кажется, начинают двигаться, оживают каменные украшения храма -- оскаливают зубы львы, распрямляет крылья орел.
Но проходит минута, солнце уходит, и все тонет в полумраке: и колонны, и арки, и каменное солнце на восточной стене. Скрывается и высеченная надпись, выполненная уже на армянском языке: "Меня, мастера Глдзака, помяните..."
Кто он, Глдзак? Главный строитель храма или один из простых каменотесов?
Есть еще несколько надписей на стенах Гегарда, также армянских. Две из них датированы 1174 и 1181 годами. Все они сделаны тогда, когда у армян уже была своя письменность.
Но самые ценные для науки, самые интересные памятники письменности -это, конечно, книги. Как создавались они?
НЕУТОМИМЫЕ ГРИЧИ
Первая печатная армянская книга увидела свет в 1512 году в Венеции. Ее отдаленнейшие предшественницы -- армянские рукописные книги появились на рубеже IV -- V веков.
Из далекого прошлого возникают образы гричей -- переписчиков армянских рукописей. День и ночь трудились они, создавая шедевры книжного рукописного искусства.
Как правило, в конце книги гричи оставляли памятную запись, так называемый ишатакаран, то есть коротенькую хронику о памятных событиях, свидетелями которых они были: о нашествиях и войнах, землетрясениях и эпидемиях. Из этих записей мы узнаем имя писца, а иногда и его судьбу. Например, ученик знаменитого грича Ованеса Манкгасаренца рассказывает, что его учитель на протяжении семидесяти двух лет "летом и зимой, денно и нощно переписывал книги и переписал их сто тридцать две, а на старости лет уже не только не мог держать перо в дрожащей руке, но и вовсе ослеп".
Грича не назовешь ремесленником. Нужно было очень любить свой труд, верить в его высокое назначение, чтобы избрать тяжелую профессию писца. "Рука моя уйдет, а письмена останутся", -- читаем памятную запись безымянного грича.
Военные лихолетья не раз заставляли армян, спасаясь от рабства, а порой и от смерти, покидать родину. И производство армянских рукописных книг возрождалось там, куда забрасывала судьба невольных изгнанников: во Львове, в Каменец-Подольске, в Феодосии, в Венеции, в Риме и в Константинополе, в Исфахане и Калькутте. Этот неполный перечень свидетельствует о географии скитаний армянских переписчиков книг -самоотверженных и неутомимых гричей.
Нет цены рукописям, собранным в Матенадаране. Здесь находятся рукописи знаменитых историков Егише, Мовсеса Хоренаци, Фавсоса Бюзанда. Их произведения -- не развлекательное описание прошедших событий, на протяжении веков звучал со страниц горячий призыв к борьбе за свободу родной земли.
У входа в Матенадаран, словно приветствуя посетителей, стоят каменные изваяния -- скульптурные изображения тех, чьи работы особенно украшают армянскую культуру. Человек со строгим, гордым лицом, прижимающий к груди книгу, -- Мовсес Хоренаци. Рядом с ним другой, он задумчиво смотрит на макет земного шара -- это Ананий Ширакаци -- математик, географ, астроном.
Тихо под сводами библиотеки. Шелестят страницы древних рукописей. А за стенами великого музея книги кипит жизнь столицы советской Армении -города Еревана. Этот город не забывает о тех, кому армянский народ обязан
многими сокровищами своей культуры.
* ПРИНОСЯЩИЕ ВЕЛИКУЮ ПОЛЬЗУ *
"Не лепо ли ны бяшетъ, братие, начяти..."
"Слово о полку Игореве".
ЗАГАДКИ ИСТОРИИ
На стеле с римскими письменами мы, даже не зная латыни, найдем знакомые буквы. В школе каждый из нас изучает какой-нибудь иностранный язык -английский, немецкий или французский; в основе алфавитов этих языков лежит латиница.
А сможем ли мы прочитать надпись, сделанную несколько веков назад нашими предками? Не сразу поймешь, что означает, какой звук обозначает та или иная буква. Да и слова какие-то странные, например, двца или батьство. А над ними волнистая черточка. Это надстрочный знак -- титло. Переписчики рукописей, чтобы быстрее делать свое дело, пропускали некоторые буквы и как указатель ставили над сокращенным словом титло. Двца -- следует читать девица, а батьство -- богатство.
Форма одних и тех же букв в различных рукописях не совсем одинаковая. Не только потому, что у каждого писца был свой почерк. На протяжении веков буквы нашего алфавита постепенно изменялись, пока не стали такими, какими мы их знаем сегодня. Изучая форму письменных знаков, палеографы определяют время написания той или иной рукописи -- книги, письма, государственного документа. Старейшие памятники русской письменности датированы XI столетием. Более древних нет, они не сохранились, а быть может, пока не найдены.
На протяжении многих лет ученых интересуют вопросы: когда и как родилась славянская азбука и были ли до ее появления какие-нибудь другие письменные знаки? Долгое время существовало мнение, что наши предки обрели письменность после крещения Руси, когда из Византии и Болгарии пришли на Русь христианские богослужебные книги.
Так ли это? Ведь письменность и книги не одно и то же. Книги можно привезти, их и привозили. С этим никто не спорит. В Болгарии и Византии было высокоразвитое книжное искусство, и оно, несомненно, оказало влияние на развитие книжного дела в Древней Руси. А язык этих книг оказал влияние на развитие русского литературного языка. Другое дело письменность. Она, как известно, появляется тогда, когда становится нужной создавшему ее народу. А славянские племена, в частности восточные славяне, еще до крещения Руси достигли того уровня общественного развития, когда письменность становится необходимой. Этого требовало зарождение государственности, торговли, дипломатических отношений с соседями.
Во многих местах, где некогда селились наши пращуры, например в Северном Причерноморье, археологи не раз находили и находят -- на каменных плитах, надгробиях, амфорах -- таинственные, непонятные знаки. Возможно, что это знаки собственности, тамги. А быть может, знаки примитивной, а потому ставшей ненужной и полностью забытой древнейшей письменности. Любая загадка истории манит в неведомое, увлекает и волнует, призывает к поиску.
Первым историком славянской письменности был болгарский книжник, ученый монах, черноризец Храбр. Жил он в X столетии при дворе болгарского царя Симеона. Это был период расцвета болгарской литературы, ее "золотой век". В книге "Сказания о письменах" черноризец Храбр говорит о двух этапах развития славянского письма. Первый -- "когда славяне были язычниками, то не было у них своих книг, потому считали и гадали они при помощи черт и резов".
Второй -- "когда они крестились, то стали писать римскими и греческими письменами", но было это письмо "без устроения", не приспособленное для славянской речи.
В 1899 году на Украине археологи раскопали могильник. На одном найденном ими глиняном сосуде они увидели интересный и необычный орнамент. Изучением сосуда занялся академик Б. А. Рыбаков. Оказалось, что рисунок на сосуде разделен на двенадцать частей, соответственно двенадцати месяцам года. Каждый сектор, в свою очередь, заполнен рисунками. Там, где имелся в виду апрель, изображена соха. Август знаменуют колосья. В январе отмечали праздник Солнца, и в орнаменте начертан знак косого креста, обозначавший у древних славян солнце и пламя. Стало ясно, что содержание и последовательность рисунков совпадают с последовательностью славянских религиозных праздников и с календарными датами сельскохозяйственных работ.
Возможно, что эти рисунки именно те знаки, которые Храбр называет "чертами и резами". И появились они у славян в III -- IV веках.
Исследователи не ограничиваются археологическими находками. Тщательно изучают они письменные памятники, вчитываются в давно пожелтевшие пергамены. Для поиска древнейшей письменности славянских племен особенно интересны четыре документа, авторы которых жили в далеком десятом столетии.
...Летом 921 года из Багдада в страну волжских болгар выехало посольство. Его сопровождал образованнейший человек того времени Ахмед ибн-Фадлан. Возвратясь домой, он написал интересную книгу. В ней ибн-Фадлан рассказал и о наших далеких предках, сильных и смелых, голубоглазых, светлобородых русах, приезжавших на Волгу торговать пушниной.
Ахмед ибн-Фадлан подробно описал обряд погребения знатного русича, умершего в Болгарии, но похороненного по обычаям его родины. Его тело положили в ладью, с ним его оружие, коня, задушенную рабыню и сожгли. "Потом они соорудили, -- пишет дальше ибн-Фадлан, -- нечто вроде круглого холма и водрузили в середине его большую деревяшку белого тополя, написали на ней имя этого мужа и царя русов..."
Какими же знаками была сделана надпись? Личными или родовыми, тамгами, близкими "чертам и резам"? Или знаками неизвестной нам азбуки? Об этом ибн-Фадлан, к сожалению, ничего не рассказал...
Автор второго документа -- географ и путешественник Масуди. Он пишет, что, посетив один древний славянский храм, видел в нем пророчества, написанные на камне.
Снова тот же вопрос: быть может, на камне были вырезаны "черты и резы", по которым, как говорит Храбр, гадали славяне, когда были они еще язычниками? Пророчества и гадания -- понятия близкие. Или это знаки письменности, не сохранившейся, не дошедшей до нашего времени?
Третий голос из далекого прошлого принадлежит немецкому летописцу Титмару Мерзебургскому. Он видел в языческом храме города Ретра несколько славянских идолов и на каждом из них особенными знаками написанные имена этих богов. Вот и третья загадка...
Четвертый документ отличается от предыдущих большей определенностью. Арабский ученый ибн-аль-Недим скопировал одну надпись, и копия эта сохранилась.
Но уже не о "чертах и резах", а определенно о письме говорит летопись "Повесть временных лет", составленная в XII столетии в Киеве монахом Нестором-летописцем. Он приводит договоры между Русью и Византией, заключенные Олегом в 911 году и Игорем в 944 году, то есть еще до крещения Руси.
Известно, что в Византии дипломатические договоры писались на двух языках: на греческом и на языке тех, с кем договор подписан. В договоре Игоря сказано: "Мы же свещание се написахом на двое харатью". Иными словами, это соглашение было написано на двух листах пергамена, в двух экземплярах. В этом же договоре говорится, что когда-то послы и купцы из Киевской Руси, приезжая в Византию, предъявляли золотые или серебряные печати. А ныне они должны иметь при себе соответствующие грамоты. В договоре Олега упоминаются и письменные духовные завещания русских людей, умерших в Византии...
Договоры, духовные завещания, верительные грамоты... Но все это еще не та славянская письменность, которую с уверенностью можно было бы считать предшественницей нашего современного алфавита. Прямой его предшественник -- алфавит, созданный великими просветителями братьями Кириллом и Мефодием.
МОРАВСКОЕ ПОСОЛЬСТВО
Неспокойно на сердце у князя Ростислава. Кажется, все хорошо в его государстве. Расцветает, крепнет под княжеской рукой великая Моравия. Роскошные у князя палаты, каменные церкви украшают его столицу -прекрасный Велеград. Необозримые нивы раскинулись от Тисы до Вислы и Одера. Шумят на них, золотятся хлеба. Крепко держат кованые мечи дружинники князя.
Однако не дремлют и враги. Рыщут по всей стране ватиканские монахи. Бормочут по-латыни свои молитвы. Но не божественное у них на уме. Черные рясы скрывают лазутчиков воинственного соседа, Людовика Немецкого. Для него Моравия -- лакомый кусочек. Тревожится князь Ростислав: как уберечь свою державу? Где взять силы, чтобы противостоять врагу? И решает заручиться помощью византийского императора Михаила. Византия -- центр православия.
В те времена политические и военные союзы часто облачались в религиозные одежды. И Ростислав поначалу решил попросить помощи в церковных делах. В конце 862 года он отправляет в столицу Византии -Константинополь великое посольство...
...В тронном зале, на высоком престоле, в золото-тканых одеждах Михаил принимал послов. Рядом с императором -- седобородый патриарх Фотий. Ни одно важное дело не решается без его совета.
Послы растерянно оглядываются вокруг. Хоть и были они наслышаны о богатстве византийского двора, такой роскоши не ожидали. Пестрые шелка, блеск парчи, сверкание драгоценных каменьев. Лишь двое в простом белом полотняном платье выделяются в нарядной толпе придворных. И держатся они особняком, стоят в стороне.
Император приготовился выслушать послов. Правда, о чем они будут просить его, Михаилу хорошо известно. И что он им ответит, тоже предрешено.
Старейшина послов делает шаг вперед, низко кланяется императору:
-- Добрый владыка! -- говорит он. -- Мы отреклись от язычества, приняли веру христианскую, православную. Но нет у нас вероучителей, которые правили бы церковную службу на нашем языке. Помоги же, государь, отряди к нам нужных людей.
Михаил что-то тихо говорит Фотию, тот идет к двум в белой одежде и уже с ними возвращается к ступеням трона.
Эти двое -- братья, родом они из Солуни, население в те времена состояло из греков и славян. Мать братьев -- гречанка, отец -- болгарин.
Старший, Мефодий, -- высокий, плечистый. Ему бы пристал наряд воина, он и был раньше воеводой -- в Македонии. Но сменил меч и коня на тишину монастырской келий. Такой уж у него характер. Тихий, незлобивый.
Константин моложе брата. Ему сорок два года, но выглядит юношей. Худощавый, бледный, лишь глаза горят на тонком лице мыслителя. Он много учился, известен как отличный проповедник, миссионер, славится образованностью, люди называют его Константином-философом. Перед смертью он пострижется в монахи, примет имя Кирилла. И под этим именем войдет в историю.
-- Слышишь ли ты, философ, о чем просит нас князь Ростислав? -обратился к Кириллу император. -- Никто не может сделать этого, только ты. Ведь вы с братом солуняне, а солуняне все говорят по-славянски. Я знаю, ты часто болеешь. Но нужно, чтобы именно ты с братом отправился в Моравию.
-- Немощен я телом и болен, -- ответил императору Кирилл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26