Его убили два часа назад.— Слышу, слышу. Я чувствовала это, и я знала, что переживу его.— Это все, что вы можете сказать?— Что вы еще хотите от меня?У нее был холодный монотонный голос прорицательницы, находящейся на грани сна и бытия...— Я уже теряла близкого человека и знаю, что это такое. Когда убили Боба, я не могла прийти в себя четыре дня. Но я не собираюсь оплакивать его отца, я желала его смерти.— В таком случае, ваше желание исполнилось.— Он умер слишком рано. Каждый умирает слишком рано. Если бы Миранда вышла замуж за другого, Ральф изменил бы завещание, и я одна получила бы все деньги, — она лукаво посмотрела на меня. — Я знаю, что вы должны думать, Арчер. Вы думаете, что я злая женщина, но на самом деле я не злая. Просто я не очень-то богатая, разве вы не знаете? Мне нужно заботиться о том немногом, что я теперь имею.— Это половина от пяти миллионов, — посочувствовал я.— Дело не в деньгах, во власти, которую они дают. Мне она была так нужна. Теперь Миранда уедет, а я останусь совсем одна. Подойдите ко мне и присядьте на минутку. Мне ужасно страшно. Как вы думаете, буду ли я видеть его лицо каждую ночь?— Не знаю, миссис Сэмпсон.Мне стало жалко ее, но другие чувства были сильнее. Я подошел к двери и открыл ее. Миссис Кромберг все еще находилась в холле.— Я слышала, как вы сказали, что мистер Сэмпсон умер.— Да... Где сейчас Миранда?— Где-то внизу.Я нашел ее в гостиной, сидящей перед камином. Когда я вошел, она взглянула на меня, но не поднялась для приветствия.— Это вы, Арчер?— Да. Мне надо вам кое-что сказать.— Вы нашли отца?Вспыхнувшее в камине дерево осветило ее голову и шею розовым светом. Глаза ее были широко открыты и бездонно глубоки.— Да, нашел. Он мертв.— Я знала, что это случится. Его убили сразу же, да?— Хотелось, чтобы это было так.— Что вы имеете в виду?Я не стал объяснять ей.— Мне удалось обнаружить деньги.— Деньги?— Вот они, — я поставил сумку к ее ногам. — Сто тысяч долларов.— Они меня не интересуют. Где вы их нашли?— Послушайте, Миранда, теперь вы остались одна.— Не совсем, — возразила она. — Сегодня я вышла замуж за Берта.— Знаю, он сообщил мне. Тем не менее, вам нужно уехать из этого дома и самой позаботиться о себе. Первым делом вам следует спрятать деньги. Я испытал немало приключений, прежде, чем они вернулись к вам, а они могут вам понадобиться.— Извините. Куда мне их положить?— В сейф. А потом положите их в банк.— Ладно.Она встала и решительно направилась в кабинет. Ее руки были напряжены, плечи приподняты так, будто она сопротивлялась какому-то давлению. Когда она открывала сейф, я услышал шум отъезжающей машины.— Кто это был? — поинтересовалась она.— Грэйвс. Он привез меня сюда.— Почему же он не зашел?Собрав остатки храбрости, я сказал:— Сегодня вечером он убил вашего отца.Ее губы шевельнулись, и она с трудом проговорила:— Вы шутите, да? Он не мог этого сделать.— Мог. Днем я выяснил, где держат вашего отца. Я позвонил Грэйвсу из Лос-Анджелеса и попросил его как можно скорее приехать туда вместе с шерифом и врачом. Когда я добрался туда, там никого не оказалось. Грэйвс где-то спрятал свою машину и укрылся в здании. Когда я вошел в помещение, он подкрался ко мне сзади и ударил чем-то по голове. После того как я пришел в себя, он сделал вид, что только что приехал. Ваш отец был мертв, еще теплый.— Не могу поверить, что Берт мог сделать это.— Вам придется поверить.— У вас есть доказательства?— Это дело полиции. У меня не было времени их искать. Это сделают полицейские.Миранда присела в низенькое кресло.— Как много людей умерло! Отец, Алан...— Их обоих убил Грэйвс.— Но Алана он застрелил, чтобы спасти вас. Вы говорили мне...— Все не так просто, — перебил я ее. — Убийство юридически оправданное, но не было никакой необходимости совершать его. Грэйвс — великолепный стрелок и мог только ранить Тэггерта. Но он умышленно убил его, и у него были на это причины.— Какие же?Она подняла голову. Мне показалось, что вместо нерешительности на ее лице появилась отвага.— Да, я была любовницей Алана.— Но вы собирались выйти замуж за Грэйвса.— До прошлой ночи я еще не сделала свой выбор. Я собиралась замуж, и Альберт был одним из претендентов. Лучше выйти замуж, чем оставаться в этом склепе.— Грэйвс делал на вас ставку и выиграл. Но кроме этого, он поставил на кое-что еще. Сообщники Тэггерта не смогли убить вашего отца, поэтому Грэйвс задушил его сам.Она прикрыла лицо руками. Жилки у нее на висках были нежно-голубые.— Это ужасно, — прошептала она. — Не могу понять, зачем он это сделал.— Ради денег.— Но он никогда не интересовался деньгами. Меня восхищала эта черта Грэйвса.Миранда опустила руки, и я увидел ее горькую улыбку. Она печально промолвила:— Не очень-то удачно я выбрала предмет для восхищения.— Было время, когда Грэйвса не интересовали деньги. Живи он в другом месте, он бы таким и остался. Тут деньги — жизненная сила. Ему осточертело работать на миллионеров, иметь дело с их деньгами, а самому оставаться бедняком. И вдруг он обнаружил, что есть шанс сделаться миллионером. Тогда он понял, что жаждет денег больше всего на свете.— Знаете, чего мне сейчас хотелось бы? Мне бы хотелось не иметь ни денег, ни секса. От них одни неприятности: слишком мало радости и много горя.— Нельзя винить деньги за то, что они делают с людьми. Зло сидит в людях, а деньги лишь способствуют его проявлению. Люди теряют из-за них рассудок и собственное достоинство, как и случилось с Бертом.— Я поражена тому, что с ним произошло.— Никто не мог этого предвидеть, даже он сам. Главное, что с ним будет теперь.— Вы заявили в полицию?— Собираюсь. Мне будет легче, если вы дадите свое согласие. И вам тоже станет легче.— Вы просите моего согласия, не спрашивая моего мнения. Если хотите, пожалуйста, заявляйте. Только учтите, что у вас нет доказательств.Она беспокойно зашевелилась в кресле.— Он не станет отпираться, Миранда, если его обвинят. Вы знаете его лучше меня.— Я полагала, что хорошо знала, но теперь я ни в чем не могу быть уверена.— Вот поэтому-то вы и должны дать согласие. Вы не решаетесь, но ведь надо же обрести уверенность.— Я вообще не уверена, что смогу жить.— Не надо преувеличивать, — резко сказал я. — Самоубийство — не выход из положения. Конечно, все это ужасно, но я думаю, вы достаточно сильная девушка и сможете пережить. Я рассказал вам все в надежде, что вы одолеете все трудности и займетесь устройством своей жизни.Миранда наклонилась в мою сторону. Ее груди, нежные и влекущие, приблизились ко мне, и она прошептала своими мягкими губами:— Я не знаю с чего начать. Что мне делать?— Ехать со мной.— С вами? Вы хотите, чтобы я поехала вместе с вами?— Не пытайтесь переложить свой груз на меня. Миранда. Вы красивая девушка, и очень мне нравитесь, но вы же не ребенок. Поедем со мной к окружному прокурору. Пусть он решает.— Ладно, поедем к Хэмфри. Они с Альбертом были дружны.Мы направились в город. Когда она затормозила перед одноэтажным домиком окружного прокурора, там уже стояла чья-то машина.— Это автомобиль Альберта, — произнесла она. — Я не могу его видеть, пойдите сами, пожалуйста.Оставив ее в машине, я поднялся по ступенькам на веранду. Хэмфри отворил дверь прежде, чем я взялся за ручку. Его лицо более чем когда-либо напоминало череп.— Грэйвс здесь, — сообщил Хэмфри. — Он приехал несколько минут назад и заявил, что убил Сэмпсона.— Что вы собираетесь делать?— Я вызвал шерифа. Он уже едет.Хэмфри взъерошил пальцами волосы. Его голос и жесты были сдержаны.— Это удивительно и ужасно. Я считал Альберта достойным человеком и не мог даже предположить ничего подобного.— Достойные люди тоже совершают преступления, — заметил я. — Это как эпидемия. Вам, наверное, приходилось сталкиваться с подобными случаями.— Только не в кругу моих друзей, — после короткой паузы он продолжил: — Минуту назад он рассуждал о высшей справедливости. Цитировал что-то насчет невиновности, говорил, что она подобна пропасти: нельзя в нее заглянуть и не упасть. Заглянув в ее глубину, человек становится грешен. Берт сказал, что он заглянул в пропасть и стал грешен еще до убийства Сэмпсона.— Он не разобрался в себе, — возразил я. — Он заглянул не вниз, а вверх. Вверх, на дома, стоявшие на холмах, в которых властвуют большие деньги. Он сам намеревался получить крупную сумму — четвертую часть сэмпсонских миллионов.— Не знаю, — медленно проговорил Хэмфри. — Он никогда особенно не любил деньги. Что-то с ним произошло. Берт ненавидел Сэмпсона, но его многие ненавидели. Сэмпсон заставлял каждого, кто на него работал, чувствовать себя слугой. Но у Грэйвса было нечто большее, чем просто ненависть. Всю жизнь он работал как вол и ничего не имел. Все потеряло для него смысл. Для него больше не существовал закон, понимаете?— В конце концов, он решил обмануть весь мир и безрассудно убил человека.— Нет, не безрассудно, а очень расчетливо.— Очень безрассудно, — не согласился со мной Хэмфри. — Я еще никогда не видел столь несчастного человека, какой сейчас Берт.Я вернулся к Миранде.— Грэйвс уже здесь. Вы не ошиблись в нем. Он принял правильное решение.— Он признался?— Берт был слишком честен, и он не мог продолжать игру. Если бы никто не подозревал его, все могло быть иначе. Для честности нужны определенные условия. Грэйвс знал, что мне все известно. Он приехал к Хэмфри и все рассказал ему.— Я рада, что он это сделал.Но она тут же опровергла свои слова, склонившись на руль и содрогаясь в рыданиях.Я пересадил ее и повел машину сам. Когда мы въехали на холм, я увидел огни города. Они казались нереальными. Звезды и горящие окна представлялись искрами холодного огня, разбросанными в черной пустоте. Реальностью была сидящая рядом девушка — потрясенная и растерянная.Она была такой беззащитной, такой несчастной, что мне хотелось обнять ее, прижать к себе. Сейчас я мог сделать с ней все, что угодно, но если бы я это сделал, она бы возненавидела меня потом. Я сдержался, предоставив ветру возможность обнимать ее. Она выплакалась на моем плече, но, вероятно, сделала бы то же самое и на плече кого-нибудь другого.Постепенно ее плач затих, усыпив сам себя. Мимо нас, у подножия холма, промчалась машина шерифа, направляясь к дому, где дожидался правосудия Альберт Грэйвс...

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23