Лана оказалась сильнее, чем можно было подумать, и Джессу пришлось притиснуть ее к стене. Ему понадобились все его силы, чтобы удерживать ее, пока он выворачивал ей запястье, с трудом добившись, чтобы нож со стуком упал на пол.
Тяжело дыша, она ругала его на смеси гэльского и английского:
– Ах ты, жалкий, презренный сын похотливой жабы! Неужели ты решил, что если я приняла твое предложение здесь жить, то должна тебе что-то, кроме денег?
– Ты ничего мне не должна.
Не желая рисковать, Джесс продолжал прижимать ее к стене, пока не отбросил ногой ее нож далеко в комнату.
Когда он ее наконец отпустил, то адресовал ей нахальную ухмылку.
– Похоже, тебе надо усвоить еще один урок. Благородная леди может защищать свою честь любыми средствами, оказавшимися в ее распоряжении, но она не должна допускать, чтобы с ее губ слетали такие нехорошие слова.
– Чтобы тебе гореть в…
Он приложил палец к ее губам.
– Вам просто необходимо найти другой способ выражать ваш гнев, мисс Данливи. Эта тирада, при всей ее красочности, не подходит аристократической леди.
Не успела она сказать и слово, как он подался вперед и легко прикоснулся губами к ее рту, прошептав у плотно сжатых губ:
– А это не урок, Лана. Это не работа, а чистое удовольствие.
А потом он стремительно повернулся и зашагал по коридору, не дав ей времени как-то отреагировать на его выходку.
Джесса немало позабавили проклятия, летевшие ему вслед до самой двери его комнат. Оказавшись у себя, он закрыл дверь и прошел к окну, глядя на сад, блестевший в свете луны.
Он сказал Марии, что хочет помочь молодой женщине, которую надо немного подучить, чтобы она смогла предъявить права на сиротку, которому принадлежит ее сердце, – и это была правда. Правдой было и то, что больше всего в жизни он любил преодолевать трудности. Но было и что-то еще – и он отнюдь не был уверен в том, что готов углубиться в решение этой загадки.
Пока он поможет Лане получить опеку над пареньком и заодно хитро проведет важничающих ньюйоркцев и их боготворимый «Светский альманах».
А то, что она заинтриговала его с первой секунды, как он увидел ее в «Синем гусе», где она носилась подобно маленькому смерчу, не имело никакого значения.
А если в глубине души он признал, что она была желанна ему тогда – и желанна сейчас, то это ничего не меняло.
Он сдержит слово и превратит ее в изящную титулованную леди. А потом, когда все будет позади, они от души посмеются «ад своей шуткой – и каждый весело пойдет своей дорогой.
Один.
Именно так он предпочитает жить. Именно так он будет жить и дальше, какими бы соблазнительными ни были ее губы и какое бы наслаждение они ни обещали.
Глава 13
– Доброе утро, мисс! – жизнерадостно поздоровалась Роуз, раздвигая шторы на окнах.
Лана лежала совершенно неподвижно, стараясь собраться с мыслями. Накануне она была настолько вымотана, что едва помнила, как упала в постель вечером. А потом был только невероятно мягкий перьевой матрас, застланный чудесным бельем, пуховые подушки и атласное одеяло, сомкнувшееся вокруг нее, подобно теплым ласковым рукам… И она моментально провалилась в сон.
Вся ее жизнь состояла из усердной работы и немногих простых удовольствий. Она никогда не знала роскоши. Было бы очень легко привыкнуть к такой жизни! Ей пришло в голову, что следует беречь свое сердце, чтобы не допустить этого. Когда это представление закончится, они с Колином будут жить дальше – и у нее не будет возможности лениться и нежиться.
– Ваш шоколад, мисс.
Роуз взбила подушки и помогла Лане приподняться в постели, а потом устроила поднос у нее на коленях.
– Мне надо это пить в кровати?
– Так принято, мисс. – Роуз прошла к умывальнику. – Когда вы подкрепитесь, я помогу вам одеться, а потом вы спуститесь вниз.
– На уроки?
– На утреннюю трапезу, мисс.
– Я должна подкрепиться перед едой?
Роуз прижала ладошку к губам, чтобы не захихикать над нелепостью, которую ей только что продемонстрировали.
– Так принято.
– Какая глупость!
Лана одним глотком осушила чашечку, а потом спустила ноги на пол и встала.
Ее платье тщательно отгладили и разложили на кресле. Ее нижнее белье также оказалось поглаженным и выглядело лучше, чем в тот день, когда Лана его перешила из каких-то старых вещей.
– Вы все это сделали, пока я спала, Роуз?
– Да, мисс. Но так как вы уже все постирали, мне достаточно было только их погладить и выложить, чтобы вы утром оделись.
– Я не хотела загружать вас лишней работой, Роуз.
– Ничего страшного. Правда-правда.
Когда Лана оделась, маленькая горничная указала ей на туалетный столик. Лана уселась за него и в зеркало наблюдала за тем, как волосы ей укладывают в очень красивую прическу: пряди с обеих сторон зачесали назад, закрутили на затылке и закрепили красивым гребнем, позволив длинным локонам упасть на спину.
Лана с интересом рассматривала свое отражение.
– Как вы научились такому волшебству?
– Это очень просто, особенно если работаешь с такими чудесными волосами, как у вас, мисс.
Лана широко улыбнулась маленькой горничной:
– Я за всю жизнь ни разу не обратила внимания на свои волосы. И вообще на себя, если правду сказать. – Она направилась к двери. – Я увижу вас внизу?
Роуз покачала головой и начала застилать постель.
– Мои обязанности требуют, чтобы я все утро оставалась здесь, мисс. Но я увижу вас позже, когда вы подниметесь на дневной отдых.
– Отдых? Что за глупость!
– Мне сказали, что Мария составила напряженный курс уроков, мисс.
– Разве уроки могут утомить так, как работа, которую я делала?
Лана все еще продолжала смеяться, спускаясь по лестнице вниз.
Идя на звук голосов, она остановилась в дверях чудесной, залитой солнцем комнаты, в которой стоял стол, оказавшийся не менее большим, чем тот, который она видела в столовой у Ван Энделов. На буфете были расставлены подносы с серебряными блюдами, из-под крышек которых пробивался пар.
Джесс обернулся к ней, из угла комнаты, где он разговаривал с Марией на иностранном языке.
– Вы не должны ничего упустить.
Домоправительница кивнула:
– Я обо всем позабочусь.
– Прекрасно. – Он повернулся к Лане и поздоровался: – Доброе утро.
Лана кивнула, опасаясь, что голос ее подведет. События прошлого вечера слишком четко отпечатались в ее памяти. Последней мыслью, с которой она заснула, было решение держаться на расстоянии от этого хитрого мошенника, пока она будет стараться научиться от него всему, чему только можно.
– Доброе утро, мисс Данливи. – Мария быстро подошла к ней. – Надеюсь, вы хорошо спали.
Лана старалась не смотреть на Джесса.
– Не помню, когда еще я спала настолько крепко и сладко. Спасибо вам.
– Не стоит меня благодарить. Моя работа заключается в том, чтобы заботиться о ваших удобствах. Надеюсь, вы проголодались.
Лана с изумлением обнаружила, что, несмотря на все то, что было съедено накануне вечером, она умирает от голода.
– Наверное, я смогла бы что-нибудь съесть.
– Идемте. Я покажу вам, что приготовила Клара, наша кухарка, а вы сможете выбрать, что вам захочется.
Лана пошла следом за Марией, невероятно остро ощущая присутствие Джесса у себя за спиной. Она не смогла подавить изумленный возглас, когда домоправительница приподняла крышки с приготовленных блюд, на которых оказались яйца – сваренные вкрутую и всмятку, – поджаренный до хруста бекон, тонко нарезанный ростбиф, лепешки и тосты, для которых предназначались апельсиновый джем и мед, молоко и чай, а еще – новая порция чудесного шоколада, которым она насладилась в постели.
При виде всего этого она печально покачала головой.
– Я не смогу выбрать, Мария. Это слишком!
– Тогда возьмите всего понемногу. – Лана начала было протестовать, но домоправительница быстро взмахнула рукой. – Садитесь, мисс Данливи, и позвольте одной из служанок подать вам завтрак.
Когда Лана повернулась от буфета, то натолкнулась на Джесса – и была изумлена, почувствовав, что его тело похоже на стену из мускулов. В этом мужчине не ощущалось никакой изнеженности или мягкости. Даже руки, которые он быстро поднял, чтобы остановить ее движение, мощно сжали ей плечи.
Такой силы не получишь, держа колоду карт. Лане стало ясно, что в те моменты, которые он не проводит в «Синем гусе», Джесс занимается какими-то совершенно иными вещами. Возможно, время от времени ему все-таки приходится заниматься настоящей работой. Может быть, именно тогда он и решил, что принимать услуги от богатых женщин гораздо приятнее физической работы. И не тогда ли он решил менять свое имя так часто, как ему захочется?
Ощутив жар его рук, она поспешно отступила. Вместо того чтобы отойти, он подошел ближе и отодвинул ей стул.
Она бросила на него быстрый взгляд, и он негромко сказал:
– Вам следует к этому привыкать, мисс Данливи Именно так джентльмены обращаются с дамами.
– Не сомневаюсь, что ты об этом все знаешь.
– Конечно. – Когда она уселась за стол, он устроился рядом с ней. – Мне – только чай, Мария.
– Как пожелаете.
Домоправительница сделала знак служанке, и та поставила у его тарелки чайничек с чаем.
– Ты не будешь есть?
Лана смотрела, как служанка наполняет для нее тарелку. Сколько еды! Как она сможет все это съесть?
– Что-нибудь съем попозже. Этим утром у меня несколько обязательных встреч.
Лана постаралась не выказать своего разочарования.
– Я думала, мы начнем наши уроки.
– Ты их начнешь. Я нашел несколько хороших учителей, которые станут с тобой заниматься.
Лане показалось, что он испытывает немалое облегчение от того, что перепоручил это дело кому-то другому. Может быть, ему тоже неудобно из-за вчерашнего вечера? Нет, это глупо! Нельзя думать, что у такого, как Джесс, есть совесть.
– Как вы попросили, мы с Кларой займемся ее манерами за столом. А потом, – добавила Мария, – молодой мисс надо будет увидеться с Надей.
– Конечно. – Джесс улыбнулся. – Милая Надя. Тебе ее общество понравится. Обязательно передайте ей, что я ее люблю, Мария.
Он быстро допил чай и отодвинулся от стола.
Он ее любит. Эти слова заставили Лану замереть. Неужели ей предстоит встретиться с кем-то, кто важен для Джесса? Может, с его любовницей? Или будущей женой?
– Вечером вы обедаете здесь? – спросила Мария, пока он шел к дверям.
Он остановился у порога, посмотрел на Лану и быстро покачал головой:
– Боюсь, что нет. У меня планы на вечер. По правде говоря, я буду очень занят в течение следующих нескольких дней.
Лана почувствовала, как у нее оборвалось сердце, и изумилась тому, что в комнате словно стало темнее, как только он ушел. Она отругала себя за мрачные мысли. Она ведь и не рассчитывала на то, что Джесс будет проводить с ней все время. В конце концов, она ведь просто ученица, она здесь для того, чтобы научиться тому, что сам он уже давно освоил. С чего ему проводить время здесь, когда он может быть центром внимания на каком-нибудь шикарном обеде, где глупые, безмозглые женщины вроде Инид Моргенталь и Энн («Зовите меня Аней») Дэвис добиваются его благосклонности?
– Вы ни крошки не съели, мисс.
– Я не голодна.
– Это не имеет никакого значения.
Мария открыла дверь и кого-то позвала. Спустя несколько минут миниатюрная женщина впорхнула в комнату и встала рядом со стулом Ланы. На ней было светло-серое платье, а поверх него – белоснежный фартук без единого пятнышка.
– Мисс Данливи, это – Клара Портленд. Она не только одна из лучших кухарок во всем Нью-Йорке, но и знаток экзотических блюд. Поскольку вам предстоит встречаться со многими продуктами, которых вы никогда раньше не пробовали, я решила, что Клара смогла бы помочь вам с ними освоиться.
– Клара, – Лана со вздохом подумала о том, что ей придется узнавать новые блюда и учиться их есть, – я буду благодарна вам за помощь.
– Тогда мы начнем с этого правила. – Маленькая женщина протянула руку и убрала полотняную салфетку, которую Лана заправила себе за ворот. – Леди никогда не заправляет салфетку.
– А что она с ней делает?
– Кладет себе на колени вот так. – Клара положила салфетку Лане на колени и указала на множество предметов сервировки: – Вы начинаете еду с той вилки, которая лежит дальше всего от прибора. – Она посмотрела, как Лана берется за вилку. – Очень хорошо, мисс.
Когда Лана взяла в другую руку нож и начала резать ростбиф на мелкие кусочки, кухарка решительно покачала толовой. Услышав, как Лана досадливо вздохнула, она дружелюбно улыбнулась:
– Если бы вы обедали с монаршими особами, то допускалось бы почти все, что угодно. Но здесь, в Нью-Йорке, дамы из общества презрительно смотрят на все, что оказывается другим. Так что вам надо отрезать мясо по одному кусочку.
– Но на это ведь уйдет целая вечность!
Клара рассмеялась:
– Конечно, это так. Но что еще делать на светском обеде, как не резать мясо и есть медленно. Это гораздо интереснее разговоров, могу вас уверить.
Когда кухарка и домоправительница обменялись улыбками, Лана заставила себя проглотить то, что собиралась сказать, и стала действовать так, как ее научили.
Пока Лана ела, Клара уселась за стол рядом с ней.
– Как я уже сказала, за монаршим столом допускается почти все, потому что там знают: иностранные гости следуют своим собственным обычаям. Когда я готовила в доме принцессы, один из гостей из заморской страны захотел сделать ей наивысший комплимент – и когда чудесная трапеза закончилась, он очень громко рыгнул!
У Ланы округлились глаза.
– Вы… действительно готовили в доме принцессы?
– На самом деле я была кухаркой герцога Аргайла. Когда он женился на принцессе, я оставалась в их доме, пока она не попросила, чтобы он выписал ее собственного повара. Так как после этого мне некуда было деться, я поехала в Америку – и вот я здесь.
Лана не слишком поверила услышанному. Почему это кухарка, которая работала у людей королевской крови, вдруг стала работать в Америке на актера? Но она не стала высказывать своих сомнений, а вместо этого задала совершенно очевидный вопрос:
– И что сделала принцесса, когда ее гость рыгнул?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35