Но раз вероятность составляет один из двух с половиной, то меня должны выбрать, правда?
– Конечно, – уверенно произнесла Энни. – Шампанское сюда!
Улыбка Мишеля померкла.
– Мы сейчас не можем позволить себе пить шампанское. Остался последний рывок. Мне понадобится около пяти тысяч долларов, чтобы подготовить портфолио для отборочного тура. Наверное, придется переступить через себя и позвонить папе. Может, он сменит гнев на милость.
– Тебе нужно пять тысяч? – удивилась Энни. – Ни в коем случае не звони отцу – в прошлый раз после разговора с ним тебе едва не потребовался психиатр.
– Всем нужно пять тысяч долларов, – пробормотала я. – Какое-то новое поветрие.
Энни порывисто повернулась и оценивающе взглянула на меня:
– О чем ты?
– Да так, ни о чем. Не волнуйся, Мишель. Мы с Фарреном приготовили небольшой сюрприз, – сообщила я, направляясь на кухню – проверить, имелось ли шампанское в холодильнике. – У нас, кажется, оставалась бутылка с того дня, когда мы обмывали новую роль Фаррена в «мыльной опере»?
– В дневном сериале, – поправил Фаррен, танцуя с Мишелем.
– Извини, в дневном сериале.
Я нашла бутылку, открыла, почти ничего не разлив, налила шампанское в пластиковые стаканы с надписью «С днем святого Патрика» и раздала всем.
– За Мишеля! Да превзойдет он самого Ральфа Лорена! – провозгласила я, поднимая стакан.
– И Веру Вонг! – добавила Энни.
– И Армани! – внес свою лепту Фаррен.
Лулу лаяла, весело гарцуя между нами.
Мишель стоял, сияя от радости, и слезы текли по его щекам; мы чокнулись и осушили стаканы. Я обняла Мишеля одной рукой.
– Милый, тебе лучше присесть. Мы с Фарреном хотим поведать, как у нас оказалась в точности нужная тебе сумма – ну, может, за исключением нескольких сотен на жизнь.
Слушая, как Фаррен взахлеб рассказывал о своем бонусе и о моем авансе, полученном от Мелиссы, Мишель раскрывал глаза все шире и шир, Энни, наоборот, напряженно щурилась. Наконец Фаррен закончил. Мишель ошеломленно молчал. А вот Энни – нет.
– Ты с ума сошла?! – заявила она, вскакивая со стула и тыча в меня длинным костлявым перстом. – Эти деньги тратить нельзя! У тебя ведь ничего не выходит с Мелиссой и Тони. И тебе придется вернуть ей две с половиной тысячи.
Я пожала плечами:
– Попробую еще раз.
– Еще раз? Да что тут пробовать?! С этим мужчиной все твои приемчики действуют с точностью до наоборот!
– Не ори! – рявкнула я в ответ. – Ты что, не видишь – я хочу помочь другу?
Мишель наконец обрел дар речи.
– Э-э… простите. Раз я и есть тот друг, которому ты хочешь помочь, можно мне принять участие в обсуждении?
Мы с Энни одновременно повернулись к нему:
– Нет!
Фаррен расхохотался, а Лулу отбежала и спряталась за его ногами.
Мишель наклонился вперед.
– Знаю, мои слова прозвучат эгоистично, особенно учитывая тот факт, что я в принципе мог бы воспользоваться кредитом. Но все же – ты не рассматривала возможность действовать «от противного»?
Я сверкнула глазами:
– Мне не нужна помощь в… что значит «от противного»?
Он развел руками.
– Если все твои действия дают обратный эффект, попробуй действовать наоборот.
Я задумалась.
– Что конкретно нужно делать?
– Для начала расскажи, как ты действовала.
Вкратце описывая свои позорные неудачи – на стройплощадке и с колыбелью, я поняла правоту Энни. Придется вернуть деньги Мелиссе.
– Энни, ты не совсем права, – сказал Фаррен, вскочили зашагалпо комнате. – У тебя получится, Шейн. Мы знаем, чего хочет этот Тони, и отсюда можем вычислить, чего он не хочет.
– Можем? – спросила я, чувствуя себя бестолковой.
– Конечно, – сказал Мишель. – Ему нужна приверженная традициям итальянская жена и мать для его детишек, правильно?
– Похоже на то, – мрачно согласилась я.
Фаррен уселся рядом со мной на кушетку.
– Значит, предоставим ему девушку легкого поведения.
– Но… Погоди, Не так быстро, – взмолилась я. – Если превратить Мелиссу в сексуальную любительницу тусовок, ты думаешь, Тони больше не захочет иметь с ней дело?
Мишель с самодовольным видом откинулся на спинку кресла, скрестив на груди руки.
– Именно. Он мечтает о «Маленьком домике в прерии», а мы дадим ему «Секс в большом городе».
– Меня едва не взяли на роль одного из парней Кэрри, но потом решили, что я слишком смазлив, – заметил Фаррен уже, наверное, в сотый раз.
– Ты говорил, – простонали мы хором.
Энни кивнула:
– Да, такой подход может оправдать себя, Шейн. В самом деле. Позвони Мелиссе и узнай, согласна ли она на такое.
Я схватилась за телефон.
– Нужно жить сегодняшним днем, правда? Думаю, это окажется значительно эффективнее попугая.
И пошла к пожарной лестнице, чтобы позвонить, друзья озадаченно смотрели мне вслед. Но я не собиралась ничего объяснять насчет попугая.
Глава 26
На следующий день, оказавшись на рабочем месте, я страстно молила Бога о том, чтобы утро прошло спокойно. Чтобы никаких телефонных звонков, кризисов и новых клиентов. Несколько деловых встреч антисвахи были временно отложены – до тех пор, пока не будет решена проблема Мелиссы и Тони.
«"Решить проблему". Очень подходящий эвфемизм для того, что на самом деле называется "сломать бедняге жизнь"», – тихо прошептал мой внутренний голос.
– Да заткнись ты, – проворчала я.
И тут же осознала, что разговариваю сама с собой. С какой стороны ни посмотри, это был плохой знак.
Я слонялась по магазину, поправляя предметы на полках и потягивая латте, а мысли были заняты Беном и его неожиданным уходом.
Тот же мужчина в тот же самый вечер подарил мне мисочки для собаки.
Все это производило весьма странное впечатление.
Зазвонили колокольчики над входом; вымученно улыбаясь, я повернулась к двери, готовясь принять первого покупателя.
– Здравствуйте, добро пожаловать в… Лиззи?
– Здравствуйте, Шон, – протяжно произнесла она, снимая огромные солнцезащитные очки. – Тетя Эстель уже здесь?
– Меня зовут Шейн, – сквозь зубы процедила я.
– Не важно… Так она пришла или нет? – Лиззи неторопливо подошла к полке с продукцией «Дримглоу» – плавной походкой, будто скользя по полу в босоножках с четырехдюймовыми каблуками.
Несмотря на мою глубокую и искреннюю неприязнь к ней, это вызывало невольное восхищение. Я подумала с легкой завистью, что ее простые шорты и майка обошлись, должно быть, в две мои месячные зарплаты.
Здорово, наверное, обладать фигурой манекенщицы. Закрыв глаза, я мысленно помолилась, прося Господа ниспослать мне терпения. И побольше.
– Нет, здесь ее нет. Она сегодня вообще не придет. Полагаю, у нее день оздоровительных процедур.
– Полагаете? – Лиззи презрительно фыркнула.
– Э-э… что? – Я не знала причины ее недовольства, но тон мне не нравился в любом случае. – Что не так, Лиззи?
Она закатила свои идеально накрашенные глаза.
– А то вы сами не в курсе! Я наслышана про ваш милый маленький планчик насчет партнерства, только ничего у вас не выйдет.
Я озадачилась.
– Что не выйдет?
Красотка горделиво приблизилась, откинула со лба волосы и вызывающе глянула на меня.
– Если вы вынашиваете коварный замысел завладеть моим наследством – забудьте об этом, вы… вы… продавщица!
– Вынашиваю коварный замысел? – развеселилась я.
Кажется, кое-кто читает слишком много готических романов.
Поскользив еще немного, Лиззи затормозила возле расшитых бисером мини-юбок камуфляжной расцветки и взяла из стопки самую верхнюю.
– Ух ты! У вас есть размер «два нуля»?
– Должен быть, пойду посмотрю… Погодите-ка! – Уже сделав пару шагов в направлении подсобки как последняя идиотка, я все же опомнилась и остановилась. – Что?! Сначала вы обвиняете меня в коварных замыслах… а потом просите подобрать одежду? У вас с головой все в порядке?
Она бросила юбку на пол и пнула ее.
– Что вы сказали? Да как вы смеете?!
– Я спросила, все ли у вас в порядке с головой, вы, психопатка! И поднимите юбку с пола – сейчас же!!! – Дойдя до слов «сейчас же», я перешла на крик – и в тот самый миг, конечно же, вошла миссис П.
«На заметку: ни в коем случае не кричать на племянницу начальницы в присутствии последней».
Миссис П. посмотрела на Лиззи, затем на меня; от ее наблюдательного взора ничто не могло укрыться. Подошла, наклонилась и подняла юбку. Затем медленно разогнулась, ее серебристые локоны поблескивали в свете флуоресцентных ламп. Первой заговорила Лиззи:
– Тетя Эстель, вы слышали, что она сказала? Неужели вы готовы доверить этой грубиянке наш магазин, наши деньги и наших покупателей?
Лиззи прекрасно умела изображать справедливое негодование.
Но я и сама была возмущена до глубины души.
– «Наш магазин»? «Наши деньги»? Лиззи, вы ни разу в жизни не распаковали ни одной коробки! И если вы хоть на мгновение осмелились предположить, что мнеe нельзя доверить деньги, я…
– Что ж, если вы так считаете – вам виднее… Вы себя лучше знаете…
– Прекратите. Обе. – Тихий голос миссис П. мгновенно заставил нас замолчать.
Она повернулась к племяннице и протянула ей юбку:
– Пожалуйста, положи это обратно на полку. И я буду очень признательна, если ты будешь относиться к нашим товарам немного бережнее. Эта юбка, на которой ты так лихо топталась, стоит пятьсот долларов.
Не успела я выкинуть какую-нибудь ребяческую глупость – например, показать Лиззи язык, – как миссис П. переключила свое внимание на меня.
– Должна признаться, я неприятно удивлена твоим поведением, Шейн. Не ожидала услышать от тебя такую грубость в адрес моей племянницы. Знай – перспективы нашего будущего партнерства будут во многом зависеть от твоей способности поладить с Лиззи.
«О нет! Только не это…»
– А теперь предлагаю пообедать втроем – попробуем преодолеть ваш межличностный конфликт, – продолжала она.
Мы с Лиззи посмотрели друг на друга – с абсолютно одинаковым отвращением на лицах.
Похоже, у нас все же было кое-что общее. Как у двух ведьм из мюзикла «Злая».
А именно – взаимная ненависть.
– Тетя Эстель, в обед я записана к парикмахеру. Не могу отменить, иначе придется ждать несколько месяцев, пока Вашини сможет втиснуть меня в свое расписание. К тому же, если я не приду, он может взбеситься и вообще откажется меня принимать. Тогда придется идти к какому-нибудь посредственному мастеру – а это ведь так ужасно, – трещала Лиззи, с придыханием перечисляя причины, в силу которых она ни за что на свете не могла согласиться обедать с плебейкой вроде меня.
На Мэдисон-авеню классовая борьба процветает по сей день.
Я удалилась в подсобку, не желая больше слушать жалобы наглой особы. А то недолго и самой начать ныть. К тому же кто-то должен был распаковать товар.
Все, что мне было нужно в тот момент, – немного уединения с канцелярским ножом в руке.
Глава 27
– Братан, ты меня пугаешь, – сказал Глисон, забрасывая ноги на стол Бена. – Она тебе нравится, ты считаешь ее красивой и так далее, бла-бла-бла. А потом вспоминаешь, что она – лживая змея, и смываешься. Я правильно понял?
Бен покачал головой и бросил в так называемого друга ручкой.
– Хватит меня анализировать! Да, я утратил контроль над собой. И признаю это. Проехали.
Глисон, наморщив лоб, поправил ярко-желтый галстук.
– Не вижу особых проблем. Хочешь переспать с ней – действуй. Получи удовольствие, а потом брось ее, – высказался он, пожимая плечами.
– Знаешь, иногда меня поражает полное отсутствие в тебе всяких нравственных принципов, – возразил Бен. – Мы знакомы уже пять лет, но ты умудряешься удивлять меня. Кем же я, по-твоему, буду после такого поступка?
– Да кому сейчас нужны моральные принципы? – с наглой ухмылкой возразил Глисон. – Ведь эта девушка – «антисваха», да?
– Ну…
– И она не рассказала тебе о своем подлом маленьком увлечении?
Бен беспокойно заерзал в кресле.
– Ну, мы не…
– Вот именно, – перебил Глисон, опуская ноги, и хлопнул ладонью по столу. – В ней нет ни грамма честности. Зато есть классное тело. Так что трахни ее и покончи со всем этим бредом. – Он встал. – Теперь, когда я решил все твои проблемы на сегодня, пойдем пообедаем.
У Бена зазвонил телефон, и он махнул рукой, жестом выгоняя Глисона из кабинета:
– Хорошо. Встретимся внизу через десять минут.
«Может, он прав. Не в том, что нужно трахнуть ее и бросить, а в том, что не стоит увязать в чувствах к человеку, для которого солгать – как стакан воды выпить». Схватив трубку, он включил первую линию.
– Доброе утро. Бен Камерон слушает.
– Здравствуй, Бен Камерон. Как дела, гадкий мальчишка? – В трубке раздавался веселый голос его сестры. – Бенджи, ты стал такой взрослый – весь из себя серьезный специалист.
– Привет, Ферн. Как дела? Как поживает моя очаровательная племянница?
– Отлично. Айви – лучшая ученица в классе, – с нескрываемой гордостью отвечала та.
– Конечно – вся в маму.
– И в дядю тоже.
– Ты хочешь сказать, что она еще и самая красивая девочка в классе? – смеясь, поддразнил ее Бен.
– Она скучает по тебе. Как и мы все. Когда ты наконец соберешься навестить нас на выходных? Бостон не так уж далеко от Нью-Йорка.
Он вздохнул и улыбнулся:
– Так, начались нотации. Скоро, сестренка. Скоро.
– Ага. Учитывая, что «скоро» обычно означает «ее раньше чем через полгода», сообщу новость по телефону. Ты скоро опять станешь дядей!
Бен откинулся в кресле.
– Ого! Это… ого. Поздравляю. Рад за вас.
– Я тоже рада. Мы целый год пытались. Я уже стала бояться, что не получится.
– Значит, ты всё еще спишь с этим мужланом? – спросил он, зажмурившись. – Может, на этом прекратим обсуждение? Не хочу ничего знать о том, как моя сестра занимается неприличным делом с гориллой.
Ферн засмеялась:
– Вы ведь давно уже закончили школу. Я надеялась, что ты перестал называть его гориллой.
– Ты бы слышала, как он меня называл, – возразил Бен. – Сообщила родителям?
– Конечно. Они на седьмом небе. Мама уже пыталась затащить меня в магазин – покупать детские вещи. Я сказала, что у меня от Айви осталось столько всего на семерых детей хватит, но ты же знаешь нашу маму…
Он кивнул:
– Знаю. Может, теперь она от меня отстанет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27