Голявкин Виктор
Этот мальчик
Виктор Владимирович ГОЛЯВКИН
Этот мальчик
Повесть
Приключенческая повесть о шестилетнем мальчике, восхитившем первоклассников своей начитанностью и деловитостью.
Вася мой друг. Мы с ним вместе сидим.
- Скажи спасибо, что ты меня сейчас видишь, - говорю ему специально загадочным голосом.
- Как это? - удивляется Вася.
- Не хотел, - говорю, - приходить сегодня в школу, вот и всё.
- Почему? - говорит.
- Неохота, вот и всё, - говорю.
- Как это? - удивляется Вася. Ему никогда не может прийти мысль не ходить в школу.
- А чего ты вчера гулять не выходил? - говорю.
- Уроки учил, - говорит Вася.
- Ну, и выучил свои уроки? - спрашиваю ехидно.
- Не успел все, - говорит Вася.
- Вот учишь, учишь, стараешься, а выучить всё равно не успеваешь. Очень ты, брат, старательный, - говорю.
Вызвали тут меня отвечать. А мне отвечать неохота. "Не буду, думаю, - ничего говорить. Всё равно не знаю". Молчу и стою.
- Садись, - говорит учитель и Васю вызывает.
А Вася, наверно, как раз именно это выучить не успел. Стоит и молчит.
В общем, оба мы с ним двойки получили.
- Зачем же ты вчера учил, - говорю, - раз ничего ответить не можешь? Что-то я не замечал, что у тебя меньше моего двоек и замечаний. Приходил бы лучше ко мне. Поиграли бы. Бабушку мою подразнили. Пойдём, - говорю, сейчас, пока ещё по двойке не получили, нашу бабушку подлавливать.
- Как это? - говорит Вася.
- А вот пойдём, и узнаешь, - говорю.
И мы с ним пошли.
Она очень старенькая. Но мы давно знаем, что, чем бабуся старше, тем больше сказок знает и хорошо рассказывает. Рассказывала и моя бабушка сказки, но так всё забывала и путала, что мы не могли ничего понять. Это-то и было самое интересное.
Мы с Васькой не разрешали ей путать, а просили рассказывать сказки нормально. На это бабушка нам отвечала:
- Раз вы всё знаете лучше меня, так поймайте меня на слове. Она ни за что не хотела сознаться, что путает и забывает.
"Ладно, - думаем, - погоди. Мы тебя поймаем".
Рассказывает нам бабуся про зайца, и вдруг заяц у неё превратился в енота, потом енот в суслика, суслик в лошадь...
"Ну, - думаем, - час настал".
Мы с Васькой внезапно задаём вопрос:
- У тебя же был заяц?
Она подумала и говорит:
- Да, заяц, а что?
- А при чём тут лошадь?
Бабушка стала хитрить и увиливать. Совершенно спокойно нам заявляет:
- Я вам не говорила про лошадь.
- Всё время про зайца?
- Всё время про зайца.
- И про енота не говорила?
- Ещё чего выдумали!
"Ну ладно, - думаем, - погоди", - и просим рассказывать сказку дальше.
Бабушка покосилась на нас с опаской, недовольно вздохнула и продолжает:
- Идёт, значит, по лесу заяц, да... Идёт, это значит, по лесу крот...
- Ага, попалась! Какой же крот, когда заяц? А?
Бабушка вздрогнула и говорит:
- Какой крот? Никакого крота! Енот, енот...
Мы с Васькой спрашиваем:
- А заяц?
Бабушка нам отвечает:
- Конечно, заяц. Я и говорю, что заяц... Идёт, это значит... бобёр и стучит по пням палкой...
- Э-э-э! - кричим, - бобра откуда взяла?!
- Из лесу, - отвечает бабушка.
- А заяц куда делся?
- Заяц в лес убежал.
- Заяц где?! - орём возмущённые.
Бабушка заморгала, даже очки надела и говорит:
- Убёг...
- А когда прибежит, когда? Где же сказка?!
Тогда бабушка вдруг разозлилась и говорит:
- Не ваше дело, - говорит. - Сами всё равно ничего придумать не можете.
- Нехорошо бабушку расстраивать. Гляди, она уже не в себе, - говорит Вася.
- Пусть всё равно про зайца рассказывает!
- Да она не помнит про зайца.
- Пусть.
- Что пусть?
- Хочу про зайца, и всё!
Тут вдруг Вася покосился на меня, да как стукнет меня внезапно.
И произошла между нами драка.
И бабушка нас разнимала.
Вчера разодрались, а сегодня снова в школе встретились.
Я подошёл к нему и говорю:
- Здорово ты меня стукнул. Бабушка была очень счастлива, что ты её защитил.
А он выпученными глазами на меня посмотрел и говорит:
- Извини, пожалуйста.
Никто никогда передо мной не извинялся. А он вот стукнул и извинился. Такая радость на меня нашла: я стал петь и плясать.
Прозвенел звонок. А я бегал по классу и кричал:
- Не было звонка! Никакого звонка не было!
Я наскочил на учителя.
- Ты что? - сказал он.
Я не мог остановиться и во всё горло орал:
- Звонка не было! Звонка не было!
- Как не было? - сказал учитель. - Раз я давно здесь? Сядь на место.
Я сел на место, но успокоиться всё не мог и вполголоса пел песню.
Учитель посмотрел на меня угрожающе. Вот он встал со своего стула и пошёл ко мне. Сейчас будут у меня неприятности, и может даже плохо кончиться. Я испугался.
- Что же мне делать? - спрашиваю у Васи. - А что, если я попрошу извинения? Как ты думаешь?
- Не проси. Всё равно не простит, - сказал Вася.
Но я встал и тихо сказал:
- Извините.
- Извиняю. Вот наконец ты одумался, - сказал учитель.
- Ты слыхал, что он сказал? - шепчу я Васе.
- Слышал, - говорит Вася. - Получается, что можно всё время кричать и петь на уроках, а потом попросить извинения, и всё.
- Это самое настоящее открытие, - говорю.
- Давай начинай опять кричать, - говорит Вася нарочно.
- А сейчас мне нечего кричать, - говорю я.
- И тогда не нужно было кричать, - вздыхает Вася.
- Тогда бы не нужно было просить извинения, - вздыхаю я.
И мы оба так вздыхали, как будто за один этот урок очень устали. А что все делали на уроке, совершенно не слышали.
Я оглянулся по сторонам, не слышал ли кто, как мы вздыхали. А то ещё дадут какое-нибудь новое прозвище за это. Ваське нечего бояться. У него уже есть прозвище. Его в классе зовут "Ох". Потому что он часто вздыхает.
"Ох, давай бегать", - скажет кто-нибудь из ребят. Он никогда не может сразу согласиться. Сначала долго думает, что бегать в школе нельзя, вздыхает, а потом всё равно бегать начинает, всех догонять.
С прозвищами у нас хорошо обстоит дело. Почти у каждого есть прозвище. Все девчонки и мальчишки с прозвищами. Некоторые не откликаются, когда спросишь по имени. А на прозвище сразу отзываются. Я своё прозвище не скажу, как-то не хочется, неприятно.
Ужасно интересно получается: когда мы с ребятами разговариваем, учитель совершенно ничего не понимает, потому что он прозвищ наших не знает. Учителей мы тоже прозвищами называем, между собой, конечно.
У моей мамы нет прозвища, я зову её просто мама. Не хочется звать её по-другому. Когда мама дома, я стараюсь, чтобы она меня похвалила.
Один раз я нарядился в отцовский пиджак и стал нарочно кривляться, чтобы её рассмешить. А мама рассердилась, что я весь отцовский пиджак извалял.
Однажды мама с бабушкой пили чай, мне опять хотелось их посмешить. Я думал, думал и придумал:
- Хотите загадку отгадать?
- Давай загадывай, - говорит мама.
- Кто всё знает, всё умеет делать?
- Учёный человек, - говорит бабушка. А мама молчит.
- Нет, - говорю я.
- А кто же? - говорит мама.
- Учёный человек, - говорю я.
- Я же так и говорила, - сказала бабушка.
- А это не тот учёный человек, о котором ты говорила, а другой учёный, о котором я думал.
- Почему он так говорит? Непонятно, - говорит мама.
Непонятно? Неужели не видят, какой я весёлый человек? Мне было так смешно, целый вечер смеялся. А они не смеялись.
Мама говорит:
- Смотрю я на тебя, Славик, ты мой сын, я тебя люблю, и мне хочется тебя за что-нибудь похвалить. Но увы... Пока совершенно не за что. И чему вас только в школе учат.
И всё-то ей не нравится. А я так старался. Мне стало не до смеха.
А мама говорит:
- Ты, Славик, хоть бы книжек больше читал. Видишь, их у тебя сколько. Ты любишь книги? - спрашивает.
- Люблю, конечно, - говорю.
- Какие книги тебе больше нравятся?
- Те, в которых можно картинки вырезать, - говорю.
- Зачем же картинки вырезать? - говорит мама.
- А помнишь, это было давно, мы с тобой сидели, читали, вырезали картинки и наклеивали их в альбом? - Мне запомнились не книжки и картинки, а что мама была со мной. Теперь этого не бывает.
- Помню, - говорит мама, - мы с тобой собак разных тогда изучали. Их и вырезали. Но это было давно. Ты теперь большой, теперь уж ни к чему книги портить. И собака у нас есть живая. Ты ведь любишь животных?
- Я только нашу Пташку люблю. А тех, которые по улицам бегают, мы с ребятами палками гоняем.
- Как можно! - говорит мама.
- А ребята говорят: "Зачем мне чужая взрослая собака, я лучше куплю свою маленькую и буду с ней гулять".
- Жалко собак, - говорит мама. - Эх, Славик, Славик, что же нам с тобой делать...
Не знаю, что делать. Вот вчера мы одному мальчишке дали прозвище "Собака". Он от нечего делать целый день говорил "Ав, ав" и бегал за нами, как собака. Мы вообще целыми днями дразнимся. Васька на меня обиделся, сказал, что он мне прозвище придумает. Как бы и вправду чего не выдумал. Он быстро придумывать не умеет. Но всё же опасность некоторая есть.
И всё-таки он кое-что придумал. Он ужасно старался придумать. И вот во сне ему приснилось слово "фофанофофанот". Он говорит, может, это два слова: "фофано-фофанот". Но он точно не знает. Он не знает, что это значит. Я тоже не знаю. Но оно всё время прыгает в голове: фофано-фофанот, фофано-фофанот...
Когда учитель Пал Палыч объяснял урок, он подошёл к Ваське и говорит:
- Повтори.
- Фофано-фофанот, - нечаянно сказал Васька.
Я тоже сказал:
- Фофано-фофанот.
- Что это значит? - возмутился Пал Палыч.
- Фофано-фофанот, - сказали мы с Васькой хором.
- Фофано-фофанот? Пре-кра-тить! - сказал учитель. - Знаете ли в конце концов, что значат эти слова?
- Не знаю, - сказал Васька.
- И я не знаю, - сказал я.
- Кто же тогда знает? - говорит учитель.
- И я тоже не знаю, - говорю я.
- А тебя не спрашивают, - говорит мне Пал Палыч.
Я встал и сказал:
- Если бы я знал, то сразу бы сказал.
- Садись, садись, надо же знать, что говоришь. Вы меня удивляете. Не говоря уже о том, что вы говорите это не к месту, не вовремя и ни к чему...
- Он первый начал, - сказал я, - а я за ним.
- Зачем же ты за ним повторяешь?
- Интересно, - говорю.
- Интересно? Но что же здесь интересного? Я просто выхожу из терпения. Я хочу выяснить, знаешь ли ты смысл этих слов?
- Фофано-фофанот... - объясняю я, - ну это просто фофано-фофанот.
- Но откуда тебе в голову пришли эти слова? - говорит Пал Палыч.
- Они вон ему пришли, - сказал я про Ваську.
- А ты повторяешь за ним, не вдумываясь в смысл? Впрочем, ты всегда за ним повторяешь.
- Повторял, - говорю. - И вы ведь тоже повторяли.
- Я? Да вы что? Ну, знаете... - растерялся Пал Палыч.
- А я думал, что вы тоже включились и вас поддержал.
- Я включился? А ты меня поддержал? Какая чушь. Фофано-фофанот. Никто из вас, ребята, не знает, что означают эти слова? - обратился он к классу.
- Не знаем, - хором ответил класс.
- Тогда продолжим урок. - Пал Палыч написал на доске упражнение: "Сев - сеять, занятие - заниматься, потеря - потерять, фофано-фофанот..." - Простите, - говорит он и стирает два последних слова.
Вася поднимает руку.
- Что тебе? - спрашивает учитель.
- Вы стёрли, а я уже написал.
- Ишь какой быстрый и старательный, - говорит Пал Палыч, - не ожидал от тебя такой прыти.
- Мне тоже стереть? - говорит Вася.
- Я вам сто раз говорил: в тетрадях лучше не стирать, не разводить грязи. Поняли?
- Поняли, - отвечает класс.
Вася смотрит в свою тетрадь. Он ничего не понял.
- Но я же написал "фофано-фофанот"?
- Вот что, - говорит учитель, - выйди-ка ты из класса и до звонка подожди меня за дверью.
- А я? - говорю я.
- И ты, - говорит Пал Палыч.
Мы и ушли.
Сначала мы сели на школьную лестницу. Но тут услышали чьи-то шаги. Мы вышли из школы и сели на нашу лестницу.
Вася был мрачный, а я не очень.
- Это всё из-за тебя, - говорит и вздыхает.
- Вот сейчас кто-нибудь пройдёт из знакомых или соседей, и я попадусь. Это ведь моя лестница, меня здесь все знают, а тебе хоть бы что. Пошли лучше сядем на чужую лестницу.
Пошли сели на чужую.
Вася всё равно вздыхает.
- Не горюй, - говорю, - давай я тебя на лифте покатаю.
Покатались на лифте, снова сидим. Неприятно как-то сидеть. Другие в школе сидят, а мы... Мне тоже не по себе стало и на Ваську зло взяло:
- Почему ты говоришь, из-за меня нас выгнали? А кто мне прозвище нелепое придумал?
- Всё равно это ты виноват.
- Спроси кого хочешь, и всякий тебе скажет, что виноват именно ты.
- У кого это я здесь спрашивать должен?
- Да хоть вот позвони в любую квартиру, и любой тебе скажет.
- Ну уж нет, ещё чего, хватит с меня. Сам звони, если тебе нужно, говорит Вася.
- Позвоню, - говорю, - и узнаешь: ты виноват. Взрослые тебе скажут. Они всё знают.
Я позвонил в чью-то дверь. Никого.
- Всё ясно. На работе. Позвоним к другим. И эти на работе. Нам просто не везёт. Не могут быть все на работе. Есть же разные там пенсионеры и другие люди, которые дома сидят.
Позвонил в третью дверь. Шаги. Открывает нам какая-то старушка. Ну, думаю, она вообще ничего не поймёт, но надо же что-то спросить, и я говорю:
- Скажите, пожалуйста, у вас тут Вася Иванов не живёт?
- Кто, кто? - Старушка глуховата.
- Вася не живёт?
- Ах, Вася? Не живёт, - говорит.
- Извините, ха-ха!
- Что, что?
- Ничего.
Мы спускались по лестнице. Я от души смеялся. Васька тоже вдруг засмеялся.
- Смешно? Ну, видишь! А я что говорил. Здорово я придумал? Шевелил мозгами, шевелил и наконец дошевелился. Хочешь, можно ещё что-нибудь придумать. Ты не робей.
- Да я и не робею. Я уже давно фофано-фофанота придумал.
Звоню ещё в одну квартиру.
- А вдруг там собака? - забеспокоился Вася.
- Собаки сами дверь не открывают, - говорю.
- Тоже верно, - говорит Вася.
Звоним ещё раз.
Вдруг дверь слетает с петель, и мы с Васькой отлетаем в сторону, к стене - на нас что-то обрушивается. И что-то проносится мимо, но что именно, не разобрать.
Мы встаём взъерошенные и обалделые.
- Кто бы это мог быть?
- Воры, наверно, кто же ещё, - говорю.
- Вечно тебе бандиты, воры да шпионы чудятся, - говорит Вася.
- Зайдём поглядим, - говорю.
- Неудобно в чужую квартиру заходить.
Мы только осторожно туда заглянули.
Квартира как квартира. Всё в порядке. На местах. Нет никого. И дверь на полу...
- Уйдём-ка отсюда поскорей, - говорю я.
Только, только успели выйти на площадку, поднимается нам навстречу малыш.
- Постой, постой, мальчик, ты здесь живёшь?
1 2 3 4 5 6 7