Для лучшей сохранности мы опустили его в воду.
– Все, что пишут о вас в газетах, для меня гроша ломаного не стоит, так что лучше поменьше умничайте. Все вы, городские полицейские, – продажные твари.
Санк-Марс слышал, как у него за спиной хмыкнул Мэтерз, по достоинству оценив переплет, в который попал начальник.
– А все деревенские полицейские – тупые бараны. Вот мы и обменялись любезностями. И какой в этом смысл? Это преступление вас интересует или нет?
– Им будет заниматься провинциальная полиция.
– Тогда позвоните им. Вам, наверное, нужно, чтобы они вам утерли нос.
– Ладно, приятель, хватит меня заводить. Так что здесь у нас за происшествие?
– Ну, спасибо, что проявили интерес к делу. Здесь подо льдом обнаружили труп. В горле у него – пулевое отверстие.
– Рыбная палочка?
Санк-Марс знал, что так иногда называют утопленников.
– Что-то в этом роде.
Местный полицейский даже не наклонился, чтобы взглянуть на труп. Какое-то время он смотрел на него с высоты своего роста, потом окинул взглядом хижину.
– А как он туда попал? – спросил он.
– Может быть, течением принесло, – предположил Санк-Марс.
– А вы здесь только рыбу ловили? Странное совпадение. И жетон тоже забыли дома оставить. Может быть, у вас и табельное оружие с собой?
– Привычка, – признал Санк-Марс.
У этого малого хоть половина мозгов работала. Детектив по достоинству оценивал немногие его положительные качества.
– А вы? – обратился полицейский к Мэтерзу.
– Жетон – да. Он всегда при мне. А оружия нет. Я рыбу привык ловить на крючок, а не отстреливать.
Мэтерз бросил в сторону Санк-Марса торжествующий взгляд. У него в голове не укладывалось, что напарник просто так взял с собой на рыбалку в выходной служебное оружие.
– Вы знаменитый сыщик, – сделал вывод Брассер. – Как говорят, легенда нашего времени. Вы поехали на рыбалку, прихватив с собой полицейский жетон и пушку, и совсем рядом с вашей удочкой всплывает утопленник. Вот я и думаю: что же вы использовали для наживки? – В двери нарисовались два констебля, начальник полиции приказал им очистить от людей пространство около хижины и никого туда не пускать. Потом он снова обратился к Санк-Марсу: – Так вы вроде говорили, что звонили в провинциальную полицию, или мне показалось?
– Я думал, вы сами захотите это сделать.
– Это их дело, приятель. Коронер в любом случае распорядится передать дело им.
– Но вы будете в нем участвовать.
– На это можете не рассчитывать. С провинциальной полицией такие вещи не проходят. Но наверняка я уверен в одном – вас к этому делу не подпустят.
– Я оказался поблизости случайно. И вовсе не собираюсь оспаривать вашу юрисдикцию.
– Что вам еще известно? – спросил его полицейский.
– Что, простите?
– Об этом деле.
– Я очистил помещение от гражданских лиц и вызвал полицию. Этим мое вмешательство и ограничилось.
– Но отсюда пулевое отверстие вы разглядеть не могли, – резонно заметил начальник полиции.
– Это я его обнаружил, – вмешался в разговор Мэтерз.
– Тело или пулевое отверстие?
– Отверстие. Пуля вошла со стороны шеи, оно было закрыто волосами. А вышла в нижней части горла.
– Да плевать я на это хотел, какое мне до этого дело? Скажите об этом провинциальной полиции, если вас спросят.
– Нам казалось, вас может заинтересовать убийство, которое произошло у вас под носом, – перебил полицейского Санк-Марс. – Ошибочка вышла. Вам бы, наверное, лучше контролером на транспорте работать или штрафовать владельцев собак, которые гадят на тротуарах.
– Не надо со мной в таком тоне разговаривать. Со мной такие шутки не проходят. Я вас уже один раз предупредил.
– Да, сдается мне, мы отвлекли вас от исследования собачьего дерьма.
Начальник полиции осклабился, потом подошел к Санк-Марсу вплотную, его макушка оказалась где-то на уровне носа детектива.
– Вы меня не интересуете, Санк-Марс. И ваше мнение здесь, на моей земле, меня не интересует. Вам нужна реклама? Вам хочется красоваться на страницах газетных передовиц? Отправляйтесь тогда обратно в свой город, а здесь вам вынюхивать нечего.
– Я здесь живу. И, кроме того, я гражданин.
– Вы, Санк-Марс, телевизионный полицейский. Я таких знаю.
– Вы ведь сами раньше служили в криминальной полиции, или я не прав? В чем же дело? Или меня в должности повысили, а вас обошли?
– Вас что, интересует только повышение по службе? Я – начальник полиции. А вы – дерьмовый сержант-детектив.
– Как же вы эту должность получили, если вас с работы выгоняли? Вы на ком женились?
Брассер сунул обе руки между ног и потряс своими причиндалами.
– Вот вам! – ответил он.
– Лучше позвоните в провинциальную полицию.
– Вы думаете, я не знаю, почему вы мне позвонили? Вам хотелось, чтобы я здесь был при вас кем-то вроде мальчика на побегушках из провинциального городка. Конечно, я позвоню в провинциальную полицию. Только им на вас наплевать еще в большей степени, чем мне.
Санк-Марс попытался расслабиться, хотя его так и подбивало от души звездануть этому полицейскому.
– Послушайте меня. Я приехал сюда на рыбалку. Закричала женщина. Мы зашли в домик. Там в проруби под досками пола обнаружили тело. Я – гражданин и связался с полицией. Что вам здесь непонятно?
Если местный полицейский хотел его достать, ему это почти удалось.
– Вы правы, я служил в криминальной полиции, поэтому знаю, какими методами действуют такие типы, как вы, – бросил ему в ответ местный блюститель порядка, не ответив на заданный вопрос. – Каждое ваше слово на треть – вранье и на две трети дерьмо. Им от вас сейчас так и разит.
Санк-Марс уставился на полицейского, который настолько грубо пытался скрыть свое раздражение. Ему доводилось видеть вещи пострашнее, но когда мужчины в такой жалкой форме выражали свое недовольство, жалуясь на службу – кем бы они ни работали, – он никогда не испытывал к ним сострадания. Он уже очень давно перестал обращать внимание на полицейских, которые ему завидовали, эти люди его перестали волновать.
– Простите, что прервал ваш воскресный сон. Я так понимаю, наше присутствие мешает вам нормально исполнять ваши обязанности. Почему бы вам просто не позвонить в провинциальную полицию, пока тело не начало разлагаться?
– Я без ваших советов знаю, куда мне звонить.
Под его теплой зимней курткой была еще одна, кожаная, а под ней к рубашке был пришпилен микрофон. Он постучал по нему и связался с участком – голос полицейского усиливался передатчиком, установленным в патрульной машине. Он велел подчиненному, чтобы тот передал новость в провинциальную полицию.
Только после этого начальник полиции опустился на колени над прорубью. Он вытянул голову за волосы из воды и стал внимательно разглядывать лицо.
– Он оттаивает, – заметил Мэтерз.
– Что?
– Когда я впервые его осматривал, лицо, как мне показалось, было заморожено сильнее. Дед выступал из ноздрей, а теперь его там нет. В домике, видимо, становится теплее.
– Это не ваша территория, и вы к этому делу не имеете отношения, – напомнил им местный начальник полиции. – Почему бы вам двоим отсюда не убраться?
Санк-Марс кивнул.
– Уже ухожу.
– Только не далеко. Не уезжайте с озера, пока вас не допросят полицейские из Сюрте дю Кебек.
Санк-Марс бодро зашагал по снегу к своему домику. Он не смотрел по сторонам, не отвечал на вопросы тех, кто стоял на льду в ожидании новостей. Мэтерз пытался его догнать, опасаясь, что, если этого не сделает, дверь захлопнется перед самым его носом.
– Так что, мы должны здесь остаться, как он нам сказал? – спросил в домике Мэтерз. Приказ старшего по званию не имел для его непосредственного начальника никакого значения. Поскольку отдавший приказ полицейский служил в другом управлении, его распоряжение не было для них обязательным к исполнению.
– Мы остаемся, Билл. Пусть это будет ему уроком. А ты отмечай все эпизоды, в которых на этот раз напортачит провинциальная полиция. – Он замолчал и пристально посмотрел на Мэтерза. Когда Санк-Марс снова заговорил, голос его звучал тише: – Я должен тебе кое-что сказать, напарник. В пятницу мне позвонили, посоветовали сегодня утром снять домик для рыбалки на этом озере и ждать там встречи. Кто-то должен был мне кое-что сообщить. Единственное, что я знаю, – звонила женщина. Но кто бы это ни был, он знает, что я иногда приезжаю сюда на рыбалку, и этого было вполне достаточно, чтобы меня заинтриговать. Я тебе не говорил об этом раньше, потому что у меня были на то свои причины. Во-первых, это могла быть просто чья-то дурацкая шутка. Мне не хотелось, чтобы ты попусту дергался, поэтому я рассчитывал занять тебя рыбалкой. Кроме того, я дал слово никому об этом звонке не рассказывать. То есть я хочу сказать, что нам здесь надо будет еще какое-то время покрутиться, чтобы выяснить, не объявится ли женщина, которая мне звонила, или еще кто-нибудь. Было бы совсем неплохо, если бы она дала о себе знать после всей этой заварухи. Ну, а если нет, мы сможем себе сказать, что не зря провели здесь время.
– Может быть, вам уже передали всю информацию?
– Что ты хочешь этим сказать?
Билл Мэтерз неопределенно кивнул в сторону места преступления.
– Не знаю, возможно, ты прав, – допустил Санк-Марс.
– Хорошо, я останусь, но с одним условием, – выдвинул требование Мэтерз.
– С каким?
– Хватит с меня этой чертовой рыбалки. Я уже использовал свою последнюю наживку.
* * *
Высоко подняв воротник, Люси Габриель стояла и ждала своего приятеля около торгового центра на пронизывающем холоде. Когда тот вернулся, от его спокойствия и собранности не осталось и следа.
– В чем дело? – спросила она.
– Там на льду что-то стряслось.
– Что именно?
– Кто-то умер. Ты ведь знаешь, как это бывает, когда какой-нибудь старый пенек накачается до потери пульса, а потом отключится и замерзнет, когда огонь в печке погаснет. Или поймает огромную рыбину и от радости получит инфаркт. Такое здесь иногда случается. Как бы то ни было, там сейчас слишком много народа, и встретиться сегодня с Санк-Марсом у нас не получится.
Люси постукивала одной ногой по другой, чтобы хоть чуть-чуть согреться.
– Нам надо выяснить, что там стряслось, тебе не кажется? Там Камилла…
– Нет, вдвоем нам не надо этим заниматься. Я сделаю это сам. А ты, Люси, шла бы домой. Я позже с тобой созвонюсь.
– Не надо, – ответила она, – еще не вечер. Я сейчас поеду в город.
– Что ты там собираешься делать?
– Поддам слегка, повеселюсь, с людьми душу отведу.
– Я, Люси, тебя предупреждал. Ты от кофе шалеешь.
– Это я от ситуации ошалела. Не бери в голову. Позже поболтаем.
* * *
Сержант-детектив Эмиль Санк-Марс сидел в задумчивости, стиснув зубы, пока Билл Мэтерз колдовал над печкой. Он обнаружил, что, если горевшие поленья передвинуть к одной стенке, в хижине будет меньше дыма и дышать станет легче. Возня с печуркой помогала ему коротать время.
Когда приехала провинциальная полиция, Санк-Марс даже не потрудился выйти из домика, чтобы поприветствовать ее представителей.
– Что за форма у них дурацкая такая? – Он с неодобрением кивнул в сторону приехавших, наблюдая за ними из замерзшего окошка. – Кому взбрело в голову одеть их в коричневые рубашки? Неужели у этих болванов мозгов не хватило задуматься, что это значит?
– Мне кажется, они должны быть у них зелеными, – сказал Мэтерз, надеясь охладить гнев начальника.
– Скажешь тоже – зеленые! Разве они должны заниматься охраной окружающей среды? Спаси нас, Господи, если это так. Форма полицейских должна быть синей. Настоящего синего цвета. А эти парни выглядят как дерьмо на лугу.
Санк-Марс улегся на топчан и пожалел, что бросил курить. С тех пор как он в последний раз затянулся, прошло двенадцать лет, причем эти годы не прошли, а пролетели, будто промелькнули в мгновение ока. Его никто от курения не отваживал, никто не внушал ему отвращения к табачному дыму. Порой ему сильно хотелось курить – не потому, что нравился запах табачного дыма, очень хотелось затянуться или произвести на кого-то впечатление, а просто чтобы как-то скоротать эти часы вынужденного ожидания, хоть чем-то заняться, а не сидеть сиднем и маяться дурью.
Оба мужчины вздрогнули от неожиданности, когда раздался резкий стук в дверь. Она тут же распахнулась, хотя стучавших никто не пригласил войти.
– Сюрте, – представился им вошедший полицейский.
– Как будто мы по форме не догадались, – пробурчал Санк-Марс.
Мэтерз в свою очередь тоже показал ему свой жетон, и молодой полицейский вошел в помещение вместе со вторым, у которого еще, казалось, молоко на губах не обсохло. Когда им сказали, кто перед ними, они всем своим видом постарались показать, что это им до лампочки. Провинциальные полицейские ясно дали понять, что относятся к своим коллегам из муниципальной полиции как к назойливым и надоевшим им гражданским.
– Мы записываем имена всех здесь находящихся, а потом их отпускаем.
– Отпускаете?
– Отправляем их по домам. Очищаем место преступления. Вы – Санк-Марс?
– Рад с вами встретиться. Мой напарник – Билл Мэтерз. Кто у вас проводит расследование?
– Сержант Пеншо. Он только что подъехал. Вы его знаете?
Санк-Марс покачал головой и, отвечая на вопрос, дал номера своих телефонов. Мэтерз последовал его примеру.
– Хорошо, – сказал тот, который был чуть постарше, – теперь можете идти.
– Я останусь.
Полицейский был худой, почти тощий, стоял прямо, как штырь. Его коротенькие усики топорщились под стать густым бровям. Он заполнял формуляр карандашом, который держал в левой руке, и чуть нагнулся, чтобы лучше разглядеть, что пишет. Услышав ответ, он слегка оторопел.
– Вообще-то я не знаю… Вам не положено. Почему вы хотите остаться?
– Я здесь рыбу ловлю.
– Хорошо, тогда мне надо этот вопрос согласовать.
– Валяй. Только сначала скажи мне, известно ли тебе, что, обращаясь к старшему по званию представителю другой полицейской службы, ты обязан называть его «сэр»? Это – общепринятое правило вежливости. Или тебе об этом не говорили?
– Так точно, сэр, – ответил полицейский, мгновенно опустив блокнот вниз и глядя Санк-Марсу прямо в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10