По ссылке сайт Wodolei
Три амбала в черных шапках с прорезями для глаз, натянутых на физиономии, прошли в каких-нибудь двух метрах от китайца, не заметив его. Чонгли, выросший в цирковой семье, умел оставаться невидимым и неподвижным часами, даже если вокруг не было спасительной полуночной темноты…
Проходя мимо гаража, один из бандитов пробормотал, торопя товарищей:
— Уходим быстрее, сейчас рванет!
И действительно рвануло, вышибив хлипкую дверь подъезда, и вырвалось наружу багровое смертоносное пламя. Рвануло как раз в тот миг, когда темный джип с убийцами, взревев мощным движком, скрылся на выезде из двора…
— Вот черт… — пробормотал Турецкий, дослушав до этого места историю, излагаемую Константином Дмитриевичем. — Жалко Николая, я его помню… А что он женился, да еще на молоденькой, об этом понятия не имел.
— Ну да, вы давно не виделись, — вздохнул Меркулов. И, поколебавшись, добавил: — Ты, Саня, и остальных знаешь…
— Кого имеешь в виду? — удивленно приподнял бровь Александр Борисович. — Никак… подозреваемых?
— Никак, — вздохнул тот. — Понимаешь, Мальцев, кроме как с нашими, считай, ни с кем не общался…
— Ну как же, а бизнес? Сам говоришь, в последнее время он встал на ноги. Следовательно, конкуренты наверняка были.
— Да в том-то и дело, — болезненно поморщился Меркулов, — его основным и, пожалуй, единственным конкурентом был Толик Гамза. Маринка на поминках Анатолия, считай, из-за стола выгнала, впрямую убийцей назвала… Все остальные, как ты понимаешь, были в шоке…
Они помолчали. Паузу нарушил Александр Борисович:
— Одного я не понимаю, — покачал он головой. — Почему ты, Костя, с эдаким делом пришел к нам… Неужто не хватает связей взять дело под свой контроль?
Да и в угрозыске, кого нужно, тебе легче самому задействовать.
— Вижу, точно не понимаешь, — вздохнул Меркулов. — Ну, дело под мой личный контроль, когда узнают, что все — и жертва и подозреваемые — мои же одноклассники, с которыми я годами поддерживаю связь, вряд ли отдадут… Я и сам его не возьму! Ты же понимаешь, каково это — подозревать своих друзей? Да и объективности от меня дождаться в этой ситуации действительно трудно… Что касается угрозыска, дело у Щеткина, я об этом как раз позаботился…
— Значит, предполагается, что работать мы будем рука об руку с сэром Генри, он же Петя Щеткин… Сносно…
Турецкий немного подумал и, вздохнув, нажал клавишу селектора:
— Наташенька, Плетнев еще в конторе? Позови, пожалуйста.
Отдав распоряжение, Александр Борисович бросил мрачный взгляд на Меркулова и отвернулся к окну. Как-то уж слишком настойчиво сводит судьба Костю с Антоном: одной из причин, по которой Турецкий перестал делиться со старым товарищем Меркуловым своими проблемами, была та, что именно Константин Дмитриевич взял тогда с собой к Плетневу, чтобы привлечь его к расследованию рокового взрыва в Мневниках, именно Ирину. Не мог, змей такой, не отметить сходство Сашиной жены с погибшей женой Плетнева, следствие-то тогда вместе вели! И наверняка Иринку втянул намеренно, в качестве наживки… Отдельное ему спасибо за это!
— Вызывали, Сан Борисыч? — Антон влетел в кабинет, как всегда, стремительно. И Турецкий невольно отметил, как «посимпатичнел» тот в последнее время… С чего бы это ему так сиять? Впрочем, к данной ситуации это отношения не имеет.
После того как Константин Дмитриевич ввел Плетнева в ситуацию, дальше они двинулись уже втроем, хотя уточняющие вопросы задавал сам Турецкий:
— Давай, Костя, вернемся к поминкам, где, как ты говоришь, были все ваши… Заодно охарактеризуешь каждого для Плетнева, да и я послушаю. Начни-ка ты нам с молодой женушки!
Меркулов растерянно улыбнулся и слегка пожал плечами:
— Как раз о Марине-то я могу сказать меньше всего… Ты же понимаешь, они поженились, наверное, года три назад… С ребятами мы встречаемся стабильно раз в году, а так — от случая к случаю… В общем, видел я ее несколько раз, а что сказать? Ну, такая красивая баба, из томных брюнеток… Внешне вроде бы Кольку любила, а там кто знает.
Он внезапно хлопнул себя по лбу:
— Вот черт! Я же снимки принес с похорон и с поминок тоже…
Меркулов поспешно полез во внутренний карман мундира и извлек на свет пачку фотографий.
— Вот… Тут все, кто… О ком может идти речь. Это Марина.
Турецкий и Антон получили каждый по снимку. Александр Борисович кивнул:
— И правда хороша… Слушай, а это кто, неужели Дашка? Ну надо же, все еще впечатляет!
— Точно! — Меркулов слабо улыбнулся. — Дарья Андреевна у нас по-прежнему светская львица и выглядит — сам видишь…
— Здорово она переживала? — посерьезнел Александр Борисович.
— Да, — кивнул Меркулов и тоже помрачнел. — Мне кажется, Даша со своей любовью к Николаю так до конца и не рассталась, поэтому и замуж не вышла…
— Могу представить, как она относится к Марине…
— Ну, не знаю, — смущенно пожал плечами Константин Дмитриевич. — Я, понимаешь, как-то не вникал…
— Мне кажется, — вмешался Антон, — вот этого мужика я где-то видел… Вот этого, в очках, с умным лицом. — Он ткнул пальцем в один из снимков.
— Которого? — повернулся к Плетневу Меркулов. — А-а-а… Может, и видел по ящику…
— Держу пари, — подал реплику Турецкий, — речь идет о Паше Чернобровове… Это, Антон, очень известный дирижер, одновременно одноклассник убитого, ну и Костин, разумеется… А лицо у него такое умное, как ты выразился, потому что он и правда умный. Можно сказать, большой интеллектуал… Я прав, Костя?
— Паша в первую очередь творческий человек, музыкант божьей милостью… Так же, как и Дарья. Одинокий человек и, можно сказать, по тем же причинам… Ты, Саня, не знаешь, никогда тебе об этом не рассказывал… Они — Паша, Дарья и Коля — в старших классах являли собой, несмотря на дружбу, любовный треугольник… Даша умирала от любви, совершенно безнадежной, к Мальцеву, а Павел — от точно такой же к ней самой. И ни у кого ничего, как видишь, не сложилось.
Мужчины помолчали. Потом Меркулов, вздохнув в очередной раз, продолжил:
— Сразу говорю: рыть в этом направлении смысла не имеет, все давно быльем поросло… Кто у нас там еще? А-а-а, Толя Гамза, которого вдова считает убийцей… Я не верю… Толик с Николаем столько лет дружат, со второго класса… Считайте, больше полувека!
— Костя, погоди, — прервал его Турецкий. — Ну что, мне тебе объяснять, какова теперь наша жизнь, что ли? Что там, где большие бабки крутятся, даже самая старая дружба ржавеет? Проверять, коли уж ты нам такое дело доверил, будем всех, жену и Гамзу в первую очередь, как самых заинтересованных лиц: я ведь не ослышался, бизнес у них был один и тот же, и магазинчики вроде бы чуть ли не рядом?
— Не ослышался… — буркнул Константин Дмитриевич. — Рядом…
— Кто и чем торгует?
Меркулов слегка поерзал на стуле, прежде чем ответить:
— Оба тряпками… В смысле одеждой…
— Разумеется, контрафакт, — усмехнулся Турецкий. И, обнаружив, что Константин Дмитриевич начал краснеть, покачал головой: — Слушай, Костя, ты ж не думаешь, что товар китайского производства Мальцев намеревался пустить в продажу с китайскими же бирками? Особенно с учетом того, что цех был подпольный?
— Не думаю, — коротко ответил Меркулов.
— В таком случае проверять придется прежде всего бизнес китайца, который этим цехом владел! Мальцев мог попасть под раздачу, и, скорее всего, так и было… Роковая случайность: приехал в тот момент, когда состоялась внутренняя разборка в диаспоре… Не повезло! И я бы на твоем месте проверил именно этот вариант в первую очередь, по своим каналам, так сказать, в частном порядке. Лично я не понимаю, почему все и сразу решили, что охота шла за Колей. И речь пошла о заказе, а не об этом Чжане?
— Почему ты думаешь, что я этого не сделал? — хмуро поинтересовался Меркулов. — Я что, так похож на идиота?
— Ну и?…
— Значит, так… Хочешь называть это диаспорой — на здоровье. Только на мой непосвященный взгляд, «Триада» — это не диаспора, а настоящая мафия…
— «Триада»?
— Ну, возглавляет всю эту нелегальщину некая «Триада», не только у нас, но и по всему миру. Конечно, здесь, как в любом другом месте, — свои представители. Деталей пока не знаю, но узнаю… Или узнаете вы… Короче: крови за нашими, во всяком случае «московскими», китайцами до сих пор не числилось. Возможно, чисто работали, а возможно, действительно не бесчинствовали. Свои проблемы решают всегда внутри, никаких контактов с российским криминалом, это совершенно точно!
Плетнев не сдержался и с большим сомнением хмыкнул. А Меркулов спокойно продолжил:
— Главное даже не в этом. А в том, что хозяин цеха Чжан был одним из лиц, можно сказать, приближенных если и не к императору, то к его родственнику. И если иметь в виду внутренние законы «Триады», весьма законопослушным ее членом.
— То есть положенные бабки отстегивал, и всегда вовремя?
— Есть неподтвержденный, правда, слух, что Чжан к тому же участвовал, и очень успешно, в транспортировке нелегалов из Китая к нам, помогал в первое время… Тем, на кого «Триада» давала добро… В общем, им теперь вместо него нужно искать нового человека, то есть возникли кое-какие трудности. А главное, Петя Щеткин где-то нарыл сведения о том, что руководители здешней китайской диаспоры отдали распоряжение искать убийц… К сэру Генри даже человек от них приходил… Такие вот дела.
— Дела, которые все равно нужно проверять и перепроверять, — задумчиво возразил Турецкий. — Тем не менее если ты прав и Николая действительно заказали, то заказал явно кто-то из своих… Он что, ездил к этому Чжану по жесткому графику?
— То-то и оно… Последний месяц — ежедневно, в одно и то же время: у них там проект, как я уже говорил, совместный реализовывался… Больше пока ничего не знаю, да и то, что знаю, как видишь, все с чужих слов, непроверенные слухи, а улики ни одной…
— Там точно все погибли?
— Точно, Саня… Я там был… Жуткое зрелище, куча сгоревших трупов. В самом подъезде, хотя пожарные приехали сразу после взрыва, три семьи погибли. Слава богу, остальные квартиры давно пустовали, дом предназначался на снос еще год назад. Почему не снесли до сих пор, не знаю, но догадываюсь. Чжан, говорят, платил всем, кому надо, не скупясь: у него по Москве таких цехов было несколько, так что не бедствовал мужик…
— Константин Дмитриевич, — поинтересовался долго молчавший Плетнев, все еще разглядывавший фотографии, — не подскажете, кто этот бритоголовый тип? На вашего одноклассника вроде бы по возрасту не тянет, молод… И вид бандитский.
— Где? — Меркулов надел очки, которые перед этим снял. — А-а-а, а я и не знал, что он попал в кадр… Очень удачно! А кто это, не знает даже Марина. Во время поминок по старому обычаю дверей в квартиру не запирают… В какой-то момент этот тип вошел, мы все, значит, на него воззрились… Ляпнул что-то насчет знакомства с покойным, вроде бы ему даже кто-то налил, после чего быстро слинял.
— Проверь его по картотеке, — посоветовал Константину Дмитриевичу Турецкий. — Хотя, скорее всего, просто на халяву забрел, прослышав про поминки. Но харя и впрямь бандитская.
Меркулов кивнул и поднялся со стула.
— Пора мне, Сань, тем более что и сказать-то больше нечего. Все адреса и места работы тебе отдал… Антон, ты будешь заниматься?
— Похоже, — Плетнев нерешительно посмотрел на Турецкого. — А иначе зачем я здесь?
Александр Борисович небрежно кивнул и одним пальцем подтолкнул через стол в сторону Плетнева листок бумаги с упомянутыми Меркуловым адресами и телефонами.
— Я тогда Щеткину отзвоню, — вздохнул Константин Дмитриевич. — Он с тобой, Антон, свяжется… Спасибо, ребятки, пойду я… А за оплату вы не беспокойтесь, мы все вместе оформим, как положено…
Дождавшись, когда они останутся вдвоем, Александр Борисович повернулся к Плетневу.
— Начнешь с супруги, — сухо произнес он. — Если понадобится помощь, отзовем из отпуска, да и Сева скоро вернется. Обрати внимание: Мальцева обвинила Гамзу в убийстве мужа на поминках. То бишь задолго до того, как выяснилось, что это не «китайские разборки». С чего бы?
— Всеволод Михайлович меня почему-то терпеть не может, — неожиданно сказал про Голованова Плетнев.
— Да? — заинтересованно переспросил Турецкий, тут же ощутив к Севе Голованову горячую волну дополнительной симпатии. — Надо же, с чего бы это?
Антон пожал плечами и не ответил.
— Ладно, с чувствами взаимными и невзаимными разберетесь, надеюсь, без моего участия, — холодно бросил Александр Борисович. — Еще по делу: отправляйся к Максу, нам будут нужны все сведения по этой самой «Триаде», по нелегалу Чжану и желательно по его работникам… Хотя последнее вряд ли реально. Но пусть попытается: необходимо выяснить, которая из ролей этого Чжана основная — хозяина пошивочного цеха или он одно из звеньев нелегальной миграции?
Макс, о котором упомянул Турецкий, на взгляд стороннего человека мог бы показаться человеком не просто не от мира сего, а возможно, и вовсе типом со съехавшей крышей. На самом деле он был настоящим гением — компьютерным. И, как все гении, образ жизни вел, мягко говоря, не вполне адекватный… Мог, например, неделями не вылезать из своего темного, закрытого наглухо от посторонних помещения, пялясь в мониторы нескольких компьютеров, опутанных паутиной проводов, идущих от всевозможных дополнительных приборов никому не известного назначения, щелкая по клавиатуре и питаясь между делом чипсами и колой… Он и впрямь, несмотря на весьма солидную комплекцию, напоминал, сидючи посреди всего этого хозяйства, паука в процессе охоты… Вот только охотился этот лохматый, длинноволосый и крайне немногословный бородач не за мухами, а за информацией.
Между прочим, второго такого столь удачливого охотника за данным видом добычи в столице надо было еще искать и искать! Благодаря Максу не только сотрудники «Глории», но и негласно пользовавшаяся его услугами Генпрокуратура, а также некоторые департаменты МВД и сотрудники МУРа раскрутили не один десяток сложнейших дел…
Антон в обители гения чувствовал себя неловко:
1 2 3 4 5
Проходя мимо гаража, один из бандитов пробормотал, торопя товарищей:
— Уходим быстрее, сейчас рванет!
И действительно рвануло, вышибив хлипкую дверь подъезда, и вырвалось наружу багровое смертоносное пламя. Рвануло как раз в тот миг, когда темный джип с убийцами, взревев мощным движком, скрылся на выезде из двора…
— Вот черт… — пробормотал Турецкий, дослушав до этого места историю, излагаемую Константином Дмитриевичем. — Жалко Николая, я его помню… А что он женился, да еще на молоденькой, об этом понятия не имел.
— Ну да, вы давно не виделись, — вздохнул Меркулов. И, поколебавшись, добавил: — Ты, Саня, и остальных знаешь…
— Кого имеешь в виду? — удивленно приподнял бровь Александр Борисович. — Никак… подозреваемых?
— Никак, — вздохнул тот. — Понимаешь, Мальцев, кроме как с нашими, считай, ни с кем не общался…
— Ну как же, а бизнес? Сам говоришь, в последнее время он встал на ноги. Следовательно, конкуренты наверняка были.
— Да в том-то и дело, — болезненно поморщился Меркулов, — его основным и, пожалуй, единственным конкурентом был Толик Гамза. Маринка на поминках Анатолия, считай, из-за стола выгнала, впрямую убийцей назвала… Все остальные, как ты понимаешь, были в шоке…
Они помолчали. Паузу нарушил Александр Борисович:
— Одного я не понимаю, — покачал он головой. — Почему ты, Костя, с эдаким делом пришел к нам… Неужто не хватает связей взять дело под свой контроль?
Да и в угрозыске, кого нужно, тебе легче самому задействовать.
— Вижу, точно не понимаешь, — вздохнул Меркулов. — Ну, дело под мой личный контроль, когда узнают, что все — и жертва и подозреваемые — мои же одноклассники, с которыми я годами поддерживаю связь, вряд ли отдадут… Я и сам его не возьму! Ты же понимаешь, каково это — подозревать своих друзей? Да и объективности от меня дождаться в этой ситуации действительно трудно… Что касается угрозыска, дело у Щеткина, я об этом как раз позаботился…
— Значит, предполагается, что работать мы будем рука об руку с сэром Генри, он же Петя Щеткин… Сносно…
Турецкий немного подумал и, вздохнув, нажал клавишу селектора:
— Наташенька, Плетнев еще в конторе? Позови, пожалуйста.
Отдав распоряжение, Александр Борисович бросил мрачный взгляд на Меркулова и отвернулся к окну. Как-то уж слишком настойчиво сводит судьба Костю с Антоном: одной из причин, по которой Турецкий перестал делиться со старым товарищем Меркуловым своими проблемами, была та, что именно Константин Дмитриевич взял тогда с собой к Плетневу, чтобы привлечь его к расследованию рокового взрыва в Мневниках, именно Ирину. Не мог, змей такой, не отметить сходство Сашиной жены с погибшей женой Плетнева, следствие-то тогда вместе вели! И наверняка Иринку втянул намеренно, в качестве наживки… Отдельное ему спасибо за это!
— Вызывали, Сан Борисыч? — Антон влетел в кабинет, как всегда, стремительно. И Турецкий невольно отметил, как «посимпатичнел» тот в последнее время… С чего бы это ему так сиять? Впрочем, к данной ситуации это отношения не имеет.
После того как Константин Дмитриевич ввел Плетнева в ситуацию, дальше они двинулись уже втроем, хотя уточняющие вопросы задавал сам Турецкий:
— Давай, Костя, вернемся к поминкам, где, как ты говоришь, были все ваши… Заодно охарактеризуешь каждого для Плетнева, да и я послушаю. Начни-ка ты нам с молодой женушки!
Меркулов растерянно улыбнулся и слегка пожал плечами:
— Как раз о Марине-то я могу сказать меньше всего… Ты же понимаешь, они поженились, наверное, года три назад… С ребятами мы встречаемся стабильно раз в году, а так — от случая к случаю… В общем, видел я ее несколько раз, а что сказать? Ну, такая красивая баба, из томных брюнеток… Внешне вроде бы Кольку любила, а там кто знает.
Он внезапно хлопнул себя по лбу:
— Вот черт! Я же снимки принес с похорон и с поминок тоже…
Меркулов поспешно полез во внутренний карман мундира и извлек на свет пачку фотографий.
— Вот… Тут все, кто… О ком может идти речь. Это Марина.
Турецкий и Антон получили каждый по снимку. Александр Борисович кивнул:
— И правда хороша… Слушай, а это кто, неужели Дашка? Ну надо же, все еще впечатляет!
— Точно! — Меркулов слабо улыбнулся. — Дарья Андреевна у нас по-прежнему светская львица и выглядит — сам видишь…
— Здорово она переживала? — посерьезнел Александр Борисович.
— Да, — кивнул Меркулов и тоже помрачнел. — Мне кажется, Даша со своей любовью к Николаю так до конца и не рассталась, поэтому и замуж не вышла…
— Могу представить, как она относится к Марине…
— Ну, не знаю, — смущенно пожал плечами Константин Дмитриевич. — Я, понимаешь, как-то не вникал…
— Мне кажется, — вмешался Антон, — вот этого мужика я где-то видел… Вот этого, в очках, с умным лицом. — Он ткнул пальцем в один из снимков.
— Которого? — повернулся к Плетневу Меркулов. — А-а-а… Может, и видел по ящику…
— Держу пари, — подал реплику Турецкий, — речь идет о Паше Чернобровове… Это, Антон, очень известный дирижер, одновременно одноклассник убитого, ну и Костин, разумеется… А лицо у него такое умное, как ты выразился, потому что он и правда умный. Можно сказать, большой интеллектуал… Я прав, Костя?
— Паша в первую очередь творческий человек, музыкант божьей милостью… Так же, как и Дарья. Одинокий человек и, можно сказать, по тем же причинам… Ты, Саня, не знаешь, никогда тебе об этом не рассказывал… Они — Паша, Дарья и Коля — в старших классах являли собой, несмотря на дружбу, любовный треугольник… Даша умирала от любви, совершенно безнадежной, к Мальцеву, а Павел — от точно такой же к ней самой. И ни у кого ничего, как видишь, не сложилось.
Мужчины помолчали. Потом Меркулов, вздохнув в очередной раз, продолжил:
— Сразу говорю: рыть в этом направлении смысла не имеет, все давно быльем поросло… Кто у нас там еще? А-а-а, Толя Гамза, которого вдова считает убийцей… Я не верю… Толик с Николаем столько лет дружат, со второго класса… Считайте, больше полувека!
— Костя, погоди, — прервал его Турецкий. — Ну что, мне тебе объяснять, какова теперь наша жизнь, что ли? Что там, где большие бабки крутятся, даже самая старая дружба ржавеет? Проверять, коли уж ты нам такое дело доверил, будем всех, жену и Гамзу в первую очередь, как самых заинтересованных лиц: я ведь не ослышался, бизнес у них был один и тот же, и магазинчики вроде бы чуть ли не рядом?
— Не ослышался… — буркнул Константин Дмитриевич. — Рядом…
— Кто и чем торгует?
Меркулов слегка поерзал на стуле, прежде чем ответить:
— Оба тряпками… В смысле одеждой…
— Разумеется, контрафакт, — усмехнулся Турецкий. И, обнаружив, что Константин Дмитриевич начал краснеть, покачал головой: — Слушай, Костя, ты ж не думаешь, что товар китайского производства Мальцев намеревался пустить в продажу с китайскими же бирками? Особенно с учетом того, что цех был подпольный?
— Не думаю, — коротко ответил Меркулов.
— В таком случае проверять придется прежде всего бизнес китайца, который этим цехом владел! Мальцев мог попасть под раздачу, и, скорее всего, так и было… Роковая случайность: приехал в тот момент, когда состоялась внутренняя разборка в диаспоре… Не повезло! И я бы на твоем месте проверил именно этот вариант в первую очередь, по своим каналам, так сказать, в частном порядке. Лично я не понимаю, почему все и сразу решили, что охота шла за Колей. И речь пошла о заказе, а не об этом Чжане?
— Почему ты думаешь, что я этого не сделал? — хмуро поинтересовался Меркулов. — Я что, так похож на идиота?
— Ну и?…
— Значит, так… Хочешь называть это диаспорой — на здоровье. Только на мой непосвященный взгляд, «Триада» — это не диаспора, а настоящая мафия…
— «Триада»?
— Ну, возглавляет всю эту нелегальщину некая «Триада», не только у нас, но и по всему миру. Конечно, здесь, как в любом другом месте, — свои представители. Деталей пока не знаю, но узнаю… Или узнаете вы… Короче: крови за нашими, во всяком случае «московскими», китайцами до сих пор не числилось. Возможно, чисто работали, а возможно, действительно не бесчинствовали. Свои проблемы решают всегда внутри, никаких контактов с российским криминалом, это совершенно точно!
Плетнев не сдержался и с большим сомнением хмыкнул. А Меркулов спокойно продолжил:
— Главное даже не в этом. А в том, что хозяин цеха Чжан был одним из лиц, можно сказать, приближенных если и не к императору, то к его родственнику. И если иметь в виду внутренние законы «Триады», весьма законопослушным ее членом.
— То есть положенные бабки отстегивал, и всегда вовремя?
— Есть неподтвержденный, правда, слух, что Чжан к тому же участвовал, и очень успешно, в транспортировке нелегалов из Китая к нам, помогал в первое время… Тем, на кого «Триада» давала добро… В общем, им теперь вместо него нужно искать нового человека, то есть возникли кое-какие трудности. А главное, Петя Щеткин где-то нарыл сведения о том, что руководители здешней китайской диаспоры отдали распоряжение искать убийц… К сэру Генри даже человек от них приходил… Такие вот дела.
— Дела, которые все равно нужно проверять и перепроверять, — задумчиво возразил Турецкий. — Тем не менее если ты прав и Николая действительно заказали, то заказал явно кто-то из своих… Он что, ездил к этому Чжану по жесткому графику?
— То-то и оно… Последний месяц — ежедневно, в одно и то же время: у них там проект, как я уже говорил, совместный реализовывался… Больше пока ничего не знаю, да и то, что знаю, как видишь, все с чужих слов, непроверенные слухи, а улики ни одной…
— Там точно все погибли?
— Точно, Саня… Я там был… Жуткое зрелище, куча сгоревших трупов. В самом подъезде, хотя пожарные приехали сразу после взрыва, три семьи погибли. Слава богу, остальные квартиры давно пустовали, дом предназначался на снос еще год назад. Почему не снесли до сих пор, не знаю, но догадываюсь. Чжан, говорят, платил всем, кому надо, не скупясь: у него по Москве таких цехов было несколько, так что не бедствовал мужик…
— Константин Дмитриевич, — поинтересовался долго молчавший Плетнев, все еще разглядывавший фотографии, — не подскажете, кто этот бритоголовый тип? На вашего одноклассника вроде бы по возрасту не тянет, молод… И вид бандитский.
— Где? — Меркулов надел очки, которые перед этим снял. — А-а-а, а я и не знал, что он попал в кадр… Очень удачно! А кто это, не знает даже Марина. Во время поминок по старому обычаю дверей в квартиру не запирают… В какой-то момент этот тип вошел, мы все, значит, на него воззрились… Ляпнул что-то насчет знакомства с покойным, вроде бы ему даже кто-то налил, после чего быстро слинял.
— Проверь его по картотеке, — посоветовал Константину Дмитриевичу Турецкий. — Хотя, скорее всего, просто на халяву забрел, прослышав про поминки. Но харя и впрямь бандитская.
Меркулов кивнул и поднялся со стула.
— Пора мне, Сань, тем более что и сказать-то больше нечего. Все адреса и места работы тебе отдал… Антон, ты будешь заниматься?
— Похоже, — Плетнев нерешительно посмотрел на Турецкого. — А иначе зачем я здесь?
Александр Борисович небрежно кивнул и одним пальцем подтолкнул через стол в сторону Плетнева листок бумаги с упомянутыми Меркуловым адресами и телефонами.
— Я тогда Щеткину отзвоню, — вздохнул Константин Дмитриевич. — Он с тобой, Антон, свяжется… Спасибо, ребятки, пойду я… А за оплату вы не беспокойтесь, мы все вместе оформим, как положено…
Дождавшись, когда они останутся вдвоем, Александр Борисович повернулся к Плетневу.
— Начнешь с супруги, — сухо произнес он. — Если понадобится помощь, отзовем из отпуска, да и Сева скоро вернется. Обрати внимание: Мальцева обвинила Гамзу в убийстве мужа на поминках. То бишь задолго до того, как выяснилось, что это не «китайские разборки». С чего бы?
— Всеволод Михайлович меня почему-то терпеть не может, — неожиданно сказал про Голованова Плетнев.
— Да? — заинтересованно переспросил Турецкий, тут же ощутив к Севе Голованову горячую волну дополнительной симпатии. — Надо же, с чего бы это?
Антон пожал плечами и не ответил.
— Ладно, с чувствами взаимными и невзаимными разберетесь, надеюсь, без моего участия, — холодно бросил Александр Борисович. — Еще по делу: отправляйся к Максу, нам будут нужны все сведения по этой самой «Триаде», по нелегалу Чжану и желательно по его работникам… Хотя последнее вряд ли реально. Но пусть попытается: необходимо выяснить, которая из ролей этого Чжана основная — хозяина пошивочного цеха или он одно из звеньев нелегальной миграции?
Макс, о котором упомянул Турецкий, на взгляд стороннего человека мог бы показаться человеком не просто не от мира сего, а возможно, и вовсе типом со съехавшей крышей. На самом деле он был настоящим гением — компьютерным. И, как все гении, образ жизни вел, мягко говоря, не вполне адекватный… Мог, например, неделями не вылезать из своего темного, закрытого наглухо от посторонних помещения, пялясь в мониторы нескольких компьютеров, опутанных паутиной проводов, идущих от всевозможных дополнительных приборов никому не известного назначения, щелкая по клавиатуре и питаясь между делом чипсами и колой… Он и впрямь, несмотря на весьма солидную комплекцию, напоминал, сидючи посреди всего этого хозяйства, паука в процессе охоты… Вот только охотился этот лохматый, длинноволосый и крайне немногословный бородач не за мухами, а за информацией.
Между прочим, второго такого столь удачливого охотника за данным видом добычи в столице надо было еще искать и искать! Благодаря Максу не только сотрудники «Глории», но и негласно пользовавшаяся его услугами Генпрокуратура, а также некоторые департаменты МВД и сотрудники МУРа раскрутили не один десяток сложнейших дел…
Антон в обители гения чувствовал себя неловко:
1 2 3 4 5