В этот миг глаза Флоры заблестели словно сталь. Назвать ее своевольной и упрямой было бы преуменьшением. Лахлан понимал, что с ней следует обращаться бережно, но время поджимало, а оно определяло все в данный момент.Горцу было кое-что известно о Дженет Кемпбелл: в свое время Дженет, как и ее дочь, была одной из самых богатых наследниц и желанных невест, потом побывала замужем за четырьмя могущественными горскими вождями, и, по слухам, все ее браки оказались несчастными.– Твоя мать вбила это тебе в голову.– Вам ничего не известно о моей матери. – Рука Флоры поднялась к горлу и начала теребить колье с большой подвеской, которую она носила шее.И тут Лахлан замер. Он чуть не вырвал вещицу из ее руки.– Откуда это у тебя?Это было не подвеской, как ему показалось вначале, а брошью, висевшей на цепочке, с большим камнем в центре.Флора побледнела.– Это старинное украшение, оно принадлежало моей матери.Лахлан осторожно дотронулся до амулета. Это невозможно! Его охватило возбуждение, и он стал пристально разглядывать потускневшую резьбу на серебряном поле, изображавшую топоры и чертополох – эмблему Маклейнов. Резьба со всех сторон окружала топаз, желтовато-коричневый камень горцев.Перевернув брошь, Лахлан увидел выгравированную надпись: «Моему возлюбленному мужу в день свадьбы».Ирония ситуации чуть не вызвала у него смех; он не мог поверить своей удаче. Брак с Флорой Маклауд желанен во всех отношениях, это подлинное благословение Божье! Их брак должен стать великим символом и положить конец действию проклятия, в которое Лахлан не верил, но и забыть о котором не мог, тем более что его люди винили проклятие во всех несчастьях, преследовавших их клан в последние восемьдесят лет.Не выпуская амулета из рук, он заглянул Флоре в глаза:– Так вот кто ты – дева Кемпбеллов!Флора готова была проклинать себя за глупость: разумеется, ей следовало получше спрятать амулет, но как она могла догадаться, что горец так легко его узнает? Хотя…Лахлан был Маклейном и, конечно, знал легенду. Вождь, приковавший к скале несчастную Элизабет Кемпбелл, являлся его предком, отцом отца его деда, если память ее не подвела.Вот только… Неужели он верит во всю эту чушь?– Вы правда верите в эту старую сказку? – недоверчиво спросила Флора.– Нет, зато многие в этой части страны верят.– Какая нелепость! Брак моей матери с отцом Гектора должен был положить конец всем старым суевериям…– Но вместо этого только укрепил их.Флора невольно вздохнула.Лахлан прав. На несколько лет, пока длился брак ее матери с отцом Гектора, невезение, преследовавшее Маклейнов, закончилось, однако сразу после его смерти несчастья возобновились, что дало новую пищу суевериям.И что же теперь? Неужели вождь Колла решил на ней жениться? Ну нет, она этого не допустит!– Амулет принадлежит мне, и я никогда никому не отдам его по доброй воле, – решительно заявила Флора.Она отлично знала, что большинство простых людей верит: проклятие утратит силу, если амулет добровольно перейдет к одному из Маклейнов.Глаза Лахлана сверкнули, и он подался вперед, наклонившись к ней. В его теплом пряном запахе Флора различала слабый аромат мирта и мыла. Она остро воспринимала его близость, остро чувствовала то, что его рот находился в нескольких дюймах от ее губ…Лахлан протянул руку, и Флора замерла. Неужели он хочет до нее дотронуться и поцеловать ее?Увы, вместо этого Лахлан отвел прядь ее волос и осторожно заправил за ухо.Флора вздрогнула от прикосновения его пальцев к ее коже. Почему ему удавалось оказывать на нее подобное действие всего за какую-то секунду?Горец не сводил с нее глаз, давая Флоре возможность почувствовать возникшее между ними напряжение, потом нежно провел большим пальцем по ее щеке.– Ты так уверена?– Да.Она не могла ясно мыслить, и высокомерный негодяй знал это. Хмыкнув, он выпустил ее.– Что ж, посмотрим.Ярость вспыхнула в ней и окрасила ее щеки румянцем.– Мне требуется защита от вас, мой лэрд?Маклейн окинул ее долгим дерзким взглядом.– Возможно.– Но вы обещали.Казалось, его это ничуть не смутило.– Да, обещал.Он вскинул бровь, будто ее замечание его позабавило, и Флора снова пришла в ярость.– У вас нет чести!– Должно быть, это так, иначе тебя бы здесь не было.– Значит, я узница, – сказала она потерянно. Глаза Лахлана сузились.– Тебе решать, будешь ты узницей или гостьей. Не задирайся, и твое пребывание здесь окажется вполне приятным.– И что я должна делать, будучи вашей гостьей? – Флора не скрывала сарказма.– Все, что делают женщины, чтобы занять себя. Впрочем, делай что хочешь, только не пытайся бежать из башни.Флора отвернулась, чтобы скрыть улыбку. О да, она найдет чем заняться. Лахлан Маклейн еще пожалеет, что похитил не ту женщину. Глава 4 – Не знаю, Флора. Ты уверена, что он не рассердится?– Надеюсь, что рассердится. – Флора переводила изгляд с одной девушки на другую. Несколько дней назад она увидела двух юных сестер лэрда, скрывающихся в тени и наблюдающих за ней с искренним любопытством. Флора притворилась, что не замечает их, и это, разумеется, только подстегнуло интерес к ней. Наконец они отважились выйти из тени и, спросив, что она делает, предложили свою помощь, став таким образом ее ни о чем не подозревающими сообщницами.Бедняжки скучали до зевоты, будучи заперты в этом диком и бесплодном месте и пребывая в полной праздности. К тому же здесь не было ни одной особы женского пола, с кем они могли бы поговорить.Старшая, семнадцатилетняя Мэри, отличалась теми же поразительными темно-каштановыми волосами и светло-синими глазами; ее черты казались слишком чеканными, чтобы Мэри можно было счесть красавицей, но зато она имела нежный и мягкий нрав, тогда как Джиллиан, бывшая на два года моложе, отличалась большей склонностью к авантюрам. Рыжеволосая и зеленоглазая, с нежно-розовой кожей, она обещала через несколько лет стать настоящей красавицей. К тому же, как Флора убедилась после нескольких минут знакомства, Джиллиан была близка ей по духу. А вот Мэри нуждалась в некотором поощрении, как, например, сейчас.– Я просто стараюсь занять себя, как посоветовал твой брат, – последовал ответ Флоры. – Что еще здесь делать? Он выдворил меня из кухни и из пивоварни.– И у него были для этого основания, – мягко возразила Мэри.Флора пожала плечами:– Я только хотела помочь.Глаза Джилли засветились лукавством.– Поэтому пересолила еду и подсластила эль?Флора улыбнулась: несмотря на данную себе клятву не сдаваться, она немного волновалась – Лахлан не был человеком, с которым можно играть в игры. На следующий день после разговора с ним Флора отправилась на кухню, где с бьющимся сердцем наблюдала, как горец поднимает ложку и подносит ко рту кашу, сдобренную солью, а потом улыбнулась, видя, что он чуть было не выплюнул все обратно в котел. Его пронзительные глаза сузились, и он посмотрел на нее с полным пониманием того, что она сделала. Тем не менее ему все же удалось овладеть собой; Флора так и не узнала почему, но это не имело особого значения.– Возможно, я чуть-чуть переборщила, прежде у меня не было опыта работы на кухне.Это было правдой: однажды кузен Аргайл выгнал ее из кухни в замке Инверери за точно такую же провинность.– Не забудь, что тебя отстранили также от стирки и починки одежды, – напомнила Мэри.Флора сжала губы, чтобы не рассмеяться.– Это уж совсем несправедливо. Я думала, что такой запах идет к его рубашкам.– Да, это верно, – согласилась Джилли, и в голосе ее зазвенело веселье. – Они также славно пахли, как одежда какой-нибудь гулящей девицы.Еще бы! Не зря же Флора целый час мочила их в розовой воде…– Я решила, что запах хорошо сочетается с вышивкой, – пояснила Флора, припоминая, что нашила крупные розовые цветки по всей длине его лучшей льняной рубашки.– Возможно, так бы и было, если бы ты не зашила наглухо рукав, – хмыкнула Джилли.– А еще ты слишком коротко подрубила кайму на его штанах, – добавила Мэри.Не говоря уже о крапиве, которую Флора втерла в шерсть его пледа. Стоило потрудиться, чтобы слышать, как Лахлан рычит, выбирая колкие листья из ткани.Но он по-прежнему оставался раздражающе спокойным, и это ее бесило. Что бы Флора ни делала, горец проявлял чрезвычайное терпение и стальную выдержку, будто потешался над ней.Тем не менее никогда за долгие годы Флора так не развлекалась, хотя практика у нее была солидная. Уже будучи девочкой, она поняла, какое место ей уготовано в жизни, и это вызвало в ней протест и желание бунтовать с одобрения матери. А когда она оказалась при дворе, разочарованные поклонники с их безобидными промахами стали множиться против ее воли. Неприятности сами находили ее. К сожалению, репутация проказницы не отталкивала от Флоры толпу поклонников – с ее состоянием и связями они готовы были принять ее, даже если бы у нее на голове выросли рога.Теперь Флора собиралась убедиться, что Лахлан Маклейн не лелеет намерения жениться на ней.Мэри покачала головой:– Мой брат по-особому относится к своему оружию.– В таком случае он будет рад видеть его начищенным до блеска, – решила Флора.– Он разгневается, – предупредила Мэри. – К тому же у него для этого есть оруженосцы.– Но прежде он ни разу не разгневался.Мэри нахмурилась:– Да, он проявил удивительное понимание.– Возможно, его гложет чувство вины, – предположила Флора.Джилли рассмеялась:– Сомневаюсь. Лахлан точно знает, что делает. Когда он принимает решение, то не колеблется и не поворачивает вспять. – В ее голосе звучало подлинное восхищение.– Не можешь же ты считать, что он был вправе похитить меня? – обиделась Флора.Джилли вспыхнула.– Нет, но… – Она в расстройстве сжала руки. – У брата на все свои резоны.Тут Флора решила оставить опасную тему: она не собиралась вбивать клин между Маклейнами и не стала бы делать этого, даже если бы кто-то надавил на нее. Девушки обожествляли брата, поклонялись ему и говорили о нем в почтительном тоне. То, что он был нежно привязан к сестрам и глубоко любил их, не вызывало сомнения, хотя ему было нелегко выражать свои чувства. Как и в случае с братьями Флоры, Лахлан пытался заменить сестрам отца, а они жаждали его любви и внимания.Флора с трудом сглотнула. Она почти не знала Гектора, но Рори и Алекс вырастили ее вместе с дядей – графом Аргайлом, отцом нынешнего графа, – в замке Инверери и позже, когда она уже стала взрослой девушкой, частенько туда наезжали. Рори и Алекс были намного старше ее и старались заменить ей отца, которого она не знала. Оглядываясь назад, Флора понимала, что они делали то, что считали для нее лучшим, но тогда ее раздражала их категоричность, в то время как она хотела быть с ними на равных.Увы, Мэри и Джилли ждало разочарование. Вызвать вождя Колла на проявление нежных чувств было все равно что пытаться выжать воду из камня. Но, как ни странно, Флора находила пленительной его мужскую ворчливую неуклюжую нежность к сестрам. Наблюдая, как он ведет себя с девушками, она открывала в нем новые стороны. Лахлан умел быть внимательным и понимающим, он выслушивал возбужденный девичий щебет с удивительным терпением.Флора также часто ловила на себе его взгляд, когда он смотрел на нее с обескураживающим вниманием, и это одновременно и пугало, и возбуждало ее.Попытавшись отрешиться от ненужных чувств, Флора улучила минутку, чтобы забрать из кладовой необходимое для своей затеи, потом повернулась к девушкам:– Ну что, решено?– Я пойду, – согласилась Джилли. Но Мэри было не так-то легко убедить.– Ты уверена, что собираешься всего лишь смазать жиром его мечи?– Да, – заверила ее Флора, предпочитая не упоминать, какого рода жир собиралась для этого использовать.Мэри заколебалась.– Вы можете даже не заходить туда, – сказала Флора. – Все, что от вас требуется, – это понаблюдать за Одином. Верховный бог в скандинавской мифологии.

Щеки Мэри окрасились нежным румянцем.– Ты не должна его так называть. Его зовут Аллан. – Флора подняла бровь. Так вот в чем дело! Оказывается, Мэри питает нужные чувства к нему.– Я знаю его имя, – сказала Флора. – Но тебе следует признать, что он похож на норвежского бога войны.Она любила давать людям прозвища. Лэрда она прозвала Тором из-за сурового выражения лица – так звали норвежского бога-громовержца.– Флора права, Мэри, – сказала Джилли. – Аллан меня пугает.– Ты его совсем не знаешь, – горячо вступилась за коменданта Мэри. – На самом деле он… милый.Флора не смогла сдержать смеха.– Смотри, чтобы твой брат не услышал: вряд ли ему понравится, что ты называешь милым одного из самых его отважных и свирепых воинов.Мэри побледнела.– Ты ему не скажешь…– Не будь глупышкой. Я просто шучу… – Однако Флора все же почувствовала раскаяние, поэтому взяла руку Мэри и нежно пожала. – Почему бы тебе не остаться здесь? Джилли может понаблюдать за Алланом, а мы вернемся очень быстро.Мэри покачала головой:– Я пойду.Флора улыбнулась:– Хорошо. Тогда, леди, наш путь лежит в оружейную.Лахлану не терпелось повоевать: даже часы, проведенные во дворе замка за упражнениями, не облегчали его состояния. Он чувствовал себя как лев в клетке и выглядел беспокойным и возбужденным.Похищенная красавица пробыла здесь меньше недели, а уже успела перевернуть дом вверх дном. Она была прирожденной смутьянкой. Сначала горец был рад тому, что Флора проявила интерес к его дому, и счел это хорошим знаком, но то, что началось потом… Будь он проклят, если позволит проказнице получить удовлетворение, выведя его из себя. Лахлан потерял счет случаям, когда за несколько последних дней силой подавлял гнев, хотя его инстинкт бунтовал и требовал поставить пленницу на место.К несчастью, стоило ему бросить взгляд на Флору Маклауд, и он чувствовал непреодолимое желание. При этом он не привык держать свои страсти в узде. Что касается любовницы, Лахлан говорил себе, что воздерживается от близости с ней из-за Флоры, чтобы не спугнуть ее своими отношениями с другой женщиной. Существовало и другое, более неприятное для него объяснение: красивая и умная вдова Шинейд больше его не привлекала, поскольку рядом была эта крошка с огромными синими глазами и нежным лицом эльфа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31