А тогда, давно, – я помню, как ни странно, —
Не пугал туман, не раздражали лужи…
Ты, свидетельница нашего романа,
Говорила, что не знаешь пары лучше.
Ветер с моря гнул деревья без усилий,
Волны бились за гранитным парапетом,
Растревоженные чайки голосили…
Не ко времени я вспомнила об этом.
Дождь устал, круги на лужах измельчали,
Ветер, выбившись из сил, внезапно замер.
Как смотрел он, ничего не замечая,
На меня смотрел влюблёнными глазами.
Я, припомнив этот взгляд, зубами скрипну.
Предрассудкам и условностям в угоду
Не спрошу: «Как он сейчас?»
Прощай.
Постскриптум.
В Пенемюнде в это время дрянь погода.

ПИСЬМО ПОКИН У ТОЙ ЖЕНЩИНЫ

Пусть арфа сломана, —
Аккорд ещё рыдает!..
С. Надсон
Встать добровольно под тяжёлый пресс,
Взвалив на плечи неподъёмный крест?
Мне предоставив полную свободу,
Не обольщайся, что не пью, не ем.
Я даже рада твоему уходу —
Он снял такое множество проблем.
Сравнила я активы и пассивы,
Для плюсов не хватает пальцев рук:
Мне можно не стараться быть красивой,
Не нервничать, что разонравлюсь вдруг,
Не нужно ревновать тебя к делам,
При этом притворяясь равнодушной,
И сердцу разрываться пополам
От ожиданья тщетного не нужно.
А погрустила я недолго. Каюсь.
Бросаю где попало телефон
И от звонка его не напрягаюсь.
Короче, с глаз долой – из сердца вон.
Надеюсь, между строчками заметил —
Обиды нет, не источаю злость.
А то, что прошептала на рассвете, —
Забудь скорей. Случайно сорвалось.
Письмо порви и выброси, как сор.
Прости-прощай. Всё. Отрыдал аккорд.

ПИСЬМО СНИСХОДИТЕЛЬНОЙ ЖЕНЩИНЫ

Е. Ш.
В ресторане полууснувшем
Я притихла, чуть-чуть робея.
Нежно-нежно руки коснувшись,
Ты сказал, что любишь обеих.
Отодвинув бокал недопитый
Убеждал – обижаться не стоит.
Что ты, милый, какие обиды?
Смысла нет усложнять простое.
Перепутать любовь несложно,
Если в сердце двоим не тесно,
В подпространстве метафор ложных
Мне твоё заблужденье лестно.
Неосознанно преувеличил —
На такое не держат обиды.
Только чувство к двоим отлично
От любви, как простуда от СПИДа.

ПИКИРОВКА, или ПИСЬМО СЕКРЕТАРШИ, ОТПРАВЛЕННОЕ ПО ЭЛЕКТРОННОЙ ПОЧТЕ

По большому счету, смешно
Обижаться на выпад резкий.
Ты – в постели с любимой женой.
Я – боюсь посылать эсэмэски,
Чтобы вам не испортить секс.
В черновик набиваю текст
С оправданьем поступков скверных —
Тех, что ты осудил пространно.
А потом удаляю нервно...
Вот такой эпилог романа.

ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ В НОЧЬ С ПЯТНИЦЫ НА СУББОТУ

Увы, не идеальна,
Сознаться не боюсь.
Но, знаешь, не скандальна,
В истериках не бьюсь.
Из-за страданий тайных
Не поднимаю шум,
И о переживаньях
В письме не напишу.
Про то, как ты мне дорог,
Про пустоту внутри, —
Ненужных разговоров
Мучительный экстрим.
Сводить любовь к абсурду
Желанья больше нет.
Удерживать не буду, —
Вернись к своей жене.

ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ОСЕНЬЮ, КОГДА В РОССИИ ЗАДУМЫВАЕТСЯ БОЛЬШИНСТВО РЕФОРМ

Ты рассказал мне, как прекрасна
Она. И телом, и душой.
Я полностью с тобой согласна,
И надо дурой быть большой,
Чтоб становиться между вами.
Ты по натуре полигамен,
Как и любой другой мужчина
С доисторических времён?
Твои проблемы. И её.
А я же – удаляюсь чинно.
Без слёз, упрёков и истерик.
И в этом нет большой потери —
Так современное письмо
Вполне обходится без «ятя».
А если загрустишь зимой —
В её утешишься объятьях…

ПИСЬМА МАРЫСИ СЕСТРЕ

Первое письмо Марыси

В имении скучно очень,
Я даже хотела поплакать.
Не топят, и холодно ночью,
А утром – промозглая слякоть.
Встаём и ложимся рано.
Готовят здесь как-то странно:
Что может быть хуже фляков,
Особенно без майорана?
Тошнило от жареной утки.
Мечтаю уехать отсюда!!!
Я здесь только третьи сутки,
А хочется бить посуду.
Я так не могу, сестрица:
Расстроено фортепьяно.
А гости… Посмотришь на лица —
И впору перекреститься.
Хозяин к полудню пьяный.
Поверь, мне совсем не до смеха —
Не выдержу эту пытку…
Пойду посмотрю, кто приехал,
Потом допишу открытку.
Двухместный привёз экипаж
Какого-то нового гостя,
Он вышел, играя тростью.
Взглянула – не мой типаж.
Вернусь я к концу недели
(Не надо меня упрекать),
Мне так все здесь надоели…
Целую.
Марыся.
Пока.

Второе письмо Марыси

Сколько можно так, сестрица,
Бесконечные упрёки…
Исписала три страницы,
А на двух – мои пороки.
От тебя, как от тирана,
Скоро я завою волком:
То хочу приехать рано,
То задерживаюсь долго,
Что неделю нет известий,
Несерьёзна я ужасно,
Для меня на первом месте
Развлеченья жизни праздной.
Написать тебе пыталась,
Чтоб ждала не очень скоро,
С паном Ежи заболталась
(Ну, «не мой типаж» который)
И письмо забыла где-то.
Извини, всё суматоха.
Можно ль осуждать за это?
Знаешь, здесь совсем неплохо:
Стол прекрасный, воздух свежий,
Наш хозяин – славный малый,
И среди гостей приезжих
Много интеллектуалов.
А о том, как я серьёзна,
Можно складывать легенды.
Перешли, прошу я слёзно,
Платье синее и ленты,
Муфту, шапку из енота,
И сапожки из сафьяна,
И ещё, конечно, ноты,
Для игры на фортепьяно.
Хоть до ночи танцевала,
Встала я, чуть свет забрезжил.
Вышила инициалы
На платочке пана Ежи.
На созвездья с ним глядели,
И верхом катались рысью.
Задержусь я на неделю.
Не сердись.
Твоя Марыся.

Третье письмо Марыси

Тебе не всё равно, что думает родня?
Устала я от мелочной опеки.
С мужчиною вдвоём увидели меня
В оранжерее и в библиотеке!!!
Да, мы бывали там. Мне интересно с ним:
Читал стихи и называл богиней.
Не простодушна я. И Боже сохрани
Предположить, что он меня покинет.
А тётушкам скажи: пусть в пряники имбирь
Кладут побольше, и кузину учат.
За паном Ежи я – хоть в Краков, хоть в Сибирь
Готова ехать. И на всякий случай
Одной тебе скажу: его любовь ко мне
Сиянья звёзд на небе бескорыстней,
Когда я рядом с ним – свет ярче их вдвойне,
Прекрасней этот мир.
Твоя Марыся

Четвёртое письмо Марыси

Сейчас мне ни плохо, ни горько. Никак.
Не плачу – своё отрыдала.
Конечно, всё знала ты наверняка,
Но я не желаю других упрекать
В крушенье своих идеалов.
«Поранилась больно, но время и йод
Излечат саднящую ранку.
Наш мир не обрушился – солнце встаёт,
Не стоит отыскивать счастье своё
В руинах воздушного замка».
Я буду спокойнее день ото дня.
О будущем, дымкой покрытом,
Пускай не тревожится наша родня.
Да, прошлое можно забыть. Не отнять.
Целую.
Марыся.
Постскриптум.
Большая Медведица знаком вопроса
Мерцает в полуночной выси,
А здесь всё обыденно, тускло и просто.
И так безысходно.
Марыся.

СОНЕТ

Мы понимать друг друга перестали.
Не лучше ли отсечь всё, что за гранью
И интуиции, и опытного знанья,
И в стороне от главной магистрали?
Во власти у душевного терзанья
Я обессилела, поникла, нервы сдали —
Стон невозможно удержать гортанью.
И ты, мой милый, тоже не из стали…
Запутавшийся в предпосылках ложных
Пленительного вымысла заложник.
Не только годы неподвластны – мили
И те преодолеть бывает сложно.
А чтоб фантазии реальность не затмили —
Давай не множить сущности, мой милый.

АНГЛИЙСКИЙ СОНЕТ

Я не боюсь соперниц и разлук,
Пока люблю – неведомо смятенье.
При женщинах ты будешь слеп и глух —
Любовь моя с тобою ходит тенью.
А если и наступит миг такой,
Когда посмотришь на другую с пылом,
Мне не придётся потерять покой,
Ведь это значит – я тебя забыла.
Соперниц и разлуки не кляну:
Моя любовь – как неусыпный стражник,
Пока люблю – ты у меня в плену,
И мне легко такою быть бесстрашной.
Средь тысячи ты будешь одинок,
Раз вместе быть со мной не суждено.

ФРАНЦУЗСКИЙ СОНЕТ

Так что же тоскливей, чем дождь в октябре,
Назойливей мухи в жару,
Бессмысленней, чем лихорадочный бред,
Печальней заломленных рук?
Так что же порочней, чем замкнутый круг,
Всех сказок о зле и добре,
И что ненавистней узды и подпруг
Летящему ветра быстрей?
Но вот наконец-то мосты сожжены,
А всюду – равнина и сушь...
И так безысходен ответ тишины
Для всех неприкаянных душ...
Что может быть хуже постылой жены? —
Да только постылый муж.

ИТАЛЬЯНСКИЙ СОНЕТ

В законченную форму то, что мило,
Так часто мы торопимся облечь,
Незавершённость, чтобы не томила,
Как груз тяжёлый, сбрасываем с плеч.
Взамен полутонам – страстей горнило,
Не ценим прелести случайных встреч.
Определённость нам не сохранила,
Что недосказанность могла сберечь.
Та тонкая невидимая связь
Свершённого была бы нам дороже
И, в жизни так и не осуществясь,
От этого сильней ещё тревожа,
Переплетясь в причудливую вязь,
В воспоминаньях мучила до дрожи.

ЗАПИСКИ

* * *

Он уехал в другую столицу,
Любоваться Растрелли и Росси.
Мне осталось слезами залиться
Искусил, соблазнил и бросил.

* * *

Меня покинув – был неправ,
Подумаешь, нелегкий нрав.
Сознайся, я не так плоха:
Капризы – это шелуха,
А если рядом буду, —
Послушна стану и тиха…
А ты бы мыл посуду.

* * *

Сверкавший фейерверк
В один момент померк,
Тоска прошлась зубилом
По сердцу снизу вверх.
Я так его любила.
Я так его любила...
Я так его любила!
А он меня отверг.

* * *

Ранним утром проснулась: не спится.
Пять пятнадцать на циферблате.
Я подкрасила тушью ресницы
И надела новое платье.
Посмотрела и эдак, и так,
Оценила с макушки до попки:
Пропадает моя красота,
Как картина в музейной подсобке,
Как жемчужина на глубине, – Хороша, а ценителя нет.

* * *

Оборот фортуны колеса
По душе прошёлся острой бритвой.
Я пытаюсь рану зализать,
Привести в порядок биоритмы,
Вспомнить про достоинство и гордость,
Выглядеть весёлой к выходным.
На душе, в отличие от морды,
Шрамы посторонним не видны.

* * *

Я б простила отважно и смело
То, что раньше прощать не умела.
И упрёка не высказав злого,
По своим расставляя местам
Всё, что сделал, и всё, что не стал,
Я б простила. Без вздоха, без слова.
Но тебе – вот какая досада, —
Моего и прощенья не надо.

* * *

Обиды сносить не должна,
Поскольку тебе не жена.
Я выход нашла хороший:
Сегодня ты будешь прощён.
Но если обидишь ещё —
Клянусь, разлюблю. И брошу.

* * *

Когда любовь и страсть перегорели,
Я не судья тебе и не истица.
И мало ли, что в памяти хранится,
Как в старенькой шкатулке ожерелье,
Которое я не надену больше.
Тобой подарено и сломано тобой же
Неосторожно.
Но не нарочно.

СКРИПКА, ПАМЯТЬ МНЕ НЕ БЕРЕДИ

* * *

Зимний вечер, окна замутив,
Резкие смягчает очертанья.
Вновь венгерки простенький мотив
Выход дал давно хранимой тайне.
Скрипка, память мне не береди,
Струны, по душе живой не режьте,
Ничего не жду я впереди,
Не сумев забыть, что было прежде.
Звуки взбудоражили меня,
С прошлым настоящее смешали,
Дрожи пальцев не могу унять,
Перепутав бахрому на шали.
Этот вечер на мою беду
В памяти всплывает многократно,
Повернувшись гордо, я уйду.
Он не позовёт меня обратно.
Ветер выл, как одинокий пёс,
Старая мелодия стихала.
Почему-то счастья не принёс
Звон тогда разбитого бокала.
Скрипка, память мне не береди.

* * *

Полночь онемела,
А любовь в тиши
Безрассудно смело
Струнами души
На четыре такта
Плакала, звеня:
«Мой любимый, как ты,
Мой любимый, как ты,
Мой любимый,
Как ты
можешь
без
меня...»

* * *

Когда меня вы обняли за плечи,
И сердце сжалось в маленький комочек,
Я думала, что время все излечит.
Напрасно. Время не смогло помочь мне.
Уходят дни без смысла и без толка,
Заполнены привычной суетою,
Разбившегося зеркала осколки
Блестят на солнце, но… немного стоят.
А по ночам всё явственней и чаще
Приходят сны, прекрасно-безрассудны,
В них прошлое предстало настоящим,
Реальность – одуряюще абсурдной.
И чтоб воспоминания померкли,
Полночных снов не ширились границы,
Лежу я в пенной ванне с томом Беркли,
Оберегая от воды страницы.

* * *

Не разогнать кромешный мрак
Декабрьских ночей.
Надежды – в прах, иллюзий крах,
Я знала «почему» и «как»,
Но только не «зачем».
Вопросом загнана в тупик,
Наслушавшись речей,
Я перерыла горы книг,
Ответ искала долго в них,
Но не нашла «зачем».
Когда пришёл Великий Пост
В мерцании свечей,
Я поняла, что выход прост:
Нет смысла задавать вопрос
И отвечать «зачем».
Быльём, что было, поросло.
Рыдая на плече,
Тебе скажу я сотни слов,
Но ни случайно, ни назло
Не вырвется: «Зачем?».
Поскольку многих ты умней,
О свет моих очей,
Не прячь за пазуху камней,
Будь снисходительным ко мне,
Не спрашивай: «Зачем?».

* * *

После жизненных цунами
Понимается острее:
Хорошо, что между нами
Лишь пространство, а не время.
Километры – не столетья,
Так что можно в кои веки
Захотеть преодолеть нам
Только горы, только реки,
Только гул аэродрома,
Равнодушный и беззлобный,
И уклад чужого дома,
Ненавистный до озноба.
В небе сером и беззвёздном
Полоса восхода – раной,
Я надеюсь, что не поздно,
И жалею, что не рано.
1 2 3 4 5 6