Лисбет последовала за ним, держась на некотором расстоянии. Доктор Форбс вышел из такси напротив Морской панорамы в начале бухты Каренаж и прогулочным шагом двинулся по берегу. Она проехала мимо него, припарковалась в середине приморского бульвара и стала терпеливо ждать, когда он пройдет, чтобы тронуться следом.
К часу дня Лисбет уже вся вспотела и ноги у нее опухли. Битых четыре часа она провела, прохаживаясь по улицам Сент-Джорджеса. Темп прогулки был неспешным, но за все время они ни разу не остановились, и бесконечные крутые подъемы и спуски уже сказывались на ее мышцах. Допивая последний глоток минеральной воды, она только удивлялась энергии Форбса. Лисбет уже стала подумывать о том, не бросить ли эту затею, как вдруг дорога свернула в сторону «Черепашьего панциря». Выждав десять минут, она зашла в ресторан и устроилась на веранде. Они оказались в точности на тех же местах, что и в прошлый раз, и он точно так же пил кока-колу и смотрел вдаль на воду.
Форбс был одним из очень немногих людей на Гренаде, носивших пиджак и галстук. Лисбет отметила, что он словно бы и не замечает жары.
В три часа он расплатился и вышел из ресторана, и Лисбет пришлось прервать свои размышления. Доктор Форбс медленно брел вдоль бухты Каренаж, затем вскочил в один из мини-автобусов, идущих в сторону Гранд Анс. Лисбет подъехала к отелю «Кейс» за пять минут до того, как он вышел из автобуса. В своем номере она налила ванну и окунулась в холодную воду. Ноги ныли, а на лбу у нее пролегли глубокие морщины.
Но эту долгую прогулку Лисбет проделала ненапрасно и кое-что узнала. Каждое утро доктор Форбс выходил из отеля свежевыбритый, с портфелем под мышкой, будто на службу, — и вот он провел целый день, не делая ровно ничего, а только убивая время! Какие бы причины ни привели его на Гренаду, это явно были не переговоры о постройке новой школы, но почему-то он притворялся, будто приехал сюда с деловыми целями.
Для чего весь этот театр?
Единственным человеком, от которого он по каким-то соображениям хотел скрыть что-то связанное с этой поездкой, могла быть только его жена. Он хотел создать у нее впечатление, будто весь день занят важными делами. Но почему? Может быть, сделка провалилась, а он из гордости не хотел в этом признаться? Или он приехал на Гренаду с какой-то другой целью? Уж не дожидается ли он здесь кого-то или чего-то?
Проверяя электронную почту, Лисбет Саландер обнаружила четыре послания. Первое пришло от Чумы и было отправлено уже через час после того, как она ему написала. Зашифрованное сообщение содержало один вопрос из двух слов: «Ты жива?» Чума никогда не отличался склонностью к длинным и прочувствованным посланиям. Впрочем, как и сама Лисбет.
Два следующих были отправлены в два часа ночи. В одном тот же Чума написал, не поленившись его зашифровать, что один знакомый по Интернету, известный там под именем Бильбо и живущий в Техасе, клюнул на ее запрос. Чума приложил адрес Бильбо и PGP-ключ. Через несколько минут после письма Чумы прибыло послание от самого Бильбо. Краткое сообщение содержало только обещание в течение следующих суток прислать ей сведения о докторе Форбсе.
Четвертое послание, также от Бильбо, было отправлено уже вечером. В нем содержался зашифрованный адрес банковского счета и ftp-адрес с приложением в виде zip-файла[20] на 390 kВ. В нем Лисбет обнаружила папку, включавшую четыре jpg-изображения низкого разрешения и пять текстовых документов.
Две фотографии представляли собой портреты доктора Форбса, на одной он был заснят с женой на премьере в театре, еще на одной — в одиночку на церковной кафедре.
Первый документ представлял собой отчет Бильбо на одиннадцати страницах, второй состоял из восьмидесяти четырех страниц, скачанных из Интернета. Два оставшихся документа содержали отсканированные и обработанные при помощи программы OCR[21] газетные вырезки из местной газеты «Остин америкэн стейтсмен», а последний являлся очерком, посвященным религиозной общине доктора Форбса под названием пресвитерианская церковь Остина.
Хотя Лисбет Саландер наизусть знала Третью Книгу Моисея (в прошлом году у нее были причины изучить библейский свод уголовных законов), по истории религии в целом она обладала весьма скромными познаниями. Она смутно представляла себе разницу между иудейской, пресвитерианской и католической церковью — она знала только то, что еврейская церковь называется синагогой. В первый момент она испугалась, что придется детально вникать в теологические вопросы, но тут же подумала, что ей совершенно без разницы, к какой там церкви принадлежит доктор Форбс.
Доктору Ричарду Форбсу, иногда именуемому преподобным Ричардом Форбсом, было сорок два года. На домашней страничке церкви Остин Саут сообщалось, что у нее имеется семь постоянных служителей. Первым в списке шел преподобный Дункан Клегг, являвшийся, надо думать, ведущим богословом этой церкви. На фотографии можно было видеть крепкого мужчину с седой шевелюрой и ухоженной седой бородой.
Ричард Форбс шел в списке третьим, он отвечал за вопросы образования. После его имени стояло в кавычках название «Фонд Холи Уотер».
Лисбет прочитала вступительную часть послания этой церкви. Оно гласило:
«Своими молитвами и благодарениями мы будем служить приходу Остин Саут, предлагая ему ту стабильность, богословие и идеологию надежды, которую проповедует пресвитерианская церковь Америки. Будучи служителями Христовыми, мы предлагаем приют страждущим и надежду на прощение через молитву и благодатное баптистское учение. Возрадуемся же любви Господней! Наш долг — устранять преграды между людьми и убирать препятствия, стоящие на пути понимания заповеданного Богом Евангелия любви».
Сразу же после вступительной части шел номер банковского церковного счета и призыв претворить свою любовь в деяние.
Бильбо прислал Лисбет превосходную краткую биографию Ричарда Форбса. Отсюда она узнала, что Форбс родился в Неваде, в городке Седарс-Блафф. Он занимался земледелием, коммерцией, работал корреспондентом в газете, выходящей в Нью-Мексико, и менеджером христианского рок-бенда и затем в возрасте тридцати одного года примкнул к церкви Остин Саут. Он получил специальность ревизора и, кроме того, изучал археологию. Однако Лисбет так и не нашла нигде упоминания о том, когда он получил официальное звание доктора.
На религиозных собраниях Форбс познакомился с Джеральдиной Найт, дочерью владельца ранчо Уильяма Е. Найта, как и он — одного из ведущих деятелей церкви Остин Саут. Ричард и Джеральдина поженились в 1997 году, после чего церковная карьера Ричарда Форбса быстро пошла в гору. Он стал главой фонда Девы Марии, задачей которого было «вкладывать божьи деньги в образовательные проекты для нуждающихся».
Форбса дважды арестовывали. В 1997 году, когда ему было двадцать пять лет, он был обвинен в причинении тяжких телесных повреждений в связи с автомобильной аварией. Суд его оправдал. Насколько Лисбет могла судить по газетным вырезкам, он тогда действительно был не виноват. В 1995 году он обвинялся в хищении денег христианского рок-бенда, в котором работал менеджером, но и в этот раз его оправдали.
В Остине он стал заметной фигурой и членом правительства штата в департаменте образования. Он был членом демократической партии, усердно участвовал в благотворительных мероприятиях и собирал средства для оплаты школьного обучения детей из малоимущих семей. Церковь Остин Саут в своей деятельности уделяла большое внимание испаноговорящим семьям.
В 2001 году на Форбса пали подозрения в экономических нарушениях, связанных с деятельностью фонда Девы Марии. Так, в одной из газетных статей высказывалось мнение, что Форбс вложил в доходные предприятия большую часть поступлений, чем это позволял делать устав. Церковь выступила с опровержением этих обвинений, и в последовавших затем дебатах пастор Клегг открыто стал на сторону Форбса. Против него не было выдвинуто официального обвинения, и проведенная ревизия не выявила никаких нарушений.
С особым вниманием Лисбет изучила отчет о денежных делах Форбса. Он получал неплохое жалованье — шестьдесят тысяч долларов в год, каких-либо доходов сверх того не имел. Финансовое благополучие семье обеспечивала Джеральдина Форбс — в 2002 году скончался ее отец, и дочь стала единственной наследницей примерно сорокамиллионного состояния. Детей супружеская пара не имела.
Итак, Ричард Форбс целиком зависел от своей жены. Лисбет нахмурила брови. Обстоятельства мало способствовали тому, чтобы муж имел право избивать Джеральдину.
Войдя в Интернет, Лисбет отправила на адрес Бильбо краткое зашифрованное сообщение с благодарностью за присланные им материалы, а заодно перевела пятьсот долларов на указанный им банковский счет.
Потом она вышла на балкон и прислонилась к перилам. Солнце садилось. Усиливающийся ветер шумел в кронах пальм, окружавших каменную ограду, которая отделяла отель от пляжа. Лисбет вспомнила совет Эллы Кармайкл и, уложив компьютер, «Измерения в математике» и смену одежды в нейлоновую сумку, поставила ее на полу возле кровати. Затем она спустилась в бар и заказала себе на обед рыбу и бутылку «Кариба».
В баре Лисбет не заметила ничего интересного, кроме того, что у барной стойки Форбс, одетый на этот раз в теннисную рубашку, шорты и спортивные башмаки, увлеченно расспрашивал Эллу Кармайкл о «Матильде». Судя по выражению его лица, он ни о чем не тревожился. На шее у него висела золотая цепочка, и он выглядел веселым и привлекательным.
Целый день унылого хождения по Сент-Джорджесу вымотал Лисбет. После обеда она вышла немного прогуляться, но сильно дуло, и температура заметно понизилась, поэтому она ушла к себе в комнату и улеглась в постель уже в девять часов вечера. За окном шумел ветер. Она хотела немного почитать, но почти сразу же заснула.
Разбудил ее какой-то неожиданный грохот. Лисбет бросила взгляд на наручные часы — четверть одиннадцатого вечера. Пошатываясь, она поднялась на ноги и открыла балконную дверь — порыв ветра толкнул ее с такой силой, что она невольно отступила на шаг. Придерживаясь за дверной косяк, она осторожно высунула голову на балкон и огляделась.
Развешанные над бассейном лампы раскачивались на ветру, и по саду метались беспокойные тени. В проеме ворот столпилась кучка разбуженных постояльцев — все смотрели в сторону пляжа. Другие жались поближе к бару. На севере виднелись огни Сент-Джорджеса. Небо было затянуто тучами, но дождь не шел. В темноте Лисбет не могла разглядеть море, но волны шумели гораздо громче обычного. Еще сильнее похолодало, и впервые за все время пребывания на Карибах она почувствовала, что замерзла до дрожи.
Стоя на балконе, Лисбет услышала громкий стук в свою дверь; завернувшись в одеяло, она отворила и увидела встревоженного Фредди Мак-Бейна.
— Прости, что потревожил, но, похоже, надвигается шторм.
— «Матильда».
— «Матильда», — кивнул Мак-Бейн. — Вечером она налетела на Тобаго, и получены сообщения, что там были большие разрушения.
Лисбет порылась в памяти, припоминая свои познания по географии и метеорологии. Тринидад и Тобаго находились примерно в двухстах километрах к юго-востоку от Гренады. Тропический ураган мог запросто захватить площадь радиусом в сто километров, а его центр способен перемещаться со скоростью тридцать — сорок километров в час. А это означало, что «Матильда» могла заявиться в гости в Гренаду и сию минуту уже быть на пороге. Все зависело от того, в какую сторону она направилась.
— Сейчас непосредственной опасности нет, — продолжал Мак-Бейн. — Но мы решили на всякий случай принять меры. Я хочу, чтобы ты собрала самые ценные вещи и спустилась в холл. Мы угощаем бутербродами и кофе за счет отеля.
Лисбет последовала его совету. Она ополоснула лицо, чтобы прогнать сон, надела джинсы, ботинки и фланелевую рубашку и повесила через плечо нейлоновую сумку. Перед тем как выйти из номера, она вернулась, открыла дверь ванной комнаты и зажгла свет. Зеленой ящерицы нигде не было видно: должно быть, спряталась в какой-нибудь щелке. Умница!
В баре она направилась к своему обычному месту и оттуда стала наблюдать, как Элла Кармайкл раздает указания своему персоналу. Сейчас все наполняли термосы горячим питьем. Вскоре Элла присоединилась к Лисбет в ее уголке.
— Привет. Ты, похоже, только что проснулась.
— Я спала. И что теперь?
— Пока посмотрим, что будет происходить дальше. На море сейчас шторм, и мы уже получили из Тринидада предупреждение о надвигающемся урагане. Если станет хуже и «Матильда» направится в нашу сторону, мы спустимся в подвал. Ты не могла бы помочь?
— Что нужно делать?
— У нас тут в вестибюле лежит сто шестьдесят одеял, их надо отнести в подвал. И кроме того, нужно убрать много всяких вещей.
Следующий час Лисбет помогала носить в подвал одеяла и собирать расставленные вокруг бассейна цветочные горшки, столики, шезлонги и прочие предметы. Когда Элла сказала, что хватит, и отпустила ее, она прошлась по дорожке, ведущей на пляж, и даже выглянула за ворота. Во тьме яростно гремел прибой, и гневные порывы ветра грозили свалить с ног, так что приходилось напрягать силы, чтобы устоять. Пальмы у ограды тревожно раскачивались.
Она вернулась в бар, заказала кофе с молоком и села у стойки. Уже перевалило за полночь. Постояльцев и служащих отеля наполняло тревожное ожидание. Сидящие за столиками разговаривали приглушенными голосами, время от времени посматривая на небо. Всего в зале собрались тридцать два постояльца и человек десять обслуживающего персонала. Лисбет неожиданно обратила внимание на Джеральдину Форбс — та сидела за самым дальним столиком в углу с бокалом в руке и напряженным выражением на лице. Ее мужа нигде не было видно.
Попивая кофе, Лисбет уже углубилась было в теорему Ферма, как вдруг Фредди Мак-Бейн вышел из-за конторки на середину зала.
— Прошу внимания! Я только что получил сообщение, что шторм ураганной силы достиг Пти-Мартиники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13