https://wodolei.ru/catalog/mebel/zerkala-s-podsvetkoy/
– На самом деле груз доставят позже, только к вечеру. Не раньше пяти-шести часов.
Хэнк покачал головой и выключил телевизор.
– Я тут столько просидеть не смогу.
– Я понимаю, Хэнк, – сказал Картер. – Приехал профессор Руссо…
Хэнк и Руссо кивнули друг другу.
– Мы сами дождемся доставки. Мне нужны только ключи от грузовых дверей.
Хэнк встал и снял с пояса тяжелое кольцо с ключами. Перебрав их, он отсоединил два больших ключа.
– Ими, – объяснил он, – отпираются засовы. Как только отопрете, нажмите вот на эту кнопку на стене. – Он указал на красную кнопку в красном кружке. – И створки разъедутся в стороны. Нажмете еще раз, они закроются. – Он протянул Картеру ключи. – Вот так примерно.
– Спасибо.
Хэнк поднял голову.
– А что ж вы ничего не говорите про освещение, которое я вам провел?
Картер, уже пару раз побывавший в новой лаборатории, пришел в восторг от освещения, но Хэнку он об этом действительно не успел сказать.
– Выглядит отлично – именно то, что нам нужно.
Хэнк прикрепил к потолку два толстых провода крест-накрест и подвесил к ним четыре ярких светильника.
– Вот поглядите.
Хэнк подошел к стене и щелкнул тумблером выключателя. Сумрачное помещение с высокими потолками сразу озарилось ярчайшим белым светом. Картер на секунду непроизвольно зажмурился – не переборщил ли Хэнк с яркостью ламп? – но вскоре его глаза привыкли к свету. Он посмотрел на Руссо. Тот намеренно не поднимал глаза к потолку.
– Что, ребята, многовато будет? – спросил Хэнк. – Но вы же сами сказали, профессор, что вам нужна уйма света.
– Нет-нет, все отлично, – сказал Картер и мысленно напомнил себе о том, что в следующий раз нужно будет захватить бейсболку с солнцезащитным козырьком.
– Ну ладно, если вы всем довольны, тогда я пошел. – Хэнк выдернул из розетки провод питания телевизора и стал его сматывать, но остановился. – Может, хотите, чтобы я вам телек оставил? Он мой, но я могу его вам одолжить.
Картер решил, что это совсем неплохая идея.
– Правда можете оставить?
– Конечно. А завтра с утра заберу. – Хэнк снял со спинки стула куртку с капюшоном и направился к лестнице. – Надеюсь, вам не придется ждать слишком долго, – добавил он, поравнявшись с дверью, ведущей на цокольный этаж.
Картер подошел к стене и выключил верхний свет. В помещении тут же воцарился сумрак.
– Мне придется мазаться лосьоном от загара, пока мы будем тут работать, – сказал Руссо.
– Может быть, мы уговорим его снять парочку ламп.
Руссо посмотрел по сторонам и заметил еще один стул между двумя штабелями ящиков. Он взял его и подвинул к столу.
– А по американскому телевидению показывают футбол?
– Не такой, какой ты имеешь в виду, – ответил Картер, зная, что Руссо говорит о европейском футболе. – Но сейчас октябрь, субботний вечер, так что вполне можно поискать трансляцию американского футбола.
Картер размотал шнур, воткнул вилку в розетку и включил телевизор. Та программа, которую смотрел Хэнк, была посвящена рыбалке в Миннесоте, но, дважды щелкнув переключателем, Картер нашел канал, на котором транслировали игру «Чикаго Бирс» с «Нью-Йорк Джетс». То есть играла команда его родного города с командой города, для которого он стал приемышем. Впереди его и Руссо, возможно, ждал долгий день, но с помощью футбола можно было скоротать время.
Примерно раз в час Картер звонил в транспортную службу аэропорта Кеннеди, чтобы узнать новости. Через некоторое время он вышел, чтобы купить чего-нибудь перекусить, а когда вернулся, Руссо сообщил ему, что, пока его не было, звонили из аэропорта.
– Самолет приземлился, – сказал Руссо, когда Картер отряхивал промокшую куртку (уже начало моросить). – Груз привезут сюда примерно через час.
Картер с трудом сдерживал волнение, но заметил, что Руссо ведет себя на удивление бесстрастно. Он развернул упаковку и, не отрывая глаз от экрана телевизора, достал сэндвич с ростбифом и бутылочку кока-колы.
«Может быть, он так спокоен из-за того, что уже много времени провел рядом с этой окаменелостью, – подумал Картер. – И волнение успело выветриться».
Либо это, либо просто сказывалось нервное переутомление.
Они оба не говорили о том, что случилось ночью, Картер намеренно молчал, но если Руссо жил такой жизнью последние несколько недель, Картер мог понять, почему его друг выглядел таким измученным и равнодушным. А что касалось распятия над диваном, то Руссо был не первым ученым на его памяти, кто втайне исповедовал систему верований, плохо согласовывавшуюся с эмпирической природой его (или ее) призвания.
Ровно два часа спустя к зданию подъехал грузовик. Картер услышал, как машина въезжает по пандусу. Словно ребенок в рождественское утро, Картер вскочил со стула и торопливо отпер ключами засовы. Как раз в эту минуту оглушительно прозвенел входной звонок. Руссо зажал уши ладонями. Картер нажал на красную кнопку. Створки дверей медленно поехали в стороны. К звону добавился душераздирающий скрежет.
На улице стемнело, и пандус освещали ярко-красные габаритные огни грузовика и желчно-желтый свет галогенных фонарей. Дул холодный ветер – настолько сильный, что фонарные лампы качались и отбрасывали танцующие тени на мокрый черный асфальт. Струи ливня обрушивались на крышу фургона, потоки бурной воды стекали в водостоки.
Картер встал в проеме ворот и почти сразу промок до нитки, но это его не огорчило. Ему хотелось как можно скорее увидеть окаменелость. Двое рабочих уже спустили на асфальт приставной трап. Пока Картер видел, что в фургоне лежит огромная черная глыба, упакованная в несколько слоев прозрачного пластика, закрепленного широкими лентами желтого скотча и толстой серебристой цепью. Похоже, глыба лежала на невысокой платформе.
Низенький мужчина в коричневой военной форме выскочил из кабины грузовика и побежал к зданию. На голове у него была фуражка с кокардой, по которой можно было определить его звание. Как только он вбежал в открытые ворота, тут же снял фуражку и стряхнул дождевую воду.
– Профессоре Кокс? – спросил он у Картера с сильным итальянским акцентом.
– Да, это я.
Глаза у мужчины были маленькие, темные и блестящие, как галька. Он быстро обвел взглядом склад и сообщил:
– Я – лейтенант Ди Пальма. Я главный по этому грузу. Я могу передать этот груз только вам.
– Отлично. Значит, все в порядке. Я принимаю груз.
– Все не так просто. Сначала я должен увидеть ваши копии международных транспортных бумаг. Они у вас с собой, да?
– О да, конечно. Они у меня. – Картер повернулся, чтобы пойти за бумагами, но Руссо уже спешил к нему с папкой. – Это профессор Руссо, – сказал Картер офицеру, – тот самый человек, который…
– Я знаю, кто такой профессоре, – прервал Ди Пальма, взял бумаги и начал их просматривать. – Non vedo l'ora di lasciare questi problemi nelle tue mani, – протараторил он, обратившись к Руссо.
– Perche?
– Da quando ho preso controllo di questo, estato un problema dopo l'altro. Un soldato e rimasto gravemente ferito caricandola a Frascati Abbiamo avuto mal tempo per il viaggio intero. Abbiamo dovuto fermarsi a Halifax per rifornirsi di carburante.
Он перевернул очередную страничку и поспешно поставил на ней подпись.
Картер, плохо понимавший итальянский, когда на этом языке говорили так быстро, посмотрел на Руссо. Тот кивнул и негромко сказал ему:
– Проблемы. Сильная буря во время всего полета. – Он произнес это таким тоном, словно ничего другого не ожидал. – И поломка двигателя.
– Он поэтому упомянул о Галифаксе?
– Да. Им пришлось садиться там для дозаправки.
– Я рад, если это все проблемы.
– Не все. – Руссо многозначительно посмотрел на него и сказал: – На базе в Фраскати был тяжело ранен солдат. Когда шла погрузка камня.
Картер уже начал радоваться тому, что камень вообще доставили. Он покачал головой.
– Не ты ли рассказывал мне о том, что какой-то молодой человек, который проводил свой медовый месяц…
– Да, он погиб. В пещере.
– Да… – выдохнул Картер. – Все выглядит так, словно на этом камне лежит проклятие.
Руссо поспешно отвернулся. Грузчики подвели под платформу, на которой лежал камень, прочные цепи. Затем их подсоединили к чему-то вроде электрической лебедки. «Они это сделали, чтобы управлять спуском глыбы по трапу», – догадался Картер.
Лейтенант оглянулся, посмотрел на грузовик и сказал:
– Смотрите, чтобы камень был очень хорошо закреплен, джентльмены. Он очень древний.
Рабочие трудились молча и так быстро, как только могли. Картер заметил, что им, похоже, не терпится поскорее покончить с этим заданием.
Ди Пальма отделил последнюю страничку от тех документов, которые Картер получил по почте, сложил вчетверо и убрал в нагрудный карман мундира. Затем он взял листок из своей пачки бумаг, написанных по-итальянски и снабженных множеством различных штампов.
– Вы должны подписать вот тут и вот тут, – сказал Ди Пальма, ткнув пальцем в две маленькие рамочки в самом низу страницы.
Картер не мог быстро разобраться в итальянских официальных фразах, поэтому он протянул листок Руссо. Тот бегло пробежал бумагу глазами и сказал:
– Это просто подтверждение приема груза, документ вернется в Римскую академию наук.
Картер поставил подписи. Ди Пальма ждал, нервно постукивая каблуком ботинка по бетонному полу, который становился все более влажным, дождь проникал и внутрь склада. Когда Картер поставил вторую подпись, Ди Пальма буквально выхватил у него листок. В это самое мгновение заработала лебедка, послышался скрежет. Ди Пальма проворно отскочил в сторону, подальше от трапа.
– Медленно! – крикнул он рабочим. – Медленно!
Каменная глыба была размером с два больших холодильника. Как только начался ее спуск, двое рабочих встали по обе стороны от трапа. Картер заметил, что они стараются держать руки подальше от камня. «Боятся пораниться», – подумал он. Теперь он видел, что глыба лежит на тележке с широкими стальными колесами. Коснувшись ржавого трапа, колеса зловеще заскрежетали.
Руссо тоже немного отошел в сторону и встал позади письменного стола Хэнка. Он с тревогой смотрел на камень. На взгляд Картера, Руссо, лейтенант и рабочие выглядели, будто лошади в конюшне, испуганные запахом дыма. Он сам с трудом сдерживал волнение. Тележка с каменной глыбой одолела уже полпути по трапу.
Все произошло так быстро, что Картер среагировал на все автоматически, он услышал, как один из рабочих вскрикнул:
– Осторожно!
Одна из крепежных цепей оторвалась и вылетела изнутри фургона, словно атакующая гремучая змея. Картер успел подпрыгнуть, и цепь пролетела прямо у него под ногами и покатилась по бетонному полу к письменному столу, позади которого стоял Руссо. Тот оторвал ноги от пола и распластался на столе, а стальные кольца цепи обвились вокруг ножек стола и протащили его по полу на несколько футов от того места, где он стоял.
– Dio! – прокричал Ди Пальма.
Тележка с камнем обрела свободу и покатилась по складу, скрежеща колесами по бетонному полу. Наконец сила трения сделала свое дело: развернувшись на девяносто градусов, тележка остановилась и замерла на месте. Шум стих.
Прошло всего несколько секунд. Руссо держался за стол, как моряк после кораблекрушения хватается за обломок судна. Лейтенант крестился и что-то бормотал по-итальянски. Один из рабочих медленно спустился вниз по приставной лесенке.
– Треклятая лебедка вырубилась, – выругался он, потирая правую руку. – Похоже, у меня рука сломана!
Картер сделал глубокий вдох и такой же глубокий выдох. Длинная цепь лежала на полу, будто мертвая змея. Каменная глыба нисколько не пострадала. На самом деле тележка с камнем остановилась именно там, где и хотел разместить окаменелость Картер, – прямо под лампами, повешенными Хэнком.
– Проклятье, – простонал рабочий, усевшись на лесенку и склонившись к раненой руке.
Картер подошел к нему и сказал:
– Тут неподалеку есть больница, всего в нескольких кварталах. Я возьму такси и отвезу вас туда.
– Да знаю я, где больница, – огрызнулся рабочий. – Сам доберусь.
– Как окаменелость? – проговорил Руссо, спустившись со стола и робко приблизившись к Картеру. Сам того не желая, он вспомнил сон, приснившийся ему в Риме.
. – Похоже, с камнем все нормально, – успокоил друга Картер. – Слава богу, он не упал.
Руссо обошел камень по кругу, держась на приличном расстоянии, и осторожно осмотрел его. Он вспоминал свой страшный сон – канат, раскачиваемый ветром и стальной карабин, ударяющийся о камень. Неужели его сон оказался вещим?
Лейтенант Ди Пальма наклонился, чтобы размотать цепь, обернувшуюся вокруг ножек стола. С помощью второго рабочего он поднял цепь, и они вдвоем забросили ее внутрь фургона грузовика. Цепь упала с громким звоном. Вернувшись к Картеру, Ди Пальма объявил:
– Теперь камень в вашем распоряжении, профессоре.
Эти слова он произнес торжественно, с явным облегчением, словно некую клятву перед невидимым судом. Он надел фуражку, поправил ее и протянул Картеру руку. Тот пожал ее. Офицер сказал:
– Будьте осторожны. – Его взгляд скользнул к тележке с камнем и вернулся к Картеру. Ди Пальма многозначительно произнес: – Возможны несчастные случаи, понимаете?
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
До рассвета оставалось совсем недолго. Всего несколько мгновений назад небо было непроницаемо-черным, а теперь оно стало цвета глубокого, темного индиго. Эзра быстро шагал по тротуару, глядя прямо перед собой, скрестив руки на груди и придерживая полы плаща.
Он не знал, куда идет. Он только понимал, что должен выйти из своих комнат, из этой квартиры, что должен продолжать двигаться. Ему нужно было побыть среди людей, хотя бы даже тех немногих людей, что находились на улице в такой ранний час. Мимо проносились автобусы, возвращались в гаражи такси. Эзре хотелось, чтобы его окружала хоть какая-то жизнь. Будничная, самая обычная.
Ему нужно было забыть о том, что произошло ночью.
Он работал. Чем еще он мог заниматься? Свиток постепенно собирался воедино, гораздо быстрее, чем он ожидал. Обрывки занимали свои места. Эзра проводил за работой часы напролет, теряя счет времени, как обычно. CD-плеер переключался на следующий диск, «Императорский концерт» Бетховена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Хэнк покачал головой и выключил телевизор.
– Я тут столько просидеть не смогу.
– Я понимаю, Хэнк, – сказал Картер. – Приехал профессор Руссо…
Хэнк и Руссо кивнули друг другу.
– Мы сами дождемся доставки. Мне нужны только ключи от грузовых дверей.
Хэнк встал и снял с пояса тяжелое кольцо с ключами. Перебрав их, он отсоединил два больших ключа.
– Ими, – объяснил он, – отпираются засовы. Как только отопрете, нажмите вот на эту кнопку на стене. – Он указал на красную кнопку в красном кружке. – И створки разъедутся в стороны. Нажмете еще раз, они закроются. – Он протянул Картеру ключи. – Вот так примерно.
– Спасибо.
Хэнк поднял голову.
– А что ж вы ничего не говорите про освещение, которое я вам провел?
Картер, уже пару раз побывавший в новой лаборатории, пришел в восторг от освещения, но Хэнку он об этом действительно не успел сказать.
– Выглядит отлично – именно то, что нам нужно.
Хэнк прикрепил к потолку два толстых провода крест-накрест и подвесил к ним четыре ярких светильника.
– Вот поглядите.
Хэнк подошел к стене и щелкнул тумблером выключателя. Сумрачное помещение с высокими потолками сразу озарилось ярчайшим белым светом. Картер на секунду непроизвольно зажмурился – не переборщил ли Хэнк с яркостью ламп? – но вскоре его глаза привыкли к свету. Он посмотрел на Руссо. Тот намеренно не поднимал глаза к потолку.
– Что, ребята, многовато будет? – спросил Хэнк. – Но вы же сами сказали, профессор, что вам нужна уйма света.
– Нет-нет, все отлично, – сказал Картер и мысленно напомнил себе о том, что в следующий раз нужно будет захватить бейсболку с солнцезащитным козырьком.
– Ну ладно, если вы всем довольны, тогда я пошел. – Хэнк выдернул из розетки провод питания телевизора и стал его сматывать, но остановился. – Может, хотите, чтобы я вам телек оставил? Он мой, но я могу его вам одолжить.
Картер решил, что это совсем неплохая идея.
– Правда можете оставить?
– Конечно. А завтра с утра заберу. – Хэнк снял со спинки стула куртку с капюшоном и направился к лестнице. – Надеюсь, вам не придется ждать слишком долго, – добавил он, поравнявшись с дверью, ведущей на цокольный этаж.
Картер подошел к стене и выключил верхний свет. В помещении тут же воцарился сумрак.
– Мне придется мазаться лосьоном от загара, пока мы будем тут работать, – сказал Руссо.
– Может быть, мы уговорим его снять парочку ламп.
Руссо посмотрел по сторонам и заметил еще один стул между двумя штабелями ящиков. Он взял его и подвинул к столу.
– А по американскому телевидению показывают футбол?
– Не такой, какой ты имеешь в виду, – ответил Картер, зная, что Руссо говорит о европейском футболе. – Но сейчас октябрь, субботний вечер, так что вполне можно поискать трансляцию американского футбола.
Картер размотал шнур, воткнул вилку в розетку и включил телевизор. Та программа, которую смотрел Хэнк, была посвящена рыбалке в Миннесоте, но, дважды щелкнув переключателем, Картер нашел канал, на котором транслировали игру «Чикаго Бирс» с «Нью-Йорк Джетс». То есть играла команда его родного города с командой города, для которого он стал приемышем. Впереди его и Руссо, возможно, ждал долгий день, но с помощью футбола можно было скоротать время.
Примерно раз в час Картер звонил в транспортную службу аэропорта Кеннеди, чтобы узнать новости. Через некоторое время он вышел, чтобы купить чего-нибудь перекусить, а когда вернулся, Руссо сообщил ему, что, пока его не было, звонили из аэропорта.
– Самолет приземлился, – сказал Руссо, когда Картер отряхивал промокшую куртку (уже начало моросить). – Груз привезут сюда примерно через час.
Картер с трудом сдерживал волнение, но заметил, что Руссо ведет себя на удивление бесстрастно. Он развернул упаковку и, не отрывая глаз от экрана телевизора, достал сэндвич с ростбифом и бутылочку кока-колы.
«Может быть, он так спокоен из-за того, что уже много времени провел рядом с этой окаменелостью, – подумал Картер. – И волнение успело выветриться».
Либо это, либо просто сказывалось нервное переутомление.
Они оба не говорили о том, что случилось ночью, Картер намеренно молчал, но если Руссо жил такой жизнью последние несколько недель, Картер мог понять, почему его друг выглядел таким измученным и равнодушным. А что касалось распятия над диваном, то Руссо был не первым ученым на его памяти, кто втайне исповедовал систему верований, плохо согласовывавшуюся с эмпирической природой его (или ее) призвания.
Ровно два часа спустя к зданию подъехал грузовик. Картер услышал, как машина въезжает по пандусу. Словно ребенок в рождественское утро, Картер вскочил со стула и торопливо отпер ключами засовы. Как раз в эту минуту оглушительно прозвенел входной звонок. Руссо зажал уши ладонями. Картер нажал на красную кнопку. Створки дверей медленно поехали в стороны. К звону добавился душераздирающий скрежет.
На улице стемнело, и пандус освещали ярко-красные габаритные огни грузовика и желчно-желтый свет галогенных фонарей. Дул холодный ветер – настолько сильный, что фонарные лампы качались и отбрасывали танцующие тени на мокрый черный асфальт. Струи ливня обрушивались на крышу фургона, потоки бурной воды стекали в водостоки.
Картер встал в проеме ворот и почти сразу промок до нитки, но это его не огорчило. Ему хотелось как можно скорее увидеть окаменелость. Двое рабочих уже спустили на асфальт приставной трап. Пока Картер видел, что в фургоне лежит огромная черная глыба, упакованная в несколько слоев прозрачного пластика, закрепленного широкими лентами желтого скотча и толстой серебристой цепью. Похоже, глыба лежала на невысокой платформе.
Низенький мужчина в коричневой военной форме выскочил из кабины грузовика и побежал к зданию. На голове у него была фуражка с кокардой, по которой можно было определить его звание. Как только он вбежал в открытые ворота, тут же снял фуражку и стряхнул дождевую воду.
– Профессоре Кокс? – спросил он у Картера с сильным итальянским акцентом.
– Да, это я.
Глаза у мужчины были маленькие, темные и блестящие, как галька. Он быстро обвел взглядом склад и сообщил:
– Я – лейтенант Ди Пальма. Я главный по этому грузу. Я могу передать этот груз только вам.
– Отлично. Значит, все в порядке. Я принимаю груз.
– Все не так просто. Сначала я должен увидеть ваши копии международных транспортных бумаг. Они у вас с собой, да?
– О да, конечно. Они у меня. – Картер повернулся, чтобы пойти за бумагами, но Руссо уже спешил к нему с папкой. – Это профессор Руссо, – сказал Картер офицеру, – тот самый человек, который…
– Я знаю, кто такой профессоре, – прервал Ди Пальма, взял бумаги и начал их просматривать. – Non vedo l'ora di lasciare questi problemi nelle tue mani, – протараторил он, обратившись к Руссо.
– Perche?
– Da quando ho preso controllo di questo, estato un problema dopo l'altro. Un soldato e rimasto gravemente ferito caricandola a Frascati Abbiamo avuto mal tempo per il viaggio intero. Abbiamo dovuto fermarsi a Halifax per rifornirsi di carburante.
Он перевернул очередную страничку и поспешно поставил на ней подпись.
Картер, плохо понимавший итальянский, когда на этом языке говорили так быстро, посмотрел на Руссо. Тот кивнул и негромко сказал ему:
– Проблемы. Сильная буря во время всего полета. – Он произнес это таким тоном, словно ничего другого не ожидал. – И поломка двигателя.
– Он поэтому упомянул о Галифаксе?
– Да. Им пришлось садиться там для дозаправки.
– Я рад, если это все проблемы.
– Не все. – Руссо многозначительно посмотрел на него и сказал: – На базе в Фраскати был тяжело ранен солдат. Когда шла погрузка камня.
Картер уже начал радоваться тому, что камень вообще доставили. Он покачал головой.
– Не ты ли рассказывал мне о том, что какой-то молодой человек, который проводил свой медовый месяц…
– Да, он погиб. В пещере.
– Да… – выдохнул Картер. – Все выглядит так, словно на этом камне лежит проклятие.
Руссо поспешно отвернулся. Грузчики подвели под платформу, на которой лежал камень, прочные цепи. Затем их подсоединили к чему-то вроде электрической лебедки. «Они это сделали, чтобы управлять спуском глыбы по трапу», – догадался Картер.
Лейтенант оглянулся, посмотрел на грузовик и сказал:
– Смотрите, чтобы камень был очень хорошо закреплен, джентльмены. Он очень древний.
Рабочие трудились молча и так быстро, как только могли. Картер заметил, что им, похоже, не терпится поскорее покончить с этим заданием.
Ди Пальма отделил последнюю страничку от тех документов, которые Картер получил по почте, сложил вчетверо и убрал в нагрудный карман мундира. Затем он взял листок из своей пачки бумаг, написанных по-итальянски и снабженных множеством различных штампов.
– Вы должны подписать вот тут и вот тут, – сказал Ди Пальма, ткнув пальцем в две маленькие рамочки в самом низу страницы.
Картер не мог быстро разобраться в итальянских официальных фразах, поэтому он протянул листок Руссо. Тот бегло пробежал бумагу глазами и сказал:
– Это просто подтверждение приема груза, документ вернется в Римскую академию наук.
Картер поставил подписи. Ди Пальма ждал, нервно постукивая каблуком ботинка по бетонному полу, который становился все более влажным, дождь проникал и внутрь склада. Когда Картер поставил вторую подпись, Ди Пальма буквально выхватил у него листок. В это самое мгновение заработала лебедка, послышался скрежет. Ди Пальма проворно отскочил в сторону, подальше от трапа.
– Медленно! – крикнул он рабочим. – Медленно!
Каменная глыба была размером с два больших холодильника. Как только начался ее спуск, двое рабочих встали по обе стороны от трапа. Картер заметил, что они стараются держать руки подальше от камня. «Боятся пораниться», – подумал он. Теперь он видел, что глыба лежит на тележке с широкими стальными колесами. Коснувшись ржавого трапа, колеса зловеще заскрежетали.
Руссо тоже немного отошел в сторону и встал позади письменного стола Хэнка. Он с тревогой смотрел на камень. На взгляд Картера, Руссо, лейтенант и рабочие выглядели, будто лошади в конюшне, испуганные запахом дыма. Он сам с трудом сдерживал волнение. Тележка с каменной глыбой одолела уже полпути по трапу.
Все произошло так быстро, что Картер среагировал на все автоматически, он услышал, как один из рабочих вскрикнул:
– Осторожно!
Одна из крепежных цепей оторвалась и вылетела изнутри фургона, словно атакующая гремучая змея. Картер успел подпрыгнуть, и цепь пролетела прямо у него под ногами и покатилась по бетонному полу к письменному столу, позади которого стоял Руссо. Тот оторвал ноги от пола и распластался на столе, а стальные кольца цепи обвились вокруг ножек стола и протащили его по полу на несколько футов от того места, где он стоял.
– Dio! – прокричал Ди Пальма.
Тележка с камнем обрела свободу и покатилась по складу, скрежеща колесами по бетонному полу. Наконец сила трения сделала свое дело: развернувшись на девяносто градусов, тележка остановилась и замерла на месте. Шум стих.
Прошло всего несколько секунд. Руссо держался за стол, как моряк после кораблекрушения хватается за обломок судна. Лейтенант крестился и что-то бормотал по-итальянски. Один из рабочих медленно спустился вниз по приставной лесенке.
– Треклятая лебедка вырубилась, – выругался он, потирая правую руку. – Похоже, у меня рука сломана!
Картер сделал глубокий вдох и такой же глубокий выдох. Длинная цепь лежала на полу, будто мертвая змея. Каменная глыба нисколько не пострадала. На самом деле тележка с камнем остановилась именно там, где и хотел разместить окаменелость Картер, – прямо под лампами, повешенными Хэнком.
– Проклятье, – простонал рабочий, усевшись на лесенку и склонившись к раненой руке.
Картер подошел к нему и сказал:
– Тут неподалеку есть больница, всего в нескольких кварталах. Я возьму такси и отвезу вас туда.
– Да знаю я, где больница, – огрызнулся рабочий. – Сам доберусь.
– Как окаменелость? – проговорил Руссо, спустившись со стола и робко приблизившись к Картеру. Сам того не желая, он вспомнил сон, приснившийся ему в Риме.
. – Похоже, с камнем все нормально, – успокоил друга Картер. – Слава богу, он не упал.
Руссо обошел камень по кругу, держась на приличном расстоянии, и осторожно осмотрел его. Он вспоминал свой страшный сон – канат, раскачиваемый ветром и стальной карабин, ударяющийся о камень. Неужели его сон оказался вещим?
Лейтенант Ди Пальма наклонился, чтобы размотать цепь, обернувшуюся вокруг ножек стола. С помощью второго рабочего он поднял цепь, и они вдвоем забросили ее внутрь фургона грузовика. Цепь упала с громким звоном. Вернувшись к Картеру, Ди Пальма объявил:
– Теперь камень в вашем распоряжении, профессоре.
Эти слова он произнес торжественно, с явным облегчением, словно некую клятву перед невидимым судом. Он надел фуражку, поправил ее и протянул Картеру руку. Тот пожал ее. Офицер сказал:
– Будьте осторожны. – Его взгляд скользнул к тележке с камнем и вернулся к Картеру. Ди Пальма многозначительно произнес: – Возможны несчастные случаи, понимаете?
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
До рассвета оставалось совсем недолго. Всего несколько мгновений назад небо было непроницаемо-черным, а теперь оно стало цвета глубокого, темного индиго. Эзра быстро шагал по тротуару, глядя прямо перед собой, скрестив руки на груди и придерживая полы плаща.
Он не знал, куда идет. Он только понимал, что должен выйти из своих комнат, из этой квартиры, что должен продолжать двигаться. Ему нужно было побыть среди людей, хотя бы даже тех немногих людей, что находились на улице в такой ранний час. Мимо проносились автобусы, возвращались в гаражи такси. Эзре хотелось, чтобы его окружала хоть какая-то жизнь. Будничная, самая обычная.
Ему нужно было забыть о том, что произошло ночью.
Он работал. Чем еще он мог заниматься? Свиток постепенно собирался воедино, гораздо быстрее, чем он ожидал. Обрывки занимали свои места. Эзра проводил за работой часы напролет, теряя счет времени, как обычно. CD-плеер переключался на следующий диск, «Императорский концерт» Бетховена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47