– Будем считать эту шишку главной. Роза считает, что ты стараешься занять место Джастина.
Натали произнесла вслух то, чего Купер в душе боялся. Его помыслы чисты – он был в этом уверен. Он возложил на себя обязанность, заботиться о вдове друга, но не ожидал, что ему будет настолько приятна и ее забота о нем. Купер понял это в тот вечер, когда она кормила его гамбургерами.
– Никто не сможет занять место Джастина, – хрипло произнес он.
– Спасибо. – Она улыбнулась. – Джастин не был человеком без недостатков. Он… был просто человеком, совершал ошибки и оставил после себя много нерешенных проблем.
– Но ты все равно его любила. Вы были замечательной парой.
Это и стало одной из причин того, почему Купер обосновался в Калифорнии, но до сегодняшнего дня он этого не сознавал. Видеть Джастина и Натали вместе ему было по меньшей мере неприятно. Почему? Наверное, потому, что Джастин никогда не превосходил его ни в чем, в том числе и в любовных победах, а тут преуспел. Но сейчас… Чем чаще Купер встречался с Натали, тем сильнее росло желание ее видеть. Но это не любовь. У него нет намерений связать себя серьезными отношениями. Хотя бы до тех пор, пока он не станет заведующим отделением. Любовь и медицинская карьера редко сочетаются. Больше половины его коллег хоть раз, но развелись.
Почему он не может выбросить из головы вдову Джастина Томпсона? Это ставило его в тупик.
– Джастин думал, что у него впереди вся жизнь и он все успеет: уделить больше внимания девочкам, заработать много денег, осуществить свои мечты, – сказала Натали. – Ординатура высасывала из него столько сил… Я не хотела прибавлять ему забот, но иногда…
Купер сел рядом. Сегодня она выглядела такой беззащитной, совсем непохожей на храбрую, независимую Натали. Ему хотелось дотронуться до нее и утешить, как она утешала его.
– Иногда что? – тихо спросил он.
– Иногда мне хотелось, чтобы он ушел из ординатуры и больше бывал дома, с нами. Роза нуждалась в твердой отцовской руке. Мне было стыдно за эти мысли – я ведь видела, как важна для него работа. – Слезы наполнили ее глаза. – Я злилась на него. Это глупо?
– Ничего подобного. Я сам такой же одержимый.
Она сморгнула слезы.
– И ты тоже?
– Да. Никто не стимулировал меня так, как Джастин.
Натали грустно улыбнулась:
– Если бы ты знал, сколько лампочек Джастин сжег, когда ночами занимался, чтобы получить высший балл на экзамене.
Купер усмехнулся:
– Я делал то же самое.
– Он сжигал и себя. Разве ты не понимаешь? Он хотел все успеть, все иметь, и не понимал, что это невозможно. Джастин работал без отдыха, старался выкроить время для меня, для девочек, а еще мотоцикл, яхта… Хотел построить нам замечательную жизнь. – Натали нервно сжимала и разжимала пальцы. Наконец она замолчала.
Не обнять ее было выше его сил, и он с нежностью прижал женщину к себе. Она тяжело вздохнула и прильнула к нему. Наверное, она слышит, как гулко бьется у него сердце. Очень медленно руки Натали обвились вокруг шеи Купера, и сквозь ткань рубашки он почувствовал ее теплое и прерывистое дыхание. Он понял, что она старается не расплакаться.
– Поплачь, девочка, – прошептал Купер.
Она перестала сдерживаться, а он укачивал ее, словно ребенка, стараясь успокоить, унять боль и грусть. В дальних комнатах топали дети, пахло пирогами. Что с ним происходит? Он не мог разобраться в своих чувствах.
Рыдания постепенно стихли, но Натали не отстранилась от него. Купер был этому рад. Натали, такая миниатюрная женщина, несла непосильный груз забот. Если нужно, то он останется здесь, на старом, покрытом чехлом диване, и будет утешать ее всю ночь напролет. Это мысль его очень привлекала. Но имеет ли друг семьи право так рассуждать? Этично ли это? Он должен быть рядом, чтобы помогать Натали – тут сомнений нет. А как быть с желанием целовать ее, спать с ней?.. Это аморально. А может, нет? Купер наклонил голову, чтобы заглянуть ей в глаза. Эти голубые глаза, даже с покрасневшими веками, творили с ним бог знает что. Прядь мягких волос выбилась из прически и прилипла к мокрой щеке. Он с нежностью отвел завиток с ее лица. Какая она теплая и уютная! Купер нагнулся и губами смахнул слезинки с ресниц. Она вздохнула и прошептала:
– Купер. – (Он вопросительно на нее смотрел.) – Поцелуй меня.
У него сердце чуть не выскочило из груди. Господи! Как сказать на это «нет»? Он взял в ладони ее лицо и улыбнулся, а она улыбнулась в ответ. Губы, вспухшие от плача, дрожали, и вынести это было выше его сил.
Он прижался к губам Натали. Вкус их был бесподобен. Его охватила радость, как бывает при возвращении домой или когда выздоравливаешь после болезни. Как странно… и даже страшно это ощущать. Купер хотел было отстраниться, но маленькие ручки Натали удержали его. Тихонько ахнув, она поцеловала мужчину.
Если бы он стоял, то наверняка упал бы. Он целовал ее с нежностью, которая удивила его самого. Все мысли сосредоточились на Натали, на том, что он сделает для нее и вместе с ней.
Когда зажужжал зуммер в духовке, он не сразу понял, откуда этот звук.
– Купер, мой торт! – воскликнула Натали.
– Торт? – Он целовал ее в атласную шейку. Какой торт может сравниться с той сладостью, которую вкушал он!
Она смущенно его оттолкнула:
– У меня торт в духовке.
– А… – Купер с трудом пришел в себя.
И тут они увидели, что в гостиной не одни – из коридора на них, выпучив глаза, смотрели Роза и Лили.
Первой овладела собой Натали. Женщина бросилась на кухню, откуда раздался грохот и звон посуды – это она пыталась спасти торт. А Купер остался в гостиной. Он не знал, что сказать двум озадаченным девчушкам. Вернее, озадачена была одна, а вторая выглядела разъяренной, и он понял, что вот-вот появится печально известный щенок. Роза помчалась к матери.
– Ты же сказала, что не выйдешь замуж! – сердито крикнула она.
– Роза, поговорим об этом позже.
– Ты сказала мне неправду. Ты говорила, что врать нехорошо, а сама соврала!
Этого Купер вынести не мог. Он вскочил с дивана и пошел на кухню.
– Роза, нельзя так разговаривать с мамой.
Маленький тигренок повернулся к нему:
– Щенок вас сейчас укусит. Лучше уходите.
Купер посмотрел на Натали, ожидая, что она одернет дочку. Грубость допускать нельзя.
– Натали?
Женщина, которую он целовал три минуты назад, избегала его взгляда и возилась у плиты с прихватками.
– Наверное, мне лучше уйти, – натянуто произнес он.
– Да. Наверное.
Слышать это было обидно. Купер забрал пальто со спинки дивана и пошел к двери, надеясь, что Натали скажет что-то еще. Но она молчала, и тогда он посоветовал:
– Не забывай, что ты тоже личность.
Она лишь кивнула, а он задержался у двери и пристально на нее смотрел. К нему подбежала Лили со словами:
– Купер, я вас люблю. Вы хороший.
У него комок застрял в горле. Купер погладил Лили по щеке, вышел из дома и захлопнул за собой дверь.
Неужели он отступит, как отступил десять лет назад?
Натали впервые за два года почувствовала себя женщиной, а не только кормильцем семьи. Она дотронулась до губ, опухших от поцелуев. Эти поцелуи породили в ней желание… отдаться Куперу прямо на диване. Потом появились близнецы. Ни разу в жизни она не испытывала подобного ужаса. Битый час после ухода Купера она пыталась объяснить детям то, что объяснить было невозможно. Они слишком малы и не в состоянии понять свою маму, понять, что у нее могут быть желания, страсти, чувства.
Натали наклонилась к зеркалу. Она что, сходит с ума? Или, наоборот, возвращается к жизни после черных дней отчаяния и горя? Бедняга Купер. Она не должна была отпускать его. Особенно после того, как он с такой нежностью обнимал ее и утешал.
В доме наступила тишина. Близнецы улеглись спать. Торты остывали на полке и в контейнерах.
А Натали не спалось, она была возбуждена, в голове царила полная неразбериха. Закрыв дверь в спальню, она взяла телефон и набрала номер Купера. Он ответил сразу же:
– Натали?
– Прости.
– За что? – Его голос звучал холодно и сдержанно.
– За то, что отпустила тебя. – Она прилегла на кровать. – Я была ошеломлена. Я не знала, что делать.
– Понимаю.
– Понимаешь?
– Пытаюсь. Натали, Роза не должна управлять твоей жизнью.
– Знаю. Я с ней поговорила. Прости, что я позволила ей так себя вести. С девочкой порой бывает очень трудно справиться, но она обожала Джастина.
– Я не собираюсь занимать место Джастина.
Разочаровали ее или нет эти слова Купера?
– Спасибо за то, что ты меня выслушал.
– Это все, на что я годен?
Она снова дотронулась до губ, представив Купера рядом с собой:
– Ты знаешь ответ.
– Я хочу тебя целовать. Сейчас хочу. У тебя такие сладкие губы.
Чувственная дрожь пробежала по ее телу.
– Купер, что с нами происходит?
– Точно не знаю. Хочешь, продолжим и тогда узнаем?
Прилив счастья был похож на взвившийся вверх дымок ароматной свечи.
– Я тоже об этом думала.
Глава восьмая
– Ты с ним спала? – Регина выжидательно смотрела через стол на Натали.
Подруги собрались у Калли поиграть, как обычно по пятницам, в покер.
– Регина, думай, о чем говоришь! У меня две дочки.
– Хочешь, я приглашу их в гости с ночевкой?
Натали засмеялась. Ее подруги неисправимы!
– Нет, не хочу. Ты же знаешь, что я думаю о сексе вне брака.
При слове «брак» все затихли.
– Девочки уже застали нас на диване. Представляете, каково мне было объясняться с восьмилетними детьми?
Джули засмеялась:
– На диване?
– Мы обнимались на диване, – покраснев, призналась Натали.
Калли появилась в дверях с коктейлями «Маргарита».
– Чем вы занимались на диване? Неужели любовью, а, Натали?
– Мы просто обнимались.
Они с Купером вполне могли заняться любовью, если бы дома не было близнецов.
– Для начала неплохо и пообниматься. – Калли оглядела стол. – А где Сирена с пиццей?
Джули тасовала карты, ожидая, когда все соберутся.
– Пиццу принесет Одра.
– Но сегодня очередь Сирены.
– Ты разве не слышала?
– Чего не слышала? – Калли удивленно приоткрыла алые губки.
– Это Сирена занимается любовью на диване. Она звонила с озера Тахо. Они с Кейном поженились прошлым вечером.
– Поженились? Вот хитрая. Мне слова не сказала. А я так хотела сделать для нее свадебный букет.
– А я уже придумала, какой торт им испеку, – сказала Натали. – И даже образцы принесла.
– Как здорово, – оживилась Калли. – Значит, на десерт у нас торт, хотя и без Сирены. А что у тебя с бесподобным Купером Салливаном? Если он тебя хочет, то почему ты сегодня не с ним, а с нами?
– Он работает. У него операция и ночное дежурство.
Калли поставила поднос с коктейлями на середину стола и подвинула к Натали стакан.
– Для нашей Феи Сластей – без сахара. А остальные могут толстеть. – Она потерла ладони. – Давайте начнем. Мне не терпится сегодня отыграться.
– Интересно, где же Одра? – спросила Джули.
– Наверное, корпит в офисе над документами, отыскивая недостающий цент.
Это была добродушная шутка – все знали, что Одра любит порядок и гордится этим.
– Нас пятеро. Начнем игру – не будем ее ждать.
У Натали было на руках два туза и две двойки, когда зазвонил мобильник. Она одной рукой бросила монетку в двадцать пять центов в общую кучу, а другой выудила из кармана телефон. Спустя пять минут женщина отложила карты.
– Простите, но мне придется уйти. Роза плачет, жалуется на боль в животе.
– Я не думаю, что у нее болел живот. – Натали сидела за ленчем напротив Купера в маленьком кафе в нескольких кварталах от его клиники. – Либо она притворялась, либо произошло чудесное исцеление, стоило мне появиться.
Натали не стала говорить о своих сомнениях. Роза, скорее всего, решила, что Натали находится с Купером, а вовсе не играет в покер с «Красавицами». Поэтому она и выдумала недомогание, чтобы вернуть маму домой.
– Как ты поступишь? – спросил Купер.
– Не знаю. Может, следует обратиться к специалисту? Я несколько раз водила обеих девочек к психологу после смерти Джастина. Наверное, тех визитов было недостаточно.
– А если с ней поговорю я?
– Не знаю.
– Но нельзя ничего не предпринимать.
– Это я понимаю. – Ее голос прозвучал резче, чем она того хотела. Но Натали на самом деле не знала, что делать, и злилась на себя за свою беспомощность.
Купер промолчал, и от его молчания ей стало совсем тошно.
Всю неделю она пыталась придумать, как ей быть, но ничего так и не придумала. Наказания ни к чему не привели. Ей надо каким-то образом докопаться до основной причины поведения Розы.
– Как тебе креветки? – спросил Купер.
– Я давно не ела такой вкусноты.
Его взгляд переместился ей на губы.
– А я могу себе представить и другие вкусные вещи.
Она засмеялась и погрозила ему пальцем.
– Прекрати.
– Почему?
– Потому.
– Потому что тебе хочется меня поцеловать?
– Да.
Он тоже засмеялся.
– Мы завтра вечером идем на Лягушачий пруд кататься на коньках? Там много мест, где можно целоваться.
– Ты плохо себя ведешь.
– А я никогда не говорил, что я хороший мальчик.
– Во сколько? В семь?
Купер давно обещал сводить девочек на каток. Натали любила коньки, но на катке не была целую вечность. Мысль о том, что она будет кататься, держась с Купером за руки, была очень заманчивой, и она не будет возражать, если им удастся тайком поцеловаться где-нибудь в уголке.
Купер с Натали и близнецами, все в спортивных костюмах, шарфах и вязаных шапках, пересекали парк Бостон-Коммон, направляясь к катку. У Купера было такое ощущение, будто они одна семья. А что, если такое возможно? И эти девочки – его дочери? А Натали – его жена?
Последнее время эти мысли посещали мужчину слишком часто и не давали покоя. Но он не ищет жену, а она – мужа. Он не рассчитывает на то, что Натали забудет Джастина, но безумно хочется услышать от нее, что она принадлежит только ему, Куперу.
– Я разучилась кататься, – призналась Роза, глядя на взятые напрокат коньки.
Купер тут же мысленно добавил коньки в список подарков. Натали хватит удар, но она смирится с этим. Ему не терпелось увидеть их лица рождественским утром.
– Мы все будем держаться за руки, и ты снова научишься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14