Сейчас, сейчас начнется мрачная свадьба…
— Смотри. С этой ночи ты будешь спать здесь.
Граф показал на пару лакированных гробов, чернеющих на каменной плите перед возвышением и украшенных резным гербовым узором: соколы и языки пламени. На боку правого гроба было выгравировано имя «Ли». Табличка на левом гласила: «Дорис».
— В них земля. Та самая гордая почва, на которой воздвигнут фамильный замок Ли. Уверен, она будет ночь за ночью дарить тебе сны о сладкой крови. А теперь приступим.
Граф коснулся подбородка Дорис и слегка запрокинул девушке голову, обнажив бледное горло.
— Прежде чем мы обменяемся клятвами мужа и жены, я должен избавить тебя от этой гнусной метки.
Из складок плаща он достал маленькую печатку с тем же гербом, что и на крышках гробов.
— Сперва справа. — Белый дымок поднялся от вдавившейся в мягкую плоть печатки, и Дорис вздрогнула. Переместив клеймо чуть ниже, аристократ произнес: — Теперь слева.
Процедура завершилась, и отвратительный рот вампира приблизился к хрупкому горлу невесты. Завитки дыма еще висели в воздухе, но на девственной шее больше не осталось никаких отметин, кроме пары ранок — следов первого укуса графа. Дыхание, воняющее кровью, жарко опалило кожу. Крест, защищавший девушку до сей поры, не проявился.
— Отлично. Теперь мне нечего бояться, и я награжу ее поцелуем.
Широко ухмыльнувшись, вампир опустил печатку в карман и повернулся к своей ненаглядной — окаменевшей рядом — дочери:
— Ты получишь новую мать. Не удостоишь ли нас несколькими поздравительными словами?
Пустой взгляд сфокусировался на отце. Губы Лармики вяло шевельнулись.
— Я… — начала она, — я, Лармика Ли, твоя три тысячи семисот двадцатисемилетняя дочь, поздравляю моего три тысячи семисот пятидесятисемилетнего отца Магнуса Ли и мою семнадцатилетнюю мать Дорис Лэнг по случаю их бракосочетания. — Голос ее был пресен, но граф кивнул — и навострил уши.
То, что сперва казалось эхом слов Лармики, мечущимся среди каменных стен, переросло в складный хор, от которого вибрировали подземные покои — точно мертвые, ворочаясь, поднимались из могил, чтобы пропеть:
— Сердечно поздравляем графа Магнуса Ли с созданием нового союза.
Голоса принадлежали обитателям бессчетных гробов в стенах и под полом. Некоторые слегка дрожали и похрипывали, отчего аристократ прищурился.
— Теперь пора… — С этими словами губы лорда потянулись к беззащитному горлу Дорис, но тут передатчик в кармане его жилета неприятно загудел. — Ох, адская машина, — раздраженно буркнул граф и вытащил источник тревоги. — Ну, что там такое?
Металлический — должно быть, компьютерный — голос ответил:
— Пара людей и лошадь только что подъехали к главным воротам. Оба мужского пола, возраст одного приблизительно восемь лет, возраст другого — между семнадцатью и восемнадцатью.
— Что? — Глаза графа налились кровью.
Лармика ошеломленно обернулась.
— Вход запрещен. Мост не опускать. Открыть по ним огонь — немедленно!
— Фактически… — Компьютер заколебался. — Мост опустился, как только они прибыли. Оружие привести в боеготовность не могу. Полагаю, животное или один из людей обладает устройством, пресекающим мои команды. В настоящее время все электронное вооружение замка неуправляемо и бездействует.
— Ах негодяй, — с ненавистью простонал граф. — Значит, щенок все еще жив? Но черт побери, как ему удалось выкарабкаться? Даже мне неизвестно, как вернуться, получив кол в сердце.
— Для такого, как он… — пробормотала Лармика.
— Такого, как он? Дочь, ты знаешь что-то о его личности?
Лармика промолчала.
— Хорошо. Этот вопрос пока подождет. Сперва я должен расправиться с ним. Когда что-то нарушает церемонию, торжества обычно откладываются до тех пор, пока с досадными помехами не будет покончено.
— Ясно, отец. Но как именно ты намерен разобраться с ним?
— Я знаю кое-кого, кому не терпится исправить одну ошибку.
Когда небо на западе подернулось бледно-голубой пеленой, Ди и Дэн вновь встретились с Рэем-Гинсеем — на этот раз во дворе замка.
— У меня больше нет благовония временной ловушки, — с великолепной дьявольской улыбкой заявил разбойник. По пути с фермы Дорис в замок он столкнулся с графской каретой, с опасной скоростью катящейся из города, и остаток пути проскакал рядом с экипажем. — Могу понять, отчего граф так расстроился. Однако, если я опять отправлю тебя в иной мир, уверен, гнев его утихнет. Не будешь ли добр спешиться.
Их разделяло десять футов — совсем как на ферме Лэнгов. Дэн с лошадью укрылись за каменной статуей в ожидании исхода битвы.
Вызов, по сути своей, был нелеп. Без благовония временной ловушки Рэй-Гинсей не имел шансов уничтожить Ди. С другой стороны, любая серьезная рана, нанесенная охотником разбойнику, благодаря способностям мутанта искривлять пространство, возникнет и на теле Ди. И все же, очевидно, каждый из противников полагал, что вероятность его победы велика. Оба приступили к действиям одновременно.
— У-ух!
Ди согнулся пополам и упал на колени. В правой руке Рэя-Гинсея на волшебной свече затанцевал огонек. Бандит обманул Ди. Миг — и в воздух с тоненьким свистом взмыл клинок-сорокопут.
Но в прошлый раз Рэю-Гинсею удалось одержать верх благодаря удесятеряющей мускульные силы боевой форме. Ди, лицо которого искажала агония, сбил оружие неприятеля на лету — и прыгнул.
Казалось, что сцена дуэли в развалинах проигрывается вновь. Впрочем, на этот раз Рэй-Гинсей не увернулся, а демонстративно подставил голову под серебряную дугу. Он решил, что Ди попытается отрубить ему оставшуюся руку, но, осознав, что падающее сверху вниз лезвие целится ему точно в лоб, открыл в своем теле канал дополнительного измерения и не попытался бежать.
Глаза Ди залила кровь, но не из раскроенного черепа — он лишился всего лишь тонкого лоскута кожи над бровью. А секундой позже ярко-красный фонтан ударил из живота Рэя-Гинсея. Остолбеневший красавчик изумленно уставился на клинок, торчащий из его плоти… тот самый клинок, которому полагалось расколоть голову Ди пополам. Занесший меч охотник на вампиров только слегка чиркнул по лбу разбойника, затем стремительно перехватил клинок и глубоко вонзил его в собственное подбрюшье! Войдя в тело Ди, уже связанное с телом Рэя-Гинсея, меч материализовался в животе бандита. За исключением способности искривлять и соединять точки пространства, Рэй-Гинсей был обычным человеком, для которого подобное ранение смертельно. На столь абсурдный способ убийства мог решиться только дампир вроде Ди.
— Дэн, потуши свечу.
Под звук шагов ринувшегося выполнять просьбу друга мальчика Рэй-Гинсей рухнул наземь. Благовоние покинуло слабеющие пальцы, алая кровь хлынула в песок.
— Эй, погоди копыта отбрасывать. Сделай хотя бы одно доброе дело, прежде чем придет конец твоей жалкой жизни. — Дэн затоптал свечу и поежился: мальчика пробрал холодок при виде того, как меч, торчащий из живота упавшего Рэя-Гинсея, гладко скользит, исчезая в теле. Это Ди вытащил из себя клинок-бастард.
— Какое же… доброе дело? — просипел Рэй-Гинсей.
— Скажи, где моя сестра.
— Не знаю… Иди, куда подскажет сердце… Граф нарек ее своей невестой… — Изо рта раненого вылетел сгусток крови, последние спазмы неумолимой смерти обезобразили великолепные черты. — Если бы меня сделали аристократом… — И голова бандита упала.
— Так и не сказал, чертов идиот, — грустно потупился Дэн. — Если бы он поступал хорошо, вместо того чтобы просто хорошо выглядеть, то мог бы прожить еще долго-долго…
— Правильно. — Ди тяжело дышал. Эффект благовония временной ловушки исчерпал себя, как только свеча погасла, и сейчас охотник страдал из-за раны в животе.
— Как думаешь, куда они дели сестренку? Замок такой огромный, я даже не представляю, откуда начинать поиски. — Дэн готов был разреветься, но Ди похлопал паренька по плечу:
— Ты забыл, что я охотник на вампиров. Иди за мной.
Пара направилась прямиком в подземные покои. Дэн с удивлением наблюдал, как запертые двери сами собой распахиваются перед приближающимся Ди. Ничто не могло остановить их. Время от времени на пути попадались люди с невыразительными блеклыми лицами, слуги или фрейлины, но никто из них даже не взглянул на гостей, прежде чем раствориться во мраке.
— Роботы, наверное, — предположил Дэн.
— Продукт фальшивой жизни; этот замок уже объят тлением. Как и сами аристократы.
Спустившись на два уровня по узкой лестнице, они оказались перед массивной деревянной дверью, от верхушки до самого низа обитой блестящими гвоздями. Серьезность преграды свидетельствовала о важности проходящей за ней церемонии.
— Здесь, да? — напрягся Дэн.
Ди снял с шеи голубой медальон и надел его на мальчика.
— Это отгонит роботов. Оставайся тут.
Дверь не имела ни замка, ни засова. Однако многотонные на вид створки с едва слышным скрипом разошлись, стоило пальцу Ди погладить темную панель. В недра тьмы водопадом стекала широкая лестница; древние, слегка вогнутые ступени истерлись по центру под некогда ступавшими по ним ногами. Где-то глубоко внизу брезжил едва различимый свет. Ди направился туда. Далеко справа заплясали огни.
Гробы, начиненные прахом, руки и ноги скелетов, торчащие из щелей в трухлявых досках, грудные клетки, раздавленные съехавшими крышками саркофагов, — вот что встретило Ди во тьме. Пробравшись сквозь ряды давно упокоившихся мертвецов, Ди наконец оказался перед багряным помостом — и встретился лицом к лицу с графом.
— Я впечатлен тем, что тебе удалось вернуться к жизни, — без злобы произнес граф.
Ди взглянул на застывшую на возвышении Дорис, и губы его слегка дрогнули: охотник улыбнулся.
— Кажется, я как раз вовремя.
К этому моменту Лармика уже успела куда-то исчезнуть.
— После смерти времени у тебя будет предостаточно, — ответил аристократ. — Однако, как говорила моя дочь, поистине стыдно убивать тебя. Ты возвратился после того, как кол пронзил тебе грудь, — этот секрет мне и самому очень хотелось бы знать. Что скажешь? Не передумаешь ли напоследок? Не желаешь ли взять Лармику в жены и жить здесь, в замке? Она бродит как неприкаянная с тех пор, как повстречала тебя.
— Знать давным-давно вымерла, — произнес Ди. В голосе его отчего-то звенела печаль. — Аристократы и этот замок всего лишь фантомы, забытые временем. Возвращайтесь туда, где вам самое место.
— Замолчи, щенок! — гневно оскалился граф. — В тебе кровь аристократа, и ты должен знать, что такое бессмертие. Жизнь, дарованная до конца времен, — и мы обязаны исполнять то, что нам предначертано, — давить человеческих червей!
Резко оборвав речь, граф нахмурился. Он заметил, что Ди не смотрит на него — взгляд охотника приклеился к висящему на стене за спиной лорда Ли портрету.
Впрочем, он не обратил бы на это внимания, если бы не один факт. Удивление, граничащее с ужасом, — вот что испытал граф, увидев, что лицо юнца в мигающем свете факелов как две капли воды похоже на лицо того, кто изображен на портрете, заворожившем охотника.
В ушах графа вновь зашелестели слова, слышанные им дважды, и он невольно произнес их вслух:
— Случайные гости…
На протяжении всей гордой, славной истории знати лишь эта фраза их богоподобного предтечи встретила подозрение и отрицание. В Академии наук вампиров был разработан метод математического анализа судьбы, но после сверки расчетов с данными из истории всех известных цивилизаций ученые решили не обнародовать результаты своих исследований — за что подверглись жестокой критике, и на их защиту встал бог-предтеча, появившийся на публике впервые за многие тысячелетия. Тогда-то он и проронил эти слова.
Великая, вечно текущая река истории некогда несла на своих мирных волнах цивилизации, которым суждено было бесследно кануть в глубины ее вод, — их-то и назвал бог-предтеча случайными гостями. Вопрос в том, кого он имел в виду — аристократов или людей?
Мысли графа свились в тугой клубок, из которого вдруг высвободилась одна тонкая ниточка. Ему вспомнился дикий слушок, ходивший в кругах высшей аристократии.
«Наш бог-предтеча, кажется, поклялся своей человеческой жене — он станет убивать родившихся у них детей, а она и потом будет вынашивать новых. Немыслимо!»
Сознание графа балансировало на грани паники и замешательства.
«Он же не может быть… Мог ли бог-предтеча все же замыслить соединить кровь человека и аристократа?»
Не зная, где правда, а где ложь, граф шагнул вперед. Его колотил озноб.
— Щенок, я позабочусь о том, чтобы ты перед смертью испытал на себе всю мощь аристократа.
Черный плащ взметнулся над головой графа. Подкладка оказалась красной, блестящей. Воздух взвыл, пламя факелов заметалось — еще чуть-чуть, и огонь погас бы. А плащ развернулся, раскинулся, растекся, точно чернильное пятно по воде, — и попытался обернуться вокруг Ди.
Одним летящим движением Ди выхватил меч, полоснул по краю черной накидки — и клинок застрял в ткани. А ведь этим мечом Ди зарубил бронзового монстра, Голема, и остановил бег оборотня!
А полотнище уже обвивалось вокруг меча, вырвав его наконец из руки Ди. Впрочем, на самом деле охотник сам разжал пальцы. Начни он сопротивляться — и рука оказалась бы в жестоких, сокрушающих кости тисках.
— Вот ты и гол! — высокомерно хохотнул граф, беря в правую руку меч противника. Плащ уже обрел обычный вид. Еще раз взмахнув черной полой, граф объяснил: — Он сшит из кожи женщин, утолявших мою жажду, и отполирован их кровью. Благодаря тайной технологии, известной лишь моему клану, он в пять раз прочнее самой закаленной стали и в двадцать раз гибче паутины. Ты только что стал свидетелем его вяжущих свойств.
Несколько сполохов опалило воздух. Плащ развернулся — и все деревянные дротики, которые метнул Ди, упали к ногам графа.
— Дальнейшее сопротивление бессмысленно. — Плащ раскинулся, точно крылья черной таинственной птицы, и граф бросился вперед.
Ди отскочил, но на его рукаве остался свежий порез — на этот раз накидка превратилась в острейший клинок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27