Потому что на самом деле Лефа просто не боялась огня. И даже собственный горький опыт ничему ее в этом смысле не учил. Потому и говорили - дурочка. Даже маленькие дети знают, что огонь жжется, и опасаются придвигаться к нему слишком близко. И, уж тем более, не станут совать в него руки. Может, у сумасшедших просто отсутствует чувство страха, без которого нормальному человеку не прожить, потому что именно оно оберегает его от множества бед?
Вот и Марта тоже… не боится.
Антар внезапно почувствовал себя выжатым, точно лимон. К чему все его труды, все усилия, все жертвы? Что бы он ни делал, как бы из кожи вон ни лез, все бесполезно, все впустую. В самый «подходящий» момент явится Марта и все погубит. Как он этого раньше не понимал? Надо было давно уже плюнуть на все, сесть в спидер и улететь куда-нибудь подальше. Хотя бы к атоллу Пальмира, который давно интересовал его. Надо было… Да, только дураки ничему не учатся. И он, видать, из их числа.
Ребята перешептывались у Антара за спиной. Пустой экран серебристо мерцал; надо думать, изображение на нем появится, лишь когда Марта отправится в свой безумный поход.
Антар повернул почему-то ставшую страшно тяжелой голову и сказал, еле ворочая языком:
- Сбегайте кто-нибудь, проверьте выходы. Оба - и через ангар, и через шахту с лифтом.
Не то чтобы он всерьез надеялся, будто Цекомп мог что-то упустить; но для порядка не мешало. Так, что еще? А-а, да. Антар активировал Ключ и попробовал связаться с Аликорном - может, хотя бы тот попытается остановить эту ненормальную? Пустой номер.
По экрану Ключа побежали буквы:
Объект временно недоступен
Антар откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Ясное дело, Цекомп позаботился и об этом.
- Ну, чего ты сидишь с таким видом, будто конец света уже наступил? - громко спросил у него над головой сердитый девичий голос.
Антар вздрогнул и открыл глаза. Перед ним, уперев руки в боки, стояла Лала. Темные глаза горят как угли, смуглые щеки пылают, мелкие черные кудряшки негодующе подрагивают, яркие губы презрительно поджаты.
- Ну, сожрут пауки эту дурищу, на том все и кончится, - продолжала Лала, заметив, что Антар смотрит на нее. - Жалко, конечно, но ведь сама полезла, никто ее не заставлял. Долго они с ней возиться не станут, ясное дело. Тогда Цекомп нас… как это… разбла… разбо… ну, в общем, выпустит на свободу. Мы вернемся домой и будем делать то, что собирались… Отвяжись! - последнее относилось к Бруно, который, пытаясь остановить Лалу, потянул ее за рукав. - Раз он командир, значит что? Нельзя слова поперек сказать?
А ведь девчонка права, подумал Антар. И не раскисла, и не испугалась. Молодец. Только дерзкая очень. Ну, да она всегда такая была; дерзкая и непокорная, словно норовистая лошадка. И собой недурна. Интересно, что она нашла в этом сморчке Бруно? Антар встал и потянулся.
- Сказала? - спросил он, насмешливо глядя на Лалу. - Ну и все, теперь попридержи язык. Ладно, - его взгляд пробежал по лицам столпившихся вокруг ребят. Ничего, все держатся, Лумпи от нетерпения даже подпрыгивает на месте. Только Бруно в глаза не смотрит. А, черт с ним. - Ну, что будем делать? Может, пока по-быстрому перекусим?

-8-
ЛУМПИ
Я схватил чашку кофе, пару бутербродов и вернулся к экрану Цекомпа. А то вдруг что-нибудь пропущу? Вдруг появится изображение, а меня не будет? И точно. Я еще и дожевать не успел, как голос Цекомпа произнес:
- Включаю.
И тут же на экране стал виден раскинувшийся внизу и впереди Каменный Город.
- Эй, начинается! - закричал я. Дожевывая на ходу, все прибежали обратно,
притащили стулья и уселись перед экраном. Я смотрел как завороженный, не в силах отвести взгляда. Ощущение было такое, точно я сам лечу в спидере.
Изображение слегка подрагивало, видна была часть рамы лобового стекла, а справа - от Марты, конечно, но как бы и от меня - сидел… человек. Не Серебряный, самый обыкновенный. Правильно, подумал я, Дерек ведет спидер и, значит, сидит слева
от Марты. Да его ни с кем и не спутаешь. Выходит, с ними еще кто-то полетел? Я видел лишь лежащую на подлокотнике кресла крупную смуглую руку и край мятого белого рукава с вышивкой. Узор, красный с черным. На ком-то я сегодня уже видел эту рубашку… Я напрягся, но вспомнить никак не удавалось. Звук пока был выключен, так что и по голосу узнать этого человека я не мог.
- Интересно, что там делает Аликорн? - угрюмо спросил Антар.
Аликорн? Ну, конечно! Как же я забыл? Именно господин мэр утром на берегу был одет в рубашку с таким узором.
- Может, они его силой заставили? - спросил Бруно.
Антар только фыркнул в ответ. Да, это вряд ли. Конечно, любого человека можно подчинить себе против его воли - с помощью оружия, к примеру. Даже такого сильного и мужественного, как господин Аликорн. Но почему-то мне казалось, что ни Марта, ни Дерек не стали бы прибегать к оружию. Да и вообще к насилию. Хотя… С нами-то они вон как обошлись.
Теперь Каменный Город был уже прямо внизу, как бы под нами. Неужели Дерек посреди белого дня, на виду у всех, решил садиться в самом центре окаймленной горами огромной долины? Глупость какая. Сейчас набегут чернокожие, забросают Марту копьями, и все закончится, даже не начавшись. Однако эта простая мысль, похоже, не пришла в голову никому из тех, кто сидел в спидере. Он медленно пошел на посадку, как будто опускаясь на дно гигантского колодца. Темные, мрачные стены вырастали все выше и выше, окружая машину со всех сторон.
Потом изображение перестало подрагивать - спидер сел. И тут включился звук. Голос Серебряного Человека произнес:
-… чтобы я пошел с тобой?
- Хватит, Дерек, мы это уже обсуждали, - ответила Марта. - Все, я иду. И смотри, не забудь включить «защиту».
Сквозь лобовое стекло видна была заросшая высокой травой и кустарником долина, а вдали - участок высоченной и очень ровной внутренней стены Каменного Города, с большим темным пятном у самого основания. Наверно, вход в пещеру. И, как я и предполагал, оттуда сразу же одна за другой посыпались и устремились к спидеру крошечные черные фигурки.
Марта спрыгнула на траву и медленно пошла им навстречу. Сделав шагов десять, она обернулась. Спидер исчез. Там, где он только что стоял, воздух как бы сгустился и слегка посверкивал, а долина и горы позади этого места были чуть-чуть искажены. Немного похоже на то, как если бы из рисунка вырвали небольшой кусок, а потом сложили края.
Марта снова повернула голову и посмотрела в сторону далекого входа в пещеру. Теперь чернокожих было гораздо больше - человек пятьдесят, наверно - и находились они гораздо ближе. Все с копьями в поднятых для замаха руках; казалось, еще миг, и они их бросят. Я невольно отшатнулся - ощущение было такое, будто свирепые дикари со своими смертоносными копьями мчатся прямо на меня. Неужели это все? Мне вдруг стало так жалко Марту, что слезы навернулись на глаза. Но нет, это был еще не конец. Внезапно стремительный бег дикарей прекратился. Они остановились, точно по команде, одновременно и все как один. А может, и в самом деле по команде своих хозяев, наверняка почувствовавших присутствие Марты? Потом возникло небольшое движение, и между Мартой и входом в пещеру выстроился как бы коридор из блестящих темных тел. Опять, наверно, пауки им отдали соответствующее приказание.
Марта шла по этому коридору, и на экране появлялись то участок долины, то рука с зажатым в ней копьем, то голова чернокожего, с перьями в жестких курчавых волосах, с костяными кольцами в ушах и носу. Вход в пещеру приблизился, и вскоре уже стало возможно разглядеть, что там стоит человек. Чуть в глубине, едва различимый в полутьме пещеры. Марта продолжала идти вперед. Когда до входа оставалось шагов пять, человек выступил ей навстречу.
Это был Эрритен.
- Вот гад! - сказал Антар, стукнув кулаком по колену. - И тут без него не обошлось.
Судя по тому, как он стоял и двигался, Эрритен был совершенно здоров. И роскошно одет - во что-то темно-красное с искрой. Наши женщины тоже умеют делать такую ткань из паучьего шелка, для чего как-то по особенному обрабатывают его и красят. Но используют они эту ткань только для себя, мужчины одеваются гораздо проще. Но наши
порядки Эрритену, ясное дело, не указ. К тому же он здесь на положении паука, то есть, почти что бога. Значит, и одеваться должен так, чтобы его ни с кем не спутали и трепетали не только от страха, но и от восхищения.
Он казался очень высоким, наверно, потому, что Марта была значительно ниже него ростом. Уродом я бы Эрритена не назвал, но было в его лице что-то ужасно неприятное. Нечеловеческое даже. Может, сказывалось влияние пауков? Близко посаженные черные глаза смотрели с таким холодным, злобным выражением, что чувствовалось - будь его воля, он собственными руками свернул бы Марте шею, и сделал это с превеликим удовольствием.
Еще пара шагов и лицо Эрритена заняло почти весь экран. Марта остановилась.
- Что тебе нужно? - лающим голосом спросил он.
- Я хочу поговорить с Королевой Моок. Эрритен поджал губы, от чего глубокие складки на щеках обозначились еще резче, повернулся и, не сказав больше ни слова, пошел в глубину пещеры. Марта последовала за ним. В первое мгновенье вокруг стало почти совсем темно, но тут же откуда-то вынырнули двое чернокожих с факелами и заняли места по бокам от Эрритена и чуть позади него.
Теперь в поле зрения попадали то их лоснящиеся черные спины, то участки стены с мечущимися по ней тенями. Было хорошо видно, что туннель, по которому ведут Марту, очень широк, высок, а стены его обработаны чисто и гладко. Мне припомнилось наше путешествие в Каменный Город и тот туннель, в котором пауки захватили Герка. Здесь было что-то в этом роде. На некотором расстоянии друг от друга тоже попадались выдолбленные в стене ниши, но почти в каждой из них стояли статуэтки. И высокие каменные светильники встречались довольно часто, но только тут в отверстия их вычурных загогулин были вставлены горящие толстые свечи. А еще я заметил несколько висящих высоко на стенах картин - вот диво-то дивное.
Потом этот туннель сменился более узким и извилистым, а тот, наконец, открылся в небольшую пещеру.
С потолка, оказавшегося неожиданно низким, свисало очень много паутины, как старой, плотной, уже посеревшей, так и совсем новой, почти прозрачной. Некоторые полотнища слабо колыхались - наверно, в пещеру откуда-то проникал воздух. Марта повернула голову в одну сторону, потом в другую, но, казалось, кроме этих полотнищ, в пещере больше ничего и никого не было. Эрритен прошагал куда-то в угол и остановился перед одной из белоснежных занавесок. Прошла минута, другая… Наконец, чья-то черная рука отодвинула полотнище, и мы увидели Королеву Моок.
Ее вид просто поразил меня - она выглядела такой маленькой, такой… жалкой. Может, прежде я ее и видел когда-то, но воспоминаний об этом не сохранилось. Ничего удивительного - Моок была ужасно стара и редко выходила из дома. Но я о ней слышал, конечно. Знал, что пауки подчиняются ей беспрекословно, и боялся этой Королевы больше, чем остальных. Раз она у них самая главная, это
ведь не просто так, рассуждал я? Наверняка это происходит потому, что Моок самая огромная, самая свирепая, с самыми злющими черными глазами, с самыми острыми, истекающими ядом клыками. В общем, во всех смыслах самая, самая, самая…
А тут…
Она оказалась маленькой, сморщенной и какой-то кособокой или, скорее, горбатенькой. С ума сойти - она была даже ниже меня. Мех поблек и местами вылез, обнажая ужасно противное на вид, розовато-серое, в черных пятнах тело. Одна лапа висела как плеть, другая вообще была наполовину обломана. Большие верхние глаза были затянуты мутными пятнами, похожими на бельма, а нижние подслеповато щурились. Левый клык отломился почти у основания, правый выглядел тонким и неестественно кривым.
Подумать только, и от такой вот ссохшейся каракатицы зависела жизнь не только множества людей, но и всех ее молодых, несравненно более сильных и могущественных собратьев! С какой стати они так с ней носились, интересно? Просто из уважения к ее возрасту? Или все же она обладала какими-то скрытыми достоинствами, к примеру, особенным, выдающимся умом? Или сверхъестественно сильной воли?
Моок пристроилась в самом углу пещеры среди множества висящих и даже разложенных на полу полотнищ паутины. Эрритен низко поклонился ей, отошел в сторону и вдруг, странно дернувшись всем телом, застыл с выпученными глазами и приоткрытым ртом.
- Она собирается использовать его, как когда-то Фиделя, - пробормотал Антар.
И точно.
- Устами этого человека говорю я, Королева Моок, - сказал Эрритен. - Зачем ты пришла сюда, младшая самка из гнезда Королевы Мэй, подло убитой людьми вместе с другими Детьми Богини?
- Меня зовут Марта, и я пришла сюда, потому что хочу задать тебе вопрос, - она замолчала, словно ожидая, что Моок как-то прореагирует на ее слова, или, может быть, просто собираясь с духом. Однако старая паучиха - в смысле, Эрритен
- хранила молчание. - Вопрос такой: не считаешь ли ты, что пора остановиться? Мои мысли открыты для тебя. Значит, ты понимаешь, что я имею в виду.
Негромкий, нежный голос Марты напомнил мне звон колокольчика, который хранится у нас в Доме Удивительных Вещей. Я поразился тому, как спокойно он звучал. Ведь она не может не понимать, что ее жизнь висит на волоске. Неужели ей не страшно?
Молчание затягивалось, тишина становилась все более и более гнетущей.
- Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, - медленно произнес Эрритен или, точнее, Королева Моок. - Ты, наверно, удивишься, но я отвечу тебе так: да, я согласна, что было бы неплохо остановиться.
- Вот это да…- прошептал кто-то рядом со мной.
- Подумаешь! - презрительно фыркнул Антар.
- Она то же самое говорила, когда мы отправились выручать Алена. И что из этого вышло?
- Нет, я не удивлена, - ответила Марта. - Ты мудра, это всем известно. Именно поэтому я и пришла…
- Да, я сказала - было бы неплохо остановиться, - перебила ее Моок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36