.. Нищего и неудачливого. Разве стал бы он что-то замышлять? Если бы у него были деньги, квартира, работа! Да наплевал бы он и на это бюро и на наследницу!
Илья вынул из пиджака такое же фото и протянул Эле. Та взглянула и лицо её сморщилось как от боли.
... Она их жалеет! А он вовсе не хотел, чтобы его жалели! Может она и милостыню подаст, - королевскую? Баксов пятьсот?.. Он не возьмет. Ни за что!
... Возьмешь, мил дружочек, сказал откуда-то несимпатичный голос, ещё как возьмешь, если дадут, конечно, не прикидывайся...
Эля молчала, стараясь подобрать нужные слова и не зная, показывать ли письмо. А если не показывать? О каком-то неблаговидном поступке отца...
Илья, чувствуя, что у неё есть ещё что-то, жаждал знать, что, и потому твердо сказал: говорите, Эля, не нужно меня жалеть. Как сказал Горький? Уважать человека надо, а не унижать его жалостью...
Эля совсем пала духом. Он прав.
- Хорошо, Илья, я скажу.
И со всякими экивоками, недомолвками и оправданиями, она рассказала о том, что было в письме генерала об отце Ильи и что ей сказал Палыч...
Илья слушал, опустив голову и только молил, чтобы в письме ничего не было о бюро... О бюро - не было.
Короче, дело надо доводить до конца.
- Я не знаю, что там у них случилось, отец не говорил, а теперь какое-то письмо выслал. Может, ему хочется повиниться?
Илья посмотрел на Элю.
У той в глазах стояли непролившиеся слезы.
Она скорым шепотом заверила: да, да, я тоже так думаю... Знаете, Илья, сколько бы мы не гадали, - узнаем из письма! А если не узнаем, просто будем с вами дружить. И давайте на - ты... Предложила она на вершине радостного возбуждения.
- Давай... те, - с трудом выговорил Илья.
Она была ему совершенно незнакомой, чужой, и опасной, но играть надо всерьез. - На брудершафт?
- Идет! - Воскликнула Эля, - пойдемте вниз и объявим, что мы - старые друзья, а остальное - наша с вами тайна.
Внизу было благостно.
Леон и Анастасия сидели у камина и о чем-то болтали.
Стах что-то тихо пытался наигрывать на небольшом кабинетном рояле. Клим наливался мартини.
Эля вошла в гостиную, взяла Илью за руку и возвестила: прошу внимания! Представляю вам моего друга детства, Илью, с которым мы встретились через много лет, не буду даже говорить, - сколько. Он уезжал с родителями далеко, а теперь вот вернулся в Москву! Прошу любить и жаловать.
Эле так хотелось, чтобы к её эйфории присоединились все. Но все - не торопились.
Анастасия, поддерживая приятельницу, предложила тост, - за дружбу. Леон добавил, что обычно дружба, - начало любви...
Стах ему возразил, кто-то - ему и начался общий гомон, в котором каждый выпивал, как хотел, без торжественности. А Эле её так хотелось!
Все шумно болтали, и они с Ильей остались в какой-то изоляции.
Илья был очень бледен: он злился на Элю. На кой ей надо было выступать! Посидел бы он - тихо и скромно.
Эля села за стол и нарочито лихо выпила джина.
И тут же услышала голос Стаха, - Элинор, не сварить ли кофе?
Она обиделась. Ей все время казалось, - а теперь она уверилась! Стах общается с ней на легкой насмешечке.
Почему? Она ему не нравится? Он считает, что она напилась? Да, ради Бога, считай как хочешь!
- Юра, вы, что, считаете, что я уже настолько пьяна?
Он посмотрел на неё со своей этой усмешкой и промолчал.
Она вдруг в сгущающемся тумане наткнулась на взгляд Ильи, - он был острый и как бы недовольный.
... Господи, она же совсем о нем забыла! Вопила о дружбе и тут же о "друге" забыла! Он же здесь так одинок и кроме неё ему не с кем слова сказать!
Эля встала с новым, свежим бокалом вина.
- Я предлагаю выпить за моего друга Илью!..
Она взглянула на сидящего рядом Стаха и ей показалось, что он откровенно смеется над ней.
- Ну и смейтесь! - Сказала она громко, - плевать мне на вас!
Клим расстраивался, что его сегодня - "не берет". Наверное, все это дорогое - не то, не действует, и, откровенно скучая, Клим следил за Элькой, что она ещё выкинет? Она никогда столько не пила. Он-то представлял её как приличную богатую даму, а она устроила разборуху, и сует всем в нос какого-то идиота! Спит она с ним, что ли? Не могла лучше найти? Хорошо, что ребятам до лампочки с кем она спит или не спит...
Клим преувеличивал свое трезвое состояние, иначе бы он не ляпнул: Элинора, если ты так будешь нажираться, я к тебе больше не приеду и никто...
Он не успел закончить свою угрозу, как Эля запустила в него бокалом.
Клим уклонился, и бокал, грохнув о стену, распался на кусочки.
И в добавок она закричала: это я нажираюсь? Пьяница несчастный! Да на фига ты мне нужен! Убирайся!..
- Ну и уберусь! Сиди здесь одна, в медвежьем углу!..
Стах дернул его за рукав и посадил на место.
А Эля, вдруг зарыдав отчаянно и горько, убежала наверх и там бухнулась на постель и отключилась.
Она не слышала, как к ней заходила Анастасия, заглядывали Клим и Илья...
Эля спала.
И во сне её лицо, сначала обиженное, с морщиной меж бровей, постепенно разглаживалось и становилось не только юным, но каким-то детским.
Ей снились хорошие, красивые сны. Как всегда цветные и яркие.
Настроение в минуту просыпания было легким и приятным, но уже через мгновение она вспомнила вчерашнее, - не в полную меру, - но достаточно для того, чтобы ощутить гадостный осадок и тошноту, не столько физическую, сколько моральную.
Она напрягла свои слабые сейчас мозги и припомнила, что орала как ненормальная и потом еще, кажется, рыдала навзрыд...
Впору мылить веревку.
А ведь она никогда не закатывала пьяные истерики!..
А тут... Ну, ладно, этот не очень приятный Стах и мальчишка Леон, - не будут к ней ездить и не надо! Но вчера у неё в гостях был Илья... Скажет теперь, - истеричка генеральская!
И если бы это было на самом деле так, а то ведь она самая обыкновенная женщина, - волею железной Ираиды, ставшая причастной клану богатых...
Внизу было тихо. Конечно, все уехали.
Интересно, Илья успел на электричку? Эти-то на стаховой "Вольве" отвалили. Может, все же взяли Илью?..
Она вспомнила, что вчера ей с самого начала хотелось плакать и в конце она это осуществила!
Ругая себя последними словами, Эля переоделась в халат и пошла вниз, принять душ и выпить кофе.
Внизу, в гостиной на тахте, свернувшись калачиком, спал Клим, а в кресле - Илья.
Ни Стаха, ни Леона не было. ... Значит, эти подлые твари убыли на машине, а двух бедолаг не взяли, подумала Эля и почувствовала обиду и за бывшего мужа, и за нового друга.
Она сварила кофе, приготовила бутерброды и стала потихоньку прибирать в гостиной - бардак был страшенный.
Но тут же раскрыли глазенки два её подопечных.
Клим, помятый и совсем не "престижный", как вчера, сначала удивленно и испуганно оглянулся, но, увидев Элю, понял, где он, - и успокоился.
Илья долго соображал насчет своего местонахождения, с трудом вспомнил.
Уселись за стол. Эля, и Клим вдруг рассмеялись.
Первым - Клим. Ему совсем не светило ссориться с Элькой.
- Элька, - сказал он добродушно - ты на меня не злишься? Прости, я ведь по пьянке. Сейчас чист и светел как стекло. И ничего толком не помню.
Эля посмотрела на Клима. Хоть плачь, - а все же родной он человек. Годы ушли, и остались. Чего там разбираться, кто кому, что сказал вчера!
- Да ладно, Клим, я тоже была нехороша, хотя ведь ты знаешь, я не любительница... - Это она уже сказала для Ильи, который молча пил кофе.
... Что он молчит, подумала она, неужели мы ему так не симпатичны? Или нет "хороших манер"? Как говорила, - сама деревенская, но очень следившая за собой, - Ираида.
- Мирись, мирись, и больше... - Начал Клим и вдруг, скорежив жалостную мину, проныл, - деушка, не подадите бедному больному рюмашку?
Эля достала из шкафчика бутылку молдавского портвейна.
Клим от восторга зашелся: Элька! Я тебя люблю! Тебе все равно, а я люблю!
Потирая руки он накатил себе полный бокал, предложив Илье, хочешь? Тот покачал головой. Эля тоже отказалась и спросила: а что, наши красавчики уехали?
- Как раз! Уехали! Здесь. - Сообщил Клим.
- Где же? - Удивилась Эля, оглядываясь.
- Да не здесь! Думаешь, в зимнем саду на пальме сидят? - Расшутился совсем повеселевший Клим, - они у этой, Анастасии. Она всех звала, чтобы твой сон не нарушать... Они отправились, а мы с Ильей остались, - тебя охранять! Ильюшка, давай, накати, а? - Попросил он.
Скучновато было пить при компании и вроде бы без нее.
Илья согласился.
Эля задумалась. Ушли к Анастасии. Интересное кино. Клим вот не ушел! И Илья тоже!
... Что это, Илья сидит мрачный как сыч? А она выплясывает, будто в чем-то виновата перед ним! Может Капустин-старший сильно виновен! И она призналась себе, что Илья нравится ей все меньше и меньше... В первый момент привиделся "Принцем", а сейчас и на оруженосца не тянет. Тогда ей показалось, что Илья на неё клюнул. Теперь и этого вроде бы нет.
По всему выходит, что она не нравится никому.
Илья тоже размышлял. Совсем о другом.
Вчера он поднялся наверх, - вроде бы посмотреть, как Эля, - а сам заглянул в другую комнату и на чердак. Увы, - нигде этого, сто раз обрассказанного отчимом бюро не увидел. Но мебельные завалы приличные. Надо шмонать долго. А как это сделать?
Эля, вначале и впрямь приглянувшаяся ему, вызывала неприязнь: сумасшедшая какая-то, и гости, хрен знает, что и кто... Бывший муж. Два парня. Голубые, что ли? Или придурошные? Старуха эта Анастасия. Таким бабкам место на печке, а не в компании! Занесло его черт-те куда. Все отчим со своей сказочкой!
Климу тоже хотелось бы кое-что знать. К примеру, что за фрукт этот Илья? Любовник Эльки?.. Как-то непохоже. Хотя она к нему не равно дышит, это ясно. Откуда он взялся? Клим о таком никогда не слышал. Чужой, провинциал, себе на уме. Зажмет эту дурынду в кулаке та и не пикнет. Никого здесь тогда не будет! Ни одного человечка. И что ему, Климу, делать? Стараться, чтоб не выгнала. Клим внезапно, как и развеселился, - загрустил.
- Хорошо быть здоровым и богатым, а, Элька? - Вздохнул он.
Эля взглянула на погрустневшего и как-то вдруг опавшего Клима. Ей стало его жаль и она бодренько произнесла, - а тебе-то что печалиться? Такие друзья модные, куда хочешь устроят!
Илья встрепенулся, посмотрел на Клима. Друзья модные? Это эти что ль, голубцы?
Пора домой. Советоваться с Катей, все ей рассказать.
Илья встал.
Увидев, что Илья встал, она удивилась, - ты что, Илья, уходишь? Оставайся. Сейчас пить кофе пойдем к Анастасии. Тебе она понравилась? Правда, очаровашка?
- Конечно, - легко солгал Илья, - но надо и о билете подумать.
Эля горячо принялась уговаривать его. Дескать, надо все обдумать, нечего ему в Чите делать. Здесь найдется все: и работа, и квартира...
Илья покраснел. Здесь делать ему нечего. Он - чужой.
- Нет и нет, Илюша! Не спеши. Подумаем, поговорим...
Илья пробормотал: вот письмо отца получу и уеду.
Чем бы кончилась беседа - неизвестно.
Явилась честная компания: Леон, Стах, Анастасия и... Надюшка!
Эля вздрогнула, - откуда Надюшка? Позвонили?..
Надюшка опять была с косичкой, в джинсах и ветровке. Лицо у неё было то ли виноватое, то ли испуганное.
Эля решила быть с нею любезной. И со всеми - тоже.
Надюшка забормотала: я за чемоданом... А навстречу Юрий Николаевич...( ага, значит Стах - ещё и "Юрий Николаевич"!) Зазвал меня к Анастасии Александровне...
Эля улыбалась.
Остальные шумно и свободно устраиваются у стола в саду.
Погода дивная: тишайшая осень, с шелестом опадающих листьев и слабым теплом уходящего в другие края солнца...
Надюшка, - благодаря Стаху, - в компании прижилась: он незаметно, старательно поддерживал её, и она, ощущая это, перестала дичиться.
Эля, решив быть милой, тщательно проводила решение в жизнь. Получалось или нет, - она не знала. После скажет Анастасия, которая, - она поняла, стала ей совершенно необходима. Со своим вострым глазком, опытом и умом.
Эля чувствовала себя, например, круглой дурой.
Клим пил и надумал: свести Надюшку с Ильей и тогда Элька может быть свободна.
Но Надюшка больше липла к Стаху ( вот дура! Веселился про себя Клим). Тот опять повез её в Пушкино, - чемодан оказался тяжеленным.
Все остальные сгрудились на заднем сиденьи.
- Недолго вы без нас тут кайфовать будете! Не позволим! Крикнул из машины Леон и все рассмеялись. Глава 14
Надюшка всегда входила в пашину квартиру с трепетом, - настолько у него было чисто, красиво, прибрано. Не то, что у них.
Паша вынимал из новомодного шкафчика для обуви почти музейные тапочки и внимательно следил, чтобы гость ненароком не нанес уличной грязи на блестящий, без единой пылинки, паркет.
У Паши была однокомнатная, но шикарная квартира. Все - по последнему слову техники и дизайна.
В комнате - телевизор "Сони", видак, музцентр и мягкая мебель от какой-то крутой итальянской фирмы.
Бар, находившийся в стенке, показывал, насколько свободен хозяин в деньгах: наборы спиртного были так разнообразны и красочны, что любой серьезно выпивающий человек, увидев такое великолепие, был бы готов служить Паше вечно. Верой и правдой.
Надюшка входила и сразу же пристраивалась на стуле, чуть ли не у порога. Выглядела она как бедная просительница и Паша, понаслаждавшись её видом, наконец, недовольно бурчал: чего ты там у двери уселась? Проходи.
И только тогда Надюшка проходила.
Сегодня было так же.
Когда Надюшка уселась, поджав под себя ноги, а Паша стоял у сервировочного столика, скрестив толстенькие ручки. На столике стоял высокий бокал с пивом, а на тарелочке лежали аккуратные ровненькие сухарики. Паша их сам делал.
Небрежно предложил Надюшке: хочешь пивка? Хольстейн.
Надюшка мотнула головой и вежливо сказала: спасибо, я дома чаю попила.
Паша пожал плечами, что означало: ну и дура.
Сегодня Паша ждал от неё исчерпывающей информации о том, что творится в доме "этой паскудины", то есть Эльки.
Надюшка трепетала. Не дай Бог, если она не сумеет рассказать, собьется, или вообще ничего интересного ему не расскажет.
Паша до сих пор злился на неё за то, что они с мамашей проворонили такой дом! И во время его не проинформировали. Не было бы сейчас проблем, исчезла бы эта Элька с глаз долой. А так... Придумывай целую систему и засылай туда эту дуру!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34