за все время работы в ЧОПе он заходил сюда второй раз. И если на косые взгляды Севы Голованова можно было не обращать внимания, просто-напросто избегая общения с ним, то с Максом приходилось разговаривать самому, а потом долго ждать ответа, поскольку тот, прежде чем заговорить, всегда думал гораздо дольше обыкновенных людей.
Кое-как завершив трудноподъемное общение с суровым бородачом, Плетнев с большим облегчением покинул подвал и, доложив Турецкому, что первую информацию по китайцам можно ждать уже сегодня к вечеру, отправился по первому из адресов — знакомиться с женой покойного бизнесмена. Предварительно, чтобы сразу не получить отлуп, Антон решил не звонить.
Что касается Александра Борисовича, то он временно выкинул Костин визит из головы, решив обдумать его дома, на досуге, и определиться наконец для себя самого, злится он на старого друга или нет. А главное — насколько сознательно тот устроил ему эту подлянку с Ириной и как бы поступил на месте Меркулова сам Турецкий? А вдруг так же? Ведь Плетнев им в тот момент нужен был позарез и любой ценой. Казалось, что без него следствие никогда не сдвинется с места, ибо только он, этот бывший спецназовец из ГРУ, по некоторым предположениям, мог знать главного террориста, организатора. Что впоследствии, кстати, и подтвердилось.
Вот уж поистине: знал бы, где упасть…
Дверь кабинета приоткрылась, и на пороге возник Коля Щербак, слегка удивившийся тому, какой радостной улыбкой поприветствовал его Александр Борисович.
— Ну что, закончил с клиенткой? Садись, сейчас у Наташи кофейку попросим!
— Все в порядке, — кивнул Николай. — Кофеек — это хорошо… А знаете, Сан Борисыч, o чем эта красотка не сказала сразу и что мне пришлось клещами тянуть?
— И что же?
— То, что супруг ее не кто иной, как… — и он назвал имя Шилова, известного продюсера, подвизающегося в шоу-бизнесе.
Некоторое время Щербак и Турецкий молча и с полным взаимопониманием смотрели друг на друга. Затем Александр Борисович ухмыльнулся и покрутил головой:
— Та-а-ак… Как выражается в подобных случаях моя Нинка — супер! А мы-то думали, что дельце на пару деньков от силы! Наверняка самая сложная часть будет в том, чтобы убедить нашу красавицу, что убийство своего отца она придумала… Что скажешь? Так мне казалось…
— Вообще-то отвечу, что и такой вариант по-прежнему не исключен, хотя жаждущих отомстить ее супругу-продюсеру пруд пруди. Репутация у него та еще… К нам около года назад обращалась одна «звездочка», которую он утрамбовывал… Пришлось повозиться!
— Да, — кивнул Турецкий, сразу погрустнев, — Дениска мне тогда рассказывал, помню. Даже его поразили принятые в шоу-бизнесе методы утрамбовки. Но твои сомнения мне понятны: если бы отомстить хотели этому Шилову, да еще так круто, скорее всего, убили бы его жену, а не тестя… Или кем он там ему доводится?
— Да, я как раз это и имел в виду, — кивнул Щербак. — Но мы ведь не знаем, какие отношения у Шилова были со стариком.
— Диапазончик возможен на всю шкалу, — согласился Александр Борисович. — Скажем, если дедок, например, чем-нибудь его шантажировал, а? Тогда заказать его мог и сам Шилов… В общем, Коля, приступай. Съезди на место гибели Клименко, найди девочку, ну и так далее. Не мне тебя учить. А я пока попытаюсь провернуть одну авантюру…
И, перехватив любопытный взгляд Щербака, подмигнул:
— Кто у нас непревзойденный спец по части сбора сплетен в артистической среде? Вижу, ответа у тебя нет. Подсказка: для такого дела нужна красивая женщина…
— Вы что же, — удивился Николай, — собираетесь просить Галю Романову?
— Попросить слегка нам помочь!
— Ну, не знаю, Сан Борисыч, — Щербак с сомнением покачал головой. — У Галки и Володи Яковлева сейчас не самое легкое время… Пока Вячеслав Иванович возглавлял Первый департамент, оба числились в лучших оперативниках. А теперь там, говорят, полная неразбериха, вся верхушка перегрызлась, а отыгрываются на операх, как водится… Я с Володькой позавчера созванивался.
— Тем более пусть поработает на настоящем деле, отвлечется от их внутренних разборок, — убежденно произнес Турецкий. — Вот прямо сейчас ей и позвоню! А тебя, Коля, больше не задерживаю.
3
Все последние месяцы после ухода в отставку генерала Грязнова, причиной которого стала гибель Дениса, Галина Михайловна Романова не только не могла сама выйти из тяжелого состояния после трагедии в Мневниках, но, казалось, уныние, охватившее все существо девушки, только усугублялось с каждой неделей. И ей, и старшему оперативнику Владимиру Владимировичу Яковлеву остро не хватало Вячеслава Ивановича, а тут еще и Турецкий, в оперативно-следственной группе которого они так часто работали, ушел из Генпрокуратуры. Но Гале по сравнению с Володей было куда тяжелее: генерал Грязнов, помимо всего прочего, являлся ее крестным, это он перетащил девушку в Москву из ее родного Краснодара, взял в свой департамент, обучал азам профессии. И Дениску она знала с детства… Теперь любимая работа вдруг сделалась не в радость, чему действительно способствовала грызня «высокого» начальства, все еще не решившего, кто именно займет казавшуюся вечной должность Вячеслава Ивановича, и немедленно поднявшаяся в самом департаменте волна интриг. В итоге Галочка начала всерьез задумываться, а не вернуться ли ей в родной город, плюнув на столичную карьеру… В конечном счете, решив подумать над этим на досуге и без суеты, капитан Романова впервые за время службы собрала вместе все накопившиеся за полгода отгулы и засела дома.
Свою квартиру, доставшуюся в наследство от покойной тетушки Шуры вместе с нынешней Галочкиной профессией, Романова очень любила, несмотря на старомодную обстановку, трогать которую после гибели тетки не стала. Ведь именно эта мебель в стиле чуть ли не пятидесятых годов прошлого века создавала тот уют, который Романова особенно ценила.
Звонок Александра Борисовича застал Галю в самый разгар хозяйственных хлопот, с пылесосом в руках, который она только-только собиралась включить. Поморщившись — а вдруг с работы названивают? — она с недовольной миной взяла трубку. Но, едва услышав знакомый голос, буквально просияла:
— Сан Борисыч, вы!
— А то! — Турецкий бодро хмыкнул в трубку. — Ты чего это дома сидишь? Вроде бы для отпусков не время… Или время? Кажется, на ваших югах погода как раз ничего себе…
— Отгулы взяла, — Галочка вздохнула, сразу скиснув. — У нас там сейчас не самый лучший момент, противно…
— Наслышан! Вот поэтому и звоню. Очень кстати твои отгулы, конечно, если не откажешься нам слегка помочь.
— Отказать — вам?! Да никогда в жизни!
Она снова оживилась, почувствовав, как вдруг гораздо быстрее забилось сердце. Ведь думала, что уже никогда в жизни не придется работать с драгоценным Сан Борисычем, а тут сам позвонил!
— Вот и ладненько! — Турецкий тоже явно обрадовался. — Подъехать сможешь к нам?
— Да когда скажете!
— Это радует! А если прямо сейчас скажу?
— Десять минут на переодевание, — голосом рапортующего бойца произнесла Галочка, — и полчаса на дорогу!
Александр Борисович не выдержал и рассмеялся:
— Да, здорово тебя, я вижу, достали… Жду через час!
И, положив трубку, снова связался с Наташей. Девушка все еще ходила словно в воду опущенная. Возможно, потому, что понимала, кроме всего прочего, что, не отпросись она в роковой день взрыва в детском доме у Дениса в отгул, наверняка оказалась бы на месте Турецкого…
— Скажи мне, деточка, — мягко спросил у нее Турецкий, — ты не помнишь, кто у вас около года назад занимался делом шоу-звезды, которую преследовал продюсер?
— Помню, Александр Борисович, — сказала Наташа. — Филипп Кузьмич Агеев с Денисом Андреевичем, остальные на подхвате, как обычно… Вам достать папку? Но вообще-то Агеев только что пришел.
— Точно, Сан Борисыч, я тут… Нужен? Что-то случилось?
Филипп заглянул в приоткрытую дверь кабинета.
— Заходи, — улыбнулся Турецкий и крикнул Наташе: — Папочка с делом этой «звездочки» нам тоже понадобится. Как ее звали, кстати?
— Кажется, Тарасова… Да, Анна Тарасова, — ответила секретарша, появившись у двери.
— Кажется? А он ее что, все-таки утрамбовал?
— Нет, — вмешался Филя, проходя в кабинет и усаживаясь в кресло для посетителей. — Просто Анна Тарасова — настоящее имя, а вообще-то она и по сей день выступает со своей группой: псевдоним Анита, если хоть изредка смотрите ящик, наверняка слышали…
— Вроде бы да… — неуверенно произнес Турецкий. — Как будто что-то знакомое… Хотя, если честно, музыкальные каналы в последнее время даже Ирина не включает. Разве что Нинка, когда в Москве была, что-то такое глядела.
— Наверняка! Как раз недавно был этот их рок-фестиваль. Как называется — не помню, но Анита там точно пела.
— Фестиваль называется «Нашествие», — улыбнулась Наташа. — А папку я сейчас вам принесу.
Она вышла из кабинета, и Александр Борисович с Агеевым остались вдвоем. Филипп с любопытством воззрился на Турецкого:
— А с чего вдруг?
— У нас образовалась клиентка, супруга этого хмыря Шилова, подписала договор, — пояснил Александр. — Пока Галочка Романова в качестве добровольной помощницы соберет для нас нужные сведения, я не отказался бы послушать, в чем суть той истории.
— Ясненько, — задумчиво протянул Филя. — Хотите, чтобы я кратко изложил?
— Можно и не кратко, — улыбнулся Александр Борисович, — спешить пока некуда. А чтоб ты знал, что именно нас интересует, супруга продюсера явилась по поводу гибели своего отца. Считает, что его убили. Коля этим занимается.
— Отца? — Филипп явно удивился. — А при чем тут его зятек? Хотя… Ладно, давайте я и вправду перескажу вам ту историю, она у меня по сей день в памяти сидит. Мы с Дениской тогда поняли, что, даже зная о шоу-бизнесе много чего, все-таки не отдавали себе полностью отчета в том, какое это на самом деле болото с крокодилами.
— Один из крокодилов, разумеется, муж нашей клиентки? Кстати, фамилии у них разные, а в своем супружестве дама призналась крайне неохотно, это уже Щербак из нее вытянул.
— Ничуть не удивляюсь, — кивнул Агеев. — А история там такая. Анита со своими ребятами — музгруппой — приехала в столицу из провинции, не помню, правда, откуда, но в деле все есть… Спасибо, Наточка!
Последнее относилось к секретарше, вошедшей в кабинет и положившей на стол перед Александром Борисовичем объемистую папку. Открывать ее Турецкий пока не стал, предпочтя послушать Филю.
— В общем, — продолжил тот, — поскольку Анита — девка талантливая, с очень красивым голосом, после первого же прослушивания в продюсерском центре «Минимум» желающих заняться группой нашлось немало. Почему выбрали они Шилова Ивана Кузьмича, не знаю. Но, говорят, он, когда нужно, очень правдоподобно умеет разыграть отеческие чувства и убедить, особенно провинциальных ротозеев, что, кроме него, им никто не поможет. Мол, только он раздобудет и инвесторов, и залы, и гастроли… Словом, что касается инвесторов и гастролей — не обманул. То есть обманул, но не сразу…
— Это как? — полюбопытствовал Турецкий, не слишком хорошо разбирающийся в тонкостях шоу-бизнеса.
— Легко… Вот, допустим, он находит двоих богатеньких Буратино, готовых вложить деньги в группу. А дальше, за счет гастролей и прочих концертов упомянутые деньги нужно поначалу отбить, а потом зарабатывать дальше, причем заранее оговоренный процент идет инвесторам за их помощь, еще какой-то процент — продюсеру, остальное распределяется уже между музыкантами. Конечно, в случае, если есть доход.
— А он был?
— Был, и неплохой, если учесть, как Шилов их гонял с севера на юг и обратно, по несколько концертов в день… Но если вы думаете, что ребята знали об этих доходах, то заблуждаетесь. Года два он им врал, что они, мол, все еще не отбили свои инвестиции, потому и получают гроши. На самом деле он набивал собственный карман, поскольку денежки спонсоров они исчерпали чуть ли не за полгода…
— Это ж какие суммы-то? И так внаглую?! — удивился Турецкий.
— Вот и я про то же! Кроме того, за два года у ребятишек вышло два диска, поклонников уйма образовалась. И дисковый доход ушел вновь туда же… Анита числится не просто солисткой группы, но еще и ее руководителем: тексты и мелодии песен ее, авторские. К выходу третьего диска, который был тогда уже готов, она наконец поумнела и начала своего продюсера проверять. Мир не без добрых людей, ей в этом помогли. И, едва обнаружив, что он творил за их спинами, в одну секунду его уволила…
— Представляю, что тут поднялось, — покачал головой Александр Борисович.
— Уверен, что не представляете. В девушку дважды стреляли, надо думать, промахиваясь специально… Грозились украсть ребенка, натравливали на нее налоговую, к ней домой заявлялись какие-то амбалы с угрозами, и это еще не все. Все материалы по диску, который должен был выйти, бывший продюсер забрал, не дав его дозаписать, прямо со студии, а инструменты, которые группа привезла с собой из провинции, к слову сказать, забрал со склада… Проще говоря, украл. Вот тут-то кто-то и надоумил Аниту, находившуюся уже на грани психушки, обратиться к нам.
— Представляю, какую кучу дерьма вам пришлось разгребать, — посочувствовал Турецкий.
— Целый Монблан! И, что самое паршивое, остановили мы этого типа, по сути дела, тоже не слишком корректно…
— Думаю, шантажом, — предположил Александр Борисович.
— А что делать? — Филипп вздохнул. — Девку-то спасать надо было срочно, а как?
— И что же вы такое-эдакое на него нарыли?
— Во-первых, доказали, что ребят он действительно обворовывал, о чем спонсоры не подозревали. Но могли и узнать, например от нас, после чего хотя бы часть из них не стала иметь с ним дела. Ну а неоприходованные суммы, Сан Борисыч, он как раз клал на имя жены, уж не помню, как ее звали, этой частью Денис лично занимался, банковские связи были у него… И вот тут — самый странный момент!
— То есть?
— Ну, как вы понимаете, в грязном бельеце Шиловых покопаться нам пришлось — не дай бог. И по всем сведениям выходило, что отношения с супругой, которая к вам сегодня приходила, у него уже давным-давно никакие… Наш Иван Кузьмич вообще большой ходок, он на тот момент содержал сразу двух любовниц-моделек… Словом, у жены своя жизнь, у него своя.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5