..
– Да никакого. Просто неудобно: вы меня по имени, а я вас «дон Луис». Уж лучше я буду вас по русскому обычаю именовать, по имени-отчеству: Луис Иванович.
По страдальчески сморщившемуся лицу хозяина дома было видно, что сейчас он готов на все.
– Вы, вероятно, не понимаете, Юрий… Этот кристалл - гордость и достояние нашего рода. Но помимо этого он имеет некую особую ценность… лично для меня.
Анненков задумчиво покрутил в руках спичку.
– Это я понял. И сдается мне, вы кое-чего не договариваете.
Де Легисамо раздраженно дернул плечом - свет от фонаря немедленно заплясал по старым каменным стенам.
– Ничего такого, что помогло бы вам в вашем расследовании. Достаточно знать, что El Corazon для меня крайне важен. У вас есть хорошая возможность заключить самый выгодный контракт в вашей жизни, так не теряйте же времени!
– О контракте поговорим позже. Для начала мне нужно будет переговорить с Николаем Александровичем. Что же до вас… можете сделать так, чтобы никто не покидал дом в течение хотя бы суток?
– Ну разумеется! - встрепенулся дон Луис. - Так вы думаете, есть шанс, что кристалл все еще в доме?
Капитан бросил последний взгляд на мерцающий стеклянный куб, под которым покоилась бесценная золотая маска, и повернулся спиной к сокровищнице.
– Давайте действовать, Луис Иванович, - сказал он. - А просчитать шансы всегда успеем.
6.
В гостиной танцевали. Электрический свет был погашен, горели лишь свечи в высоких канделябрах, расставленных по углам утопавшего в тенях зала. Маленький оркестр наигрывал томительную аргентинскую мелодию, качавшую на своих волнах три пары, державшиеся на порядочном расстоянии друг от друга. Капитан уселся в кресло у самой двери и принялся вычислять, кто есть кто. В ближайшей к нему паре он узнал только мужчину - похожий на кота Отто фон Корф по-хозяйски обнимал за талию полноватую девицу, туго затянутую в творение портного-минималиста. В центре зала весьма откровенно изгибались Хорхе Гутьеррес и Миранда, а совсем уже в дальнем углу - краю теней - долговязый Ланселот Стиллуотер бережно прижимал к себе юную Лауру Крус Сауро де Легисамо. Никаких следов Стеллецкого, как, впрочем, и Марии, Анненков в гостиной не обнаружил.
– Бокал вина, сеньор? - вкрадчиво произнес чей-то тихий голос у него за плечом. Анненков скосил глаза. Рядом с креслом склонился в почтительном полупоклоне то ли индеец, то ли метис в зеленой ливрее. В руках его дрожал металлический поднос с бутылкой и двумя бокалами. Вина Анненкову не хотелось, но ничего другого странный официант предложить явно не мог.
– Валяй, - разрешил капитан. Темная, густая, как венозная кровь, жидкость полилась в бокал. Несмотря на дрожащие руки, индеец (или метис) ухитрился не расплескать ни капли. Лицо у него было очень сосредоточенное. Когда Анненков кивнул ему - отчасти в знак благодарности, отчасти намекая, что больше не нуждается в обществе, - официант старательно улыбнулся, обнажив редкие и не вполне белые зубы.
– Хорошее вино, сеньор, - проговорил он. - Погреба нашего хозяина славятся на всю страну.
– Я запомню, - пообещал Анненков. - Да, кстати, милейший, не видел ли ты полковника Стеллецкого?
Официант, продолжая улыбаться, покачал головой.
– Нет, сеньор. Прошу прощения, сеньор.
Поднос в его руках по-прежнему ходил ходуном, бутылка опасно подрагивала.
– Иди и поищи, - велел капитан, сопровождая слова взмахом руки. - Как найдешь, доложи, что сеньор Анненков желает немедленно с ним переговорить. Понял?
– Понял, сеньор, - официант мелко-мелко закивал, приобретя удивительное сходство с китайским болванчиком.
Он поклонился и принялся пятиться в тень. Капитан, у которого беседа с официантом вызвала почему-то слабый приступ гадливости, скептически повертел в руках бокал и поставил его на широкий деревянный подлокотник кресла. Вина категорически не хотелось. Хотелось ледяной водки или, на худой конец, виски со льдом.
Музыка наконец смолкла. Лаура, высвободившись из объятий Стиллуотера, устремилась к выходу. Гутьеррес и Миранда вежливо раскланивались друг с другом, и только фон Корф не спешил убирать пухлые ладони с талии своей партнерши.
Когда Лаура проходила мимо кресла Анненкова, капитан протянул руку и схватил девушку за тонкое запястье.
– Прошу прощения, сеньорита, - проговорил он, поднимаясь, - вы не могли бы уделить минуту вашего драгоценного времени?
Даже в полутьме гостиной было видно, как побледнело лицо Лауры.
– Вы меня напугали! У вас в Сибири так принято - прятаться, а потом набрасываться исподтишка? Вы так на медведей охотитесь, да?
– Не обезьянничайте, Лаура, - строго сказал Анненков. - Оставьте плоские шутки про медведей вашей тетушке… Лаура, мне нужна ваша помощь.
– Помощь? - девушка недоверчиво сощурилась. - Тетя говорила, что вы будете теперь вместо дяди Ника. Будете защищать нас от кровожадных индейцев и бунтовщиков. Чем же я могу вам помочь?
Капитан улыбнулся.
– Я не уверен, что смогу заменить дядю Ника, милая Лаура. И тем не менее я хотел бы кое о чем вас спросить.
Глядя на порозовевшие щеки Лауры, он с удовлетворением отметил про себя, что испуг у нее прошел. Теперь девушка казалась заинтригованной.
– Ну так спрашивайте! - капризно заявила она и надула губки. - А что это у вас тут? Вино?
И прежде чем Анненков успел что-либо сказать, схватила бокал и поднесла к губам.
– Ой, какое вкусное! Ничего, что я из вашего бокала? Тетушка такая злюка, никогда не разрешает мне выпить больше пары глоточков…
Капитан машинально обернулся.
– Ваша тетя совершенно права, - произнес он тоном заправского ментора. - В столь юном возрасте вино пить вредно…
– Да ну вас, - Лаура махнула на него рукой. - Я вот только чуточку пригублю… Да, вы что-то хотели у меня спросить…
– Вы слышали об амулете, который называют El Corazon?
– Это старинная реликвия нашей семьи…
– Вы ее видели? - продолжал давить Анненков. - Я имею в виду саму реликвию, а не ее изображение?
Губки Лауры задрожали.
– Да… нет… не помню… кажется, дядюшка показывал его мне, но это было давно, несколько лет назад… А почему вы спрашиваете?
Капитан взял ее тонкие, словно вырезанные из прозрачной бумаги, пальчики и осторожно поднес к своему лицу. Лаура не сопротивлялась - наверное, решила, что галантный сеньор Анненков собирается их поцеловать. Но мгновения все текли, а капитан по-прежнему задумчиво глядел на руку девушки, ничего не предпринимая.
– Вы ведь левша, не правда ли?
Лаура фыркнула и вырвала руку. Глаза ее сузились и стали похожи на лезвия обсидиановых ножей.
– А вы всегда так оригинально начинаете ухаживать за девушками? Анненков вздохнул.
– Как ни прискорбно, я не ухаживаю за вами, Лаура. Я пытаюсь понять, могли ли эти изящные пальчики проделать дыру в бронированном ящике, в котором дон Луис хранил El Corazon.
Девушка тоненько вскрикнула.
– Не может быть!
Капитан не успел воспользоваться ее замешательством. За спиной Лауры выросла длинная фигура Ланселота Стиллуотера.
– Друг мой, - произнес англичанин с едва уловимой насмешкой, - мне кажется, вы напугали нашу юную леди. Время позднее, и маленьким девочкам пора спать… Кстати, а что это вы пьете, сеньорита?
– Разбавленное вино, - Лаура быстро облизнула губы. Вина в бокале оставалось разве что на донышке. - Не говорите тете, хорошо, дядя Ланс?
Стиллуотер сделал страшные глаза и выразительно посмотрел на капитана.
– Я все-таки хотел бы знать, - с нажимом проговорил он, - чем вы так напугали Лауру. Я отчетливо слышал ее крик.
Девушка опустила глазки и принялась ковырять пол носком туфельки.
– Да ничего такого, дядя Ланс… просто сеньор Анненков рассказывал мне страшную историю… про привидения…
Стиллуотер вдруг цепко взял капитана за локоть.
– Вы позволите? Лаура, пожалуйста, никуда не уходи. Заинтригованный Анненков двинулся вслед за англичанином. Когда Ланселот Стиллуотер наконец повернулся к нему, в глазах его плескалось холодное британское бешенство.
– Вас что, не предупредили? - яростно зашипел он. - Лауре нельзя пить! Ни капли!
– В самом деле? Нет, никто мне об этом не говорил. Она что, больна?
Видно было, что Стиллуотеру ужасно хочется ответить какой-нибудь резкостью, но традиционное английское воспитание все-таки взяло верх.
– Да, черт возьми! Больна! Но хозяева дома предпочитают делать вид, что все Б порядке, и я не виню их за это. Я целый вечер пасу эту маленькую дрянь, и тут вы с вашим вином! Какого дьявола вам вообще пришло в голову ее угощать?
– Эй, полегче, старина, - дружелюбия в голосе Анненкова заметно поубавилось. - Никто ее не угощал. Бокал стоял себе на кресле с тех самых пор, как его принес индеец.
– Какой индеец? - Стиллуотер нахмурил брови. - Я не видел никакого индейца!
– Ну, официант. Очень навязчивый. Все время улыбается и кивает…
У Ланселота глаза полезли на лоб.
– Официант-индеец? Вы уверены?
– Ну, разумеется. А вы что, хотите сказать, что в поместье нет официантов-индейцев?
Несколько секунд Стиллуотер смотрел на него, как на помешанного.
– Черт, я все время забываю, что вы не из здешних… Конечно, нет - с самого Каменного Пира. Впрочем, вы ведь эту историю наверняка не слыхали…
– Ну так расскажите да побыстрее, пока наша дама не заскучала окончательно.
– Двести лет назад слуги «Холодной горы» - тогда здесь еще держали индейцев - замыслили заговор против дона Сармьенте де Легисамо. Поскольку мечи и тем более ружья индейцам иметь категорически запрещалось, они припрятали в укромных уголках усадьбы множество каменных топоров - страшное, надо сказать, оружие в умелых руках. Дождались подходящего момента - свадьбы одной из хозяйских дочек - и, когда гости как следует перепились, принялись крушить им головы. По счастью, старый Сармьенте всегда таскал с собой два заряженных пистолета; это спасло ему жизнь и помогло подавить бунт, но семнадцать испанцев все-таки погибли. С тех пор в поместье служат только метисы, причем из числа самых проверенных. Вы, вероятно, перепутали, Юрий Всеволодович.
– Вот что, Ланселот, - Анненков незаметно для самого себя перешел на командный тон, - разыщите мажордома и узнайте, кому он поручил снабжать гостей напитками. А я пока доведу до конца разговор с сеньоритой де Легисамо.
Стиллуотер возмущенно распушил усы, но капитан не дал ему возразить.
– Поверьте, старина, это не моя прихоть. В поместье кое-что произошло, и дон Луис попросил меня в этом разобраться.
– All right, Юрий Всеволодович. Надеюсь, вы знаете, что делать. «Обиделся, - подумал Анненков, глядя на окаменевшее лицо лейтенанта королевских драгун. - Джентльмен хренов…»
Вслух он сказал:
– Да, кстати, распорядитесь, чтобы усилили охрану поместья. Хрящеватые уши Стиллуотера напряглись, словно у взявшей след охотничьей собаки.
– Готовится нападение? Кто вам об этом сказал?
Анненков покачал головой.
– Нет, дружище, речь не о внешней угрозе. Мне нужно, чтобы «Холодная гора» превратилась в мышеловку: отсюда никто не должен выскользнуть. Это возможно?
В глазах англичанина мелькнуло разочарование.
– Сложно. Территория слишком велика… впрочем, я прикажу парням взять под наблюдение северную и западную дороги - кроме как по ним из поместья не выберешься. Можно, конечно, попробовать пройти через топи… но для этого нужно быть либо сумасшедшим, либо самоубийцей. Погодите, погодите! Вы говорите: в поместье что-то произошло, так? И хотите закрыть все входы и выходы, чтобы кто-то не улизнул? Неужели кто-то решился ограбить нашего хозяина?
Капитан холодно улыбнулся.
– Ваша проницательность делает вам честь, Ланселот. А теперь, ради всего святого, начинайте принимать меры.
Он отвернулся от Стиллуотера, ощущая сильнейшее замешательство. Да, разумеется, он сообщил англичанину вполне достаточно, чтобы тот догадался, что произошло в поместье. Но не слишком ли быстро Ланселот сложил два и два?
В следующую секунду связное течение его мыслей прервалось. Капитан увидел Лауру.
Лаура танцевала.
Оркестр в гостиной наяривал разухабистую мелодию, но девушка танцевала совсем в другом ритме. Казалось, она слышит какую-то тайную, звучащую только для нее музыку. Ее тоненькая фигурка изгибалась в волнах этой музыки, словно растущая на дне стремительного потока ниточка водоросли. Глаза у Лауры были закрыты, на пухлых губах блуждала бессмысленная улыбка. Глядя на нее, Анненков почему-то вспомнил представление театра марионеток, виденное им в Неаполе лет семь назад.
– Лаура! - он схватил девушку за руки и слегка встряхнул. - Лаура, с вами все в порядке?
Но уже ясно было, что не все. Изо рта Лауры стекал тонкий ручеек слюны. Кожа побелела, под ней выступили вздувшиеся синие трубочки вен.
И внезапно, как по команде, оборвалась музыка. Лаура упала на капитана, словно та же марионетка, которой невидимым ножом перерезали ниточки.
– Доктора! - крикнул Анненков, оборачиваясь. Из гостиной уже спешили к ним Отто фон Корф и маленький майор Гутьеррес. Майор на бегу вытаскивал что-то из внутреннего кармана своего серебряного мундира. Подбежал, рванул лиф роскошного платья Лауры - жемчужины, как горох, брызнули в разные стороны, застучали по паркету.
– Держите голову! - свистящим шепотом приказал он Анненкову. - Выше, выше, вот так!
В руке его угрожающе блеснул металл. В первое мгновение капитану показалось, что Гутьеррес сжимает в пальцах стилет, но это оказалась всего лишь ложка, которую майор ловко просунул между зубов Лауры.
– Чтобы язык не откусила, - деловито объяснил он. - У нас в полку был случай…
Завершить рассказ он не успел. Лаура изогнулась, привстала… и ее вырвало прямо на щегольский мундир Гутьерреса. Ни на ее белое платье, ни на вечерний смокинг Анненкова, к счастью, не попало ни капли.
– Мьерда! - прошипел сквозь зубы майор. Он выпрямился и брезгливо отбросил ложку. - Да девчонка просто перепила!
Как будто услышав его слова, Лаура открыла глаза.
– Змея! - отчетливо произнесла она, указывая на Гутьерреса. - Санта Мария, это же констриктор! Папа, папочка, забери меня отсюда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21