказал он, – в мире оккультизма все так взаимоперетекает… Добро и зло… что добро для одних – зло для других. Но и в волшебных сказках тоже разница между феей и ведьмой – это вопрос возраста и внешности.
– Как совершается колдовство?
– Ну вот рассказывают, будто Великий Магистр из Чарльстона поссорился с неким Горгасом, из Балтимора, это глава диссидентской ветви шотландского обряда. Ну, Великому Магистру удалось, подкупив прачку, раздобыть носовой платок того. Он погрузил его в соляной раствор, постоянно подсыпал в раствор соль и произносил заклинание: «Sagrapim melanchtebo rostromouk elias phitg». Затем высушил тряпицу над костром из сучьев магнолии. Три недели подряд по субботам молился Молоху, воздымая руки, воздымая вверх этот платок, будто дарение нечистой силе. В третью субботу перед закатом он сжег платок на спиртовом огне, высыпал пепел на медное блюдо и оставил на ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57