там же свешивались с потолочных балок кастрюли и сковороды. Другая комната, поменьше, принадлежала хозяевам – Эду Картеру и его жене Кэти. Но если приезжали женщины, что случалось крайне редко, то хозяину приходилось уступать свое место путешественнице и ложиться с мужчинами в общей комнате.
Увидев Карен, Кэти очень обрадовалась – у нее давно уже не было собеседницы. Женщины тотчас же ушли в кухонную часть общей комнаты, и Карен, как могла, старалась помочь хозяйке. Эд же помог мужчинам напоить и накормить мулов. Затем путники помылись, и вскоре все собрались за обеденным столом. Усевшись рядом с Вэнсом, Карен принялась за еду. Она никак не могла придумать тему для беседы, а молчание, царившее за столом, угнетало ее. Девушка недоумевала: как же можно молчать, когда за обедом следует говорить о политике и о друзьях? На худой конец – о погоде.
Насытившись, мужчины словно по команде поднялись из-за стола и вышли во двор. Женщины занялись уборкой стола. Карен и на сей раз пыталась помочь хозяйке, но у нее это не очень-то получалось. Собирая посуду, она уронила тарелку и, наклонившись, чтобы поднять ее, больно ударилась плечом об угол стола.
– Не переживай, – утешала ее Кэти. – Между прочим, до тебя всего одна женщина вызвалась помочь мне.
– Было бы несправедливо, если бы я не стала помогать тебе, – сказала Карен. – Во всяком случае, эти женщины должны были поблагодарить тебя…
Кэти от души рассмеялась:
– К чему благодарить? Мне не нужна благодарность. Эд, к примеру, не ждет, что я стану благодарить его за то, что он ловит лошадей. Благодарят за что-то… необычное, но кто же благодарит женщину за то, что она приготовила обед? Если мужчина в третий раз просит добавки – это для меня и есть его благодарность. Правда, мне понадобилось время, чтобы понять это. Мы с Эдом приехали сюда из Пенсильвании четыре года назад, и тогда у нас были не самые лучшие времена. Мы были янки, а потому почти все считали нас «саквояжниками». Но никому и в голову не пришло спросить, что привело нас сюда.
Кэти ненадолго умолкла, потом, взглянув на Карен, снова заговорила:
– Однажды в Эда стреляли. Он защищался, и тот человек умер, а Эд потом долго болел. Как только ему стало получше, мы уехали из Сан-Антонио… и оказались здесь. До того, как в Эда стреляли, мы часто, говорили «спасибо», «пожалуйста» и еще много-много других слов. Но, глядя пахшего раненого мужа, ухаживая за ним, гадая, выживет он или нет, я видела благодарность в его глазах… В общем, этого было достаточно. Приехав сюда, мы сразу перестали говорить лишние слова, в этом не было необходимости. Мы оба знали, за что благодарны друг другу.
Тут дверь распахнулась, и в комнату вошел Эд Картер. Он достал из буфета банку с кофе и засыпал зерна в мельницу. А Кэти сняла с крючка кружку и насыпала в нее сахару.
– Они с удовольствием выпьют кофе, – обращаясь не то к Эду, не то к Карен, сказала хозяйка. – Они же весь день были в пути.
Эд кивнул, взял кружку с сахаром и направился к двери. У порога он обернулся и, взглянув на жену, едва заметно улыбнулся. Карен молча наблюдала за ними.
– Господи, теперь они часов до десяти будут разговаривать, – усмехнулась Кэти. – Мужчины вечно сетуют на то, что женщины очень много говорят, но, как я заметила, они и сами не прочь поболтать – рассказывают всякие истории, когда уже пора спать.
Когда с уборкой было покончено, Карен спросила, где можно помыться. Кэти крикнула" мужу:
– Эд, мы пойдем мыться, так что пригляди за ними, хорошо?!
Девушка с удовольствием сняла с себя грязное, пропитанное потом платье и надела халат. Кэти ждала ее у задней двери с пистолетом под мышкой. Увидев оружие, Карен удивилась, но не сказала ни слова. Миновав заросли кустарника, они вышли к извилистой тропинке и вскоре спустились к реке.
Наслаждаясь прохладной водой, Карен долго смывала с себя дорожную грязь и пыль. Затем промыла волосы. И уже на обратном пути, не удержавшись, девушка спросила:
– Зачем ты взяла с собой пистолет?
– Эд не отпустил бы меня без оружия, – ответила Кэти. – Неизвестно, что может случиться, особенно в такой час.
Весь вечер женщины говорили о востоке и о той жизни, которую обе хорошо знали и оставили в прошлом. Карен распустила волосы, тщательно вытерла их полотенцем и принялась расчесывать прядь за прядью. Девушка подарила Кэти черепаховый гребень; и та едва не расплакалась от счастья. Завернув подарок в шелковый лоскут, она положила его в коробку, где хранила свои самые ценные вещи.
Когда совсем стемнело, в дом вернулись мужчины. Устроившись на ночлег, они почти сразу уснули. Вскоре заснула и Кэти, и Карен, задув фонарь и скинув халат, тоже улеглась в постель.
Девушка долго ворочалась с боку на бок – сон никак к ней не шел. Наконец, осторожно поднявшись с кровати, она подошла к окну. Река находилась за густым кустарником, и Карен не видела ее, но слышала журчание воды. Три реки… Кэти сказала, что это реки Нуэсес, Леона и Арансас; все они находились совсем рядом, и в каждой была прохладная чистая вода, идеальная для купания, особенно жарким летом. Для купания под звездами…
Вдруг Карен заметила на лужайке темную фигуру, тотчас же скрывшуюся за кустами. Очевидно, Вэнс – это был он – направился к реке. Она хотела окликнуть его, но потом решила, догнать. Осторожно отворив дверь, Карен вышла из дома. Миновав кусты, зашагала по тропинке, ведущей к реке, и вскоре вышла к берегу. Осмотревшись, она заметила одежду Вэнса, лежавшую неподалеку. Но где же он сам? И вдруг Карен увидела его… Вернее, увидела сначала его голову и плечи. Затем и грудь, и живот, и бедра… Вэнс выходил из воды обнаженный. Девушка хотела убежать, но не могла сдвинуться с места. Как завороженная смотрела она на возлюбленного, восхищаясь его наготой.
И тут Вэнс наконец-то заметил ее. Он замер на мгновение, а потом подошел к ней и пристально посмотрел ей в глаза. Она потупилась, не в силах выдержать его взгляд. И вдруг увидела, что мужское естество Вэнса набухает, становится все больше… Карен судорожно сглотнула – она представила, как восставшая пульсирующая плоть Вэнса входит в ее лоно… Сделав шаг вперед, Карен протянула руку, осторожно прикоснулась к его плоти – и тело Вэнса содрогнулось, из груди его вырвался стон. Он снял с нее халат, и Карен застыла точно изваяние; она впервые стояла перед возлюбленным совершенно обнаженная.
Несколько мгновений Вэнс любовался прекрасным телом девушки, а потом принялся покрывать поцелуями ее лицо, шею, плечи, груди… Наконец, опустившись на колени, он коснулся губами ее лона, и Карен со стоном рухнула на песок.
– Вэнс, сейчас… – прошептала она, задыхаясь. – Быстрее, пожалуйста…
«Будь осторожен, – мысленно твердил Пакстон. – Для нее это в первый раз».
И вдруг он услышал тихий всплеск – похоже, лошадь входила в воду ниже по течению. И не одна лошадь, а несколько… Проклятие! Вэнс приподнял голову, насторожился… Тут и Карен поняла: что-то происходит. Вэнс наклонился к ней и прошептал ей в ухо:
– Бери халат и иди в кусты. Только тише.
– Вэнс, что случилось? Я только хочу…
– Черт возьми, делай, как я сказал, – прошептал он, ползком подбираясь к своим вещам.
Лицо Карен потемнело от гнева. Но не успела она и слова сказать, как Пакстон схватил ее за руку и потащил к кустам.
– Да скажи же…
Вэнс зажал ей рот ладонью.
– Помолчи, Оденься, – проворчал он.
В следующее мгновение он был уже в шляпе и в штанах; ремень с кобурой опоясывал его бедра. Оставалось лишь сунуть ноги в мокасины. Карен, внезапно устыдившись своей наготы, накинула халат и плотно запахнула его на груди. Вэнс, вытащив из кобуры пистолет, стал внимательно осматривать берег. Минуту спустя, указав глазами на тропинку, ведущую к хижине, тихо прошептал:
– Иди в дом.
Девушка нахмурилась, но спорить не стала. Ступив на извилистую узкую тропку, она направилась к дому.
«По крайней мере трое. Не меньше. Но кто они? Кто?» Вэнс еще раз осмотрел берег. Стук копыт становился все громче – всадники приближались. Но заметят ли они его в густом кустарнике? Вэнсу не хотелось вступать в бой – ведь Карен, возможно, еще не добралась до хижины. Но с другой стороны, если незнакомцы подберутся слишком уж близко…
К счастью, шаги Карен вскоре затихли. «Она, должно быть, уже у дома. Если только…» Нет, об этом лучше не думать. Тут с ивы вспорхнула птица, и тотчас же воцарилась тишина – всадники, конечно же, замерли, насторожились. Потом снова послышался стук копыт.
Вэнс положил палец на курок и затаил дыхание.
Карен пересекла лужайку и вбежала в дом через заднюю дверь. Кэти по-прежнему крепко спала, и девушка сначала разбудила ее, а потом они вдвоем подняли мужчин. Те стали поспешно одеваться. Карен же вернулась в комнату хозяев, скинула халат и надела платье. Затем вышла в общую комнату, но там уже никого не было. Девушка направилась к выходу и у порога столкнулась с Кэти, вбегавшей в дом.
– Ах, Карен, вот ты где! – воскликнула она. – Пойдем, поможешь мне сварить кофе и сделать сандвичи.
– Но я не понимаю… – пробормотала девушка. – Что случилось? Где Вэнс?
Кэти весело рассмеялась.
– Дорогая, ты нас так напугала… Мистер Пакстон привел сюда солдат. Он уже хотел выстрелить в них, но вдруг понял, кто они такие. Сержант Деккер и его люди очень устали. Уверена, что они не откажутся подкрепиться. – Кэти повернулась к двери, услыхав чьи-то шаги.
В следующее мгновение в комнату вошел Вэнс, а следом за ним – невысокий широкоплечий мужчина. Увидев Карен, незнакомец стащил с головы кепи. Демонстративно отвернувшись от Пакстона, Карен приветливо улыбнулась незнакомцу.
– Сержант Деккер, в вашим услугам, мэм, – представился тот.
Девушка кивнула.
– Благодарю вас, сержант.
– Это Карен Хэмптон, моя невеста, сержант, – представил ее Вэнс.
– А вы счастливчик, Пакстон, – добродушно усмехнулся Деккер. – Всего вам наилучшего, мисс Хэмптон. – Он расстегнул пуговицы на мундире и с облегчением вздохнул. – Мэм, мне очень повезло, что ваш будущий муж не любит стрелять в незнакомцев. Иначе я был бы уже на том свете.
– К счастью, я вовремя заметил ваш шеврон, сержант. А вообще-то вы меня напугали…
– Я обычно заранее даю свисток. Очень странно, что вы не услыхали его. – Деккер взглянул на Вэнса.
Тот покраснел и повернулся к столу, на котором уже стояли кружки и кофейник.
– Я купался… Видно, слишком уж увлекся, – пробормотал Вэнс. – Кажется, кофе уже готов.
Тут в дом вошли солдаты; они сразу же направились к столу. Увидев, что Кэти прекрасно справляется и без нее, Карен вернулась в заднюю комнату. Вэнс последовал за ней.
– Карен…
– Мне нечего вам сказать, мистер Пакстон, – отрезала она.
– Карен, я…
– Купался! – усмехнулась она. – Никакой опасности не было! С самого начала! Я уверена, ты об этом прекрасно знал. Думаю, ты хотел преподать мне очередной урок. Ты заставил меня… Ох, не хочу даже говорить об этом. Теперь все считают меня доверчивой наивной девочкой. Все твои рассказы об опасностях на дороге, о бандитах, об индейцах… Все это выдумки! Никогда еще меня так не унижали… Не прикасайся ко мне! – закричала Карен, когда Вэнс протянул к ней руки. – Иди ешь со своими друзьями, а я… я устала.
– Карен, признаюсь, что допустил ошибку, но я…
– Пожалуйста, уходи. Пожалуйста… – Голос Карен дрогнул. Отвернувшись от Вэнса, она присела на кровать.
Пакстон, пожав плечами, вышел из комнаты. Все получилось не так, как он задумал. Если бы только они сошли на берег в Галвестоне! И если бы только эти проклятые солдаты не появились так некстати! Искали бы своего Джако в другое время. Или в другом месте… Пакстон поморщился. А Деккер назвал его счастливчиком…
Глава 4
Карен обернулась. Постоялый двор «Три реки» таял в сероватом утреннем свете. Несколько минут спустя хижина превратилась в крохотную темную точку, но вскоре и она исчезла за мескитовыми деревьями, осталась лишь едва заметная струйка дыма, поднимавшаяся в светлеющее небо.
Карен уже не так сердилась на Вэнса; она поговорила с Кэти, и та сказала ей, что всегда лучше проявить осторожность, чем рисковать жизнью. «Они точно маленькие дети, – мысленно улыбнулась девушка. – Все в Техасе верят в эти ужасные истории, которые сами же техасцы и выдумывают».
Вэнс не стал ничего объяснять своей невесте. Он решил, что ей следует самой во всем разобраться. Она слышала уже много рассказов о Техасе и должна была понять: здесь опасность подстерегает человека на каждом шагу. Вэнсу, конечно, было стыдно, что он не услыхал свистка Деккера, но так уж получилось – в те минуты он забыл обо всем на свете…
Вскоре Карен заснула положив голову на плечо Вэнса, а руку – на его бедро. Теперь они ехали на север, вдоль реки Арансас; река Нуэсес осталась позади. Вэнс давно уже заметил, что Роско и Билли чем-то встревожены; глядя на охранников, он все больше мрачнел.
К концу дня, когда солнце уже садилось, Карен неожиданно проснулась и в изумлении уставилась на Вэнса – было очевидно, что она не сразу поняла, где находится.
– А я… Я, кажется, заснула. Мне приснилось Рождество. Вернее, рождественский вечер. Посол Стоун каждый год устраивал рождественский прием. Он больше других любил этот праздник.
– Здесь тоже будут праздники, Карен. Например, веселая вечеринка с танцами, которую мы устроим… на нашей свадьбе.
– Что устроим? – спросила девушка.
– Вечеринку. Ты еще не видела…
– Вечеринка? – перебила Карен. – Как интересно…
– Фиеста, говорят мексиканцы. И мы тоже иногда так говорим.
– Фиеста… Звучит красиво. Во всяком случае, лучше, чем вечеринка.
– Как ни назови – это будет веселый праздник, можешь мне поверить. Завтра к вечеру мы доберемся до Сан-Антонио и останемся там до четвертого числа. Тогда ты и увидишь, что такое фиеста. Фиеста по-техасски, – с улыбкой добавил Вэнс.
На ночь повозки, как обычно, поставили полукругом. За ужином Вэнс рассказывал о жизни на ранчо, о своих родителях и о друзьях. Но Карен чувствовала: в нем произошла какая-то перемена… Однако за разговорами время пролетело быстро, и девушка очень удивилась, в какой-то момент вдруг заметив, что наступила ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44