И мне придется вам их задавать, да-
же если вы не захотите отвечать на них.
- Пробуйте.
Он по-прежнему стоял спиной к ней, но Насте показалось, что в его го-
лосе мелькнула насмешка.
- Павел, я хочу, чтобы вы понимали меня правильно. Эти вопросы я за-
даю не из праздного любопытства. Меня наняли для выполнения определенной
работы, и меня не очень-то интересует подоплека всей этой ситуации, мое
дело - выполнить задание и получить деньги. Но для того, чтобы это зада-
ние выполнить, я должна кое-что знать. У вас в зоне были враги?
- Это не имеет значения, - спокойно ответил тот.
- Нет, имеет. И я прошу вас ответить.
- Хорошо. У меня не было врагов.
- Так не бывает. Вы говорите мне неправду, и я хотела бы понимать,
зачем вы это делаете.
Он повернулся к ней лицом, но глаза его были устремлены куда-то по-
верх ее головы.
- Так что вы хотите выяснить в конечном итоге? Были ли у меня враги в
зоне или зачем я говорю неправду?
- И то и другое. Я слишком хорошо знаю зону. И я знаю, что у осужден-
ного не может не быть врагов.
- Откуда такая уверенность? Приходилось бывать?
- Приходилось. Поймите, Павел, ваша ложь мешает мне.
- И за что вы сидели, можно узнать?
- Можно. За мошенничество. Что, меня это не украшает? Хотите сказать,
что настоящий мошенник не должен попадаться, на то он и мошенник?
- Я этого не говорил. Вы передергиваете.
- Хорошо, - вздохнула Настя. - Сойдемся на том, что я допустила ошиб-
ку. Но это было давно. Вы хотя бы приблизительно представляете себе, кто
может за вами охотиться?
- Нет.
- Вы опять лжете, Павел.
- Конечно. Послушайте, ваша задача - довезти меня до Москвы, вот и
везите меня. И ради Бога, не лезьте ко мне.
Он снова отвернулся и уставился в окно. Настю охватила злость, но она
постаралась взять себя в руки. Села в кресло, закурила. Тронула ладонью
самовар и с сожалением поняла, что вода уже остыла, а она с таким удо-
вольствием выпила бы сейчас еще одну чашечку кофе.
Настя хорошо помнила и эту гостиницу, и этот ресторан, она бывала
здесь несколько раз в середине восьмидесятых, когда Самара еще называ-
лась Куйбышевом. За десять лет все здесь стало по-другому, у гостиницы
появился хозяин, и в номерах стало чище и уютнее, а ресторан стал похож
действительно на ресторан, а не на привокзальную забегаловку, как было
раньше. Разумеется, с метрдотелем и официанткой Настя познакомилась еще
позавчера, и за два дня, в течение которых она приходила сюда на завт-
рак, обед и ужин, она сумела создать себе соответствующую репутацию. Су-
масшедшая миллионерша.
Едва они толкнули стеклянную дверь и ступили в обеденный зал, как
метр - низенький, но исполненный достоинства Герман Валерьянович - бук-
вально кинулся к ним.
- Добрый день, добрый день, - приговаривал он, семеня коротенькими
ножками и ведя их к самому лучшему столику, - ваш столик вас ждет, все
как вы просили.
Он подвинул Насте стул, подождал, пока они усядутся. На столе кроме
приборов стояла ваза с огромным букетом розовых гвоздик. Больше ни на
одном столе во всем ресторане цветов не было.
- Вы любите гвоздики? - спросила она Павла.
- Нет.
- Я тоже. Терпеть их не могу. Особенно розовые.
- Попросите, чтобы их убрали.
- Ни за что. Я специально просила вчера, чтобы на мой столик постави-
ли розовые гвоздики.
- Зачем?
Настя с удовлетворением отметила, что в его голосе мелькнуло плохо
скрытое изумление. Ну вот, не такой уж ты непробиваемый, Павел Дмитрие-
вич Сауляк. Непохожий на других, это верно, особенный, даже, наверное,
неповторимый в чем-то, но и тебя можно достать и расшевелить.
- Затем. Присутствие негативного раздражителя помогает держаться в
форме. Что вы сидите сложа руки? Смотрите меню, выбирайте блюда.
- Я не голоден.
- Вы опять лжете? Как же вы можете быть не голодны?
- Повторяю вам...
- Хорошо, хорошо, - торопливо перебила его Настя. - Вы не голодны, я
поняла. Мне не нужно повторять по три раза. Но поскольку мы с вами дого-
ворились, что вы будете меня слушаться, я прошу вас что-нибудь заказать.
- Мне все равно, заказывайте сами.
- Что вы пьете?
- Ничего.
- Совсем ничего?
- Совсем.
- Хорошо, значит, кампари.
Она специально выбирала этот столик два дня назад. С ее места прек-
расно просматривался весь зал и обе двери - в холл и в служебные помеще-
ния. Ровно в два часа появился Юра Коротков и сел там же, где сидел вче-
ра и позавчера. Все это было частью спектакля. Коротков внимательно ог-
лядел зал, нашел глазами Настю, привстал со своего места и поклонился
ей. Настя демонстративно фыркнула и передернула плечами.
Официантка принесла закуски и бутылку кампари.
- Ешьте, - сказала Настя. - Следующее кормление будет не скоро. Поп-
робуйте, это вкусно.
Сауляк лениво отрезал кусочек говяжьего языка и неторопливо отправил
в рот. Лицо его было бесстрастным, и было вовсе не похоже, что он изо
всех сил борется с голодом, не желая есть оплаченную незнакомой женщиной
еду. Такое впечатление, что он действительно не хочет есть.
К их столику снова подлетел прыткий Герман Валерьянович, на этот раз
у него в руках была бутылка шампанского "Ив Роше".
- Ваш поклонник уже пришел, - сообщил он, заговорщически улыбаясь. -
И просил вам передать это шампанское.
- Да что ж он никак не уймется! - с досадой сказала Настя громко и
отчетливо, так, чтобы слышно было на весь ресторан.
Сауляк сидел неподвижно, даже головы не повернул в ту сторону, куда
смотрела Настя. Она встала и, взяв бутылку за горлышко, медленно отпра-
вилась через весь зал к столику, за которым сидел Коротков. В ресторане
в это время было человек тридцать, и все они как один следили глазами за
высокой худощавой женщиной в черных брюках и голубом пушистом свитере,
которая плавно двигалась между столиками, неся в руках бутылку французс-
кого шампанского.
Подойдя к Короткову, Настя со всего размаху поставила бутылку на
стол, так что посуда задребезжала.
- Я не пью шампанское, - громко сказала она. - И не присылайте мне
его больше. Вам понятно?
- А что вы пьете? - так же громко спросил Коротков, не вставая с мес-
та. - Я бы хотел хоть чемнибудь доставить вам удовольствие.
- Если хотите, можете меня поцеловать, прямо здесь и сейчас, но
только один раз, и с условием, что вы больше не будете мне надоедать.
- Ну и стерва же ты, - шепотом произнес Коротков, растягивая губы в
улыбке.
Настя поняла, что он имел в виду. Он был немного ниже ее ростом, но
туфли на каблуках сделали разницу между ними весьма существенной. Она
усмехнулась, понимая, что на них смотрит весь ресторан, наклонилась,
сняла туфли и сразу стала заметно ниже, почти сравнявшись с Коротковым,
который был обут в зимние ботинки на толстой подошве. Юра шагнул к ней,
обнял, положив одну руку на ее спину, а другую - на затылок. Его лицо
медленно приближалось, и Насте захотелось зажмуриться и отступить. Но
отступать было некуда. Губы его были твердыми и прохладными, и, несмотря
на всю нелепую двусмысленность (или двусмысленную нелепость?) ситуации,
она не могла не признать, что целуется Юрка хорошо. Боже мой, они были
знакомы восемь лет, они работали в одном отделе, Коротков неоднократно
бывал в гостях у Насти и Алексея, выплакивал на ее плече свои обиды по
поводу любовных неудач. И вот теперь за много километров от Москвы в
ресторане провинциальной гостиницы они целуются на глазах у изумленной
публики только лишь потому, что кто-то охотится за освободившимся из
мест лишения свободы Павлом Сауляком. Чудны дела твои, милицейская
жизнь!
Коротков оторвался от ее губ, галантно поцеловал ее руку и спокойно
сел на место. Настя не торопясь надела туфли на семисантиметровых каблу-
ках, обворожительно улыбнулась и двинулась в обратный путь к своему сто-
лику.
Сауляк сидел неподвижно, вертя в руках маленькую вилку для десерта и
не сводя с нее глаз. Настя кинула взгляд на его тарелку и отметила, что
он почти ничего не съел, кроме того единственного кусочка языка.
- Послушайте, Павел, я понимаю, что у вас могут быть свои принципы и
соображения, но вы должны поесть. В конце концов, то, что нам с вами
предстоит, не является прогулкой по дачному участку, и совершенно неиз-
вестно, где и когда мы с вами сможем поесть в следующий раз. Меньше все-
го мне хотелось бы, чтобы у нас с вами возникли проблемы изза ваших не-
умных прихотей и выходок.
- Значит, вы уверены, что из-за ваших выходок у нас проблем не будет?
- спросил он, не отрывая взгляда от серебряной блестящей вилочки.
Ух ты! Заметил, значит. А сидел как каменное изваяние, даже головы не
повернул, когда она объяснялась с Коротковым.
- Из-за моих выходок проблемы будут лично у меня, вам понятно? К вам
это никакого отношения не имеет. А вот если у вас начнутся проблемы со
здоровьем, то я на своих плечах вас не вытяну. Между прочим, этот чело-
век тоже вами интересуется, хотя изо всех сил делает вид, что интересу-
ется исключительно мной. А я делаю вид, что верю ему. Так может быть, вы
все-таки соизволите отступить от своих принципов и разъяснить мне хотя
бы в самых общих чертах, кто это так усердно пытается вас достать?
Сауляк поднял на нее глаза, и Настю внезапно окатила жаркая волна. Ей
не хотелось шевелиться, ноги и руки словно налились свинцом, веки стали
опускаться. В эту секунду ей стало совершенно все равно, ответит ли ей
Сауляк и если ответит, то что именно. Ей стало безразлично, сумеет ли
она выполнить задание и довезти его до Москвы, до генерала Минаева.
Больше всего на свете ей сейчас хотелось спать...
Она собрала все силы и стряхнула с себя оцепенение. Ей даже показа-
лось, что все это ей привиделось. Сауляк сидел напротив нее, крутя в
пальцах серебряную вилочку, и глаза его по-прежнему были прикованы к
блестящему кусочку металла.
- Пойдемте отсюда, - резко сказала она, поднимаясь.
Вытащив из вазы розовые гвоздики, она подошла к столу Короткова и
швырнула цветы ему в лицо. Идя к выходу, она снова чувствовала на себе
взгляды, одни - насмешливые, другие - осуждающие, третьи - восхищенные.
Но она точно знала, что по меньшей мере одна пара глаз смотрит ей в спи-
ну с настороженным недоумением.
- Кто она такая? Откуда взялась? - нервно выкрикивал Григорий Вален-
тинович Чинцов. - Вы хоть что-нибудь сумели о ней узнать?
- Очень многое, Григорий Валентинович, - докладывал помощник Чинцова,
- но сведения такие противоречивые, что трудно понять, каким из них мож-
но верить, а каким - нет. Ее фамилия - Сауляк, Анастасия Павловна Сау-
ляк. Вероятно, это его жена или родственница. Паспортные данные я взял у
администратора гостиницы в Самаре, но проверить еще не успел. Те, кто
наблюдают ее в Самаре, утверждают, что у нее очень много денег и она ими
разбрасывается не считая. По-видимому, с Сауляком у нее был какой-то
конфликт, потому что они не кинулись друг к другу, когда он вышел из зо-
ны. Она явно в чем-то оправдывалась, а он ее снисходительно слушал. По-
хоже, он не ждал, что она будет его встречать. Особа крайне неуравнове-
шенная и экзальтированная, способная на эксцентричные выходки. В общем,
женщина с очень нестандартным поведением. И я думаю...
- Ну-ну, - подбодрил помощника Чинцов, - выкладывай, какие у тебя
есть идеи.
- Я думаю, что она может быть одной из тех...
- Да?
Чинцов нахмурился, задумчиво потер пальцем переносицу, потом налил в
стакан из толстого стекла минеральной воды и сделал несколько больших
глотков.
- А почему тебе пришла в голову такая мысль?
- Поведение какое-то необычное. И потом, если они родственники, то
это тем более возможно. Вы же знаете, это передается на генетическом
уровне. И я подумал, Григорий Валентинович, что если эта женщина ничего
не знает, то ее можно было бы использовать. Булатников в свое время ис-
пользовал Павла, а мы используем ее. Надо только выяснить, как много она
знает и не опасно ли оставлять ее в живых.
- Ты не о том думаешь, - сердито откликнулся Чинцов. - Надо в первую
очередь думать о том, не опасно ли от нее избавляться. Ты как ребенок,
которого поманили конфеткой, и он уже забыл о том, что нужно делать уро-
ки. Наша задача сегодня - заставить Павла замолчать навсегда. А эта кра-
сотка путается у нас под ногами, она засекла машину, и хотя номера на
ней были съемные, но рожи-то у наших людей в этой машине были настоящие.
Поэтому пренебрегать ею как свидетелем мы с тобой не можем. Мы должны
решить, можно ли ее убирать вместе с Павлом или надо ждать, пока они на-
конец расстанутся. А ты вместо этого начал вынашивать какие-то дурацкие
замыслы, как бы ее использовать. Не надо нам ее использовать, пойми ты
это наконец своими куриными мозгами. Нам нужно Павла заткнуть. И все.
- Хорошо, Григорий Валентинович.
До ужина они просидели в номере, не обменявшись ни словом. Настя ле-
жала на диване в гостиной, уставившись в потолок, а Павел ушел в
спальню, и, чем он там занимался, Настя не знала. В семь часов она под-
нялась с дивана и без стука вошла в спальню. Сауляк стоял возле окна и
внимательно наблюдал за улицей, хотя уже стемнело. Интересно, что он там
может видеть?
- Надо идти в ресторан, - холодно сказала Настя. - Пора ужинать.
- Вы удивительно прожорливы, - усмехнулся Павел.
- Вы что же, по-прежнему отказываетесь от еды?
- Я не голоден.
- Не морочьте мне голову, - устало откликнулась она. - Хотите строить
из себя супермена, который может неделями обходиться без еды и питья, -
ради Бога, только не в ущерб тому делу, которое мы с вами вместе должны
сделать. Дайте - мне спокойно довезти вас до Москвы - и можете голодать
хоть до второго пришествия.
- Кстати, о нашем общем деле. Как вы собираетесь посадить меня на са-
молет без паспорта?
- Со справкой полетите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10