— Падлер! — позвал он высоким и ровным голосом.— Другой, — сказал я. — Эдди.— Вы лжете, Арчер!— Ладно. Тогда ждите, когда придут полицейские и сообщат вам об этом лично. Теперь они знают, на кого работал Эдди.— У Эдди не хватило бы для этого мозгов.— Для мертвеца у него мозгов достаточно.— Что вы имеете в виду?— Эдди в морге.— Кто его убил? Полицейские?— Может быть, и вы, — задумчиво проговорил я. — Сто тысяч — это целая куча денег для мелкого жулика.Трой пропустил это мимо ушей.— Что стало с деньгами?— Их забрал тот, кто убил Эдди. Кто-то, кто сидел в открытой машине кремового цвета.Эти слова оглушили Троя, и на мгновение его взгляд стал невидящим. Я взмахнул рукой и выбил из его рук пистолет. Он упал на пол и отлетел к двери.В дверях появился Падлер с пистолетом в руке. Я попятился.— Пристрелить его, мистер Трой?Тот махнул ушибленной рукой.— Не спеши. Не сейчас... Нам пора убираться отсюда и не следует оставлять следов. Отвезешь его на пирс в Ринкон на его машине. Держи его там, пока я не свяжусь с тобой. Тебе все ясно?— Да, мистер Трой. А где вы будете?— Я еще не знаю точно. Бетти сегодня в «Пиано»?— При мне ее там не было.— Знаешь, где она живет?— Нет. В последнее время она переезжала с места на место. Кто-то одолжил ей хижину, но я не знаю где.— На какой машине она ездит?— На открытой. Минувшей ночью она приезжала на ней.— Ясно, — поморщился Трой. — Меня обычно окружают дураки и мошенники. Они так и ищут неприятности на свои головы, не правда ли? Ну и мы доставим им неприятности Падлер.— Да, сэр.— Шевелись! — приказал мне Трой. Глава 22 Они подвели меня к машине. «Бьюик» Троя стоял рядом с ней. Грузовик уже уехал. Клод и коричневые люди исчезли. Оставалась темная ночь и печальная луна.Падлер притащил из сарая веревку.— Сложи руки за спиной! — приказал мне Трой.Я не двигался.— Руки за спину! — повторил он.— Не мешайте мне выполнять свою работу. Если вы еще раз ударите меня, нашей дружбе придет конец.— Вы слишком много болтаете, — проронил Трой. — Успокой его. Падлер.Я обернулся к нему, но недостаточно быстро. Он ударил меня по шее ребром ладони. Боль пронзила мое тело, и вновь на меня обрушилась полная темнота. Очнувшись, я увидел, что лежу на полу своей машины между передним и задним сиденьем. Руки мои были связаны за спиной. На переднем сиденье, в отраженном свете фар, вырисовывалась широкая спина Падлера. Я попытался ослабить веревку, дергая и изгибая руки, пока не вспотел. Она была затянута туже, чем я думал. Оставив эту затею, я стал придумывать, как мне поступить.Пустынными горными дорогами мы спустились к морю. Падлер поставил машину под брезентовый тент. Как только мотор заглох, стал слышен шум волн, набегавших на песок. Падлер поднял меня за воротник и поставил на ноги. Я заметил, что ключ зажигания он спрятал в карман.— Не шуми, — предупредил он меня, — если еще не хочешь получить.— Ты смелый парень, — ухмыльнулся я. — Нужно иметь немало мужества, чтобы избить человека, находящегося под дулом пистолета.— Заткнись, паскуда.Он ударил меня по лицу вспотевшей ладонью.— Надо быть очень смелым, чтобы ударить человека со связанными руками.— Заткнись, — угрожающе проговорил он, — или я заткну те6е пасть.— Это не понравится мистеру Трою.— Заткнись и пошевеливайся!Он схватил меня за плечи, развернул и вытолкнул из-под брезента. Мы находились на прибрежном конце пирса, стоящего над водой на сваях. Позади нас на фоне неба вырисовывались темные силуэты нефтяных вышек. Ничто не двигалось, кроме волн и помпы на другом конце пирса. Мы направились туда. Падлер шел сзади меня. Доски под ногами были кривые и плохо подогнанные друг к другу. Сквозь щели просматривалась мрачная поверхность воды.Когда мы отошли метров на сто от берега, я стал различать поднимающуюся и опускающуюся, словно коромысло, помпу. Рядом с ней находился сарай для инструментов, дальше было только море.Падлер отпер дверь сарая, снял с гвоздя фонарь и включил его.— Садись сюда, фраер.Он качнул фонарем в направлении тяжелой скамьи, стоящей вдоль стены. С краю были привинчены тиски и находились разные инструменты: клещи, гаечные ключи и ржавый напильник.Я уселся на скамью. Падлер закрыл дверь и поставил фонарь на бочку из-под масла. Его лицо, освещенное снизу, мало походило на человеческое. Его нельзя было винить в том, что он делает. Он был дикарем, случайно заброшенным в человеческие джунгли, машиной для драки. Но я обвинял его, и на это у меня были свои причины. Найдя способ, я должен был рассчитаться с ним.— Тебе, наверное, немного неудобно? — обратился я к нему.Он либо не услышал меня, либо не счел нужным ответить.Он торчал у пирса, как пень, и не собирался отваливать. Словно груда мяса перегораживал он мне путь к двери. Слушая стук и скрежет помпы и шум воды, разбивающейся внизу у сваи, я обдумывал все, что было известно мне об этом первобытном человеке.— Тебе, наверное, немного неудобно? — повторил я.— Заткнись!— Поступаешь, как с арестантом, да? Обычно все было наоборот, не так ли? Ты сидел в камере, а тебя стерегли.— Я сказал заткнись!— Как много тюрем ты повидал, кретин?— Прекрати, ради Христа! — рявкнул он. — В последний раз предупреждаю.Тяжело ступая, он приблизился ко мне.— Нужна большая смелость, — продолжал я свое нытье, — чтобы бить человека, у которого связаны руки.Он ударил меня ладонью по лицу.— Твоя беда в том, что ты еще желторотый, — усмехнулся я. — Так говорила и Марти. Ты ведь и ее боишься, не так ли. Падлер?Он стоял, загораживая свет.— Я убью тебя, слышишь, убью, если ты будешь продолжать! Я прикончу тебя, слышишь?Слова быстро слетали с его губ. В уголках рта появилась слюна.— Но мистер Трой будет недоволен. Он сказал тебе, что я должен остаться цел и невредим, помнишь? Так что ты ничего не сможешь со мной сделать, понял. Падлер?— Я оборву тебе уши! — пригрозил он.— Если бы у меня были свободны руки, ты бы не смог этого сделать, сопляк несчастный.— Это кто сопляк?Он вновь отвел назад руку для удара.— Ты, трижды проклятая скотина! Это ты и есть, кретин поганый! Ты годишься только для того, чтобы избивать связанного человека!Он не стал бить меня, а достал из кармана складной нож и открыл его. Его маленькие свинячьи глазки покраснели и извергали искры. Разговаривая, он брызгал слюной.— Вставай! — приказал он. — Я покажу тебе, кто скотина и кто кретин.Я повернулся к нему спиной. Он перерезал веревки, стягивающие мне кисти, и спрятал нож. Затем развернул меня к себе лицом и встретил быстрым ударом правой, который, к счастью, миновал мою голову. Я понимал, что силы у нас неравные. Изловчившись, я ударил его в зубы, и он отлетел в другой конец сарая.Пока он возвращался, я схватил со скамьи напильник. Конец его был тупым, но выбирать не приходилось. Держа его в правой руке, я ударил Падлера в висок. Попятившись, он недоуменно пробормотал:— Ты меня ударил...— Сейчас ты ослепнешь, Падлер. Финский моряк в доках Сан-Педро научил меня, как ослепить противника.— Я убью тебя!Он двинулся на меня, как бык. Я бросился на пол и проскользнул мимо него, ударив в напильником в пах. Он нагнулся и стал шарить руками. Я бросился к двери. Падлер кинулся за мной и поймал меня в дверях сарая. Мы выскочили на пирс и упали в пустоту. Еще до падения в воду я успел сделать глубокий вдох. Мы медленно погружались в воду. Падлер яростно размахивал руками, но он уже успел нахлебаться воды. Я схватил его за ремень и держал, не отпуская. Он отбивался, словно раненый зверь. Я видел, как у него изо рта выходят пузырьки воздуха. В голове у меня звенело. Падлер вскоре затих.Оттолкнувшись от него, я вынырнул на поверхность, сделал глубокий вздох и снова нырнул, погружаясь вниз в холодную воду, пока не зашумело в ушах. Падлера я не нашел. Шесть раз я нырял за ним, затем бросил поиски тела. Ключи от моей машины находились у него в кармане.Когда я выбрался на берег, ноги меня не держали. Я очень устал и физически, и морально. Обессиленный, я растянулся на песке. Потом я поднялся на ноги. Нефтяные вышки все также вырисовывались на фоне светлеющего неба. Я влез по песчанок насыпи на дорогу и медленно направился к своей машине.На раме, поддерживающей брезент, был прикручен кусок медной проволоки. Я оторвал его и соединил им провода зажигания. Двигатель завелся сразу. Глава 23 Когда я добрался до Санта-Терезы, солнце уже поднялось над горами. С дороги, проходящей по каньону, дом Сэмпсонов казался игрушечным. Подъехав к нему, я ощутил зловещее молчание, которое царило над этим местом. Мне пришлось отцепить проволоку, чтобы заглушить мотор.На мой стук дверь открыл Феликс.— Мистер Арчер?— А что, разве есть какие-нибудь сомнения?— Вы попали в переделку, мистер Арчер?— Как видишь. Моя сумка все еще в кладовой? У меня там смена одежды и запасные ключи от машины.— Да, сэр. У вас разбито лицо, мистер Арчер. Вызвать врача?— Не беспокойся, я обойдусь душем, если таковой имеется.— Да, сэр, в гараже.Он проводил меня в свои апартаменты и притащил мою сумку. Я принял душ в маленькой ванной и побрился, сбросил мокрую одежду. Это все, что я смог себе позволить, хотя мне очень хотелось растянуться на постели и поспать.Когда я вернулся на кухню. Феликс расставлял на серебряном подносе сервиз для завтрака.— Хотите что-нибудь перекусить, сэр?— Бекон и яйца, если можно.Он кивнул круглой головой.— Как только управляюсь с этим, сэр.— Для кого ты это готовишь?— Для мисс Сэмпсон, сэр.— Так рано?— Она будет завтракать в своей комнате.— С ней все в порядке?— Не знаю, сэр. Она очень мало спала. Было уже за полночь, когда она возвратилась домой.— Откуда?— Не знаю, сэр. Она уехала сразу после вас.— Она сама была за рулем?— Да, сэр.— На какой машине?— На открытом «паккарде».— Погоди, это кремовая машина?— Нет, сэр, красная. Ярко-красная. Она проехала на ней около трехсот двадцати миль.— Ты очень внимательно наблюдаешь за членами семьи, правда. Феликс?Он вежливо улыбнулся.— В моя обязанности входит следить за бензином и маслом в машинах, сэр, потому что тут нет постоянного шофера.— Но тебе не очень нравится мисс Сэмпсон?— Я ей предан, сэр.Его непроницаемые черные глаза приняли обычное выражение.— Она с тобой плохо обращается. Феликс?— Нет, сэр. Но мои родственники — известные люди у нас на родине. Я приехал в США, чтобы поступить в Калифорнийский университет. Меня обидело подозрение мистера Грэйвса, потому что оно, по-моему, вызвано цветом моей кожи. Садовники также обиделись.— Вы обсуждали это прошлой ночью?— Да, сэр.— Я не думаю, что это было причиной его подозрения.Феликс вежливо улыбнулся.— Мистер Грэйвс сейчас здесь?— Нет, сэр. Я думаю, он у шерифа. Если вы позволите, сэр, я пойду.Он водрузил поднос на плече.— Ты знаешь номер его телефона? И разве ты не можешь говорить без «сэр» после каждого слова?— Не могу, сэр, — ответил он с мягкой иронией. — 23-685.Я набрал номер в кладовой и попросил Грэйвса. Заспанный дежурный сразу же позвал его.— Грэйвс у телефона, — раздался его усталый голос.— Это Арчер.— Где ты был, черт возьми?!— Потом расскажу. Нашли какой-нибудь след Сэмпсона?— Пока нет, но все же кое-что сделали. Я работаю вместе с оперативной группой ФБР. Мы передали отпечатки пальцев в Вашингтон, и час назад пришел ответ. Он есть в картотеке ФБР. Это некий Эдди Лэсситер.— Я сейчас перекушу и приеду. Я у Сэмпсонов.— Пожалуй, тебе не стоит приезжать, — Берт понизил голос. — Шериф злится, что прошлой ночью тебя отпустили. Лучше я сам приеду к тебе.Он положил трубку, и я открыл дверь на кухню. От сковородки с беконом исходил одурманивающий запах. Феликс переложил его на тарелку, достал хлеб, налил мне чашку кофе.— У вас в доме все телефоны параллельные?— Нет, сэр. Телефоны в центральной части дома на другой линии. Вы любите яйца вкрутую, мистер Арчер?— Я съем любые, могу даже со скорлупой. А какой телефон соединен с тем, что находится в кладовой?— Мистера Тэггерта.— Мистер Тэггерт сейчас здесь?— Не знаю, сэр. Кажется, я слышал, как он приехал ночью.— Сходи и убедись, ладно?— Да, сэр.Он вышел из кухни через черный ход.Буквально через минуту подъехала машина, и в кухню вошел Берт. Хотя он и растерял уже часть своей энергии, но передвигался по-прежнему быстро. Глаза его покраснели.— Ты выглядишь, словно возвратился из ада, Лью.— Только что оттуда. Ты привез карточку на Лэсситера?— Вот она.Он достал из кармана фотокопию и подал мне. Я прочел листок с убористым текстом:«Заведена после суда для несовершеннолетних. Нью-Йорк. 28 марта 1923 года. Заявление отца: пропускает занятия в школе. Помешен в нью-йоркский католический институт для трудновоспитуемых 4 апреля 23 года. Освобожден 5 августа 25 года... Бруклинский суд, 9 января 28 года: кража велосипедов. Освобожден на поруки с испытательным сроком. Срок снят 12 ноября 29 года. Арестован 17 мая 1939 года: обвинен в использовании краденого банковского счета. Освобожден за недостатком улик... Арестован за угон машины 5 октября 36 года. Осужден на три года в Синг-Синге. Арестован с сестрой Бетти Лэсситер агентами отдела наркотиков 23 апреля 1943 года. Признан виновным в продаже кокаина, осужден на один год в Ливеноре. Арестован 3 августа 1944 года за участие в нападении на машину с зарплатой фирмы „Дженерал электрик“. Признан виновным, осужден на 10 лет в Синг-Синге. Досрочно освобожден под надзор 19 сентября 47 года. Скрылся в 1947 году».Это были знаменательные вехи в биографии Эдди, этапы его жизненного пути, начиная с правонарушений в детстве и кончая насильственной смертью.За моей спиной появился Феликс и сообщил:— Мистер Тэггерт у себя в коттедже, сэр.— Он уже встал?— Да, он одевается.— Как насчет того, чтобы перекусить? — спросил Берт.— Сейчас, сэр.— Ну, нашел тут что-нибудь полезное? — обратился ко мне Берт.— Лишь одно, но оно стоит многого. У Лэсситера была сестра Бетти, которую арестовали вместе с ним за продажу наркотиков. В Лос-Анджелесе есть некая Бетти, она наркоманка и работает пианисткой в заведении Троя. Она называет себя Бетти Фрейли.— Бетти Фрейли? — переспросил Феликс.— Это тебя не касается, — неприязненно заявил Берт.— Подожди минутку, — вмешался я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23