– Если бы я так сильно не устал, то прямо сейчас положил бы тебя на колено и отшлепал бы как следует за то, что ты осмелилась покинуть замок, – угрюмо проговорил он. – Вместо этого я пойду в часовню и вознесу благодарственные молитвы, потому что только благодаря божьей милости спаслись мои храбрые воины и безрассудная леди.
– Миледи! – Бланкард остановил хозяйку, двинувшуюся вслед за мужем, который, однако, не пошел в часовню, а стал подниматься на башню. – Я считаю, нужно оставить милорда в покое. Ему пришлось нелегко, – посоветовал управляющий.
Не зная, что делать, Бронуин, растерявшись, услышала вдруг, как голос Ульрика перекрыл вопли и плач людей, и шум, производимый домашним скотом.
– Народ Карадока!
Лорд взял факел, укрепленный на стене, и помахал им над головой, дожидаясь, когда стихнет шум и внимание всех будет приковано к нему.
– Я хочу, чтобы вы знали, что эти самые гробокопатели – всего лишь негодяи из плоти и крови. Они используют вашу веру в злые силы против вас, потому как разрисованные маски и черные сердца наводят на вас ужас.
– Но что же нам делать, милорд? Мы живем на расстоянии плевка от замка, а дома наши пропали! Что же вы так долго собирались к нам на помощь?
Вопросы сыпались на нового лорда, как туча стрел, да и прицел был верен. Бронуин сочувственно скрипнула зубами. Вместо того чтобы ответить тем же, лорд Карадока выпрямился, принимая удары на себя.
– Среди нас есть злодеи, добрые люди. Я не собираюсь оправдываться, но мои воины бросились вам на помощь, как только нам стало известно о вашей беде. Нельзя допустить, чтобы горе разъединило нас, пусть оно нас сплотит! Вместе мы победим этих негодяев. Вместе мы отстроим все заново.
– А с голода помирать мы будем тоже вместе, милорд?
Во взволнованной толпе раздались возгласы одобрения – вопрос нашел живой отклик у жителей деревни.
Ульрик торжественно кивнул.
– Если понадобится, то да. Кладовые Карадока на рассвете будут открыты для выдачи провизии тем, кто лишился своих запасов.
Удивленный шепот пронесся над толпой. Бронуин самой показалось, что она ослышалась. Лорд, открывающий свои кладовые для вилланов? Неслыханно! Даже Оуэн Карадокский, славившийся своей щедростью, никогда не делал ничего подобного! Бедным и нуждающимся полагалась милостыня от церкви и со стола лорда после того, как его семья насытится, но не прежде!
– Пока же мои люди разожгут костры и поставят шатры, какими пользуемся мы в походе, чтобы укрыться от непогоды. Остаток ночи вы должны отдыхать. Завтра мы разберемся в случившемся кошмаре. Тела убитых гробокопателей будут повешены на стенах замка. Вы должны опознать их. Затем я и мой прево сделаем все возможное, чтобы найти их сообщников и подвергнуть их такой же каре! Со мной вы, люди Карадока, или против меня?
Теплая волна растопила лед в груди Бронуин, когда она услышала, каким единодушным одобрением и согласием отвечают люди на зов Ульрика. Она присоединилась к радостным крикам, приветствующим нового лорда Карадока. Супруга Ульрика была изумлена и испытывала благодарность и радость. Она даже не пыталась разобраться, почему слезы текут по щекам. В чем Бронуин сейчас была уверена, так это в том, что она хочет показать Ульрику, как глубоко одобряет и поддерживает своего мужа.
– Мириам, – обратилась Бронуин к служанке, стоявшей рядом, – позаботься об этих людях и помоги тете Агнес проследить, чтобы все были устроены. Я присоединюсь к своему мужу в часовне.
– Но леди Агнес еще не вернулась! Мы с лордом Дэвидом видели ее и предложили забрать с собой, но она отказалась.
Бронуин тревожно оглянулась на ворота, взволнованная поведением тетки.
– Так вот, она уже здесь! – с облегчением промолвила Бронуин. – Пойди, посмотри, чем ты можешь ей помочь. Мне же нужно сейчас видеть мужа.
Невозможно было ей добраться до Ульрика, пока он не вошел в часовню. Ни одному королю не оказывали таких почестей. Мужчины и женщины цеплялись за его плащ, благословляя и благодаря за щедрость и доброту. Со всех сторон Бронуин слышала рассказы о том, как он и его рыцари ворвались в самую гущу разбойников.
– Как ураган он был, весь золотой, и бился с злодеями.
– Он вбежал в дом и вынес мою прикованную к постели мать прямо из огня.
– Они потащили мою жену за волосы, а тут двое его рыцарей как налетят, и ну рубить их и кричать, впору самому дьяволу испугаться!
И эти же англичане убили ее родителей? Бронуин обвела взглядом рыцарей, отдававших своим оруженосцам приказы ставить походные шатры во внешнем дворе. Гарольд, старший слуга, помогал крестьянам раскладывать костры, чтобы согреться. Бланкард уже собрал женщин и детей в большом зале, где можно было спастись от ночного холода.
Пройдя по темному переходу, разделявшему дворы, Бронуин попала, наконец, в часовню, где и нашла перед алтарем коленопреклоненного супруга. У алтаря горела всего одна свеча, пламя которой колебалось от сквозняка. Когда Бронуин вошла, отец Деннис, наспех облачившийся в свое одеяние, заторопился к ней, но хозяйка замка сделала ему знак оставаться на месте.
Она боролась с неодолимым желанием обнять мужа, обхватить эти устало поникшие широкие плечи и сказать, как она им гордится. Но Бронуин просто заняла место у алтаря рядом с мужем и почтительно склонилась, чтобы вознести благодарственную молитву и попросить Всевышнего помочь Ульрику и его соратникам поскорее покончить с набегами разбойников.
– Боже мой, женщина, ты вела себя как ненормальная!
Бронуин непонимающим взглядом уставилась на Ульрика, прервавшего ее молитвы.
– На тебе же только ночная рубашка и рваное платье!
Бронуин улыбнулась.
– Ты все больше становишься похожим на моего отца!
Ульрик хотел, было продолжить нравоучение, но она заставила его замолчать, положив свою руку на его локоть.
– Милорд… я… если бы вы захотели согреть меня, я бы не возражала.
Не только это собиралась она сказать, но утонула в вопросительном взгляде, в котором тепло мерцал огонек свечи. Или это сверкали те янтарные искорки, что зачаровали ее однажды? Они притягивали и околдовывали. Бронуин не могла бы пошевелиться, даже если бы захотела. И вдруг… оказалась в объятиях Ульрика.
– Никогда я не был так испуган, как сегодня вечером, женщина, – признался он, поглаживая ее спину согревающими ласковыми движениями.
– Из-за их разрисованных лиц?
– Нет, из-за твоего упрямства. Как ты оказалась в гуще схватки? А если бы что-нибудь случилось с тобой или с ребенком?
Ребенок. Бронуин слегка откинулась и посмотрела на супруга.
– Но ведь ничего не случилось… и мне хочется думать, что я тебе помогла.
Ульрик еще крепче обнял ее.
– Ты помогла. Ты была отважна и прекрасна, но подумай об опасности, тебе грозившей!
– Ты сказал, мы будем сокрушать врагов вместе, благословенный мой супруг. Это мы и делаем. Доказательством тому те негодяи, что лежат во дворе замка мертвыми.
Последовавшее замечание Ульрика привлекло особое внимание Бронуин.
– Не знаю, что было с нами. Казалось, мы все были мертвецки пьяны, но пили ведь не так уж много и достаточно хорошо отдохнули. Если бы я не был так уверен в обратном, то мог бы утверждать: в вино что-то подмешали.
«Никто не потревожит сегодня твой сон, дорогая». Уверенность тети Агнес отчетливо вспомнилась ей. Пресвятой Боже, а не добавила ли тетушка какого-нибудь сонного зелья в вино, чтобы заставить рыцарей заснуть? Тошнотворное чувство страха накатило на Бронуин. Если Ульрик вдруг заподозрит…
Почувствовав ее невольное содрогание, Ульрик подхватил жену на руки.
– Я отнесу тебя в дом, пока вы с малышом не простудились, хотя охотно допускаю, что вы, уэльсцы, очень выносливы.
– И очень преданны… если только суметь заслужить наше доверие, – сообщила ему Бронуин. – Люди верят в тебя, Ульрик.
Ульрик остановился на пороге часовни.
– А как насчет тебя, жена?
Бронуин высказала свое сердечное желание:
– Я хотела бы верить, милорд. Бог мне свидетель, я попытаюсь.
ГЛАВА 19
На следующее утро завтрак запоздал, потому, как пришлось убирать из зала слишком много постелей и выводить людей. На кухнях лорда и на кострах во дворе было сварено и роздано большое количество каши. Устанавливались самые разнообразные палатки, а на балках, соединивших внешние укрепления со стенами замка, делались навесы, под которыми тоже размещали пострадавших.
Все это напомнило Бронуин те истории, что рассказывала ей бабушка, мать ее отца, о тех временах, когда первая башня Карадока, уже давно разрушенная, стояла в самом центре деревни, там, где сейчас был выгон. Оставшиеся от башни камни использовали для постройки новой башни на скале неподалеку от деревни. Но когда башня стояла еще посреди деревни, перед нею располагалась рыночная площадь и мастерские с лавками, где продавались различные изделия. Башня была похожа на каменную наседку, охранявшую своих цыплят. Некоторые семьи уже обратились к Ульрику с просьбой разрешить им ради большей безопасности устроиться на постоянное жительство во внешнем дворе замка, как в прежние времена.
Ульрик пообещал рассмотреть их просьбу на совете, который должен был состояться после службы в часовне и завтрака. Однако в ближайшее время он намеревался приложить все усилия к спасению оставшегося и отстроить сгоревшие дома заново. С этой целью он попросил вилланов выбрать себе старшин для непосредственной работы с назначенными им людьми и с прево, а также для улаживания споров, неизбежно возникающих из-за скученности.
– Надо действовать в двух направлениях: во-первых, закончить постройку нового двора Карадока, где укроется большая часть жителей в ожидании, когда будет заново отстроена деревня, и, во-вторых, начать рубить лес, чтобы все оказалось готово к наступлению весны. До этого времени наши общие припасы будут собраны в замке и станут распределяться в зависимости от потребностей.
Когда жители деревни были отпущены на еще дымящееся пепелище спасать остатки своего имущества, Ульрик попросил прево и рыцарей остаться и каждому что-то вменил в обязанности. Некоторые должны были заниматься доставкой необходимых для постройки материалов, другие – распределением очередности строительства жилья. Заботиться о нуждах каждой семьи следовало отцу Деннису и управляющему, а помогать им должна была тетя Агнес, знавшая в округе почти всех.
Бронуин и старший слуга Гарольд оказались назначенными нести ответственность за порядок в самом замке. Кроме того, ожидалось прибытие гостей на праздненство по поводу бракосочетания Ульрика и Бронуин, а также на поминальную службу по покойным лорду и леди Карадок. Следовало позаботиться не только о кушаниях, но и о размещении гостей в стенах замка. Несмотря на страшную головную боль, Бронуин начала обдумывать, как лучше принять гостей.
– Мы ведь рыцари, и наше дело сражаться, а не заниматься строительством и хозяйством! – жаловался лордам один из людей Ульрика. – Откуда нам знать, что делать?
– А где вы были прошлой ночью, сэр? – столь же бесцеремонно спросил Ульрик. – Эта падаль, что висит на стенах, поклялась бы, если б могла, что прошлой ночью была битва, а не совещание по строительным и хозяйственным делам.
Послышались смешки, но стало ясно, что не всем пришлось по нраву намеченное лордом. Тем не менее, каждый понимал значение взгляда Ульрика, когда он переводил глаза с одного на другого. Чисто выбритое лицо и светлые волосы придавали ему совсем юный вид в сравнении со многими его соратниками, но крупная фигура и уверенная манера держаться не оставляли сомнений ни насчет зрелости этого человека, ни в его способности настоять на выполнении отданных приказаний.
– Многие из вас знают, что нападавшие, как выяснилось, прибыли с острова Англси. Я послал Дэвида Эльвайдского и сэра Хаммонда на остров узнать, что только можно, и найти сообщников. Когда мы будем располагать новыми сведениями, то станем действовать по обстановке. Пока что, думаю, мы уже доказали бессмысленность бестолковых поисков и бесполезность утомительного прочесывания холмов. Используем же наши силы на благо Карадока! И когда почтенные гости приедут, они увидят: хоть что-то здесь делается!
Рыцари склонились перед лордом. В их взглядах можно было прочесть множество разноречивых чувств, от гнева до сочувствия.
– Мы должны показать этим людям, что мы стоим за них, что их враг – наш общий враг, которого мы должны сокрушить вместе, изгнав его из края и восстановив им разрушенное, – Ульрик показал на Бронуин. – Наш брак – символ того, что больше мы не воюем с Уэльсом! Теперь мы братья.
– Именно поэтому ваша жена спит отдельно от вас, милорд?
– Откуда вы знаете, не стоит ли она за этими набегами?
– Добрые рыцари! – воскликнула Бронуин, надеясь не дать прорваться ярости, от которой уже окаменело лицо ее мужа. – Прежде всего, у меня есть обязательства перед моим народом! А наши с мужем постельные дела не касаются никого из вас… но раз уж вы проявили такую неделикатность и заговорили об этом, я готова дать объяснения ради этого достойного человека, стоящего перед вами.
– Вам ничего не нужно никому объяснять, миледи! Все, что нужно, я могу объяснить своим мечом! – прорычал Ульрик, приблизившись к ней.
Бронуин внутренне содрогнулась. Боже, что она наделала! Даже его собственные рыцари начали сомневаться в нем из-за войны, которую она с ним вела – войны, без труда им выигранной, и не силой, а добротой.
– Умоляю вас позволить мне уладить это, милорд! Я сама создала затруднение, а не вы. Не позволяйте же трещине образовать пропасть, которая разделит нас и заставит англичанина пойти против англичанина или же англичанина против уэльсца. От этого получит выгоду только наш общий враг, если на одного рыцаря уменьшится войско его противника. Все вы устали, и потому вам может недоставать выдержки и рассудительности.
Одобрительный шепот послышался в толпе. Бронуин робко улыбнулась Ульрику, умоляюще взглянув сапфировыми глазами, и в глубине нежного взгляда таилось обещание… искупить вину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55