Но, если «Битлз», что означало Леннон и Маккартни, могли записывать все, что им хочется, и тратить на это столько времени, сколько надо, они еще были связаны обязательством записывать определенное количество синглов в год. «Кэпитл рекордз» как раз потребовала записать один сингл, и, чтобы уложиться в сроки контракта, был срочно записан сингл «Penny Lane» и «Strawberry Fields». 13 февраля 1967 года он вышел в Соединенных Штатах, а спустя четыре дня - в Великобритании.
По этому случаю в студии на Эбби-Роуд устроили банкет. Предыдущий сингл «Битлз» «Paperback Writer», стихи к которому Пол за один присест написал на оборотной стороне фотографии, не исправив при этом ни единого слова, был сделан буквально в один день. Джон назвал этот сингл типичным рок-н-роллом. «Penny Lane» и «Strawberry Fields» были совсем другими, пластинку называли лучшей из всех когда-либо выпущенных пластинок с поп-музыкой. Безусловно, они прошли очень большой путь от своего первого сингла «Love Me Do».
Леннон назвал «Strawberry Fields» одной из всего лишь двух правдивых песен, которые он написал в «Битлз» (вторая была «Help!»). Он написал ее осенью в Испании, где отдыхал после съемок фильма «Как я выиграл войну». Название песни («Земляничные поля») пришло от одноименного названия приюта Армии спасения в Ливерпуле, расположенного рядом с домом Леннона. В детские годы он ходил туда играть, и это название вызывало в нем счастливые воспоминания. В первом варианте Джон записал ее в сопровождении только акустической гитары, что привело Джорджа Мартина в восторг.
При следующей записи для сопровождения были добавлены ударные и гитары, но Мартин сказал, что «песня стала тяжеловатой». Была сделана еще одна запись, на этот раз в сопровождении виолончелей и труб. Леннон решил, что ему нравится начало первого варианта и концовка второго, несмотря на то что варианты были записаны в различных ключах и темпе. «Ты все это сможешь исправить, Джордж» - сказал Леннон Мартину. Сказал он это очень уверенно, хотя имел весьма смутное представление о всех технических сложностях. Мартин говорит: «Среди «Битлз» Джон меньше всех разбирался в технических вопросах, он всегда оставлял эти проблемы для меня».
И, как оказалось, Джордж сумел все исправить. Мартин увеличил скорость одного записывающего аппарата и уменьшил скорость другого, а затем склеил пленки как раз в нужном месте, так что на слух совершенно невозможно было уловить место соединения. Такова история создания этой песни и объяснение тому, что существуют, два варианта ее записи.
Написать эту песню Джона подхлестнул Маккартни, который первым из них двоих обратился к теме их провинциальных корней. «Мы всегда соревновались, - говорил Маккартни. - Я написал «Penny Lane», и Джон тут же написал «Strawberry Fields». Вот так обстояло дело. Пол вспоминал: «Название «Penny Lane» (одноименное название улицы в Ливерпуле) пришло от названия маршрута ливерпульского автобуса, в ней частично звучит ностальгия по самому лучшему месту, по голубым провинциальным небесам, какими они запомнились нам и которые так и остались там».
Обе песни были простыми, с бесхитростными стихами, включая фразу, которой ливерпульцы обозначали обычно то, что происходило на задних рядах кинотеатров. Однако, несмотря на отдельные вольности юношеского юмора, Маккартни вполне осознанно и тщательно подбирал себе одеяние, достойное лидера культурной революции. Одним из результатов этого и стало создание песни «Penny Lane».
Лондон 60-х годов был пропитан духом экспериментаторства и новомодных увлечений. Те, кто был там в это время, вспоминают, что каждый новый день обещал больше того, что принес прошедший. В воздухе витали идеи, которые, однако, были незрелыми и уже выдвигались в прошлом, но они выглядели привлекательными и возбуждали внимание. Это просто была борьба со скучной и однообразной жизнью.
Фланель и саржа были вытеснены вельветом и шелками, бакенбарды в стиле Пресли, считавшиеся дурным тоном, теперь красовались на всех щеках. Любовь, главным образом в своем физическом проявлении, оказалась в одном ряду с обязательной воинской повинностью, широко доступными стали любые наркотики. Молодые стиляги (как старомодно звучит это слово) пили виски с кока-колой в клубе «Scotch of St. James’s», проводили отпуска в гашишном блаженстве Марокко или в обществе хиппи в Индии. Провинциальные акценты запросто бросали вызов официальному произношению дикторов «Би-би-си». Галереи искусств, магазины модной одежды, дискотеки открывались в каждом городе, появлялись журналы и «альтернативные» газеты, освещавшие деятельность этих заведений.
Америка увязла в войне в Юго-Восточной Азии, но Великобритания, казалось, стоит на пороге новой эры. И Маккартни, этот парень из средних слоев ливерпульского общества, каким-то чудесным образом превратился в верховного жреца новой культуры, он являл собой пример изменений, происходивших в культурной жизни, и всячески стремился быть неотъемлемой частью этой жизни. В те времена Пол заявлял: «Люди говорят, рисуют и пишут великие вещи. Я должен знать то, что делают люди».
В то время как Леннон, по словам Пола, «жил на поле для гольфа в чертовом Уэйбридже», а остальные «Битлз» «были женаты и жили в пригороде», Пол оставался холостяком, не чуждым женского общества. Он смотрел фильмы Бергмана и экспериментировал с 8-миллиметровым домашним кинопроектором, показывая фильмы по кадрам, при этом фильмы, рассчитанные на десять минут, шли у него около часа. Пол читал Дилана Томаса, слушал музыку Вивальди, общался с Энди Уорхолом, владельцем галереи Робертом Фрейзером, поэтом-битником Алланом Гинсбергом. Маккартни оказал материальную помощь в создании самой влиятельной газеты андерграунда «Интернэшнл Таймс», помог открыть магазин индейской книги и художественную галерею, в которой странная японка, одетая во все черное, устроила свою первую лондонскую выставку. Пол вспоминал: «Меня тогда увлекало творчество современного немецкого композитора Штокхаузена, иногда я делал какие-то домашние записи и просто ради прихоти рассылал пленки своим друзьям. Помню, как однажды я сказал Джону: «Собираюсь сделать из этого альбом и назвать его «Пол Маккартни заходит слишком далеко», на что Джон ответил: «Да, так тебе и следует поступить». Так что началось все с того, что я познакомил Джона c имевшимся у меня материалом».
Пола возмущают предположения о том, что на самом деле якобы Леннон подал идею нового музыкального и культурного эксперимента, а сам он был просто «обаяшкой», написавшим хорошенькие мелодии. «Конечно, это было утомительно, но я был самым передовым из «Битлз», - с уверенностью заявляет Пол. Пока Леннон прозябал дома в Уэйбридже, играя роль мужа и отца, Пол находился в постоянном поиске, стараясь не пропустить всего, что происходило вокруг. В один из вечеров он посетил концерт музыки Баха, где прослушал «Бранденбургский концерт». На следующий день в студии Пол задал Мартину вопрос относительно «фантастической трубы», которую слышал накануне.
«Это малая флейта», - объяснил Мартин. Но почему это так заинтересовало Пола?
Потому что, по, словам Маккартни, именно этот звук ему хотелось слышать в «Penny Lane». Он еще не был полностью уверен, каким образом ему хочется использовать это звучание, просто ему были необходимы вставки звуков маленькой свирели». Был приглашен Дэвид Мейсон из лондонского симфонического оркестра, и, как вспоминал Мартин, «Пол придумывал небольшие партии, а я записывал их для Дэвида. Результат получился уникальный, подобного никогда раньше не было в рок-музыке, и это придало песне совершенно особое звучание».
Альбом постепенно начал вырисовываться, но, когда для сингла были записаны «Penny Lane» и «Strawberry Fields», осталась только «When I’m 64». Потом добавились другие песни, которые долго и неторопливо перерабатывались. Где-то в середине работы Маккартни написал песню «Sgt Pepper», по словам Мартина, «это была обычная песня в стиле рок, нельзя сказать, что особенно выдающаяся». Затем Маккартни предложил свою идею, пришедшую ему в голову во время перелета из Лос-Анджелеса: «Почему бы нам не сделать альбом так, будто оркестр сержанта Пеппера существует на самом деле и это запись выступления его оркестра? Мы все так и обставим».
Мартину эта идея понравилась, и с этого момента все обстояло так, словно Пеппер существовал в действительности и заслуга создания «концептуального» альбома принадлежит ему, а не «Битлз».
Маккартни с головой ушел в работу над альбомом. Тогда как Леннон вполне довольствовался тем, что подбрасывал смутные идеи и предоставлял Мартину возможность воплотить их в жизнь, Пол постоянно находился рядом с Мартином, интересовался его намерениями относительно записи песен, следил буквально за каждой нотой.
Подобное добровольное заключение вылилось в гениальную работу. Это приоткрывает еще один аспект характера Маккартни, спрятанный за обаянием и радостной улыбкой. Питер Браун говорит: «У Пола было много причуд, но он умел брать себя в руки». При работе над альбомом он подтвердил это.
Мартин вспоминал: «Пол постепенно стал единственным членом ансамбля, проявляющим активный интерес к его делам. Леннон работал серьезно, но только над своей партией, остальное его не интересовало, Харрисон тоже. Пол занимался буквально всем».
Казалось, что вначале Леннон не замечал всего происходящего, его восприятие было притуплено действием ЛСД. Возможно, что в какой-то период времени это его не волновало, но однажды он заявил представителю пресс-службы фирмы «Эппл» Дереку Тейлору, что самым счастливым временем, которое он провел в студии звукозаписи, было время работы над альбомом «Sgt Pepper».
В ходе работы над альбомом выявились некоторые противоречия, вызвавшие целую цепочку событий, ставших предметом споров между участниками ансамбля и приведших в течение трех последующих лет к окончательному распаду «Битлз». Никто из посторонних не знал об этом, для всего мира они по-прежнему оставались любимыми «легендами», как теперь довольно пренебрежительно называл их Харрисон.
За несколько недель до своей смерти в интервью журналу «Ньюсуик» Леннон сказал: «С того момента, как я снялся в фильме «Как я выиграл войну», я постоянно искал причину, чтобы уйти из «Битлз». Но у меня для этого не хватало смелости… Мне было слишком страшно уйти из дворца. Именно это и погубило Пресли, короля всегда убивают его придворные. Он перекормлен, избалован и пьян, чтобы удержаться на троне».
Вскоре Маккартни непроизвольно и бессознательно предоставил Джону причину, которую тот искал. А другую причину ему вполне сознательно и определенно предоставила странная японка в черном. А пока Леннон рад был заниматься собственным делом, да и Маккартни всегда находился рядом и готов был сгладить любые неприятности.
Именно Пол упорядочил процесс работы над альбомом и настоял, чтобы эта работа была закончена к началу апреля, что дало ему возможность вылететь в США в город Денвер, штат Колорадо, для празднования 21-летия Джейн Эшер. Когда оказалось, что для альбома не хватает песен, Пол проявил свои удивительные композиторские способности, а также вспомнил некоторые песни, написанные ранее. Это быстро решило проблему недостающих песен. Например, «When I’m 64» была «мелодией для кабаре», которую он написал в возрасте пятнадцати лет, а обычная яма, увиденная на дороге, превратилась в «добрую старую аналогию», озаглавленную «Fixing a Hole». Знакомство со смотрительницей автомобильной стоянки, расположенной в Сент-Джонз-Вуд рядом со студией на Эбби-Роуд, по имени Мета Дейвис («Тебя действительно зовут Мета?», - спросил Маккартни), вылилось в создание песни «Lovely Rita», а статья в газете о ребенке, убежавшем из дому, побудила Пола к написанию песни «She’s Leaving Home».
В этой грандиозной работе иногда проскальзывали штрихи эгоизма и высокомерия. Песня «Fixing a Hole», по словам Маккартни, была о «поклонниках», о молодых девушках, часами простаивавших на Кавендиш-авеню в ожидании мимолетного взгляда их улыбающегося и поднимающего вверх большой палец идола, проезжавшего через железные ворота к дверям дома. В песне Пол называет их «глупыми людишками», которые «не могут пройти мимо моей двери».
Даже Ринго почувствовал пренебрежительное отношение к себе. Его вклад в феномен битломании никогда не был по достоинству оценен ни Ленноном, ни Маккартни, а сейчас он испытывал еще большее отчуждение. Он вспоминал: «Во время записи «Sgt Pepper» я ощущал себя почти посторонним, потому что основное внимание уделялось струнным, духовым инструментам и оркестровым партиям. Все говорят, что этот альбом стал классикой, но я не считаю его своим любимым».
По отношению к Мартину эгоизм Маккартни проявился при записи песни «She’s Leaving Home». У Пола чесались руки поскорее записать ее, и он, позвонив Мартину, пригласил его на следующий день после обеда в студию, чтобы помочь с записью. Он сказал, что оркестр будет готов и Мартину предстоит написать партитуру. Джордж объяснил, что не в состоянии сделать это за такой короткий срок, а кроме того, завтра на половину третьего у него была назначена запись с другим певцом. Маккартни предложил встретиться в два часа, на что Мартин твердо ответил: «Нет, не могу, у меня дела». «Ну хорошо», - сказал Пол, повесил трубку и попросил Аспинола найти кого-нибудь другого. Аспинол нашел Майка Линдера, и на следующий день Пол передал Мартину партитуру Линдера с указанием сделать запись с нее.
Но Мартин оказался не простым человеком, которого можно было нанять для выполнения сиюминутных прихотей «короля поп-музыки». Ведь именно Мартин первым рискнул от имени фирмы «Парлофон» заключить в свое время контракт со слабым в музыкальном плане квартетом из Ливерпуля. Именно Мартин, проявив понимание и техническое мастерство, придал их музыке благозвучие, оказал значительное влияние на их творчество, добился уникального звучания записей «Битлз». Даже Маккартни отмечает это: «В самом начале нашей деятельности Мартин играл главную роль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40