Когда «Уингз» на яхте «Fair Carol» отправились к берегам Вест-Индии, чтобы записать альбом «London Town», Джо-Джо не было разрешено сопровождать их. Лейн был слишком слабоволен, чтобы воспротивиться этому запрету, и этот факт внес определенное напряжение и в его женитьбу, и в его отношения с Полом и Линдой.
Однако настоящий раздор возник между старыми друзьями из-за денег. Лейн, считавший объемы продажи пластинок и понимавший, что они приносят миллионы, вполне справедливо был недоволен теми, как он говорил, семьюдесятью фунтами в неделю, которые Маккартни платил ему в течение первых пяти лет. Когда Лейн пригрозил уходом из ансамбля, «Маккартни, как он позднее вспоминал, дал мне тридцать тысяч фунтов, и потом я стал зарабатывать в год в среднем около семидесяти тысяч». Это был громадный скачок, но и этого оказалось недостаточно, чтобы удовлетворить Лейна.
Вместе с Маккартни Лейн написал песню «Mull of Kintyre». По этому поводу он говорил: «Пол написал припев, остальное мы написали вместе, а большая часть стихов моя». Пластинка, запоминающаяся своим припевом, только в Великобритании была продана тиражом свыше двух миллионов экземпляров, побив все рекорды продажи синглов в истории поп-музыки. Маккартни заработал на этом еще кучу денег. «Но я получил от этого очень мало, - настаивал Лейн. - Когда мы написали эту песню, я получал просто заработную плату. Когда я предложил Полу заключить специальное соглашение относительно этой песни, он ответил: «Я Пол Маккартни, и писать песни вместе со мной уже большая честь для любого».
Но даже если и так, то все равно доходы от «Mull of Kintyre» и других песен, которые он написал для «Уингз», должны были обеспечить Лейну приличный доход. И так бы оно и было, если бы не его собственная неорганизованность. Развод с Джо-Джо и налоги оставили его совершенно без денег, и он искал, у кого бы взять их в долг. Маккартни, решивший экономить каждый пенни, чтобы вернуть те миллионы, которые выбросил на ветер Эпстайн, подошел к проблеме Лейна более по-деловому. По словам Лейна, Пол выкупил у него права на все песни «Уингз», включая «Mull of Kintyre», и выдал Лейну девяносто тысяч фунтов.
Маккартни считал это честной деловой сделкой. Он подсчитал, что за десять лет работы в «Уингз» Лейн заработал около миллиона фунтов, «а тогда миллион стоил больше, чем сейчас».
Однако подобная финансовая статистика не успокоила расстроенного Лейна, намеренного уже распродавать свое имущество. В 1986 году, спустя девять лет после того, как «Mull of Kintyre» в течение девяти недель занимала верхнюю строчку хит-парадов, Лейн был объявлен банкротом с задолженностью в сумме семьдесят шесть тысяч тридцать пять фунтов. Доходы от «Mull of Kintyre» и других песен «Уингз» продолжали поступать каждый год, но все они шли Маккартни. «Большинство музыкантов слабо разбираются в финансовых вопросах, а я вообще хуже всех», - с горечью заявил Лейн, удаляясь шаркающей походкой в безвестность.
Казалось, что подобные разногласия и постоянные смены состава ансамбля могут отрицательно сказаться на артистическом подъеме группы, но «Уингз» прочно удерживал репутацию самого популярного ансамбля 70-х годов. Двадцать семь его песен входили в список сорока лучших американских хитов, тогда как у Элтона Джона их было двадцать шесть. Но, как бы ни старался Маккартни, он не мог вновь подняться до того мастерства, которое было продемонстрировано в альбоме «Band on the Run», хотя в творчестве ансамбля иногда и были очень интересные моменты. Харрисон назвал песню «I’m Carrying» из альбома «London Town» сенсацией. «Мне всегда нравились мелодичные песни Пола в отличие от его визгливых рок-н-роллов», - говорил он. Однако в вышедшем в 1979 году альбоме «новой волны» «Васк to the Egg» было совсем мало новых идей. Единственной песней, обратившей на себя внимание, была «Rockestra Theme», - и то только из-за состава звезд-исполнителей: Джон Пол Джонс и Джон Бонем из «Led Zeppelin», Пит Таунзенд из «The Who», Дэйв Гилмор из «Pink Floyd» и Хэнк Б.Марвин - гитарист из «Shadows», которого раньше больше всех критиковали.
«Я не видел необходимости в том, чтобы все песни в альбоме непременно удивляли и потрясали», - говорил в оправдание Маккартни, когда альбом раскритиковали. Но никто ему не верил. Маккартни, по его же утверждению, является самым честолюбивым из людей, работающих в области поп-музыки, и он не из тех, кто спокойно переносит неудачу, хотя бы и относительную (в Америке альбом занял восьмое место, а в Великобритании шестое). Лейн, который все еще находился на содержании у Маккартни, предложил решение. Он настаивал на том, чтобы «Уингз» снова вернулись к гастролям, и Маккартни согласился с ним. Пол сказал, что настало время вернуться к началу и в несколько улучшенном виде повторить турне по университетам. Осенью 1979 года «Уингз» восемнадцать дней выступали пр всей стране в маленьких кинотеатрах и театрах. Предполагалось, что это турне будет разминкой перед гастролями, которые, как надеялся Маккартни, станут самыми потрясающими в его карьере. Но эти гастроли чуть вообще не оборвали его карьеру.
15
В плохой день поездка на автомобиле из международного аэропорта «Нарита» до центра Токио занимает до трех часов. 16 января 1980 года было совсем плохим днем для Пола Маккартни, но он проделал этот путь в два раза быстрее в машине с сиреной в сопровождении вооруженного полицейского эскорта. Все дело в том, что он проделал этот путь в наручниках. Пол Маккартни, семейный человек и отец, был только что арестован за попытку провезти в Японию двести девятнадцать грамм высококачественной марихуаны. Его обвинили в тяжком преступлении, которое в Японии, как в самой активной из промышленно развитых стран - противниц наркотиков, каралось тюремным заключением сроком до восьми лет.
Казалось невероятным, что самый богатый в мире эстрадный артист может провести остаток нового десятилетия за решеткой. Японцы, не всегда скрывавшие свою неприязнь к иностранцам, не видели особых причин для того, чтобы за счет своих налогоплательщиков содержать в тюрьме чужеземного преступника, и через день после ареста Маккартни во время неофициального брифинга власти дали понять, что дело может закончиться депортацией. Но Маккартни не знал об этом, как не знали его жена и дети, прилетевшие в аэропорт «Нарита» вместе с ним. А власти не намеревались сообщать ему об этом. Пол по своей глупости не только нарушил закон, но и оскорбил власти, и, по их мнению, вполне преднамеренно.
Маккартни вообще не хотели пускать в страну, и поэтому ему было отказано в визе, когда он намеревался прилететь с «Уингз» на гастроли в 1975 году. Всегда извиняющиеся японцы, строго придерживавшиеся навязанной им Соединенными Штатами демократии, тем не менее решительно противились проникновению в страну наркотиков. А Маккартни как раз решительно продолжал курить марихуану, считая, что имеет право употреблять столько наркотиков, сколько хочет. За подобные убеждения он не раз подвергался штрафу. В 1972 году во время турне «Уингз» по Швеции он, Линда и ударник ансамбля Денни Сейвелл были арестованы и впоследствии оштрафованы на восемьсот фунтов. Они заранее выслали из Лондона в Швецию посылку, в которой было около двухсот грамм марихуаны, но посылка была перехвачена полицией. Позже, в этом же году, полиция обнаружила на ферме Маккартни в Шотландии кусты марихуаны. После невразумительного объяснения, что из Америки его поклонники прислали семена, а он посадил их, чтобы посмотреть, что из них вырастет, Пол был оштрафован на сто фунтов.
В 1975 году пришла очередь Линды столкнуться с законом. Когда они с Полом ехали на машине в Лос-Анджелес, их остановила полиция, и в сумочке у Линды было обнаружено семнадцать грамм марихуаны. Линда настаивала на том, что наркотик принадлежит ей, и суд принял это объяснение. Это как раз было на руку Полу, у которого возникли неприятности по поводу визы с американской иммиграционной службой из-за двух предыдущих арестов. Линда была оштрафована на пятьсот долларов, и Пол, как всегда, не носивший с собой наличных денег, был вынужден занять эту сумму у Питера Брауна, который остановился в том же отеле «Беверли-Хиллз», куда в свое время приезжала Винона Уильямс в бесполезной попытке одолжить денег у Пола, чтобы выручить свою подругу из полицейского участка, в котором теперь сидела Линда. Когда их остановила полиция, в машине находились дочери Маккартни Мэри и Стелла и падчерица Хитер, и Линда еще хорошо отделалась, так как ей могло быть предъявлено более серьезное обвинение в приобщении к наркотикам малолетних.
«Самое неприятное во всем этом как раз то, что тебя начинают считать наркоманом», - жаловался Маккартни. Но он ничего не делал, чтобы опровергнуть эту репутацию. После ареста в Швеции он написал песню «Hi, Hi, Hi», которую постигла судьба ирландского сингла, и она была запрещена для передачи «Би-би-си». И в его альбоме «Band on the Run», хотя и не «концептуальном», все-таки сквозила тема наркотиков. «Многие ансамбли во время гастролей представляли собой ансамбли в бегах, - объяснял Пол. - В 60-х и 70-х годах многие музыканты выходили за рамки обычных норм и подвергались арестам. Например, такие ансамбли, как «Byrds» и «Eagles». Настроение у всех было подавленное, из-за марихуаны мы были объявлены вне закона».
После ареста в Швеции Пол говорил: «В конце дня большинство людей приходят домой и выпивают виски. После выступления мы чувствуем себя выжатыми как лимон, и мы с Линдой предпочитаем, уложив детей в постель, сесть и выкурить по сигаретке с марихуаной». После того как он предстал перед судом в Великобритании, Пол сказал: «Я считаю, что закон должен быть изменен, как с гомосексуалистами, где совершеннолетним людям позволяется по обоюдному согласию удовлетворять свои наклонности». Естественно, что подобные его заявления не вызывали восторга у японских властей, и во всех просьбах предоставить визу для поездки в Японию ему было отказано. Маккартни был рад оставить эту идею, но его тогдашний менеджер Харвей Голдсмит придерживался на этот счет другого мнения, и «Уингз» все же отправились на гастроли. Голдсмит вспоминал: «Япония была для нас очень важным рынком, и при составлении планов мы рассматривали ее как неотъемлемую часть нашего турне. Пол сказал мне: «Для меня дорога в Японию закрыта», на что я ответил: «Это моя забота». Пол заинтересовался, но промолчал».
К делу было подключено британское посольство в Японии, которое стало уверять японские власти, что Пол Маккартни, кавалер ордена Британской империи, безусловно, является порядочным и законопослушным гражданином. Давление на власти было оказано и со стороны самих японцев. Токийская газета «Йомиури» предложила свою финансовую поддержку в организации серии концертов, в эту кампанию включились и японские менеджеры. «Я свое дело сделал», - сказал Голдсмит.
В своем стремлении выглядеть справедливыми японские власти сдались. И какую благодарность они получили в ответ? Их взору предстало полфунта марихуаны, которую Маккартни даже не удосужился спрятать, а положил прямо сверху в чемодан. Японские чиновники пришли в бешенство, поведение Маккартни вынудило их выйти из себя, что недопустимо по восточным канонам. Несмотря на заявление высших официальных властей, сотрудники службы по борьбе с наркотиками и таможенники были твердо намерены упрятать Пола в тюрьму на долгий срок. И, пока не было принято окончательное решение, они заставили Маккартни серьезно поволноваться.
Ему был присвоен тюремный номер 22, и Пола поместили в бетонированную клетку размером 8x4 фута в сером здании тюрьмы в центре Токио. Он спал на тонком сбившемся матрасе, а для тепла ему выдали тонкое одеяло. Охранники будили его в шесть часов утра, и во время утреннего обхода он должен был сидеть на полу на корточках. Пол вспоминал: «Они кричали мне по-японски: «Номер двадцать два», а я должен был отвечать «да», а не «да, да, да». Так я и делал, я не собирался вступать в противоречия с системой».
На завтрак ему давали морские водоросли и луковый суп. «Не слишком хорошая штука, если привык есть по утрам кукурузные хлопья», - вспоминал он позднее. Затем следовала двадцатиминутная прогулка, а после ленча, состоящего из хлеба с джемом, Пола отводили в отдел по борьбе с наркотиками. Он вспоминал: «Меня отводили в наручниках, а вокруг шеи завязывали веревку, и получалось что-то вроде собачьего поводка. Они хотели знать обо мне все - мой возраст, где я родился, как звали моего отца, каков мой доход». В свою клетку он возвращался в пять часов дня, около восьми ужинал рисом и супом, а в восемь часов выключали свет. Принца самым безжалостным образом выбросили из его дворца. «Сначала я решил, что это варварство, и даже ожидал, что меня могут изнасиловать, - говорил Пол. - Поэтому я спал, повернувшись спиной к стене».
Заключенным в японских тюрьмах разрешают мыться один раз в неделю, а так как его арестовали на следующий день после банного дня, то ему пришлось ждать шесть дней, прежде чем ему разрешили воспользоваться горячей ванной вместе с другими тремя заключенными. В остальное время Пол был вынужден мыться водой из туалетного бачка, расположенного в его клетке. Его тюремный надзиратель Ясудзи Арига сказал: «Это очень гигиенично, потому что в туалете пресная вода». Вегетарианцу Маккартни не разрешалось есть бананы, потому что, как с вполне серьезным видом объяснил Арига, надзиратели могут поскользнуться на банановой кожуре. В просьбе разрешить иметь в камере гитару и магнитофон Полу было отказано, так же как в карандаше и бумаге.
Линда, проживавшая с детьми в отеле «Окура» в номере люкс стоимостью пятьсот фунтов в сутки, пребывала в ужасе. «Я со своей стороны предпринимала различные шаги, но мне все это было не по силам, говорила она, - Ночами я очень плохо спала, так как была слишком возбуждена, и мне удалось сделать очень мало». Впервые за десять лет она спала без мужа, а шесть дней ей вообще не давали свидания с ним. Когда ей все же удалось этого добиться, Пол, как заботливый семьянин, был больше озабочен делами семьи, нежели своими собственными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40