Стетлера. Неплохо звучит для белого, тебе не кажется?
– Лишь бы тебе хорошо было.
– А ты ведь не белая, – сказал он.
– А ты не слепой, – тихо парировала она, делая вид, что поглощена исключительно заполнением его регистрационного бланка.
– Может, и так. Хотя, пока тебя не увидел, был наполовину слепым. Раньше женщины в форме меня никогда особо не манили, но, как тебя увидел, тут же стал вполне зрячим.
Белый халатик, который она носила в лаборатории, трудно было назвать формой, но спорить об этом ей было недосуг.
– Ты чистый, Энди?
Он сделал вид, что принюхивается к своим подмышкам.
– Господи боже мой, мне казалось, я утром душ принял. И побрился вроде. Я, знаешь, чаще всего пользуюсь «Айриш спринг» или «Райт гард». Так что вонять от меня не может, если тебя именно это интересует.
– Мне кажется, ты прекрасно понял, что меня интересует. – Она впечатала его имя в компьютерную анкету.
Он снова очаровал ее игривой улыбкой и лучистым взглядом темных глаз.
– Как тебя зовут, красавица?
– Люси Габриель.
– Рад с тобой познакомиться, Люси. Я верю в свободную от наркотиков Америку, поэтому предпочитаю жить в Канаде. А если говорить серьезно, держусь от этой заразы подальше. Мне эта дрянь слишком много напортила в жизни. Из-за этого дерьма я потерял многих друзей. Если хочешь, возьми у меня кровь на анализ.
– Я сделаю это, Энди. Обязательно возьму. Но ты нам двоим сбережешь много времени и хлопот, если будешь честно отвечать на мои вопросы.
Он провел большими руками по столу, улыбнулся.
– Сколько времени я должен быть чистым? – спросил он.
– Шесть месяцев достаточно.
– Следующий вопрос. Чистый от чего именно?
– От героина, крэка, кокаина, амфетаминов, – уточнила она.
– А от марихуаны, гашиша, ангельской пыли?
– Будет достаточно, если то, что назвала я, ты не употреблял шесть месяцев, а то, что добавил ты, шесть дней.
Он протянул ей руку.
– Годится. Можно я приду через неделю?
– Ах…
– Шучу! – рассмеялся он. – Чистый я! Не скажу тебе, что исключительно, потому что сам к этому очень стремился, но травкой я не затягивался с тех пор, как последний раз потерял работу. А твой список меня никогда не волновал. Я один из немногих парней, кто сидел в тюряге и вышел оттуда с чистой совестью. Я, Люси, ходячее и говорящее чудо.
В коридоре ждала уже приличная очередь, но она не спешила отпускать этого парня.
– Что мне написать в графе о твоей работе? Что ты волшебник? Религиозный фанатик? Закоренелый рецидивист?
Он улыбнулся.
– У тебя интересная манера формулировать вопросы. Давай-ка лучше я с тобой об этом потолкую. Люси, может, для меня найдется что-нибудь в этой компании? Нормальная работа, лучше постоянная, а не эта лабуда для подопытных кроликов?
Она пожала плечами.
– Пойди, поговори в отделе кадров.
– Вы же здесь лекарства делаете? – продолжал он. – Я как сюда пришел, видеокамеры в холле заметил, у всех сотрудников удостоверения с фотографиями, пароли всякие. Мне кажется, здесь у них проблемы с безопасностью. Я мог бы им в этом помочь.
– Пойди лучше в агентство «Пинкертон».
Он снова рассмеялся, как будто девушка отколола забавную шутку.
– Я не из тех, Люси, кто связывает себя жесткими обязательствами. Но мне известны такие хитрости, о которых охранники из «Пинкертона» даже не слыхали. Если, Люси, у тебя возникнут деликатные проблемы, я именно тот парень, который знает, как их решить.
Люси без колебаний отнеслась к его заявлению со всей серьезностью.
– Хорошо, Энди. Я тебя озадачу одной проблемой, а ты мне подскажи, как ее лучше решить.
Впервые за все время разговора он откинулся на спинку стула – отчаянный до дерзости.
– Давай, озадачивай.
– Предположим, я решила угнать грузовик. Как мне это лучше сделать?
Энди аж присвистнул.
– Ну, ты даешь! Надо же, какая ты, оказывается, деловая. Ты это серьезно?
Она улыбнулась.
– Нет, конечно. Это проверка. Ты только языком болтать умеешь или действительно на что-то способен?
Он решительно кивнул, как будто показывал, что установленные правила справедливы и он готов ринуться в бой.
– Ну, что ж, давай посмотрим. Здесь у тебя главная проблема – бандиты. Без согласия братвы тебе грузовик не угнать, или тебе быстро руки-ноги повыдергивают. Так что либо ты договоришься с бандитами, либо… – Казалось, он вдруг глубоко погрузился в свои мысли.
– Либо что, Энди?
– Слушай, ты ведь индианка, правда?
– Ну и что?
– Так угони грузовик в Штатах. А потом пусть твои индейские друзья – то есть я хочу сказать, если, конечно, у тебя есть с ними связи, – перегонят его через границу. Все знают, что границу контролируют индейцы. Если тебе нужен грузовик, заплати своим друзьям-индейцам перевозкой их товара – сигарет или выпивки.
Пока он выкладывал ей свою схему, глаза его глядели куда-то в сторону. Закончив, он посмотрел Люси Габриель прямо в глаза и увидел, что она смотрит на него напряженно и серьезно.
– В чем дело? – спросил он.
Она будто очнулась, выйдя из глубокого транса, и резко встала со стула.
– Ты можешь подождать меня здесь пару минут?
– Я никуда особенно не тороплюсь.
Люси быстро вышла из кабинета.
Девушка прошла по лабиринту коридоров, останавливаясь у нескольких дверей, чтобы набрать открывавший их код, и вошла в просторную лабораторию. Люси рано выходила на работу, здешние сотрудники приходили позже. На белых стенах и потолках помещения не было ни пятнышка, столы были сделаны из блиставшей чистотой нержавеющей стали, тишина, стоявшая в помещении, делала обстановку немного жутковатой. Люси обрадовалась, когда увидела там человека, которого искала, – теперь ей не надо было тратить время, чтобы подниматься на лифте на три этажа.
– Доктор Ларджент! – громко сказала она.
– Доброе утро, мисс Габриель.
Худой, чем-то напоминавший мышь человек с проницательными голубыми глазами, доктор Рэндал Ларджент пригладил торчащие волосы на голове, чем-то похожие на прическу Эйнштейна. Под белым лабораторным халатом на нем был привычный синий в мелкую полоску костюм и рубашка с галстуком. Шестидесятидвухлетний директор компании больше походил на крупного чиновника, чем на ведущего исследователя.
Девушка подошла к нему ближе и шепотом поделилась только что полученной информацией. Он взял ее под руку и слегка привлек к себе, чтобы лучше слышать, что она тихо ему говорила.
– Я нашла нам человека! Это именно то, что надо! Просто подарок на блюдечке с голубой каемочкой!
– Люси, успокойся.
– Он подходит нам по всем статьям, лучшего нам не найти. Пришел сюда как подопытный кролик. Что мне с ним делать?
Перед тем как вынести свой вердикт, доктор Рэндал Ларджент сделал глубокий вдох.
– Ну так найми его, – сказал он и выдохнул.
– Правда? На эту работу?
– Нет, – осадил он лаборантку. – Найми его как подопытного кролика. И приглядись к нему на выходные. Посмотри, как он будет себя вести.
– Да? А если он в выходные не придет? – возразила Люси.
– Значит, он не наш человек. Тебе понятно?
– Понятно, – сдалась лаборантка. – Но вы же помните, что это не обычные выходные. Там будет непросто.
– Тем лучше. Посмотрим, как он с этим справится.
Фармацевтическая компания «Хиллер-Ларджент Глобал» занималась контрактными исследованиями, а Монреаль, как известно, – крупный исследовательский центр. Когда эксклюзивная лицензия на успешный патент на лекарство заканчивается, конкурирующие компании предлагают свои рыночные варианты аналогичных медикаментов. Новые лекарства подлежат проверке, потому что этого требуют установленные правительством правила. Фармацевтическим компаниям выгодно и достаточно просто делать такую работу, и «Хиллер-Ларджент Глобал» – сравнительно небольшая фирма – с удовольствием заключала контракты на такого рода деятельность, используя полученные средства для финансирования собственных исследований, сосредоточенных на разработке новых лекарств от серьезных заболеваний. В те выходные там должны были проводиться эксперименты по очистке кишечника, необходимой для подготовки пациента к обследованию. Когда Эндрю Стетлер упомянул о клизме, он был совсем недалек от истины.
Люси кивнула.
– Хорошо, я так и сделаю.
– Доброе утро! Как у нас идут дела?
Вопрос исходил от человека, имя которого дало компании вторую половину ее названия, – доктора Гарри Хиллера, который только что вошел в лабораторию. Гарри нравился Люси больше Ларджента, но он хуже ориентировался в делах своей компании, чем его коллега. Даже она знала некоторые вещи, о которых ее начальник и не подозревал. Макушка у него совсем облысела, но с боков голова босса заросла густыми черными волосами. Лицо Гарри можно было назвать лошадиным, особенно на нем выдавались полные губы. Ростом он был не выше Люси. Все знали, что Гарри Хиллер был подлинным научным руководителем компании, в то время как Рэндал Ларджент больше занимался административными вопросами. Хиллер неукоснительно придерживался всех правил, а Ларджент относился к заведенным порядкам спустя рукава и так же он вел всю документацию.
– Я сейчас сижу на регистрации, – задорно ответила Люси. – Там все в порядке, но мне надо бежать. Пока.
Летящей походкой она быстро направилась к выходу по натертому до блеска полу.
* * *
Когда Люси вернулась в кабинет, Эндрю Стетлер стоял у картотечного шкафа и внимательно рассматривал висевшую на нем фотографию. На снимке девушка была изображена, как сама она любила говорить, в боевых доспехах – в украшенной вышивкой куртке из оленьей кожи, джинсовой рубашке и обтягивающих залатанных джинсах. Она стояла на перевернутой на бок полицейской патрульной машине, сжав в кулак опущенную руку, а в другой – поднятой вверх – держала винтовку. Лицо ее украшала боевая раскраска, рот был широко открыт – видимо, она так кричала, что у людей кровь стыла в жилах.
– Люси, неужели это ты? – не веря глазам, спросил Стетлер и сел на стул.
– Ага.
– Господи! От тебя лучше держаться подальше. Это тебя что, снимали во время событий в Оке?
В начале 1990-х годов стычки между полицией и ее народом переросли в открытое столкновение. Расположенный рядом с ее резервацией городок под названием Ока беспечно решил расширить границы муниципального поля для гольфа. Землю, на которую посягнули городские власти, могавки считали своей, и, кроме того, на спорной территории, по словам индейцев, находились их древние священные захоронения – классический пример конфликта. Белые не без издевки высмеяли известие о том, что на этой земле было древнее кладбище, наплевательски отнеслись к достигнутым когда-то договоренностям, одновременно превознося гольф и защищая право каждого человека ударить клюшкой по мячу. Могавки вспомнили о своих вековых обидах, заняли в сосновых лесах оборону и выставили посты на дорогах. Их решила разогнать провинциальная полиция. В стычке был убит один полицейский, а остальные разбежались как напуганные зайцы. Тогда против индейцев были направлены армейские подразделения, и противостояние между до зубов вооруженными индейцами и солдатами с примкнутыми штыками приковывало внимание западного мира на протяжении нескольких недель. В конце концов спокойствие было восстановлено. Могавки сохранили свое кладбище, хотя некоторым из них пришлось отсидеть срок.
– Конфликт в Оке… прошлые выходные, – как-то странно проговорила Люси. – Теперь уж всего не упомнишь. Я перевернула так много патрульных машин, что со счета сбилась.
– А я-то думал, это у меня рыльце в пуху.
Девушка улыбнулась. Парень ей явно нравился.
– Слушай, у тебя есть шанс получить постоянную работу.
– Ты не шутишь? Где?
– Не здесь. Потом об этом поговорим. На той неделе я тебе постараюсь устроить встречу с президентом другой компании, это наши партнеры. Он себе подыскивает человека, может быть, ты ему подойдешь.
– Почему только «может быть»? – спросил Стетлер.
Люси чуть вздернула подбородок.
– Во-первых, тебе надо пережить эти выходные. Я беру тебя в качестве испытуемого. Если все с тобой будет в порядке, ничего не натворишь и вести себя будешь хорошо, я тебе организую собеседование.
– Отлично, Люси. Спасибо тебе.
– На выходные ты меня благодарить не будешь. В перерывах между приступами поноса тебя будет так рвать, что мало не покажется.
– Да ну?
– Не строй себе иллюзий.
Энди чуть кивнул, как бы соглашаясь с поставленными условиями, и снова улыбнулся ей змеем-искусителем.
– Ты думаешь, это сильно отличается от моих обычных выходных?
* * *
В то утро Эндрю Стетлер уходил от здания «Хиллер-Ларджент Глобал» пешком, что само по себе было неудивительно, потому что подавляющее большинство испытуемых приезжали туда и уезжали на общественном транспорте или приходили и уходили на своих двоих. Лишь немногих доставляли туда машины, причем обычно это были проржавевшие развалюхи с отваливающимися глушителями. Исключительным отбытие Стетлера можно было считать потому, что, пройдя несколько кварталов и трижды свернув за угол, он остановился, оглянулся по сторонам, потом открыл своим ключом дверцу «олдсмобиля» последней марки и сел за руль.
Не менее удивительным было и то, что приехал он на своей машине к собственному дому. Эндрю Стетлер жил на втором этаже двухэтажного дома в густонаселенном северном квартале, а первый этаж, соединенный со вторым внутренней лестницей, сдавал своей матери. Он брал с нее ровно ту сумму, которую выплачивал ей на содержание, но, с уважением относясь к налоговому законодательству, они с матерью неукоснительно соблюдали ритуал выписки и депонирования чеков за арендную плату.
Дома Энди снял с себя выгоревшую бесформенную одежду, в которой ходил на собеседование, развязал шнурки рабочих ботинок и бросил в кучу тряпья старые джинсы. Потом надел свежую выглаженную сорочку и брюки с тщательно отутюженными складками. Именно в это время процесс переодевания был прерван стуком в дверь.
Два удара, пауза, еще два удара, вторая пауза, и один заключительный удар.
Как всегда, секретный код.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10