– Знаете, здесь до сих пор место расследования после взрыва и пожара. По идее, вам сюда заходить не следует.
Картер остановился и заглянул в окно машины. Это был детектив Финли.
– Простите.
– Вам куда? Могу подкинуть.
– Мне нужно пройти всего несколько кварталов, – ответил Картер. – Доберусь пешком. Спасибо.
– Садитесь, – приглашающе махнул рукой Финли. – Поехали.
Картеру показалось, что это не просто вежливое предложение. Детектив стряхнул с переднего сиденья крошки, и Картер открыл дверь и сел.
– Прямо вперед, – сказал он. – На Шестую, а потом направо.
– На самом деле, – сказал Финли, поправив очки в тяжелой черной оправе на переносице, – я хотел с вами поговорить.
Этого Картер и боялся.
– Насчет найденного мной трупа? – спросил он. Раньше ему никогда не приходилось произносить подобных слов.
– А насчет чего же еще? – отозвался Финли, сунул руку в нагрудный карман короткого пальто и достал сложенный в несколько раз листок бумаги. – Взгляните на это.
Картер взял листок и развернул его. В машине неприятно пахло дешевым кофе и жирными гамбургерами. На листке бумаги Картер увидел фотокопию отпечатков двух пальцев.
– Мы сняли эти «пальчики», – пояснил детектив, – с лестничных перил.
– Выглядят очень четко, – сказал Картер, гадая, что еще он может сказать про отпечатки пальцев. Он их так близко никогда в жизни не видел.
– Четко, правда? – сказал Финли. – И чересчур идеально.
Картер посмотрел на отпечатки более внимательно и заметил, что линии действительно лежат потрясающе ровно. В центре – идеальные круги, вокруг них – идеальные овалы, без единого разрыва или отклонения.
– Идеальных отпечатков пальцев не существует, – пояснил Финли. – Если бы они существовали, мы бы ни за что на свете не смогли ими пользоваться для поиска преступников. – Он вытащил из кармана не слишком свежий носовой платок и протер им сначала очки, а потом ветровое стекло изнутри. – Вы ведь ученый, что скажете?
– Об отпечатках пальцев? У меня никаких догадок нет. Быть может, лабораторная ошибка?
Детектив покачал головой.
– Нет. Я все делал сам.
Картер молчал. Единственное предположение, которое он мог высказать, было такое: идеальные отпечатки пальцев оставило какое-то идеальное существо, скажем ангел. Но Картеру совсем не хотелось добавлять еще и безумие ко всему тому, в чем его мог обвинить детектив.
– Теперь можете отдать листок мне, – сказал Финли, взял бумагу, сложил и убрал в карман.
– Мне очень жаль, что я ничем не могу вам помочь, – сказал Картер.
Детектив кивнул и повернул руль вправо.
– Какой адрес?
– Еще три квартала вперед, на углу.
Детектив некоторое время вел машину молча, а потом сказал:
– Возможно, все же есть кое-что, в чем вы могли бы мне помочь.
– Попытаюсь.
– Криминалист сказал, что человек, ставший жертвой преступления, погиб в результате сожжения.
Картер ждал продолжения. В результате сожжения… Какие еще могли быть вопросы?
– Но вот ведь странная штука. Тело горело не снаружи, а изнутри.
Картер был не на шутку озадачен.
– Если вы хотите спросить меня о том, возможно ли самовозгорание человека, я отвечу: нет.
– И я тоже так думал. В старших классах я изучал естествознание. Но поскольку в этом году я видел только еще двух обгоревших людей, и оба они работали в вашей лаборатории, я подумал, что вы, вероятно, могли бы мне помочь кое-что понять.
Картер не знал, что сказать.
– Совпадение? – проговорил он наконец.
Детектив остановил машину на углу.
– Возможно, – сказал он. – Но совпадение невероятное.
«Это мы уже слышали», – подумал Картер, но вслух не сказал.
– Спасибо, что подвезли, – поблагодарил он Финли и постарался выйти из машины без излишней поспешности.
Детектив дождался, пока Картер перейдет улицу, и только потом поехал дальше.
Картер сделал глубокий вдох. В машине детектива он глубоко дышать не решался. У него было большое подозрение, что он еще увидится с Финли.
Когда он вошел в лабораторию доктора Пермута, Эзра был уже там. Картер успел удостовериться в том, что с пунктуальностью у Эзры проблем не было. А вот своего факультетского коллегу Картер узнал с трудом. В прошлый раз, когда он оставил ему клочок свитка для исследования, тот был аккуратен до стерильности, идеально причесан, в белоснежном, застегнутом на все пуговицы лабораторном халате.
А теперь у него был такой вид, будто он несколько дней не спал: волосы растрепаны, халат мятый, в пятнах, и даже очки не могли скрыть темных кругов под глазами Пермута.
– Рад, что вы смогли зайти сегодня, – сказал он, плотно закрыв дверь. Кроме них, в лаборатории больше никого не было. – Мне очень не хотелось ждать дольше.
– Нам тоже, – кивнул Картер. – Эзра, если он вам сам еще об этом не сказал, является владельцем того свитка, фрагмент которого вы исследовали.
– Да, он упомянул об этом, – сказал доктор Пермут и быстро повернулся к лабораторному столу. – Я намерен ознакомить вас с результатами, а вы вольны сами решать, какие сделать выводы.
Картер и Эзра переглянулись и подошли следом за явно расстроенным ученым к столу, на котором были разложены широкополосные распечатки с плотными рядами цифр и букв. И хотя Картер не смог бы разобраться в этой абракадабре лучше, чем в первый раз, он сразу понял, что это такое. Эзра, по всей видимости, тоже.
– Это расшифровка ДНК, – сказал Эзра. – Я раньше видел такие распечатки.
– Отлично, – кивнул доктор Пермут, пошарил в кармане и достал коробочку «тамз». – Хотя бы это не придется объяснять. – Он постучал кончиком пальца по распечатке, лежавшей справа, и сказал Картеру:
– Это – те результаты, которые я вам показывал в прошлый раз. ДНК, обнаруженная во фрагменте окаменелости.
– О'кей, – сказал Картер. – Верю вам на слово.
– Я охарактеризовал эти результаты, как теоретическую ДНК, – объяснил Пермут Эзре. – Нам удалось выделить довольно большой фрагмент, но в некоторых критических участках пришлось восстанавливать пробелы с помощью компьютерного моделирования.
Эзра кивнул. Пермут сунул в рот таблетку «тамз» и убрал коробочку в карман.
– Мы применили процесс, который называется ПЦР – полимеразная цепная реакция.
– Что это значит? – осведомился Эзра.
– Это значит, что мы измельчили имевшийся у нас материал, превратили его в порошок, а потом добавили к этому порошку кремний, поскольку он связывается с любыми следами сохранившейся ДНК. Затем с помощью ПЦР мы смогли увеличить фрагменты ДНК – к примеру, нам удалось сделать более миллиона копий одной молекулы.
– Чтобы можно было прочесть код ДНК более четко? – спросил Картер.
– Чтобы его можно было прочесть вообще, – ответил Пермут.
– Но мне уже известно, что вы не знаете, какие из этого можно сделать выводы, – сказал Картер. – В прошлый раз мы говорили об этом.
– Это было до того, как вы принесли мне фрагмент свитка. Посмотрите сюда, – сказал Пермут. На этот раз он постучал пальцем по распечатке, лежавшей слева. – Видите, как похожи последовательности?
Картер стал внимательно вглядываться в строчки букв и цифр. Эзра последовал его примеру. И действительно, некоторые элементы кода выглядели очень похоже. Но почему? Какое отношение одно имело к другому? Посмотрев на Пермута, Картер понял, что тот прочел его мысли.
– Странно, правда? – проговорил Пермут с кривой усмешкой. – Кусочек окаменевшей кости и клочок пергамента – и вдруг такое потрясающее совпадение?
– Да, – согласился Картер. – Действительно странно.
– На самом деле если провести более тщательное сравнение, а я его провел, вы уж мне поверьте, то те фрагменты ДНК, которые нам удалось выделить из ткани свитка, полностью заполняют пробелы в геноме окаменелости.
Пермут стал раскачиваться на каблуках. Он ждал, когда Картер и Эзра поймут смысл сказанного им. Тишину в лаборатории нарушало только поскрипывание ботинок Пермута.
– Вы хотите сказать, – отважился спросить Эзра, – что обе пробы взяты… из одного источника?
Пермут поджал губы и склонил голову к плечу. Картеру показалось, что у биолога порядком расшатаны нервы.
– Я могу сказать больше, – проговорил Пермут. – Я могу показать вам кое-что такое, от чего у вас просто глаза на лоб полезут!
Он отошел от лабораторного стола к высокому белому микроскопу с тринокулярной головкой. Картер узнал этот прибор. Это был японский микроскоп марки «Мэйджи» MJI2700. Картеру до смерти хотелось иметь такой в своей лаборатории.
– Взгляните сюда, – предложил Пермут. – Слайд уже вставлен.
Эзра, стоявший ближе, первым шагнул к микроскопу. Когда он наклонился к окулярам, Пермут сказал:
– Вы смотрите на участок фрагмента свитка.
Несколько секунд Эзра стоял неподвижно, потом выпрямился.
– Картер, – сказал Пермут, – почему бы и вам не взглянуть?
Эзра отошел в сторону. У него был странный, как будто удовлетворенный вид.
Картер опустил голову и, настроив освещение слайда, увидел нечто, очень напоминающее увеличенный снимок поверхности Марса. Перед ним предстала бугристая желтая долина с множеством впадин и кратеров, тут и там рассеченная узкими извилистыми каналами, но эти каналы не были сухими и пустыми. Они были наполнены лиловатой жидкостью, и эта жидкость протекала по ним и ритмично пульсировала, как кровь.
– Что вы добавили к материалу? – спросил Картер, не отрываясь от окуляров. – Какой-то краситель?
– Нет. Это то, что мы ошибочно принимали за чернила, – ответил Пермут. – На самом деле это кровь.
Картер выпрямился и отошел от микроскопа.
– Но что заставляет ее двигаться? Она явно подвижна.
Доктор Пермут возбужденно потер лоб.
– А почему бы ей не двигаться? Ткань-то живая.
Эзра зажмурился. Казалось, он хочет осознать эту новость наедине с самим собой.
Открыв глаза, Эзра посмотрел Картеру прямо в глаза.
– Для меня все выглядит так, Картер: у вас была кость, а у меня кожа. – Он повернулся к доктору Пермуту. – Вы согласны с тем, что это как бы два конца одной трости?
Пермут энергично кивнул.
Картер с большим трудом пытался уместить эти странные сведения в голове, вычленить хоть какой-то смысл из только что произнесенных слов.
Похоже, интуиция подсказала Эзре, о чем думает Картер, и он громко процитировал:
– «Есть много, друг Горацио, на свете, что и не снилось нашим мудрецам».
Доктор Пермут подошел к микроскопу и, вынув слайд, положил его в бумажный пакетик, взял такой же пакетик со стола и сунул тот и другой в боковой карман куртки Картера.
– Мне эти материалы в лаборатории больше ни к чему, – сказал он и поспешно отошел прочь от Картера, словно тот был болен гриппом, а Пермут боялся заразиться. – Заберите их с собой.
– Конечно, обязательно, – сказал Картер. – Он еще ни разу в жизни не видел, чтобы Пермут, да и вообще кто-то из ученых был так напуган. – И спасибо вам за проделанную работу.
Он бросил взгляд на Эзру. Тот, похоже, прекрасно понимал причину странного поведения Пермута.
– Сколько мы вам должны? – спросил Эзра, вытащив из кармана ручку и незаполненный чек. – Наверняка только лабораторные тесты стоят…
– Ничего, – оборвал его Пермут.
Ручка Эзры повисла в воздухе над чеком, который он положил на стол около микроскопа.
– Ничего? Но я не понаслышке знаю, что исследование ДНК…
– Я больше не желаю в этом участвовать, – заявил Пермут.
– Но ведь это обошлось вам как минимум в несколько тысяч долларов, – вмешался Картер.
– Это мои проблемы. Разбросаю эти затраты по другим проектам. Пусть вас это не волнует. – Он нетерпеливо постукивал ногой по полу. – А теперь извините, но мне в самом деле нужно заняться другой работой.
Картер пожал плечами и кивнул Эзре.
– Думаю, нам пора.
Выйдя из лаборатории, он услышал, как дверь закрылась и щелкнул замок.
На улице Эзра позвонил по мобильному телефону своему водителю.
– Я еду в больницу, навестить мачеху, – сказал он Картеру. – Может быть, вас куда-нибудь подвезти?
– Нет-нет, не нужно, – отказался Картер. – Я, пожалуй, пройдусь. Поразмышляю на ходу.
Из-за угла выехал «линкольн», за рулем которого сидел дядя Эзры, и остановился.
– А мне предстоит не просто прогулка, – сказал Эзра и протянул Картеру руку ладонью вверх. Картер не понял, чего хочет Эзра. – Фрагмент свитка, – подсказал тот.
Картер пошарил в кармане, нашел пакетики со слайдами и отдал один Эзре.
– Спасибо вам, – сказал Эзра, открыв заднюю дверь машины. – Надо будет встретиться завтра и обменяться впечатлениями.
Картер молча кивнул. Машина отъехала от тротуара. Картер стоял как вкопанный, но мысли его неслись с бешеной скоростью. Все случившееся казалось ему совершенно бессмысленным, и не стоило даже притворяться, будто в этом был хоть какой-то смысл. Окаменелость, пергамент – кость, кожа… нет, это должно было являться частью какой-то мистификации, шутки. Должно было. Если бы Билл Митчелл не был мертв, Картер поставил бы его на первое место в списке подозреваемых. Но Митчелл был мертв, и этот факт не был частью шутки. Ставки и так уже были слишком высоки. Руссо обгорел почти до неузнаваемости.
Это не могло быть ни игрой, ни какого-либо рода интригой.
Все это было реальным.
Что-то происходило, разворачивалась какая-то ужасная драма, и Картер опасался, что ему, хочет он того или нет, суждено сыграть в этой драме главную роль.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Настроение у Эзры было приподнятое. Теперь он видел, что его подозрения и опасения стали получать реальные подтверждения. Для человека, знающего, что он стоит на пороге безумия, очень утешительно обнаружить, что даже самое невероятное из того, что приходило ему в голову, в конце концов оказалось вполне возможным.
Он не сошел с ума, а вот мир, как это ни прискорбно, вероятно, сошел.
Эзра смотрел на пролетающий за окном машины город и измышлял о том, что узнал в лаборатории доктора Пермута. Свиток был куском живой ткани существа неизвестного происхождения. Фрагмент окаменелости был костью того же существа.
Но было ли это существо тем, о ком он думал? И кто или что могло снять с него живого кожу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47