Даже наверное. Вы - жулье и надо вызывать милицию, пусть она разбирается. Вот так, ребятишки.
Клим встал, потянулся.
- И убегать вам не рекомендую. Хуже будет. Разыщут.
Но Катя сдаваться не собиралась.
Ее душила ненависть к этому проходимцу Климу! Надо его дожать, не такой он герой-бессребренник! И неужели им придется мотать отсюда без всего? Ну, нет!
В стенке ведь что-то погромыхивало и шуршало!..
- Клим... - посмотрела она ему проникновенно в глаза, как говорят: очи в очи. - Замолчи! - Это она крикнула Илье, который что-то ещё пытался произнести, но тут же заткнулся обреченно. Клим... - Повторила она, - зачем нам милиция? Мы, теперь трое, знаем о... Ладно, не будем говорить пока, о чем. Они, - она мотнула головой на дверь, - ничего не знают. Значит, нам карты в руки! Давай мы сейчас втроем сладим все и... разделим.
Клим пока молчал.
- Клим, прости, мы... я... никогда, никогда... Только не говори Эле, умоляю... - Утеряв куда-то гордость, снова заныл Илья.
- Клим, - опять вступила Катя, - не слушай этого мозгляка, моего мужа. Давай обсудим по-деловому. Ну, как?
- Давай. Почему, - нет. - Откликнулся Клим.
В доме весело пахло сладким тортом, горели все лампионы и было чисто как утром на Пасху, когда замерзшие голодные Эля и Андрей ввалились за порог и следом за ними появились игроки: Анастасия, Леон и Макс.
Катя встретила всех как хлебосольная хозяюшка, - нарядная, улыбчивая, с накрытым столом и расставленными приборами.
- Катя, вы больше годитесь в хозяйки этого дома, чем я... - В полушутку заметила Эля. - О, и Илья здесь! Отлично! Все в сборе.
- Ну нет, Элинор Владимировна, хозяйка - вы, по всем статьям, а я ну, типа, управляющий. А этот молодой человек...
- Знаю я его, знаю! А вы познакомились? Ну и замечательно. Улыбулась Эля.
И убежала наверх переодеваться.
Клим расположился в кресле и посматривал на всех с тайным снисхождением, - человека, знающего все и всехние тайны.
Только Илья как-то был не у дел. Он то присаживался на диван, то пытался помогать Кате, которая в его помощи не нуждалась.
Эля спустилась сверху, - Стах, и Клим ахнули, - до того она была хороша.
Темнокаштановые волосы блестящим плащом падали на плечи, серые глаза посверкивали голубоватым огнем, и все её немного суховатое обычно лицо будто расцвело, - неожиданно по осени, - и розовато светилось, а огоньки люстр бликовали на высоком покатом лбу и острых скулах.
На ней было жемчужного цвета платье и нитка крупных гранатов обвивала длинную гладкую шею...
Клим закручинился.
Он уловил взгляд, которым обменялись Стах и Элька.
Это был взгляд заговорщиков в любви.
... Мои надежды и шансы спели романсы, подумал он с горечью, но тут же заставил себя вспомнить о Хизер и о том, что его скоро не будет в этой стране, которую покинет без сожаления.
Вечер прошел прекрасно.
Каждый из гостей старался быть остроумным и милым, и всем это удавалось. Как будто договорились, - ни слова об утреннем происшествии и о Паше с Надюшкой.
В разгар вечера появился неожиданный Палыч.
Которого тут же утянули за стол, налили бокал коньяка, навалили на тарелку закуси...
Он поднял бокал как-то торжественно и сказал, - а я пришел сообщить вам, что вашего гостя Пашу забрали в больницу, под стражу. Поваляется, а потом и посидит.
Все сначала замерли, потом облегченно вздохнули.
- Вот так... - Назидательно в воздух сказал Палыч, - не рой яму... Попадешь сам. Ваша Катюша молодец, лихая женщина, - и Палыч снова ласково оглядел Катю, а та засмущалась как бы.
Палыч ещё посидел немного, выпил пару рюмок коньяка и ушел.
... Остались эти двое, подумала Эля и посмотрела на Илью.
Он показался ей постаревшим, усталым и каким-то усохшим, что ли...
Что-то без них тут произошло. Но что? Оставался Клим...
Ах, так ли, этак, - но наступал последний акт то ли драмы с элементами комедии, то ли комедии с элементами трагедии. Глава 35
Леон и Макс стали собираться в Москву. Стас уговорил их прихватить с собой так до конца и не пришедшую в себя Надюшку и доставить её до родного Пушкина. Жалко как-то было эту дурочку. Анастасии ушла отдыхать к себе на дачу, - слишком много событий!
Эля предложила Кате свою комнату, но Катя сделала большие глаза.
- Что вы, Элинор Владимировна, я вам буду мешать, сплю иногда плохо, ворочаюсь... Я вполне улягусь на кухне, на диванчике.
- Он деревянный, тебе будет жестко, - урезонивала её Эля.
Та рассмеялась.
- Это мне-то жестко? Когда у меня природный матрас!
Стаху-Андрею отдали комнату ещё одну гостевую.
Клим лег на террасе, а Илья - в гостиной
Сегодня надо все закончить, - таково было решение "сладкой парочки".
Катя, кстати, на Илью злилась.
Натрепал он ей "сто верст до небес и все лесом", а оказалось, что он тут полный нуль! Надо было бы скрутиться с Элькой, пока та была одна, Катя простила бы уж! Все хвостом ходил за ней, Катей, и волок в постель, чуть улучит минуту. Без царя в голове!
Так размышляла Катя, лежа на жесткой полированной скамье.
Пришла поздняя ночь, но можно с уверенностью было сказать, что не спал никто.
Катя нервничала страшно.
Она задернула занавесь в арке, которая соединяла кухню с гостиной, и сидела и пила кофе, прислушиваясь ко всем звукам.
... Вот наверху стихли шаги Эльки... Вот - Стаха...
На террасе - Клим. Но с ним - договор.
Вот этот договор и беспокоил Катю. Не доверяла она здесь никому.
Стах, ей казалось, смотрел на неё с недоброжелательством.
Конечно, ему здесь все - лишние! Он хочет одного, - остаться с Элькой вдвоем. А если он здесь поселится, то пиши пропало, бюро им никогда не добыть. У него глаз - ватерпас.
Илью угнетало все: и само присутствие здесь и сегодняшний пренеприятный разговор с Климом, который, правда, окончился хорошо, но кто его, этого Клима, знает!
Илья зажег маленький ночничок и, наткнувшись глазами на кейс, вдруг решил все-таки проверить письма, - как лежат, не перепутаны ли? А то он ведь и не глянул, услышав заверения Эльки, что они ничего не трогали! Вполне может быть, что она соврала! Нарочно!
... Ну, а если так? Что ты сделаешь? Спросил он себя и ответил: Катя обязательно что-нибудь придумает!
Клим должен скоро идти на чердак и доделывать работу, начатую ими. Клим клюнул на денежки или драгоценности, но запросил пополам. Пришлось соглашаться, он же поймал их за руку, на месте. А там видно будет...
С этими мыслями он раскрыл кейс, вынул письма.
И увидел на дне конверт. Белый, длинный, без надписи.
Катя сидела на своем диванчике, в полной темноте, и курила.
- Что, уже пора? - Прошептала она, увидев Илью.
Илья покачал головой.
- Что тогда? - Спросила устало-раздраженно.
- Ты можешь зажечь свет? - Он чуть не сорвался на крик, так у него были напряжены нервы.
Катя зажгла свет над плитой. Подумав, поставила кипятить чайник. На всякий случай, для реальности картинки и спокойствия.
Илья молча подал ей длинный конверт.
Он побоялся его открывать и не хотел, чтобы Катя это знала.
... Вот сейчас она уставится на него своими пронзительными голубыми глазами и зашипит, что, да, это она написала ещё одно письмо, но Илье забыла сказать...
Катя с безмерным удивлением взяла конверт.
Илья хранил молчание.
Тогда она вынула длинную плотную бумагу.
Илья, увидев, что она - официальная, задрожал ещё больше, а Катя читала.
И по мере чтения лицо её белело и белело, зримо уходил румянец, а рука, держащая письмо, стала подрагивать.
Читала Катя недолго: текста было мало.
- Что же теперь нам делать?.. - Спросила Катя как-то нараспев, и не его, а кого-то вверху... - Они все знают и притворяются, суки, - вдруг обратила она глаза на Илью, - а Клим нас подставит окончательно! Кто-то знал обо всем.
Илья схватил бумагу и помертвел.
Это был акт экспертизы Катиных писем...
Если бы взорвалась бомба, пожалуй, и она не смогла бы произвести такого разрушительного действия, как эта бумага.
Илья схватил её как обоюдоострый нож и бросил в кейс.
Встал и прерывающимся голосом позвал, - Катя, Катюша, бежим! Бежим, пока ночь и все спят! Никаких вещей не бери, ничего!
Она была как в ступоре, только спросила, - а паспорт?
Теперь это была совсем другая Катя.
Тихая, забитая женщина, которой должен руководить мужчина.
Илья, почувствовав это, взял на себя эту роль.
- Паспорт? - Переспросил он, - хрен с ним! Нас ни на чем не поймали.
- А Клим? - Робко спросила Катя.
- Клим? - Илья скривил презрительную гримасу, - Он здесь задняя спица в колеснице... Не пойман - не вор. Уходить надо.
- Экспертиза же у них... Тут копия... - Катя все не двигалась с места.
- Ну и что? Я позвоню Эльке и все улажу! Катя, идем!
Она наконец поднялась с места и жалобным детским голоском спросила. Илюша, значит теперь все?.. С нашим бюро... И мы даже не узнаем, что там?..
Илья чуть не плакал сам, еле держался, - до того было обидно!
А тут ещё Катя вдруг стала такой удивительно беззащитой. И он сурово приказал, - уходим. Речь идет о нашей свободе, ты что?
Он потащил её за руку, - она упиралась.
В гостиную вышел Клим.
Он тоже не спал, ждал назначенного часа. Услышав шум, решил посмотреть, что там происходит. И увидел Илью с кейсом и упирающуюся Катю.
... Та-ак. Они все проделали без него и теперь смываются.
Он бы, конечно, не прочь был поиметь что-то из сокровищ, но предстать ещё раз в роли подонка перед Элей, не хотел.
И потому шепнул Стаху, что должно произойти.
Стах должен был их всех застукать.
- Э-эй, ребятки, куда это вы намылились? А наш уговор?
Илья, в полной прострации, не отвечал и пытался открыть замок. В голове молотом стучала мысль: успеть...
А Катя хваталась за стенки, противилась ему.
Клим стоял и ухмылялся.
- Илья, чего ты так спешишь? Видишь, Катя не хочет уходить? Пошли, посмотрим, что там в этом треклятом бюро. Вы это заслужили! Эля, Стах! Крикнул он - Идите сюда!
Вышли Стах и Эля, и все пятеро отправились на чердак.
Бюро было взломано наконец-то!
И нашли в нем... Документы на немецком и испанском языках, с гербами и прочими официальными знаками третьего рейха.
Оказалось, Стах прилично знает испанский... И он прочел.
Дарственную какому-то барону фон Юганда на земли, угодья и замок в одной из стран Латинской Америки, а также банковские счета на ошеломительную сумму на имя того же фон Юганды.
И все. Ни денег, ни драгоценностей.
Стах разразился хохотом.
Клим неопределенно хихикал.
Катя и Илья сначала отрешенно переглянулись, а потом и Илья зашелся хохотом, но нервным.
- Прекратите! - Вдруг крикнула Эля, - надоело! Вы хохочете, а меня готовы были по грохнуть из-за этих бумажек! Я сейчас все это сожгу! Она обернулась к Илье и Кате, - надеюсь вы удовлетворены? Вас здесь больше ничего не интересует?
Сорвалась с места и помчалась куда-то... Скоро вернулась с катиным паспортом.
- Вот твой паспорт, и убирайся отсюда со своим хахалем! И чтобы я вас больше не видела! И не слышала!
Эля была в страшном возбуждении, её трясло и слезы вот-вот готовы были брызнуть из глаз.
Стах подошел к ней.
- Эля, успокойся, дорогая. - он взял папку с документами, которую та схватила. - Документы надо отдать в посольство Германии. Но это потом. А сейчас я ещё хочу сказать... Я люблю Элю. И делаю ей предложение при всех вас, чтобы вы знали, что с этой минуты у неё такая защита, которую не пробьет ник-то, это я вам гарантирую. Если она не ответит отказом, - я буду самым счастливым человеком в мире.
Он взял Элю за руку и спросил, - Элинор, вы согласны?
Она отвернулась, чтобы он не увидел слез на её глазах и пробормотала, - ни одна уважающая себя женщина не ответит сразу...
На чердаке стояла мертвая тишина.
Эля почувствовала себя неловко.
... Ведь она хочет этого, может быть, даже больше, чем СтахЮра-Андрей... Зачем она опять строит из себя бабу-ягу?
- Можете, - прошептала она, но все услышали.
Стах рассмеялся, - ну и характер! Но все равно мне от неё некуда деться, поверьте, господа.
Илья подсурдинку сунул катин паспорт в карман.
- Эля, мы можем надеяться на снисхождение? - Проканючил он, понимая, что сейчас - хороший момент, какого впредь не будет. - Мы никогда больше ничего... Простите нас.
Стах обнял Элю за плечи, - Простим их?
- Пусть убираются. - Произнесла она холодно.
Они не заставили себя ждать и умылись так скоро, как только смогли. Катя вышла из транса и снова стала прежней. Лицо её не выражало никаких добрых и благодарных чувств.
И Клим ушел.
Он ехал в первой промозглой электричке и слезы жалости к себе готовы были выкатиться из глаз.
Но напротив сидела какая-то тетка и глазела на него как нанятая. Он сдержался.
... Вот все и закончилось с Элькой.
Клим не признавался себе, что ничего, собственно, и не начиналось. Были лишь надежды без поводов.
Но он злился.
... Ведь сейчас она могла бы сидеть с разбитой рожей или ещё того похуже!.. Если бы он согласился с ней разобраться. Не поехал бы к Стаху, а поехал на дачу, с соответствующими последствиями. Какие у неё здесь защитники? Раз - два и обчелся, старики и старухи! И что бы она, интересное кино, делала?
Он, Клим, её спас. Причем в буквальном смысле.
И такая благодарность от нее! И Стах хорош! Все-таки люди сволочи...
Так он размышлял едучи домой. К маман. А куда ему ещё было деваться?
Он ожидал увидеть скривившуюся физиономию маман, когда она откроет дверь, и, поджавшись, приготовился к словесному бою.
Но жизнь непредсказуема!
Маман появилась на пороге, - "вся сияя как заря...".
И конечно тут же, в передней, пока он входил, сообщила чуть ли не всю информацию, которая так высветлила её настрой.
- Звонила Хизер! Она уже здесь, в гостинице "Савой"! У нас останавливаться не хочет. Почему, - не сказала, но это и понятно! А я уже было думала, как мне привести твою комнату в приличный вид... Давай мойся, принимай душ, ты какой-то серый, помятый. Она приедет, как только ты ей позвонишь. Выспрашивала, что с тобой, и как мы живем... Ты ей натрепал что-то несусветное? Она нервничает. Сам знаешь этих американцев, они никогда не нервничают, не любят, чтобы видели, что они нервничают...
Так частила маман, пока он снимал куртку, надевал тапки, шел на кухню. Понял, что страшно хочет жрать и ещё страшнее, - выпить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34