Но ему придется ее покинуть, напомнил он себе. И скоро. Коул встал с постели и подошел к окну. Он должен будет скоро покинуть ее, по крайней мере, на время.
Коул стоял и думал. Завтра он поедет в город и зайдет на телеграф. Он надеялся получить известие, которого ждал. Ему нужно будет уехать, но он не хочет оставлять ее здесь одну. Не теперь.
Но сколько времени он сможет охранять ее?
И сколько времени он может предаваться мечтам? Он закрыл глаза. И думал, думал об одной смерти, о другой…
Назревающая проблема мучила его. При мысли, что Кристин останется на ранчо одна, у него холодело сердце. Он не знал, как поступить. Нет, он знал. Что бы ни случилось: придут янки или рейдеры Куонтрилла, – он сумеет найти способ охранять ее. Он был уверен в этом, хотя и не знал, откуда бралась такая уверенность. Возможно, все объяснялось тем, что это для него было делом чести, а в этом мире осталось слишком мало места для чести.
А может быть, и тем, что он так страстно желал ее. Тем, что она одна могла заглушить его постоянную, непроходящую боль. Тем, что, когда был с ней, он почти забывался…
Но он не хотел ничего забывать…
Нет, хотел. На короткие сладостные мгновения, что она дарила ему.
Какова бы ни была причина, пришел Коул к выводу, они заключили сделку. Он должен защищать ее, даже если все ее тело зарастет волосами, и у нее появятся усы, поклялся он себе.
Коул вяло улыбнулся. Ну почему он не может быть честен с самим собой? Он нужен ей, и она желанна ему. Такова суть их сделки.
Нет, он должен защищать ее, и он, черт возьми, сделает это, и никогда не будет держать ее в руках истекающую кровью. Он защитит ее, чтобы не повторилось то, что было однажды.
Он попытался привести мысли в порядок. Он защитит Кристин. У него есть силы. Он нашел выход. Они должны помогать друг другу, и он сможет уехать. Когда-нибудь эта война кончится.
Боже, сделай это, просил он. Она должна, наконец, кончиться.
Дни тянулись однообразно. Однажды Коул позволил Кристин поехать с ним. Это было необходимо, так как все мужчины с ранчо были заняты скотом. Кристин показала Коулу границы своих земель, пруды и водопой, показала места, где во время сильных дождей происходит затопление. Они вместе искали отбившегося от стада теленка и ездили в город покупать ограду для северного выгона.
Хотя они и были вместе, но чувствовали себя как-то неловко. Они вели себя как самые вежливые товарищи по работе, обходительные и доброжелательные знакомые.
Кристин и Шеннон всегда переодевались к ужину, потому что Кристин решила соблюдать хотя бы какие-то традиции. Разговор за ужином велся неспешный, немного чопорный. Впрочем, Коул редко говорил с ней о чем-либо, кроме как о делах на ранчо и о том, что ей надо быть осторожной. Она ни когда не должна ходить без оружия, ни она, ни Шеннон. Предупреждать Далилу и Самсона он отчего-то не считал нужным.
Коул всегда подчеркнуто вежливо относился к Шеннон. Кристин видела, как прямо на глазах взрослеет ее маленькая сестренка. Скоро Шеннон исполнится восемнадцать, она уже почти взрослая женщина. Коул обращался с ней как с ребенком, не уничижительно, но с мягким терпением, которое раздражало Кристин. Ей хотелось, чтобы часть этого терпения перепадала и ей. Иногда она задавала Коулу глупые вопросы, но в таких случаях он не обращал на нее внимания или же менял тему разговора. Когда она спрашивала его, почему он так стремится сохранить в тайне все, что касается его прошлого, он неизменно отвечал, что не желает посвящать ее в свои дела, так что нечего и спрашивать.
И не важно, что она в бешенстве убегала из комнаты, не важно, что слишком резко отвечала ему. Он позволял ей выговориться.
Но ночью все было по-прежнему.
Временами Кристин не могла поверить в перемены, произошедшие с ней. Неужели когда-то она была такой – невинной, испуганной, наивной девушкой? Что бы между ними ни происходило, как бы временами она ни была зла на Коула, она с нетерпением ждала ночей. И, даже если она отворачивалась от него, он осторожно гладил ее спину, его пальцы спускались к ягодицам так легко, что она думала, будто ей это кажется. Но его прикосновения пронзали ее молнией, они всегда роняли в нее семена желания. Когда Кристин делала вид, что не обращает на него внимания, Коул отворачивался. Она тихо вздыхала, притворялась спящей и сворачивалась калачиком… И лежала без движения до тех пор, пока он снова не дотрагивался до нее. И тогда она чувствовала, как он улыбается, догадываясь, что она не спит и совсем не против близости.
Так все и шло…
Так все шло до тех пор, пока однажды холодным утром Кристин не проснулась одна. В этом не было ничего необычного. Коул часто вставал раньше ее. Но почему-то она подумала, что сегодня все не так, как обычно. Она почувствовала, как в ней нарастает страх.
Он ушел…
Кристин услышала цокот копыт. Всадник. Схватив покрывало с кровати, она подбежала к окну и посмотрела вниз. К загону только что подъехал мужчина на большом гнедом коне.
Кристин закрыла рот рукой, чтобы не закричать. Он был одет в серое. Кристин внимательно рассматривала его – униформа с золотым кантом. Кавалерия. Этот человек был южанин, офицер кавалерии.
Она быстро оделась, натянула рубашку, бриджи и сапоги. Она говорила себе, что и она южанка, она родилась южанкой, и только Куонтрилл заставил ее бояться и ненавидеть собственный народ. Кристин попыталась улыбнуться, вспомнив, что любимый герой Шеннон, Джеб Стюарт, офицер кавалерии южан.
Но это не помогло. Страх охватывал ее все сильнее, она гадала, не подослан ли этот офицер Зиком и его людьми. Коул велел ей никогда не ходить безоружной. Она доказала, что может пользоваться кольтом, и делать это хорошо. Она надела узкий пояс с кобурой и, нервничая, проверила, заряжен ли кольт. За тем стала спускаться по лестнице.
В доме было тихо. Где Шеннон? – подумала она, и сразу ей представилась ужасная картина: ее красавицу сестру затащили в конюшню бандиты и зверски насилуют.
Кристин глотнула воздуха и попыталась успокоиться: она волнуется напрасно. Но в доме было как-то уж слишком тихо, и она все еще не могла избавиться от чувства, что Коул ушел. Ушел не просто куда-то, чтобы вскоре вернуться, он ушел… Кристин не могла объяснить, почему она это знала. Была какая-то пустота. Эта пустота терзала ее, вселяла в нее тревогу.
– Далила?
Никто не отозвался. Ни Далилы, ни Самсона нигде не было видно. Кристин не слышала, чтобы плакал ребенок, понятия не имела, где может быть Шеннон.
Офицер-кавалерист не спешил стучать в дверь.
Кристин выскользнула через черный вход, осторожно, стараясь не хлопнуть дверью. Ступая быстро и тихо, как только могла, Кристин подошла к углу дома. И человек, и лошадь исчезли. Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она бросилась бежать к амбару, стараясь держаться ближе к стенам построек. На миг она остановилась, чтобы перевести дыхание. Кровь стучала в висках, и Кристин отчаянно старалась унять бешеное биение сердца.
Обогнув угол, она наткнулась на винтовку. Подняв глаза, увидела того самого незнакомца, который приехал на ее ранчо. Его одежда была покрыта пылью и потрепана, золотые эполеты потерлись.
– Бросьте оружие! – крикнул он ей. Взгляд его темно-голубых глаз был пристальный, даже, скорее, острый как бритва.
Кристин только сейчас заметила, что нацелила на него кольт.
– Это вы бросьте оружие! – выкрикнула она.
Офицер улыбнулся. Кристин обратила внимание, что он молод и очень хорош собой. И еще он ей кого-то напоминал, но она не могла понять кого.
– Эта винтовка может продырявить вас.
– Нет, это не столь уж надежное оружие.
– На таком расстоянии промахнуться не возможно.
– Кольт продырявит вам голову раньше.
Он был высокий, мужественный. И Кристин была уверена, что он не собирается обидеть ее. Но все же она не опустила кольт. Жизнь научила ее учитывать любую возможность.
– Вы Кристин Маккайи?
– Да.
Он засмеялся и опустил винтовку.
– Ради Бога, скажите, почему вы так боитесь меня?
Кристин сунула кольт в кобуру; инстинкт подсказывал ей, что она вне опасности.
– Поймите, это мое ранчо. Кто вы такой – не знаю. Въехали на чужую территорию, вынюхиваете здесь что-то… Кто вы, черт возьми?
– Вынюхиваю? – возмутился он, но в глазах его засветились искорки. Он снял с головы шляпу и отвесил низкий поклон с поистине рыцарской галантностью. – Мисс Маккайи, смею вас уверить, что Слейтеры вынюхиванием не занимаются.
– Слейтеры? – переспросила Кристин и нахмурилась.
– Разрешите представиться: капитан Малакай Слейтер, мэм. Я брат Коула. Нахожусь в отпуске или же, точнее будет сказать, при исполнении нового задания. Вы, конечно, сейчас мне скажете, что Коул ни о чем вас не предупреждал?
Кристин почувствовала, что у нее подгибаются колени. Коул уехал. И даже не попрощался с ней.
– Коул…
– У него неотложные дела. Какое-то время я побуду здесь с вами. Если не возражаете.
Она, конечно, возражала. Она решительно возражала. И не против того, чтобы Малакай был здесь, а против того, что уехал Коул. Она заставила себя улыбнуться и протянула ему руку.
– Что вы, мистер Слейтер, я очень рада и благодарна вам за то, что вы приехали.
– Спасибо вам, мисс Маккайи. – Он взял ее протянутую руку и поднес к губам. Затем его голубые глаза встретились с ее глазами, и она поняла, что он все знает. И было… в его взгляде что-то, что говорило ей – он понимает ее чувства.
Кристин вдруг отдернула руку.
– О Господи!
– В чем дело?
– Вы же офицер Армии Конфедерации!
Он выпрямился, и лицо его приняло упрямое выражение, так напомнившее выражение, нередко появлявшееся на лице Коула.
– Мисс, я слышал, что жители штата Миссури все еще считают себя южанами – во всяком случае, в большинстве своем.
Кристин кивнула.
– Да, вы правы, мистер Слейтер. Но здесь граница штата. Добрая половина территории здесь занята федеральными войсками.
– Не волнуйтесь за меня. Я быстро переоденусь в штатское платье, и федералы меня не узнают.
Она снова покачала головой.
– Видите ли, дело в том, что у меня есть брат, который…
– Янки?
– О… да, янки.
Этот молодой человек был очень похож на Коула. Несомненно, очень похож. Высокий, широкоплечий. Сейчас, казалось, он взорвется от ее слов. Но он сдержался и неожиданно рассмеялся.
– Ну, разве не адская штука эта война? Адская штука.
И тут раздался выстрел. Пуля пришлась в стену позади них. Деревянные щепки полете ли во все стороны.
– Что за черт? – выругался Малакай. Он пригнул Кристин к земле, закрывая ее своим телом. И снова раздался выстрел, и другая пуля попала в стену, вызвав каскад щепок, осыпавших их. – Проклятие! Что происходит, черт возьми? – повторял Малакай.
В самом деле, что происходит? Кристин не имела ни малейшего представления, кто стреляет в них.
Глава восьмая
Кристин лежала лицом к земле, песок скрипел на зубах. Малакай лежал на ней сверху, защищая ее. Наконец стрельба прекратилась, и они услышали тихие шаги.
– А ну слезай с нее, мерзавец!
Кристин чуть не расхохоталась с облегчением. Это была ее младшая сестра.
– Осторожно с этой штуковиной, девочка, – медленно проговорил Малакай, поднимаясь. Он смотрел сузившимися от гнева глазами на Шеннон.
Кристин вскочила на ноги и встала между ними.
– Я вам не девочка и, клянусь, умею обращаться с этим кольтом, – парировала с вызовом Шеннон.
– Ах ты, маленькая… – начал Малакай.
– Стойте, остановитесь! – попросила Кристин, потянувшись за кольтом Шеннон. Она не могла себе представить, как будет объяснять Коулу Слейтеру, почему убили его брата на ее ранчо, если вдруг, не дай Бог, та кое произойдет. – Шеннон…
– Кристин, он же, может быть, один из головорезов Куонтрилла…
– Ты что, не узнаешь форму кавалерии? Кристин окончательно потеряла терпение и выскочила вперед.
– Да помолчите же хоть минутку, мистер Слейтер. Шеннон, это брат Коула.
Глаза Шеннон расширились от удивления. Она посмотрела на Малакая, потом снова на Кристин.
– Ты уверена? Он же совсем не похож!
– У нас одинаковые большие пальцы на ногах, – язвительно ответил Малакай. Шеннон вся сжалась.
И вдруг снова раздался выстрел. Все трое растерянно уставились друг на друга. Град деревянных щепок посыпался на них, когда еще одна пуля угодила в стену амбара.
– На землю… – крикнул Малакай.
– Брось оружие! – приказ был отдан тоном командира. Стрелявший был мужчиной.
Шеннон не собиралась слушаться. Она обернулась, целясь в Малакая. Тот выругался и ударил ее по запястью. Кольт упал на землю, и Шеннон разразилась ругательствами. Малакай не остался в долгу, бросив Шеннон что-то обидное. Кристин была в замешательстве. Как эти двое могут стоять тут и переругиваться, когда кто-то стреляет в них? Она поняла, что выстрелы были предупредительными. Кристин оглядела двор и увидела, что из тени от ворот вышел какой-то человек. Он был молод, одет как фермер: в высоких сапогах, куртке и шляпе с широкими, опущенными книзу полями, надвинутой низко на лоб. Малакай не обращал на него внимания. Подойдя к Кристин, незнакомец приподнял шляпу.
– У них обоих жуткие характеры.
– Вы так думаете? – Кристин скрестила руки на груди и посмотрела на молодого человека, который только что стрелял. Шеннон все еще дралась с Малакаем. – Зачем вы стреляли в нас?
– Мне показалось, что эта малышка задумала продырявить старину Малакая, – серьезно ответил молодой человек. У него были глаза какого-то странного серо-голубого цвета и рыжеватые волосы. Он снова улыбнулся. Его улыбка была такой располагающей, что Кристин невольно улыбнулась ему в ответ.
– Как я понимаю, вы еще один Слейтер? Или вы друг их семьи?
Он протянул руку:
– Джейми, мэм.
Малакай в этот момент издал какой-то странный звук, похожий на рычание.
– Проклятая девчонка укусила меня! – пророкотал он.
– Шеннон! – не выдержала Кристин. Малакай продолжал держать Шеннон, обвив рукой ее талию, хоть она и больно укусила его. Ноги Шеннон едва доставали до земли.
– Ай да Малакай! – Джейми горестно покачал головой. – Он доблестно сражался с Грантом при Шилоу, но не может сладить с маленькой девчушкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32