https://wodolei.ru/catalog/rakoviny/na_pedestale/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Кстати, о любви к интерьерам – рада, что у тебя осталась хоть какая-то радость в жизни, – сухо произнесла я. – А что это за ткань на подушках? Они такие классные. Новые?
Мишель вырвал подушку у меня из рук:
– От собаки их лучше держать подальше! Это парча, сотканная вручную на жаккардовом ткацком станке. – И он пронзил меня таким взглядом, будто я собиралась предложить Лулу погрызть эту подушку.
– Надо же! Что-то вроде полиэстера? – спросила я, широко раскрыв глаза и сделав невинное лицо.
– Нет, парча не имеет ничего общего с полиэстером, – раздраженно простонал он. – И ты, конечно же, прекрасно это знаешь. Просто пытаешься развеселить меня и отвлечь от обиды на Фаррена. Какие глупости!
Я мгновенно приняла серьезный вид.
– Послушай, болван! Фаррен любит тебя, и ты сам это знаешь. Он позвонил мне и все объяснил. Тот гример просто поздравил его с получением постоянной роли. Его сделают внуком кого-то из главных героев.
Лулу завиляла хвостом, разбрасывая вокруг тысячи шерстинок. Я торопливо смахнула их с софы, надеясь, что Мишель ничего не заметил.
Судя по мрачно поджатым губам – заметил. Но промолчал. Просто крепко сомкнул губы подобно обиженному ребенку.
Откровенно говоря, это взбесило меня.
– Погоди-ка… Ты ничего не хочешь ему сказать? Что-нибудь вроде: «Фаррен, извини, я принял все слишком близко к сердцу»? Или: «Я вел себя как дурак, по-здравляю с исполнением мечты, Фаррен».
Мишель зло взглянул на меня и презрительно фыркнул:
– Да? А может, лучше сказать: «Мне очень жаль, что ты такой козел – поэтому первым о твоей новой роли узнал какой-то гример, а не я»? – К концу предложения он перешел на крик, и лицо его побагровело.
Зрелище было довольно неприглядное, а Мишель чрезвычайно редко позволяет себе быть некрасивым. Я поняла: все гораздо серьезнее, чем мне вначале подумалось. И решила поработать с более здравомыслящей стороной в этом споре.
– Ты хочешь, чтобы я… сделал что?! – орал Фаррен, шагая взад-вперед по моей крохотной гостиной, все еще наряженный в нелепый яркий костюм работника стоянки, который так и не снял.
И который был ему очень к лицу – какая несправедливость! Неудивительно, что гример запал на друга моего друга.
– Ты просишь меня извиниться перед ним? Перед человеком, который своей ревностью поставил меня в неловкое положение перед коллегами и продемонстрировал мне полное отсутствие доверия?
Мы с Лулу переглянулись, потом взглянули на Фаррена.
– Да, если посмотреть с этой стороны, он повел себя очень плохо.
– А с какой стороны еще можно на это смотреть? И я готов поспорить, что он злился из-за Лулу и ее шерсти! Ведь правда? А я хотел завести маленькую собачку – такую же, как она. Как я могу иметь собаку, если он будет придираться к каждой шерстинке? А? Ответь мне на этот вопрос! – потребовал он.
– Ты хочешь собаку, похожую на Лулу? Не уверена, что они вообще существуют, – сказала я, пристально разглядывая свою овечку-мутанта.
– Шейн, дело не в этом, и ты прекрасно все понимаешь. Перестань изворачиваться, оставь свои хитроумные ходы.
– Он назвал меня хитрой и умной, – шепнула я Лулу.
Фаррен злобно сверкнул на меня глазами:
– Эй! Вы там, кажется, меня обсуждаете? Я вздохнула.
– Ладно, прости. Порядком устала убеждать вас обоих. Могу я вообще сказать что-нибудь, чтобы это оказалось для тебя полезным?
– Да. Можешь пригласить меня пожить у тебя, пока Мишель не надумает извиниться.
– Хорошо, – согласилась я, поднимаясь, и стала разыскивать поводок Лулу. – Но нам понадобится еще одна бутылка вина. Раз ты теперь живешь здесь – пойдем за ней вместе. Я поплачусь тебе, что не могу получить кредит в банке, и объясню, почему Лулу больше ни в коем случае нельзя кормить человечьей едой. – Я прервалась, подсчитывая в уме свои беды. – Да, чуть не забыла, еще расскажу о том, что Ужасный Бен и мой Бен – одно и то же лицо.
– Что?!
Я вздрогнула.
– Кричать не обязательно. Да, у меня не будет ни бизнеса, ни будущего! У собаки запор! А Ужасный Бен – бывший ухажер Лиззи – каким-то непостижимым образом оказался теперь моим парнем! Вы с Мишелем полагаете, что у вас проблемы? Добро пожаловать в мой мир.
Фаррен удивленно молчал.
– Но… но…
– Пойдем. Сначала вино, потом жалобы. – Я распахнула дверь, взглянула на экран мобильного – сообщений не было.
И подумала: «Похоже, жаловаться сегодня я буду долго».
Два часа и бутылку вина спустя Фаррен уговорил меня позвонить Бену.
– Послушай, у него сейчас тяжелые времена. Твой звонок скорее всего его обрадует. Mоральная поддержка никогда не бывает несвоевременной, правда?
– Во-первых, не хочу его беспокоить, – возразила я, снимая с колен Лулу. – Во-вторых – кто так разговаривает?
– Господи, Шейн, просто возьми свой чертов телефон и набери его номер!
Шокированная тем, что Фаррен чертыхнулся, я взяла чертов телефон и набрала номер Бена. Но не стала звонить на сотовый, твердо решив: если его не окажется дома, буду дожидаться звонка сама. Не хотелось в разгар семейных неурядиц казаться навязчивой. После трех гудков трубку, наконец, подняли:
– Алло?
Я потеряла дар речи. Голос на другом конце провода принадлежал не Бену, а какой-то женщине.
«Погоди-ка… У него семейные неурядицы, забыла? Может, это его сестра».
– Э-э… позовите, пожалуйста, Бена, – попросила я, вцепившись пальцами в кудрявую шерстку Лулу.
Собака подняла голову и зарычала; от испуга я сразу отдернула руку.
Женщина засмеялась – и смех этот звучал не совсем по-сестрински.
– Бен сейчас не может подойти к телефону. Он принимает душ, а затем я собираюсь заставить его снова вспотеть – думаю, вы понимаете, о чем я.
Это явно была не его сестра.
Медленно, не произнеся больше ни слова, я закрыла мобильный и бросила на кушетку. Лулу продолжала рычать, но не на меня. Она рычала на телефон.
Фаррен посмотрел на меня, перевел взгляд на Лулу и протянул мне бутылку.
– Знаешь, в твоей собаке есть что-то необычное.
Я вылила остатки вина в свой бокал.
– Ты даже не представляешь…
Глава 36
По-моему, все это сказки – будто, выплакавшись, легче заснуть. Рыдала, пока не кончились слезы – и ни намека на сонливость. Зато заработала ужасную головную боль. На цыпочках, чтобы не разбудить Фаррена, я прокралась на кухню за обезболивающими таблетками.
Чуть-чуть приоткрыла холодильник, чтобы достать бутылку воды – и вдруг дверь квартиры с грохотом распахнулась. Я подпрыгнула почти на фут, открытый флакон с тайленолом взмыл в воздух, таблетки разлетелись по всей кухне, а Фаррен издал нечленораздельный вопль – и все это одновременно.
В дверях стояла Энни. Свет из коридора обрамлял ее силуэт, и, судя по выражению лица, она была в ярости. Я наклонилась собрать таблетки, пока Лулу не съела их, приняв за собачьи конфеты.
– Неудачный вечер? Ник опять тебя разозлил?
Подруга в бешенстве влетела на кухню.
– Удивительно, что ты соизволила спросить, Шейн. Или мне называть тебя «ваша милость»?
Бросив в мусорное ведро последнюю горсть таблеток, я встала, удивленно взирая на нее опухшими от слез глазами.
– О чем это ты?
– Сами знаете, ваша милость. А может, ваше святейшество. Или как там теперь называют высокородных особ, – бросила она, прислонившись к стене.
Фаррен сел и разглядывал нас через окно.
– Э-э… что у вас там происходит?
– Не вмешивайся, – рявкнула Энни, швыряя сумочку на столешницу. – Шейн готовится объяснить, почему она вдруг возомнила себя Господом Богом и решила, что вправе играть жизнями своих друзей.
В моей плохо соображавшей голове забрезжила тень догадки.
– Ник все рассказал тебе.
– Да, Ник рассказал. Ник, а не ты! Хотя тебе же, наверное, нечего было рассказывать! – кричала она, для большей выразительности стуча по столу ладонью.
Я сникла.
– Энни, прости. Я лишь хотела помочь…
– Манипулируя за моей спиной? Обманывая меня, как своих клиентов? – Ее глаза сверкали от обиды и гнева, полные непролитых слез. – Я чувствовала себя полной дурой – и вы с Ником этим воспользовались. Знаешь что? Я с ним порвала. А теперь хочу расстаться и с тобой!
Фаррен, в тот момент уже стоявший в дверях, положил руку ей на плечо:
– Энни, послушай…
– Нет, – ответила она, поворачиваясь и сбрасывая его руку. – Не собираюсь ничего слушать. Раз ты пристроился здесь – можешь занимать мою спальню. А я перееду к Мишелю, пока не найду другую квартиру.
Я умоляюще протянула к ней руки:
– Энни, это же просто смешно! Мы не поняли друг друга. Я лишь хотела…
Она оборвала меня:
– Ты хотела? Ты? Это касалось не тебя, Шейн, а меня! Но ты предала меня. Нарушила кредо лучшей подруги. Между нами все кончено.
Схватив сумочку, Энни оттолкнула Фаррена и выбежала из квартиры, хлопнув дверью. А я была не в силах ничего сделать. Слезы текли по моим щекам, и сердце в груди разрывалось на части: единственный человек, на которого я могла безоговорочно положиться, навсегда уходил из моей жизни.
Тихий жалобный звук привлек мое внимание. Моя собачка забилась в угол и сидела там, дрожа и хныча.
– Бедная Лулу. Тебе, наверное, тоже лучше было бы без меня, да?
По-видимому, эмоциональное перенапряжение и лекарство нанесли свой сокрушительный совместный удар. Бедняжка заскулила и присела, сгорбившись, прямо на полу кухни. В течение одного-единственного дня жизнь подбросила мне целую кучу дерьма – как в прямом, так и в переносном смысле.
Что за ирония судьбы!
Глава 37
На следующий день, ожидая покупателей в «Сенсьюэлити», я пребывала в оцепенении. В тот момент беспокойство Лиззи насчет «ее» магазина и «ее» денег могло быть вполне оправданным. Провожая взглядом двух женщин, выходивших с покупками, я вдруг поняла, что не помню, как пробивала им чек.
Вообще не помню.
Мне почудилось, что сердце забилось неровно, пропуская каждый третий удар. «Интересно, в моем возрасте могут быть шумы в сердце?» – подумала я.
Утром Энни отказалась со мной разговаривать. Более того – запретила Мишелю открывать дверь, заслышав в коридоре мой голос. Я всплакнула в лифте, но скулеж Лулу на какое-то время отвлек меня от жалости к себе. Уж ей-то, бедняжке, лишний стресс точно был ни к чему. Ее проблемы с кишечником в ту ночь не давали уснуть нам обеим.
Сделала мысленную заметку: в обеденный перерыв позвонить ветеринару и справиться о здоровье Лулу. Я оставила ее в ветлечебнице на день – там за ней должны были присматривать и беречь от обезвоживания. По странному стечению обстоятельств болезнь Лулу стала переполнившей чашу свалившихся на меня бед. Я так долго плакала ночью, что готова была попросить ветеринара и меня проверить на предмет обезвоживания.
Но ограничилась двумя большими бутылками минеральной воды, которые взяла с собой на работу. Пила их целое утро. Выкладывала дополнительную порцию продукции «Дримглоу» на витрину, которая, к моему удивлению, успела заметно опустеть, и потягивала водичку. Монотонная работа в сочетании с достаточным количеством жидкости на удивление хорошо предохраняла от зацикливания на мрачных мыслях.
Другая женщина поднимала трубку домашнего телефона Бена. Он спал с ней. Спал с другой женщиной. Не со мной. И эта женщина была явно на меня не похожа. Мы, конечно, еще не дошли до того этапа отношений, когда можно было бы всерьез говорить о верности, но я почему-то считала само собой разумеющимся, что этот парень не станет приводить к себе какую-то грязную шлюху через несколько дней после ночи любви со мной.
Зазвонил телефон, но я не спешила брать трубку. Не было настроения трепаться с покупательницами, и вообще с кем бы то ни было. К тому же нужно было сообщить миссис П., что банкир отклонил мою заявку на получение кредита, – и этот разговор очень страшил меня.
Карма планомерно и безжалостно разрушала мой жизненный принцип «держать все под контролем».
До основания.
– Магазин «Сенсьюэлити», чем могу вам помочь?
– Я так и знала! – визгливо завопил кто-то на другом конце провода.
Вздрогнув, я отодвинула трубку подальше от уха.
– М-м… прошу прощения? Вы звоните в бутик «Сенсьюэлити»?
– Нет, сучка! Я звоню подлой интриганке, которая увела моего парня! – ответила женщина.
Этот визг почему-то вызвал ощущение стереоэффекта. Он был слышен одновременно и в телефонной трубке, и… в подсобке?
Я стремительно обернулась – и увидела Лиззи, вылетавшую из подсобки с сотовым в руке. Она указывала на меня пальцем, продолжая орать:
– Ты! Я узнала тебя! Какого черта ты звонила Бену домой?
– Что? Я… ты? – Я выпустила из руктелефон, не удосуживаясь поднять его, когда он упал на ковер. – А что ты делала в квартире у Бена? И что значит «твоего парня»? – Я ощутила неприятное волнение в животе – сильнее, чем в тот день, когда объелась буррито.
Лиззи бросила на прилавок свой тончайший, как клинок, мобильный телефон последней модели.
– Он сказал – Шейн! Много ли на свете девушек с таким именем? Дурацкое имя, кстати. Ты использовала меня, чтобы подобраться к нему, ведь так?
Я нетерпеливо всплеснула руками:
– Конечно, Лиззи! Ты угадала. Первым делом я умудрилась проникнуть в твой ум и внушить тебе, чтобы ты позвонила и наняла меня с целью избавиться от Бена. – Сложив руки на груди, я растянула губы в улыбке. – Надо же, курсы телепатического воздействия на людей все-таки себя оправдали!
Лиззи на мгновение оторопела, потом тряхнула головой и презрительно фыркнула:
– Ерунда! Не пытайся запутать меня своим бредом.
– Что?
– Заткнись! Не смей перебивать меня! Я ни за какие коврижки не стану с тобой работать! И все расскажу про тебя тете Эстель. Ты что, всерьез надеялась, что спокойно уведешь парня у племянницы своего босса и останешься безнаказанной, а потом еще и сделаешься партнером, и будут у тебя счастья полные штаны?!
– «Полные штаны»? Ты что, приняла дозу? Во-первых, ты сама его бросила! Во-вторых, это ты вчера «заставляла его вспотеть», а не я, – произнесла я, каждой частицей своего тела изливая горечь. – Значит, победа вроде как все равно за тобой, правда? Чего тебе тогда от меня нужно?
Лиззи не успела ответить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27


А-П

П-Я