И тут выдержка Фафхрда подверглась серьезнейшему испытанию: кто-то с
размаху залепил ему глаза пригоршней снега.
На протяжении трех ударов сердца он оставался в полной неподвижности.
Затем нащупал чью-то довольно тонкую кисть и немного отодвинул ее вниз,
тихонько тряся головой и стараясь проморгаться.
Пойманная кисть высвободилась, и комок снега упал за ворот волчьей
шубы одного из людей Хрингорла, Хора, который сидел как раз под Фафхрдом.
Странно крякнув. Хор посмотрел было вверх, но к счастью именно в этот миг
Влана сняла свое алое платье и принялась умащивать соски бальзамом
кораллового цвета.
Фафхрд оглянулся и увидел, что рядом с ним, чуть сзади, тоже
устроившись на двух ветвях, яростно скалится Мара.
- Будь я ледовым гномом, ты был бы уже покойником! - прошипела она. -
Или если бы я напустила на тебя своих четырех братьев! Зря я этого не
сделала. Ты же совсем оглох, только пожирал глазами эту тощую шлюху! Я
слышала, как ты сцепился из-за нее с самим Хрингорлом! И не взял в подарок
золотые браслеты!
- Должен признать, дорогая, что ты подкралась ко даю очень ловко и
бесшумно, - задышал ей в ухо Фафхрд, - и что ты видишь и слышишь все, что
происходит в Мерзлом Стане, и даже то, что не происходит. Но должен тебе
сказать, Мара...
- Ну-ну! Теперь ты будешь говорить, что я как женщина не должна
находиться здесь. Привилегия мужчин, кощунственное отношение к сексу и
прочее и прочее. Так вот, ты тоже не должен здесь находиться.
После серьезных размышлений Фафхрд ответил:
- Нет, я думаю, на представление должны приходить все женщины. Они
могут научиться тут кое-чему полезному.
- Скакать, как кошка в жару? Пресмыкаться, как глупая рабыня? Я тоже
видела все это, пока ты был нем и глух и только пускал слюни. Вы, мужчины,
готовы смеяться над чем угодно, особенно когда какая-нибудь бесстыжая сука
выставляет напоказ свои костлявые телеса и делает вас краснорожими,
задыхающимися похотливыми козлами!
Жаркий шепот Мары становился опасно громким и мог привлечь внимание
Хора и его соседей, однако удача вмешалась и на сей раз: под барабанную
дробь Влана упорхнула со сцены, и зазвучала дикая, тонкая, какая-то
подпрыгивающая мелодия - это к однорукому минголу пришла на помощь юная
илтхмарка, игравшая на флейте с ноздревым звукоизвлечением.
- Я не смеюсь, дорогая моя, - немного снисходительно зашептал Фафхрд,
- не пускаю слюни, не багровею и не задыхаюсь, как ты, надеюсь, заметила.
Нет, Мара, я здесь только потому, что хочу побольше узнать о цивилизации.
Девушка посмотрела на Фафхрда, и ее ухмылка вдруг перешла в нежную
улыбку.
- Знаешь, мне кажется, ты действительно веришь в то, что говоришь,
невероятное ты мое дитя, - задумчиво шепнула она. - Если, конечно,
считать, что упадок, называемый цивилизацией, может для кого-то
представлять интерес, а скачущая девка может быть выразительницей ее
откровений или, вернее, отсутствия таковых.
- Я не верю, я просто знаю это, - ответил Фафхрд, не обращая внимания
на остальные слова Мары. - Весь мир считает так, а мы должны сидеть, тупо
уставившись в свой Мерзлый Стан? Смотри вместе со мною, Мара, и набирайся
мудрости. В танцах этой актрисы - культура всех стран и времен. Сейчас она
изображает женщину Земли Восьми Городов.
Возможно, Мара начала понемногу сдавать свои позиции. А может, дело
было в том, что все ее внимание привлек новый костюм Вланы - узкая зеленая
блузка с длинными рукавами, свободная голубая юбка, красные чулки и желтые
туфельки, - а также то обстоятельство, что от быстрого танца на шее у
актрисы вздулись жилы и участилось дыхание. Во всяком случае снежная
девушка пожала плечами и, снисходительно улыбнувшись, прошептала:
- Что ж, должна признать, что во всем этом есть некий отталкивающий
интерес.
- Я так и знал, что ты поймешь, дорогая. Ты ведь в два раза умнее
любой женщины нашего племени, да и мужчины тоже, - заворковал Фафхрд,
нежно, но несколько рассеянно поглаживая девушку и устремив взгляд на
сцену.
Затем, все так же молниеносно переодеваясь, Влана изобразила гурию
востока, чопорную квармаллийскую королеву, томную наложницу Царя Царей,
надменную ланкмарскую даму в черной тоге. Последнее было сценической
вольностью: тогу в Ланкмаре носили только мужчины, однако этот род одежды
был во всем Невоне как бы символом Ланкмара.
Между тем Мара лезла вон из кожи, пытаясь разделить причуду своего
нареченного. Сначала она была искренне увлечена и мысленно отмечала
подробности нарядов Вланы, штрихи ее поведения, которые она могла бы
перенять не без пользы для себя. Но затем у нее постепенно появилось
ощущение, что эта старая по сравнению с ней женщина неизмеримо выше нее в
смысле подготовки, знаний и опыта, научиться играть и танцевать так, как
это делала Влана, можно лишь путем долгих и усиленных занятий. И как, а
главное, где может снежная девушка носить такие наряды? Чувство
собственной неполноценности уступило место зависти, а потом и злобе.
Цивилизация отвратительна, Влану следует прогнать плеткой из Мерзлого
Стана, а Фафхрду нужна женщина, которая устроила бы ему нормальную жизнь и
не давала бы разгуляться его воображению. Не мать, разумеется - эта
ужасная, со склонностью к кровосмешению женщина, поедом евшая собственного
сына, а роскошная и практичная молодая жена. Например, она, Мара.
Она начала внимательно наблюдать за Фафхрдом. Он вовсе не походил на
потерявшего голову самца, напротив, выглядел холодным как лед, однако при
этом не отрывал глаз со сцены. Мара напомнила себе, что некоторые мужчины
умеют ловко скрывать свои чувства.
Влана сбросила тогу и осталась в сетчатой тунике из тонюсеньких
серебряных проволочек. В месте каждого их пересечения висел маленький
серебряный колокольчик. Актриса качнулась, и колокольчики зазвенели,
словно серебряные птички, сидящие на дереве и поющие гимн телу Вланы.
Теперь она казалась по-девичьи стройной, ее большие глаза сверкали сквозь
пряди волос таинственными намеками и призывами.
Несмотря на всю выдержку Фафхрда, дыхание его участилось. Выходит,
его сон в палатке у минголов был вещим! Его внимание, которое до этого
улетело в страны и века, которые изображала в танце Влана, теперь
сосредоточилось на ней и превратилось в желание.
На сей раз его самообладание подверглось еще более тяжкому испытанию:
Мара безо всякого предупреждения схватила его за промежность.
Но продемонстрировать свое самообладание во всем блеске он не успел,
так как Мара отдернула руку и, воскликнув: "Грязная скотина! Ты ее
хочешь!", саданула его кулаком в бок, прямо под ребро.
Балансируя на ветках, Фафхрд попытался поймать ее за кисти. Мара
пробовала ударить его еще и еще. Сосновые ветви затрещали, вниз посыпались
иголки и снег.
Отвесив Фафхрду очередную затрещину по уху, Мара соскользнула грудью
с веток, продолжая цепляться за них ногами.
Пробормотав: "Чтоб тебя приморозило, сука!", Фафхрд схватился рукой
за самую толстую ветку и свесился вниз, пытаясь поймать Мару за
предплечье.
Те, кто смотрел на них снизу - а такие уже нашлись, несмотря на
большую соблазнительность происходящего на сцене, - видели две сцепившиеся
фигуры в белом и две светловолосых головы, свесившиеся с ветвистого
потолка, словно их обладатели собирались нырнуть вниз ласточкой. Через
несколько секунд, не переставая бороться, фигуры скрылись за ветвями.
Старейший мужчина Снежного клана заорал:
- Святотатство!
Другой, помоложе, поддержал:
- Они подглядывают! Выбросить их отсюда!
Его призыв несомненно был бы поддержан, так как четверть зрительного
зала была уже на ногах, если бы не Эссединекс, наблюдавший за публикой
через дырочку в ширме и умевший как никто справляться с беспорядками в
зале. Он ткнул пальцем в стоявшего у него за спиной мингола и выбросил над
головой руку ладонью вверх.
Музыка заиграла громче. Раздался медный звон тарелок. Совершенно
голые сестры-минголки и илтхмарка выскочили на сцену и принялись скакать
вокруг Вланы. К ним тут же подковылял толстый восточный человек и поджег
свою бороду. Все лицо его мгновенно оказалось в ореоле голубого пламени.
Он не гасил его - с помощью мокрого полотенца, которое было у него с
собой, - пока Эссединекс громко не прошептал в дырочку:
- Достаточно. Они снова у нас в руках.
Черная борода укоротилась наполовину. Артистам нередко приходится
идти на большие жертвы, которых не только всякие мужланы, но даже их
собратья по ремеслу не могут оценить по достоинству.
Пролетев последнюю дюжину футов по воздуху, Фафхрд приземлился в
высокий сугроб, наметенный у Зала Богов, и в ту же секунду Мара тоже
оказалась внизу. Они стояли друг напротив друга, провалившись по щиколотку
в наст, на котором горбатая луна рисовала узоры из света и тени.
Фафхрд спросил:
- Мара, кто тебе наплел, что я сцепился с Хрингорлом из-за актрисы?
- Вероломный развратник! - воскликнула в ответ девушка и, саданув
Фафхрда в глаз, бросилась стремглав к женскому шатру, захлебываясь в
рыданиях и крича: - Все скажу братьям! Вот увидишь!
Фафхрд попрыгал немного от боли, бросился было за Марой, но шага
через три остановился как вкопанный, приложил пригоршню снега к горящему
глазу, и когда боль немного успокоилась, начал думать.
Осмотревшись вокруг с помощью здорового глаза и никого не обнаружив,
он дошел до купы вечнозеленых деревьев у края пропасти, спрятался в их
гуще и продолжил размышления.
Слух говорил ему, что представление в Зале Богов идет полным ходом.
До него доносились смех и ликующие возгласы, порой заглушавшие даже
неистовую музыку барабана и флейты. Зрение - второй глаз уже вернулся в
строй - говорило, что поблизости никого нет. Фафхрд взглянул на актерские
шатры, стоявшие у того конца Зала Богов, где начиналась новая дорога на
юг, потом перевел взгляд на конюшни позади шатров, затем на шатры
торговцев за конюшнями. После этого взор Фафхрда вернулся к ближайшему
шатру - тому самому, в котором жила Влана. Он был покрыт толстым слоем
изморози, посверкивавшей в лунном свете; казалось, что по его крыше, как
раз под веткой вечнозеленого платана, ползет гигантский ледянистый червь.
Фафхрд заскользил к шатру по искрящемуся насту. Узел, которым была
завязана шнуровка на входе, не был освещен и казался на ощупь незнакомым.
Тогда Фафхрд обошел палатку, выдернул из земли два колышка, змеей прополз
под низом шатра и, оказавшись под висевшей на вешалках одеждой Вланы,
сунул колышки назад, встал, отряхнулся и, пройдя несколько шагов, улегся
на ложе актрисы. Тлеющие уголья в жаровне струили легкое тепло. Немного
полежав, Фафхрд нагнулся к столику и налил себе кубок бренди.
Наконец он услышал голоса. Они приближались. Пока снаружи кто-то
расшнуровывал вход, Фафхрд нащупал нож и приготовился натянуть на себя
большой ковер.
Со смехом, но решительно проговорив: "Нет-нет", Влана поспешно
вступила в шатер спиною вперед, закрыла клапан и, стянув шнуровку,
оглянулась.
Едва Фафхрд успел заметить на ее лице изумление, как оно сменилось
приязненной улыбкой, из-за которой нос девушки забавно сморщился.
Отвернувшись от Фафхрда, она тщательно подтянула шнуровку входа и завязала
узел. Затем подошла к ложу и встала на колени перед Фафхрдом. Перестав
улыбаться, она устремила на молодого человека таинственный задумчивый
взгляд, он попытался ответить ей тем же. На актрисе был надет мингольский
плащ с капюшоном.
- Итак, насчет награды ты все же передумал, - спокойно, даже суховато
проговорила она. - А вдруг я тоже передумала - откуда ты знаешь?
В ответ на первую фразу девушки Фафхрд молча покачал головой. Затем,
помолчав, добавил:
- Тем не менее я выяснил, что хочу тебя.
- Я видела, как ты наблюдал за представлением с... с галерки, -
сообщила Влана. - Ловко придумано. А что это за девушка была с тобой? Или
это был парень? Я толком не разглядела.
Слова Вланы Фафхрд оставил без внимания и вместо ответа спросил:
- И еще я хочу задать тебе кое-какие вопросы относительно твоих
искуснейших танцев и... игры на сцене в одиночестве.
- Пантомимы? - подсказала Влана.
- Ну да, пантомимы. И мне нужно поговорить с тобою о цивилизации.
- Да, верно, утром ты спрашивал меня, сколько языков я знаю, -
проговорила Влана, глядя на стенку шатра мимо Фафхрда. Было ясно, что она
тоже любит поразмышлять. Взяв у него кубок с бренди, она отпила половину и
вернула кубок Фафхрду.
- Ну, хорошо, - все с тем же выражением наконец проговорила она. - Я
сделаю все как ты хочешь, милый мальчик. Но сейчас не время. Уходи и
возвращайся, когда зайдет звезда Шадах. Разбудишь меня, если я задремлю.
- Но ведь это будет всего за час до рассвета, - ответил Фафхрд. - Мне
будет холодновато так долго ждать в снегу.
- Не надо ждать в снегу, - поспешно отозвалась Влана. - Закоченевший
ты мне не нужен. Иди туда, где тепло. Чтобы не уснуть, думай обо мне. И не
пей слишком много вина. А теперь ступай.
Фафхрд встал и попытался было обнять девушку. Та отпрянула со
словами:
- Потом. Потом - что угодно. - Фафхрд направился к двери, но девушка
покачала головой и сказала: - Тебя могут увидеть. Уходи тем же путем,
каким вошел.
Вновь проходя мимо Вланы, Фафхрд задел за что-то головой. Потолок
шатра между двумя средними дугами прогнулся внутрь, а сами дуги
искривились от давившего на них сверху веса. На мгновение Фафхрд съежился,
готовый схватить Влану и отскочить в сторону, но потом принялся
методически наносить удары по вздутиям на потолке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27