Он последовал за ней.
– Наверное, нам надо было взять с собой корзину для еды.
Кенда улыбнулась про себя, когда заметила, как он снял рубашку и завязал ее рукава в узел – получилось что-то вроде мешка.
При этом он бормотал:
– Уж если ты бегала здесь в чем мать родила все эти годы, то и я надеюсь не помереть без рубашки от укуса какой-нибудь дряни.
Кенда не обратила внимания на его бормотание. Она внимательно рассматривала огромное дерево, ствол которого был почти метр в обхвате, с серой гладкой корой и множеством ветвей со светло-зелеными листьями, усыпанных плодами.
Джон нагнулся и подобрал один из упавших плодов. Перед тем как откусить, он вытер его о джинсы.
– М-м-м, сладкий… – резюмировал он, проглатывая, – слива?
– Угу, – ответила она.
Джон начал складывать падалицу в рубашку.
– Надо собирать их в последнюю очередь, иначе бананы, кокосы и все остальные фрукты раздавят их, – снисходительно сказала она.
– Виноват, не сообразил. – Он перевернул рубашку и высыпал ее содержимое на землю.
Менее чем через час они вернулись на берег с рубашкой, полной отборных фруктов. Джон выложил все в шлюпку и вернулся к Кенде.
– Давай наполним ее еще раз – на всякий случай, чтобы нам надолго хватило.
Прошел еще час. Шлюпка с фруктами, овощами и орехами прочно сидела на песке. Джон присел и потянулся к воде, чтобы вымыть руки. Не было сил сопротивляться искушению! Подбежав к нему сзади, Кенда толкнула его обеими руками в спину и одним быстрым, как молния, движением спихнула в воду.
Он вышел на берег, протирая глаза и отряхиваясь как мокрый пес.
– Это тебе дорого обойдется, – произнес он с легкой угрозой в голосе.
Кенда громко рассмеялась и побежала по пляжу, легкая и грациозная как лань. Джон рванулся за ней. Она вскрикнула.
– Тебе никогда не поймать меня! – Намного опередив его, она нырнула в воду и поплыла к рифам.
Не раздумывая ни секунды, он бросился в воду за ней.
Кенда хорошо плавала и ныряла, она постоянно маневрировала и оставалась вне пределов его досягаемости. Когда Джон приблизился к ней на расстояние вытянутой руки, она нырнула на дно лагуны, уцепилась за обломок коралла и стала ждать. Кенда состроила ему рожицу в кристально чистой воде, когда он приближался, затем стала быстро всплывать на поверхность.
За несколько метров до поверхности он поймал ее за ногу. Она лягнула его, пробуя освободиться, но он, не отпуская, подплыл ближе и заключил ее в объятия. Вместе они выскочили из воды как две пробки.
Кенда с шумом набрала воздух в легкие и начала бороться с ним.
– Кто никогда не поймает тебя? – смеялся он. – Так кто же это никогда не поймает тебя?
Ее тело в воде соприкасалось с его телом. Джон воскликнул снова:
– Кто нико… – Но слова застряли у него в горле. На этот раз он проиграл бой.
Кенда же и не пыталась заговорить, она чувствовала, что ей не удастся произнести ни слова. С такого близкого расстояния она могла рассмотреть даже самую маленькую морщинку на его лице, вплоть до небольшой родинки возле левого глаза… Когда она посмотрела ему в глаза, сердце ее зашлось от ощущения близости, ее руки обвили его шею, и она почувствовала его дыхание у себя на лице. Его губы коснулись ее щеки, затем мокрых волос, пока наконец не добрались до ее жаждущего рта. Мгновение – и она была вся в огне. Его прикосновение, ощущение его рук, настойчивость его губ выпустили на свободу дикие потаенные чувства из ее души, которые давно уже пробивались сквозь тело как трава сквозь асфальт… Полностью доверившись им, она плотнее прижалась к нему, чтобы не утонуть.
Каким-то образом оторвав свои губы, Джон прошептал:
– Кенда, мы должны прекратить это, должны.
– Почему? – прошептала она в ответ, поднимая голову и ничего не осознавая, – разве ты не чувствуешь, как это прекрасно, Джон? А я чувствую, давай не останавливаться!
Вдруг Джон отпустил ее и быстро поплыл. Он странно засмеялся.
– Давай лучше поплаваем еще! Мне так и не довелось увидеть "внутренности" океана, а как бы я этого хотел!
Кенда, испытав разочарование, вздохнула и, с серьезным видом отплыв на несколько метров от него, нырнула в глубину, в мир кораллов и водорослей. Его слова поразили ее в сердце как острое лезвие ножа и охладили ее воспаленное сознание. Еще минуту назад его руки крепко сжимали ее, она чувствовала его теплые и прекрасные губы на своих, ощущала, что словно электрические разряды искрились между их телами, но что-то вдруг опять оторвало его от нее! Какое-то неведомое препятствие опять встало между ними… Она чувствовала себя такой маленькой и беззащитной между нагромождениями оранжево-красных кораллов! Кенда казалась себе меньше морского ежа или краба… или морской звезды. Она казалась себе меньше даже песчинки!..
Так они ныряли, а затем быстро поднимались на поверхность набрать воздуху, потом снова ныряли…
Когда Джон вынырнул в очередной раз, он спросил:
– Хочешь помочь мне? Я решил достать пару ракушек на память.
Она пожала плечами, неохотно согласившись. Джон, казалось, чувствовал себя как рыба в воде, но ей думалось, что так должны плавать все моряки, чтобы при гибели судна остаться в живых.
Они плыли в спокойной воде вдоль рифов, порой погружаясь в чарующий, сказочно яркий подводный мир. Она держалась немного позади и наблюдала, как Джон продирается сквозь густые водоросли. Вокруг них резвились стайки разноцветных рыб, маленьких и больших, однотонных и в яркую голубую, красную, зеленую и желтую полоску. Она была рядом с ним, когда он протянул руку и попытался схватить испещренную желтыми пятнами раковину. Кенда покачала головой, схватила его за руку, и они устремились к поверхности, чтобы вдохнуть.
– Зачем ты это сделала? – спросил Джон.
– Разве ты не знаешь, что это за ракушка?
– Нет. – Он отрицательно мотнул головой. – А что это было?
– Золотой конус.
– Не та ли это, внутри которой живет смертельно опасный моллюск – его еще, как и ядовитую змею, называют гремучим?
Кенда кивнула.
– Да. Отец говорил мне, что много туристов погибло, уколовшись о ядовитую колючку этой прекрасной раковины. Она даже опаснее "каменной рыбы".
Он улыбнулся.
– О, я очень близко знаком с этой рыбой! Во время моего предыдущего путешествия я поймал одну такую.
– Не может быть! – воскликнула Кенда, широко раскрыв глаза.
– Да, я схватил ее – и у меня палец чуть не отвалился. – Чтобы доказать это, Джон вытянул левую руку и показал шрам на конце безымянного пальца.
Они еще некоторое время резвились в воде, потом Джон посмотрел на ясное небо и сказал:
– Мне кажется, мы должны быть готовы к отплытию завтра утром.
Не отвечая, она поплыла вместе с ним к берегу.
Первым делом Джон подогнал шлюпку к "Бьюти" и разгрузил собранный урожай. Пока он занимался этим, Кенда сложила все вещи, которые у нее были, и принесла их на берег. Она уселась на песок и стала ждать, пока Джон вернется за ней на шлюпке.
Теперь уж она совершенно реально представила себе, как завтра утром покинет остров… Кенда встала и немного прошлась по пляжу. Повернувшись спиной к воде, она стала смотреть на остров. Волна тоски окатила ее… Она больше никогда не увидит эту зеленую долину… Никогда больше не придется ей, пробежав сквозь заросли милю или две, оказаться в тихом уголке острова, возле чистого теплого озерка, питаемого родниками, где росли плоды и клубни, которые поддерживали ее жизнь все эти годы…
Кенда подошла к краю тропинки, ведущей в джунгли. Потом протянула руку и дотронулась до высокого изящного папоротника и полной грудью вдохнула ароматы острова. Чувства, подобного тому, что охватило ее сейчас, она еще не испытывала в своей жизни, и слезы градом покатились из ее глаз. Она была благодарна Джону за то, что он пришел, это правда, но сейчас ее переполняла грусть. "Цивилизация" – это слово чем-то страшило ее. Люди… Мысль, что скоро она будет среди них, пугала ее до смерти. Что найдет она в мире, куда должна вот-вот вступить? Кенда хорошо знала мир, который покидала, но что ждет ее в мире людей?
Пройдя несколько шагов по тропинке, она подняла спелый плод хлебного дерева, мякоть которого напоминала белый хлеб, и подержала его в руках. Кенда обернулась и снова посмотрела на пляж, покрытый чистым белым песком. Хотя прощание с островом произойдет только завтра, ей казалось, что она словно бы видит его в последний раз, и старалась запомнить все, о чем не забудет никогда.
Кенда смотрела, как прилив разбивается о рифы за пределами тихой лагуны. Каким бы спокойным ни было море, всегда можно было различить глухой рокот прибоя – звук, который она тоже сохранит в своей памяти навсегда. Слезы обильно текли по ее щекам. Здесь она провела те последние, бесценные часы с отцом… Сегодня его образ предстал перед ней так же четко, как если бы она перенеслась в тот день перед штормом… А завтра, после отплытия, остров останется только в воспоминаниях. Она запечатлеет его облик в сердце таким, каким сейчас видит наяву…
– Кенда, я забираю твои вещи на борт! – окликнул ее Джон, поднимая стопку книг.
К тому времени Кенда уже вернулась на берег. Она кивнула.
– Что ты там делаешь? – спросил он спустя некоторое время.
Она опустила голову.
– Ничего.
– Подойди-ка сюда.
Кенда не двинулась. Джон положил книги в шлюпку и направился к ней. Его лицо раскраснелось, рубашка прилипла к потному телу.
– Что с тобой? – снова спросил он, подойдя к ней.
Кенда старалась не смотреть ему в глаза.
– Ничего… – прошептала она.
– Ты плачешь?
– Нет. Просто что-то попало в глаз. Песок или еще что-нибудь.
– И не говори мне, что ты не плачешь! Я же вижу слезы! Я вижу, вижу… небеса свидетели, я видел их достаточно.
– Может быть, я и плакала, но это неважно.
– А может быть, все, от чего люди плачут, очень важно…
Кенда молчала.
– Причина в том, что случилось там? – Он кивнул головой в сторону воды.
Она покачала головой.
– Тогда в чем же дело?
Кенда не ответила. Она крепко сжала плод хлебного дерева, как будто пыталась найти в нем спасение.
Джон несколько минут внимательно изучал ее лицо, потом пожал плечами.
– Я не собираюсь стоять здесь, теряясь в догадках, что с тобой… Если бы ты хотела, чтобы я это знал, я думаю, ты сказала бы мне. – С этими словами он повернулся и пошел обратно к шлюпке.
И Кенда вернулась к своим мыслям об острове…
Тем вечером на ужин они ели плоды хлебного дерева, бананы, пили кокосовое молоко, сидя рядышком у хижины.
Джон Тэйлор вел себя беспокойно: он несколько раз менял позу, затем вынул сигарету и закурил.
– Закат был прекрасным, правда? – спросил он, не отрывая от нее пристального взгляда.
– Да, – выдохнула Кенда и вернулась к воспоминаниям о тех великолепных закатах и рассветах, которыми любовалась каждый день семь долгих лет. Она жалела, что у нее не было фотоаппарата: какие снимки можно было бы сделать! Внезапно Кенда выпрямилась.
– Джон, у тебя есть фотокамера?
– Конечно, – ответил Джон, – она в каюте.
– Ты не возражаешь, если мы сделаем несколько фотоснимков утром, перед тем как отплывем?
– Конечно, снимай! Я сейчас отправлюсь и привезу ее. У нее автоматическая вспышка. Мы сможем даже сделать несколько хороших снимков сегодня вечером. – Он встал и отряхнул песок со штанов.
Кенда улыбнулась ему.
– Ну вот наконец и долгожданное облегчение.
– Что?
– Видеть, как ты опять улыбаешься. А то я уж подумал, что ты совсем разучилась улыбаться.
– Сомневаюсь, что это вообще возможно с кем-нибудь.
Джон некоторое время при свете луны рассматривал ее, а потом глубоко затянулся сигаретой. Он выпустил дымок, медленно идя к пляжу, и оставил в воздухе за собой белое облачко.
Кенда болезненно осознала, что ничто не было таким простым, каким казалось на первый взгляд. Джон приехал на остров и предложил освободить ее – невольную пленницу стихии – от заточения… Многие годы ей больше всего хотелось именно этого – уплыть отсюда, но теперь Кенда поняла, что, если она покинет остров, ей придется расстаться со своей безмятежной жизнью, а здесь она провела значительную ее часть – почти семь лет. Теперь горькие мысли о предстоящем расставании с островом скрашивались только тем, что она уплывала вместе с Джоном. Воспоминания о его объятиях и поцелуях там, в лагуне, заставили ее голову закружиться от восторга. Затем мысли Кенды вдруг обратились к неизвестному ей барьеру, который разделял их… Всего лишь за два дня Джон Тэйлор стал частью ее нового мира!
– Я вернулся, – произнес Джон, отрывая ее от раздумий, – и принес еще кое-что кроме фотоаппарата.
– Что? – удивленно спросила Кенда.
Джон бросил ей банку кока-колы. Кенда поймала ее.
Он засмеялся.
– Я подумал, что мы могли бы выпить за успех нашего будущего путешествия. – Джон открыл свою банку и подождал, пока она сделала то же самое. – Конечно, я понимаю, что шампанское больше бы подошло к этому случаю, но у меня его просто нет, и нам придется обойтись колой. – Он протянул руку, и они чокнулись.
Джон опустился коленями на песок.
– Это за тебя, Кенда. Пусть ты покинешь этот райский уголок, но обретешь другой – где-то там, и такой же прекрасный. – Он сделал глоток.
Стоило ей только поднять кока-колу дрожащей рукой, как слезы снова хлынули из ее глаз, но Кенда собралась с духом и отпила глоток.
Джон взял ее за локоть и поцеловал в губы.
– Когда кончается что-то прекрасное, Кенда, это всегда печалит.
Она застонала и склонила голову на его плечо.
5
Джон и Кенда отплыли от острова во время утреннего прилива. Он маневрировал на протяжении полумили, пока не нашел проход в конце рифов, которым раньше попал в лагуну. Джон осторожно вывел "Бьюти" из мелкой лагуны в океан. Каждые несколько секунд он включал эхолот, следя за звуковыми сигналами, отражавшимися от дна. В конце концов после двух часов утомительных маневров Джон посмотрел на Кенду и улыбнулся.
Она сфотографировала его.
– Который это по счету? – спросил он, все еще улыбаясь.
– Я уже потеряла счет. – Кенда проглотила комок в горле, внезапно ощутив легкую тошноту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18