– Эй, Лука, да ты в глубине души просто несостоявшийся футболист, – кричал Патрицио.Когда Лука, лихо отбив мяч, гордо посмотрел на него и перевел взгляд на Еву, что–то внутри у нее растаяло. Он был не только несостоявшимся футболистом, но и несостоявшимся любовником, подумала она с грустью. Но ведь и она тоже. Кто–то должен был положить конец этому безумию, и, возможно, этим кто–то будет она сама.Что такого ужасного может случиться? Он ее отвергнет? Едва ли. Да нет, этого точно не будет. Она же видит, какими глазами он на нее иногда смотрит. Он все еще хочет ее, его прекрасное мужественное тело тоскует по ней, в этом она не сомневалась ни на секунду. Так чего же она боялась? Того, что она будет влюбляться в него с каждым днем все больше и больше, а он не ответит ей столь же горячей взаимностью?А если и так, то разве это не эгоистическая позиция с ее стороны? Как бы то ни было, она не будет больше прятаться от своих желаний. Она встретится с ними лицом к лицу, независимо от того, будет ли ей потом обидно или больно. Уже не имеет значения, какой будет исход. Будь что будет.Ливви вынесла огромный шоколадный торт, который встретили громкие аплодисменты мужчин и жадные стоны женщин. Лишь обладательница осиной талии Кьяра отказалась от десерта.– Попробуй хоть кусочек, – соблазняла ее Ливви, но Кьяра только качала головой.– У меня другие проблемы, мне надо влезать в обтягивающие платья. – Она надула губки и тряхнула плечами. – Так я зарабатываю на жизнь!Ева читала где–то, что мужчинам нравится смотреть, как женщина ест. Они каким–то образом связывали секс с голодом, и если женщина наслаждается едой, она также будет наслаждаться плотской любовью. Будь я на месте Кьяры, я положила бы себе отменный кусок торта и делала вид, что ем его, подумала она.– Кто пойдет смотреть мою новую лошадь? – спросил Патрицио.– Катитесь отсюда, занимайтесь своими "мужскими штучками", – снисходительно сказала Ливви. – А мы останемся здесь. И занятие у нас найдется – мы еще не успели вас обсудить.– Но мы и так знаем, какие мы прекрасные! – ответил тем же ее муж.А когда она швырнула в него вишенкой, он ловко поймал ее губами, надкусил и картинно провел языком вокруг ягоды.Еве пришлось отвернуться. Как давно у нее не было таких интимных игр? По правде говоря, их сексуальные отношения были столь бурными и столь недолгими, что до такого у них и не доходило. Она посмотрела на Луку с чувством страстного вожделения и вдруг поняла, что не сможет ждать даже до конца ланча.– Спасибо, мне больше не надо наливать.Она помотала головой. Вино и теплая погода начали клонить ее ко сну. Еще минута, и она заснет на ходу.Но проснулся Оливьеро и призывно заплакал. Ева поспешила взять его на руки. Малыш хоть и лежал в тени, однако был весь влажный. Она чмокнула его в голову.– Ничего, если я зайду в дом, покормлю и переодену его? – спросила она. – Там прохладней.– Ну конечно. – Ливви понимающе улыбнулась. – Я покажу тебе, где это лучше сделать.Ева уютно расположилась в полутьме закрытой ставнями комнаты. Она покормила Оливьеро, переодела его в сухое, в сотый раз поразилась размеру его крохотной ножки. Она уже собиралась возвращаться к остальным, когда вошла Кьяра.– Привет! – Ева посмотрела на актрису и улыбнулась. – Тебе тоже жарко на улице?Кьяра улыбнулась в ответ и покачала головой.– Солнце меня не трогает. Я к нему привыкла.Ева ожидала, что Кьяра попросит у нее подержать малыша, но та и не думала этого делать. Вместо этого она подвергла Еву пристальному изучению.– Ты англичанка, да?Это было не очень хорошим началом, но Ева знала, как вести себя с женщинами, подобными Кьяре, она научилась этому на телевидении.– Странно, что ты заметила! – вежливо улыбнулась она, но на этот раз Кьяра не улыбнулась в ответ.– Знаешь, – проговорила Кьяра в раздумье, – ты совсем не то, чего мы все ожидали. Не тот тип женщины, на которой, как мы полагали, женится Лука.Ева почувствовала, что ее сердце бешено заколотилось. Ее способность общаться с подобными людьми вдруг куда–то исчезла, словно растворилась в воздухе. Не принимай близко к сердцу, сказала она себе.Не давай ей понять, что тебе больно.– Думаю, он и сам себе удивлялся, – сказала она с рассчитанной долей иронии, но зная в глубине души, что это не было правдой.Какой триумф был бы у этой актрисы, если бы она знала правду об их "браке".– Ты же забеременела, да?Вот оно, началось. Что ж, на наглость надо отвечать наглостью.– Да, так и было.Кьяра кивнула.– Этот метод не сработал бы со многими мужчинами, но Лука Карделли – правильный выбор во всех отношениях. Он ярый приверженец традиций, особенно в том, что касается детей. Он бы не позволил, чтобы его ребенок родился вне законного брака.– Мне кажется, тебя это абсолютно не касается, – сказала Ева, прижимая к себе Оливьеро и стараясь сосредоточиться на сладком запахе ребенка, а не на злобном блеске глаз актрисы.Но Кьяра и не думала замолкать.– Если честно, я и сама об этом подумывала. – Она дерзко смотрела своими огромными карими глазами на Еву. – Но я слишком долго откладывала, а тут вмешалась ты.– Прости, ты о чем?Кьяра улыбнулась, явно получая удовольствие от своих слов.– Ах, ты же не знала, что я была любовницей Луки?Первой реакцией Евы была слабость и тошнота, но она взяла себя в руки. У него были сотни любовниц, ясно как день, и все они были такими же красивыми, как Кьяра, а некоторые еще и такими же наглыми.– Нет. Не знала.– Вообще–то… – Кьяра порылась наманикюренными пальчиками в сумочке и достала обрывок газеты. – Это последняя фотография, где мы вместе. Хочешь взглянуть?Нет, Ева не хотела. Но, не желая выглядеть неуверенной в себе домохозяйкой, она равнодушно пожала плечами.– Почему бы и нет.Так как Ева держала ребенка, Кьяра сама развернула перед ней газетную вырезку, и Ева почувствовала чарующий мускусный аромат ее духов.– Вот, смотри!Если бы это была любая другая пара, то фотография показалась бы ей ничем не примечательной. Но это была не другая пара, это были Лука и Кьяра. Красивые люди, с тоской подумала Ева, – блестящие черные волосы, кожа оливкового цвета и одежда, кричащая о богатстве и успехе. Лука прищурил глаза в камеру. Она знала этот взгляд, он застигнут врасплох и рассержен. Зато Кьяра продемонстрировала высший класс – отбросила волосы назад и изобразила широкую голливудскую улыбку, показывая всему свету идеально белые зубы.Вдруг Ева заметила дату, и ее сердце чуть не остановилось.Это было…Это было на следующий день после той памятной вечеринки у Лиззи и Майкла.В тот самый день он заезжал к ней домой и пытался заняться с ней любовью. Она едва смогла дать ему отпор. Господи, так он, наверное, сразу же после нее бросился в объятия Кьяры!Она поблагодарила Бога, что у нее в руках был Оливьеро, иначе кто знает, какая у нее могла быть реакция. Ей казалось, что на лице у нее – выражение ужаса и потрясения. Голова кружилась, щеки горели.На самом деле ей удалось изобразить спокойную улыбку.– Вы хорошо смотритесь вместе, – сказала она, взяв себя в руки.Это явно было не той реакцией, на которую надеялась Кьяра. Она сложила газету и сунула ее в сумочку.– Да, – сказала она натянутым голосом. – Так все и говорили. – Она вздохнула. – Это была удивительная ночь. У нас вообще были удивительные отношения.Кое–как Ева выдержала до конца приема, стараясь не смотреть на Луку. Она играла с детьми и оживленно болтала со взрослыми, избегая тем самым необходимости самой подойти к нему и начать разговор. Даже в машине ей удалось продолжать это притворство.Она не хотела устраивать сцену, пока он вел машину, и не хотела, чтобы свидетелем был их сын, пристегнутый на заднем сиденье.Лука нахмурился.– У тебя все в порядке?Ева закрыла глаза.– Все хорошо, – еле слышно сказала она. – Немного перегрелась на солнце и выпила вина чуть больше, чем следовало.– Тогда поспи, – предложил он.Резвая машина неслась по сельской дороге, он напряженно смотрел вперед. Какого черта Патрицио пригласил Кьяру? Она не сводила с него глаз, как побитый щенок, и ему было искренне жаль мужчину, который ее сопровождал.Ева полулежала, но не спала, снова и снова прокручивая все в голове. Ее поражала способность Луки к воздержанию. Как мужчине с таким темпераментом удавалось подавлять свои телесные желания? А может, он и не подавлял? Может, он просто ловко ее обманывал. И когда уходил из дома по магазинам или в банк, на самом деле ехал к ней? Не исключено, их было немало – таких красоток, которые с удовольствием давали ему то, чего не давала жена.Когда они оказались дома, она приняла ванну и переоделась, отказавшись от помощи Луки покормить Оливьеро. Она кормила его сама в закипающей от накала страстей тишине. Лука смотрел на нее с некоторой дистанции, его чутье подсказывало ему, что что–то с ней было не так. Он дождался, пока Ева уложит ребенка спать, осторожно приблизился и увидел на ее лице выражение еле скрываемой ярости.– Ты расскажешь мне, в чем проблема?– Думаю, это и так очевидно.– Я не собираюсь разговаривать загадками, Ева! – сердито сказал он.– Ладно. – Она дерзко посмотрела на него, надеясь, что он не заметит отчаяния в ее глазах. – Видимо, проблема во мне.Он никак не отреагировал.– Продолжай.Дальше все пошло кувырком. На нее нахлынули сразу все эмоции, пережитые за последнее время боль, которую он ей причинил, страсть, которую она испытывала, чувство, что она, забеременев, заманила его в ловушку и женила на себе, а тем самым и сама попала в западню. И еще она осознала, что не получает ни капли любви взамен, а тогда о каком счастье вообще могла идти речь? И вот наступил самый подходящий момент, чтобы прекратить все ее страдания.– Ты спал с Кьярой в тот самый день, когда я отказалась заниматься этим с тобой! – говорила она голосом, в котором одновременно звучали обида и вызов. – Что случилось, Лука? Ты так перевозбудился, что тебе было уже все равно, с кем это делать и как? ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Голос Луки был холоден как лед.– Это твое истинное мнение обо мне, Ева? Как о мужчине, которым управляют только гормоны и который не в состоянии контролировать свой сексуальный аппетит? Но даже если это и так, то твоя теория сама себя опровергает, поскольку иначе я бы не раз попытался соблазнить тебя с тех пор, как ты здесь живешь.Ева уставилась на него, на ее лице застыли ярость и замешательство. Где раскаяние? Стыд? Отрицание?– Это все твои доводы?– Полагаю, что да, – язвительно усмехнулся он.Обуреваемая ревностью, страдающая оттого, что он так давно не прикасался к ней, она обвинила его, не задумываясь. Она поверила слову незнакомой женщины, даже не дав ему возможности объясниться.– Так ты… ты не спал с ней? – спросила она тихим голосом, и казалось, весь мир повис на волоске и зависел от его ответа.Он смотрел на нее и видел муку, страх и надежду, равно отразившиеся на ее прекрасном лице. Как он не замечал всего этого раньше? Или просто предпочитал не видеть?– Конечно, я с ней не спал, – мягко сказал он.Но мог бы вполне, подумал он тут же. Менее разборчивый мужчина так бы и поступил. Или мужчина, менее очарованный незнакомкой из Англии, которая дала ему от ворот поворот.– Я здорово разозлился, когда ты отказала мне, – тихо признался он. – Не скрою, моя мужская гордость была задета, хотя, может, это было и к лучшему. Но еще больше я злился на себя самого, что влюбился в тебя по уши. – Он слегка улыбнулся. – Правда, влюбился. Это для меня весьма необычно, Ева.Ей вдруг отчетливо показалось, что это и вправду было к лучшему.– Я тогда пытался сказать самому себе, что ты для меня ничего не значишь. Да, я согласился встретиться с Кьярой тем вечером. Подозреваю, что это она предупредила фотографов. Когда мы вышли из ресторана, нас окружила целая толпа папарацци. Но ничего не произошло. Я довез ее до дому, а потом поехал к себе. Один.– Тогда почему она мне все это наговорила?– Потому что она хочет меня. И потому что завидует тебе.– Мне? – удивленно воскликнула Ева.«Кабы знала она, что завидовать–то особо нечему».– Она говорила мне, что у вас были прекрасные отношения.– У нас была короткая интрижка, это правда. И все.– И наши с тобой отношения должны были стать тем же самым, – с болью в сердце уточнила она, – разве нет?Он пристально смотрел на нее, осознавая, что его последующие слова станут судьбоносными. Он понимал, что правда может ранить человека, но это не повод ее избегать.– Кто знает, – сказал он задумчиво. – Никто не может видеть будущее и никто не может изменить прошлое. У нас все случилось по–другому, Ева. Вмешалась судьба. У нас с тобой ребенок.– И мы поженились, – закончила она. – Только у нас, смешное подобие брака.– Ты правда так думаешь?– А разве не так?– Конечно, это не совсем то, чего я хотел от брака, – осторожно сказал он.– Ты хочешь сказать, что нам следует начать заниматься сексом?Он горько усмехнулся.– Ты хочешь шокировать меня, сага? Или разозлить? Хочешь, чтобы я пришел в бешенство от твоих дерзких, бесцеремонных комментариев и начал тебя целовать, срывать с тебя одежду? Хочешь, чтобы я опустил тебя на пол и занялся бы с тобой любовью?Заметив неожиданный приток крови к ее щекам, он почувствовал ответную боль, разрывающую его на части.– О, – упавшим голосом сказал он, – так ты этого хочешь?– Лука, – хрипло сказала она и облизала губы, как голодный маленький зверек. – Да. Разумеется, я этого хочу. А ты разве нет?Он был уже так близок к тому, чтобы осуществить ранее им сказанное, но ему пришлось изо всех сил сдержать свои желания.– Я? Нет, я этого не хочу!Она взглянула на него с болью и смущением. Этого отказа она так всегда боялась, но ей было необходимо узнать правду. Нельзя прятаться от нее лишь потому, что боишься боли. Взрослые люди должны иметь смелость встречать неприятности лицом к лицу Ее голос задрожал, но она сумела удержаться от слез.– А что тогда? Чего тогда ты хочешь, Лука?Он мог говорить об этом часами. Находить объяснения, оправдания, доводы, но в конечном итоге была лишь одна вещь, которую он должен был ей сказать.– Я хочу сказать, что люблю тебя, Ева, – внезапно его голос тоже охрип.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18