Брал сантехнику тут, доставка супер 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Пот заливал ему глаза, чертовски болела спина. Долгожданное дуновение прохладного воздуха с улицы подбодрило его. Он сделал глубокий вдох, а затем, крякнув, возобновил свой путь.
Сара будет в ярости. Она просила его взять после перелета такси, но он решительно отказался. У них в кубышке не слишком-то много денег, а если они вдруг понадобятся Сабби… Ох, страшно даже думать об этом.
– Поскольку у нас нет мешков с золотом, то мне прекрасно подойдет и метро, – заключил Ладлоу. – Кроме того, физическая нагрузка пойдет мне на пользу.
Сара поцеловала его в лысину и обняла. Теперь она день за днем всю неделю станет втирать ему в спину вонючую мерзкую мазь.
«Это какое-то лошадиное зелье», – будет противиться он.
«Как раз для тебя, ведь ты ведешь себя как осел», – наверняка ответит она.
Ладлоу улыбнулся.
Он выбрался-таки на улицу, придя в себя на свежем воздухе, и отправился к Верхней Харли-стрит, к долгожданному теплу и уюту.
Как ни удивительно, но прогулка подняла ему настроение, а дом встретил, словно старый приятель. Возможно, если бы проклятая спина так не ныла, он бы и заподозрил что-то неладное. Может, даже встревожился бы, увидев, что в окнах квартиры нет света, потому что Сара сейчас никак не должна была спать. Она в таких случаях непременно дожидалась его. Чтобы тут же вытряхнуть из него все-все-все, и в подробностях. Что подвело, умиление или усталость, но, как бы там ни было, он преспокойно шагнул в свою квартиру, нимало не подозревая о том кошмаре, который ждал его там.
Крепкие руки схватили его и втолкнули в комнату, даже не дав ему вытащить ключ из замка. Они сдавили его так сильно, что в затрещавших ребрах вспыхнула острая боль, а затем отпустили добычу. Ладлоу, едва не лишившись дыхания, мешком осел на пол. Внезапно комнату залил свет, который показался ему до странности белым. Две огромные фигуры возвышались над ним, два человека в одеждах, лишенных цвета, с лицами, лишенными выражения.
В этот момент в окружающей обстановке ярким пятном являлась лишь Сара. Ее лицо, руки, ноги, ночная рубашка – все было покрыто кровью отвратительного ржавого цвета. Один глаз у нее заплыл, из уха текла тонкая темная струйка, но она была жива.
– Пожалуйста, возьмите все, что хотите. Возьмите все, – взмолился Ладлоу. – Только оставьте нас. Мы старики. Возьмите все, что хотите, и уходите.
– Ты знаешь, что нам нужно, – заявил первый незваный гость мягким тоном.
Стон Сары разорвал затянувшееся молчание.
Потом один из мучителей зажал голову Ладлоу так, чтобы тому все было видно, а второй подошел к его обожаемой Саре. Он немного помедлил, затем улыбнулся Ладлоу и с силой ударил женщину в голову.
Ладлоу услышал, как треснули шейные позвонки, и Сара умерла. Какое-то время в комнате стояла тишина с повисшим в ней последним вздохом убитой.
– Нет! – завопил Ладлоу.
Он вскочил на ноги и вцепился в лицо убийцы. В лицо, в волосы, дернув их с такой силой, что из глаз того потекли слезы. Яростные вопли Ладлоу заглушали крики его жертвы.
Старик ничего не видел, не слышал, не понимал. Его тело словно бы само делало то, что должно было делать, и он продолжал нещадно молотить негодяя, пока второму громиле не удалось оторвать его от него. Теперь Ладлоу принялись избивать и делали это до тех пор, пока он не потерял возможность сопротивляться.
– А теперь отдай нам это, – потребовал убийца.
– Я не знаю, что вам от меня нужно, – с трудом произнес Ладлоу. Его грудь конвульсивно содрогалась, из горла шли и шли всхлипы. – Я не знаю, чего вы хотите, – снова прошептал он.
– Дневник, старый кусок дерьма! Просто отдай нам дневник, и мы оставим тебя умирать с миром.
– Дневник? – прошептал Ладлоу недоуменно.
Еще один удар в спину.
– А то ты не знаешь, – захихикал его мучитель. Ладлоу попытался собраться с мыслями:
«И все это из-за какой-то рукописи? Из-за дневника! Не может быть. Даже представить себе невозможно!»
Он ведь предупреждал де Вриза, что у властей предержащих есть веские причины добраться до дневника. Де Вриз посмеялся над ним. А Сабби… ну, та была за секретность, та во всем с ним соглашалась, хотя, разумеется, думала, что палку он все же перегибает. Сара тоже. Вообще все они на самом деле считали его слегка чокнутым. Даже он сам подчас сомневался в адекватности своего поведения. А теперь, проклятье, он утер всем им нос.
Ладлоу улыбнулся. Вернее, уголки его губ слегка приподнялись. Мимолетное движение, но оно было эхом победы. Чем-то вроде артиллерийского триумфального залпа.
У него было то, чего так жаждали эти убийцы, но у него не было больше причин это им отдавать. Они забрали у него все: Сару, желание жить, способность двигаться и бороться. Он умирал, и он знал об этом. Но также знал, что они не получат то, чего столь алчно жаждут.
ГЛАВА 7
День четвертый, раннее утро
«Кибернет форенсикс инк.», Нью-Йорк
«Кибернет форенсикс» имела довольно приличный рейтинг, однако не относилась к самым масштабным сыскным службам Сети. И все же, хотя имена клиентов обычно не разглашались, самые лучшие компьютерные ищейки компании, включая Гила, знали, что ее заказчиками являются самые могущественные персоны и самые крупные агентства мира. Так что, как ни крути, а пресловутая «Кибернет» со дня своего основания помогла засечь, выследить и обезвредить столько преступников и преступных организаций, занятых самыми разнообразными (специфические кражи, детская порнография, отмывание денег, мошенничество, разработка потенциальных террористических схем) деяниями криминального плана, сколько всем остальным сыскным компаниям Всемирной сети и не снилось. Тем паче странно, что, согласно ежегодным финансовым отчетам, «Кибернет» постоянно числилась в должниках.
По крайней мере раз в месяц Джордж, как инспектор отдела, обращался с посланием к команде киберследователей компании, или, как он предпочитал называть их, специалистам по розыску в Интернете. Это всегда была одна и та же бодрая сказочка о том, как замечательно их программы помогают сохранять устойчивость кибермира. Множество красивых слов, и никаких адекватных им действий. Джордж никогда не мог объяснить, почему счета растут, а бюджет сокращается. Соответственно падал и боевой дух.
Когда Гил впервые появился в компании (сразу же после окончания средней школы), та была совершенно иной. В ней царила особая атмосфера, полная свежих веяний и надежд. Ибо костяк ее составляли, так сказать, сливки со сливок: молодые люди и девушки, без высоких степеней, но независимые в своем мышлении и упорные в своей настойчивости.
Все они были закоренелыми одиночками, привыкшими днями торчать в каморках без окон, вгрызаясь в какие-то «непробиваемые» базы данных и сайты, и все для того, чтобы напасть на след добычи, обнаружить доказательства компьютерного преступления и предоставить кому следует пакет неоспоримых улик для обоснованного ареста и обвинения.
– Тебе платят за то, что ты взламываешь секретные файлы? – недоверчиво спрашивала Люси, когда они отмечали свою первую годовщину. – Тебя не могут за что-нибудь арестовать?
Нет, его нельзя было арестовать. Он был зарегистрирован в Управлении национальной безопасности, единственной организации, которая нанимала больше ищеек, чем «Кибернет». И большие деньги ему платили не за взлом каких-то систем, а за то, что он обнаруживал пути, по которому воры проникали в системы, и еще за то, что он запечатывал эти пути навсегда.
На самом деле, однако, подобно всем остальным кибер-ищейкам, Гил любил свою «прекрасную добычу». Однажды он в считанные секунды выявил наличие преступных действий и установил личность злоумышленника, а уж задача обеспечения безопасности патронируемой системы в будущем была вообще решена в один миг. Он обожал сам процесс охоты и не любил тотальных зачисток, которые могли положить конец тому, что являлось для него отдохновением души.
Просматривая клавишную комбинацию быстрого реагирования для того, чтобы подлечить систему платежей ФБР, он выбирал род им же и разработанного компьютерного оружия из арсенала, призванного обнаруживать скрытые слабости оригинальных программ. Он называл свои подпрограммы «доберманами», потому что, единожды приведенные в действие, они бросались в погоню за жертвой, набрасывались на нее и, загнав в угол, не давали ей шевельнуться, пока хозяин не отзывал их и не вступал в дело сам. Одно нажатие на клавишу ввода, и тайной бреши как не бывало. Цель в буквальном смысле уничтожалась. Быстро, надежно и без лишнего шума.
В такие моменты Джордж весь сиял. И предсказывал, что благодаря «доберманам» Гила весь мир проторит тропинку к дверям «Кибернет». К тому, собственно, все помаленьку и шло, однако денежки почему-то не добирались до последнего этажа. То есть до дверей офиса Джорджа. Гил выпрямился и в который раз осмотрел свою собственную каморку без окон.
«Да, не пора ли заняться протечками в экономике? Материала, пожалуй, достаточно».
Он повернулся лицом к экрану самого большого монитора и откинулся в кресле, чтобы без помех посмаковать свой утренний рогалик с сыром, а заодно проглядеть почту. Было еще очень рано. Джордж, вероятно, появится лишь часа через два. Времени хватит, чтобы продумать, как обелить себя в проблеме с Ладлоу и объяснить, почему ужин не задался.
Знакомое «вам письмо» заставило Гила насторожиться и отставить недопитый кофе.
«Иисусе! Что он тут делает в такую рань?»
Очевидно, кто-то уже проинформировал Джорджа о незадаче. Только угроза упустить выгодного заказчика, а значит, и его денежки, могла заставить толстяка выбраться из постели пораньше, хотя он мог бы еще спать и спать.
Внезапный сигнал тревоги объявил Гилу, что его главный компьютер затих, а остальные готовы последовать его примеру. Он бросился уничтожать послание Джорджа. Но опоздал. Экраны мониторов двух его запасных компьютеров и огни сервера Интернета погасли. Гил затаил дыхание, он ждал щелчка, который подтвердил бы, что умерла и его дублирующая система. Затем облегченно вздохнул. Резервная система радостно зажужжала, обещая, что через несколько минут все заработает и больше семи гигабайтов информации не канут в небытие.
До недавнего времени послания Джорджа представляли собой не более чем занозу в заду, то есть напрягали, и только. Но вот уж как две недели любое его компьютерное обращение, высветившееся на экране, приводило к сбою всей сети Гила.
Гил предупредил Джорджа, что, если он продолжит пренебрегать корпоративными охранными RSA-кодами, то навлечет на них на всех крупномасштабную катастрофу. Джордж отказался тут что-либо обсуждать. Желание Гила опробовать проблему на зуб с последующим ее устранением было чревато неразберихой в работе компьютеров всей компании, и это его никак не устраивало. В конце концов они заключили перемирие. Гил согласился оставить все как есть, если Джордж даст обещание просто звонить ему и не слать ничего на e-mail, пока не выяснится, почему идут сбои. Затишье длилось ровно два дня. На третий опять ударили выстрелы. Толстяк снова как ни в чем не бывало принялся направлять ему письма.
Каждый раз, когда такое послание вырубало компьютеры Гила, Джордж, словно узнав о том впервые, клятвенно обещал взять себя в руки.
– В конце концов, – с невинной улыбкой добавлял он, – полагаю, я просто человек привычки. Мне трудно что-либо в себе менять.
Гил подтолкнул свое кресло к самому большому из мониторов и быстро набрал серию хитрых команд. Строка за строкой он проверял специфическую охранную программу, которую разработал всего лишь за несколько дней до того, как начались эти странные фокусы.
«Что же провоцирует это чертово отключение? И почему оно связано только с письмами Джорджа?»
Даже его «доберманы» не смогли ничего обнаружить. Гил схватил телефон и набрал номер Джорджа.
– Да иду я, иду, – прорычал он в трубу, продолжая тупо насиловать клавиатуру. – И, черт побери, прекрати слать свои идиотские письма.
Он покачал головой. Какая несправедливость. Такой острый ум, и заключен в четырехсотфунтовую оболочку. Джордж был тучным с детства. Ни с кем не дружил, никуда не ходил. Человек-гора перемещался лишь из дома в офис и из офиса в дом, где ел, сидел то перед одним, то перед другим компьютером или же забавлялся с одной из своих последних механических штучек. Джорджу некого было винить, кроме самого себя, но все же выбранный им способ существования казался душераздирающе жалким.
Возможно, из своей предрасположенности к крайнему одиночеству, а может, потому, что он давно свыкся с ним, Джордж, похоже, ни к чему не стремился. Несмотря на свою адскую проницательность, он был начисто лишен духа соперничества. Высказывал свое мнение только тогда, когда что-нибудь шло в целом не так, искренне восхищался достижениями других, а Гила так вообще неустанно нахваливал. Короче, Джордж с этой стороны был в порядке и лишь немного стеснялся своей внешности, благодаря чему с ним было легко ладить. Все, что от тебя требовалось, это намекнуть ему, что он вроде бы несколько постройнел, особенно в области живота, и Джордж начинал сиять, как пятилетний мальчишка. Просто старый щенок – прожорливый, несимпатичный.
Последний компьютер скис, и, прежде чем получить очередное губительное послание, Гил отправился туда, где в рабочее время обыкновенно находился толстяк, то есть в его так называемый офис.
ГЛАВА 8
Некоторое время спустя
Верхний этаж «Кибернет форенсикс» содрогался от рыка двух телевизоров и одного радиоприемника. Под разудалую музыку кантри телеведущие наперебой талдычили о последних несчастьях.
С того момента, как Джордж появился на сцене, два финансиста, работавшие в соседних с его офисом помещениях, куда-то скоренько перебрались. Еще один взял отпуск за свой счет и игнорировал свои обязанности до тех пор, пока компания не перевела его этажом ниже, а один из бухгалтеров просто уволился.
Управляющий дважды менял месторасположение офиса Джорджа, прежде чем сослать его в дальний конец самого огромного помещения в здании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40


А-П

П-Я