Впереди что-то тяжело ухнуло, и огромный пласт кирпича и известки обрушился с потолка погреба, погасив огонь. В лицо капитану ударил порыв горячего ветра.
Гутьеррес, пошатываясь, спустился с лестницы, прошел мимо Анненкова и приблизился к завалу.
Капитан попытался подняться, цепляясь за стену. Кто-то подхватил его сзади под локти и рывком поставил на ноги. Анненков обернулся и увидел Стеллецкого. Губы Ника смешно и беззвучно шевелились.
– Не слышу ни черта! - крикнул капитан. - Контузило меня, понимаешь?
От крика в ушах у него словно бы лопнул пузырь.
– Нет, не контузило, - добавил он уже тише. - Просто оглох, когда в лоб дверью получил…
Анненков и Стеллецкий подошли к полуобвалившейся арке, за которой когда-то располагался винный погреб. Гутьеррес, опустившись на корточки перед завалом, рылся в кирпичных осколках.
– Как обидно, господа! - бормотал он себе под нос. - Кто бы мог подумать, что негодяй решит уйти с таким шумом!
– Смотрите, - сказал Стеллецкий, вытаскивая из-под завала обгоревший кусок пончо. - Похоже, это все, что осталось от нашего друга - Однорукого…
– Откуда он вообще появился? - спросил Анненков, вглядываясь во тьму взорванного погреба. - Неужели все-таки вернулся к Лауре?
– Именно! - Ник потряс закопченной тряпкой. - Мы едва его не схватили, но он, каналья, верткий, как угорь! Жаль, что тайна кристалла умерла вместе с ним…
– А вот и нет! - голос Гутьерреса звенел. - Справедливость торжествует, друзья мои! Смотрите!
Майор поднялся с колен, держа в руках какой-то темный предмет. При ближайшем рассмотрении это оказался мешок из грубой ткани, прожженный в нескольких местах. Сквозь обугленные прорехи виднелось что-то большое и блестящее.
– Вот оно! - Гутьеррес двумя движениями разорвал мешок и извлек на свет его содержимое. - Сокровище дома де Легисамо!
В его ладони покоился крупный, розоватый кристалл, формой напоминавший сердце.
15.
– Нехорошо, очень нехорошо с вашей стороны, сеньор Гутьеррес! - с притворной строгостью заявила Миранда, протягивая майору бокал шампанского. - Лишать нас своего общества сразу же после столь блистательного подвига! Неужели вы не можете задержаться в «Холодной горе» еще на пару дней?
Майор галантно поклонился красавице.
– Сожалею, сеньорита, но я человек военный. Геодезическая съемка района должна быть проведена в срок, установленный Генеральным штабом. Я покину поместье на рассвете. Впрочем, пребывание здесь было столь пленительно, что я с удовольствием воспользуюсь вашим гостеприимством через несколько месяцев, если, конечно, вы по-прежнему захотите меня видеть.
– О чем разговор, дорогой Хорхе! - дон Луис дружески приобнял майора за плечи. - Вы всегда будете самым желанным гостем этого дома, клянусь! Мы так вам обязаны: я, моя жена и моя кузина… Хорхе, теперь вы для нас больше, чем друг - вы член семьи!
У Гутьерреса заблестели глаза.
– Это великая честь для меня, сеньор! Я никогда не забуду ваших слов.
Он поднял бокал с шампанским, отсалютовал им собравшимся в гостиной и сделал большой глоток. Все зааплодировали.
– Дорогой майор, - смущаясь, проговорила Лаура, - скажите, а как вам удалось найти El Corazon? Конечно, вы уже рассказывали эту историю… но я тогда лежала без чувств и все пропустила.
Девушка была еще очень бледна, вокруг глаз ее темнели круги. Впрочем, Анненков находил, что некоторая трагичность в сочетании с простым черным платьем ей даже к лицу.
– Ну, рассказывать, собственно, нечего, сеньорита. Пока вы лежали без чувств, негодяй Однорукий проник в вашу спальню.
– Дева Мария! - ахнула Лаура. - Но зачем?
– Милая, - нравоучительным тоном заметила Миранда, - есть вопросы, которые лучше не задавать. Особенно мужчинам.
– Думаю, этого мы уже никогда не узнаем, - нимало не смутившись, ответил Гутьеррес. - Возможно, нужно было посмотреть, что он станет делать, но я не хотел рисковать вашей жизнью. Я забыл сказать, что стерег ваш покой, спрятавшись за балдахином. Когда Однорукий подошел и склонился над вами, я выскочил из укрытия и схватил его поперек туловища.
– Вы такой смелый! - прошептала Лаура. - Он же мог вас убить! Гутьеррес недовольно поморщился.
– Конечно, следовало сразу же ударить его рукояткой револьвера по затылку. Но мне, признаться, показалось нечестным поступать так с калекой… и, как выяснилось, напрасно. Этот калека силен, как ягуар, даром, что у него нет одной руки. Он боднул меня головой в подбородок, потом каким-то чудом вывернулся из захвата и хлестнул по глазам чем-то вроде тонкого ремня. От неожиданности я выпустил его, и он тут же метнулся к двери. Я ничего не видел - дьявольская плеть обожгла глаза, - поэтому выстрелил наугад. На шум прибежал сеньор Стеллецкий, потом к нам присоединился бедняга Пабло… кстати, как он?
– Выкарабкается, - благодушно прогудел фон Корф. - Эти метисы поразительно живучи…
В гостиной повисла неловкая тишина.
– Благодарю, - в голосе Гутьерреса зазвенел металл. - Вообще-то, господин барон, в моих жилах тоже течет индейская кровь.
– Я говорил как естествоиспытатель и врач…
– Прошу вас, сеньор Гутьеррес, продолжайте! - взмолилась Лаура.
– Втроем мы оттеснили мерзавца на галерею. Там в дело вмешался храбрый сеньор Анненков, и Однорукий понял, что ему не уйти. Тогда он решил прорваться в винный погреб, где загодя оставил заряд динамита.
– Но откуда же он взял динамит? - скептически ухмыльнулся фон Корф. - Если я правильно вас понял, это был какой-то индейский знахарь, шаман. Допустим, айяуаску в вино он подмешать мог, но динамит?
– Из лагеря североамериканских геологов, - подал голос Ланселот Стиллуотер. - Бунтовщики выкрали там пять ящиков с динамитом. Большая часть ушла на то, чтобы взорвать мост, через который мы доставляли хлопок в Трухильо, но небольшой заряд Однорукий, видимо, сумел пронести в поместье.
Гутьеррес развел руками.
– Возможно, он хотел всего лишь завалить за собою старый подземный ход, но не сумел правильно рассчитать длину запала. Злодей погиб при взрыве, однако украденный им кристалл, к счастью, уцелел. Таким образом, сеньорита, у этой истории, как видите, счастливый конец.
– Очень трогательно, - шепнул Анненков Стиллуотеру. - Но мне почему-то кажется, что эта история далеко не закончена.
– Что вы хотите этим сказать, Юрий Всеволодович? - вполголоса осведомился англичанин. - Думаете, у Руми могли остаться сообщники?
Капитан огляделся по сторонам.
– Давайте отойдем, Ланселот.
Их тактического отступления никто не заметил - собравшиеся в гостиной были слишком увлечены рассказом Гутьерреса.
– У меня есть одно железное правило, Ланселот, - сказал капитан Анненков. - Пока я не увидел труп врага, я считаю его живым.
– Вы полагаете, что Однорукий все подстроил? Но зачем тогда было оставлять кристалл?
Анненков внимательно посмотрел на англичанина.
– Вообще-то я предполагал, что вам известно о существовании копии кристалла, изготовленной столичным ювелиром Лазарсоном. Копия эта хранилась у донны Марии и исчезла приблизительно в то же время, что и само сокровище.
Стиллуотер крякнул.
– Меня трудно удивить, но вам это удалось. Я был уверен, что все секреты поместья мне хорошо известны…
– Не все, - жестко перебил его капитан. - Впрочем, я надеюсь, что до окончания расследования вы ни с кем не станете делиться этой информацией.
– Подобное предупреждение излишне, - голос Стиллуотера похолодел. - Значит, вы думаете, Гутьеррес обнаружил копию?
– Уверен. И очень сомневаюсь, что Однорукий погиб при взрыве. Готов держать пари: когда слуги разберут завал, ничего, кроме пончо, под ним не обнаружится.
– Но черт возьми! Почему же тогда мы бездействуем?
– Торопиться уже нет смысла. Руми добился своей цели: после взрыва вы отозвали людей, патрулировавших границы поместья, и он мог беспрепятственно покинуть пределы «Холодной горы». Гутьеррес считает, что Однорукий ошибся с длиной запала, а по мне так наоборот - он рассчитал все превосходно. Обрушившийся свод лишил нас возможности последовать за ним, а Руми, подкинув нам фальшивку, спокойно выбрался из-под земли в парке и ушел вместе с настоящим кристаллом.
Стиллуотер пощипал ус.
– Я слыхал, что русские все фаталисты, но не предполагал, что до такой степени.
– Фатализм здесь ни при чем. Я просто не сразу до этого додумался: удар дубовой дверью по лбу не слишком способствует интеллектуальной деятельности. А теперь наша единственная надежда - что Однорукий не станет уходить далеко, пока не дождется…
В дверях гостиной показалась внушительная фигура фон Корфа, и Анненков замолчал.
– Плетете интриги? - ухмыльнулся барон. - Когда Англия и Россия объединяются, Германии следует насторожиться!
– Ох уж мне этот тевтонский юмор, - процедил сквозь зубы Стиллуотер, когда фон Корф величественно проплыл мимо них и скрылся за углом. - Признаюсь, этот толстяк действует мне на нервы. Исключительно неприятный тип! Между прочим, кристалл пропал в ту ночь, когда он появился в поместье.
– В тот день сюда приехало много гостей, - заметил Анненков. - И я в том числе. Я понимаю, на что вы намекаете, Ланселот, у Руми, скорее всего, действительно был сообщник. Однако далеко не факт, что это наш толстый немецкий друг.
– Вы кого-то подозреваете? - деловито осведомился Стиллуотер. - Есть конкретные соображения?
– Да соображений-то сколько угодно, - вздохнул капитан. - Но прежде нужно попытаться вернуть кристалл.
– Вы же сами сейчас сказали, что Однорукий ушел!
– Помните, что говорил нам староста? Колдун всегда приходил в деревню со стороны Черных Топей. У него там схрон. Почти наверняка он останется там до завтрашнего утра. А это значит, что у нас впереди целая ночь.
Некоторое время Стиллуотер молчал. Потом сказал, глядя в сторону:
– Соваться в Черные Топи в темноте - верная смерть. Там и днем-то не пройдешь. Если Руми и вправду ушел на болота, мы его уже не поймаем.
– Тем не менее я пойду, - отрезал капитан. - Не думаю, что здешние трясины опаснее Мазурских болот.
– Одного я вас не пущу, - сказал Ланселот Стиллуотер мрачно. - Но мне придется предупредить дона Луиса.
– А вот этого не надо! Чем меньше народу будет знать о том, что я отправился ловить Однорукого, тем лучше. Вот что, Ланселот, не изображайте из себя рыцаря. Я прекрасно справлюсь сам, а для вас найдется работа и в поместье.
– Думаете переупрямить девонширца? - хмыкнул Стиллуотер. - Нет уж, пойдем вместе. Пусть однорукий мерзавец испытает на своей шкуре, что такое союз Англии и России!
Анненков вытащил из кармана свой стальной хронометр.
– Сейчас восемь пятнадцать. Ровно в девять встречаемся у конюшен. Болотные сапоги у вас найдутся?
17.
Хуже всего была вонь - сложная смесь ароматов гниющих растений, разлагающейся органики и извергаемых болотом миазмов. Анненков замотал лицо мокрым носовым платком, но тошнотворные запахи пробивались даже через ткань. В остальном же Черные Топи оказались не таким уж адским местом - унылая кочковатая равнина, протянувшаяся до самых предгорий. Правда, любоваться пейзажем капитану пришлось недолго - выглянувшая было луна уже к полуночи спряталась за плотно закрывшими небо тучами. Это обстоятельство делало поиски почти бессмысленными, и Анненков подумал, что духи здешних мест явно покровительствуют Однорукому.
– Никого, мы здесь не найдем, - хмуро проговорил Стиллуотер, когда они выехали на каменистый участок земли, слегка выступавший из болота. - Даже днем бы не нашли, а в такой темноте и подавно.
– В какой стороне ущелье Уанкай? - спросил капитан, поворачиваясь в седле.
– Дайте сообразить… Вон там, к северо-северо-востоку. А почему вы думаете, что он ушел именно в ущелье?
Анненков пожал плечами.
– Не знаю… интуиция. Дон Луис говорил, места там страшноватые, да и Гутьеррес рассказывал про горы костей. Где же еще прятаться злому колдуну?
– Хм… ну, может, вы и правы. Так что - туда?
– Туда, - решительно сказал Анненков и тронул поводья. Низкорослый буланый конек, выбранный для него Ланселотом, послушно потрусил по невидимой в темноте тропе.
Анненков и Стиллуотер почти не разговаривали, так что единственным звуком, по которому можно судить о присутствии другого, было чавканье, издаваемое копытами их лошадей. Когда конек капитана остановился перед заполненной водой бочажиной, чавканье смолкло, и Анненков понял, что остался один.
– Ланселот! - негромко позвал он. - Эй, старина, вы где? Ночь молчала.
– Ситуация, прямо скажем, хреновая, - сказал капитан сам себе. - Варианта два - либо где-то сзади была развилка, и мистер Стиллуотер свернул в темноте не туда, либо он тихо утонул в каком-нибудь омуте. Во второе верить не хочется, так что остается вариант номер один.
Он похлопал конька по холке.
– Вопрос: возвращаться ли нам назад или продолжать поиски в направлении ущелья? Что скажешь, коняга?
Анненков соскочил на мягко спружинившую под ногами кочку и прошел вдоль бочага. Пути дальше не было.
– Ну, Горбунок, вот проблема и решилась. Это не англичанин свернул не туда, это мы с тобой не по той тропке пошли. Что ж, будем возвращаться…
Но вышло только хуже. Буланый брел в темноту, руководствуясь одному ему понятными соображениями, иногда останавливаясь, словно бы раздумывая, не повернуть ли назад. Довольно скоро Анненков потерял всякое представление о том, куда они движутся. Время от времени ему чудилось, что он слышит в ночи голос Ланселота Стиллуотера, и он принимался громко насвистывать «A Long Way to Thipperery», но англичанин не отзывался. В конце концов капитан сообразил, что сбивавшие его с толку звуки издает какой-то обитатель топей, и свистеть перестал.
В бесплодных и бессмысленных скитаниях прошло часа два.
Потом луна неожиданно выглянула в просвет между тучами, и осветила блеснувшие черным склоны исполинских гор. Капитану показалось, что на черном фоне слабо мерцает красная искорка, похожая на отблеск далекого костра.
«А ведь я вышел верно, - удивленно подумал Анненков. - Вон та расщелина - наверняка и есть ущелье Уанкай… Вот только добраться до него будет непросто…»
В холодном лунном свете было видно, что равнина вплоть до самых гор покрыта темными зеркалами стоячей воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21