Дэн поигрывал полупустым стаканом, который он поставил на стол.
— Когда вы отсутствовали так долго…
В его тоне чувствовался невысказанный вопрос.
— Я наблюдал за ними час или около того, — сказал Питер, — а потом ждал, пока они разойдутся. Я не хотел рисковать тем, что меня увидят на дороге. Потом я немного порыскал вокруг и Грейс нагнала меня.
Дэн осушил свой стакан и поманил официантку.
— Значит, обошлось без треволнений, — сказал он.
— Наблюдать за их играми довольно познавательно, — сказал Питер. — Но ничего особенно волнующего не было.
— Еще по одной — всем, — сказал Дэн официантке. — За мой счет.
— Я имел интересную беседу с миссис Смит, — сказал Питер.
— Своеобразная личность.
— Да еще какая своеобразная. — Питер обвел взглядом комнату. — Сдается мне, что кое-какие лица мне знакомы.
— Где-где, а в Уинфилде из членства в АИА секрета не делают, — сказал Дэн. — Салли Смит хоть как-то помогла вам с друзьями Олдена?
— Я — святоша и благодетель человечества, — ответил Питер. — Мне не слишком обрадовались.
Дэн рассмеялся.
— Дамочка верна своей клиентуре, — сказал он. — Я сомневаюсь, чтобы многие из них восхищались вашим слогом.
— Так или иначе, я ничего от нее не добился, — сказал Питер.
Он взглянул на Грейс. Она рассматривала маленького толстого человечка как-то особенно пристально.
Официантка принесла всем еще по одной порции выпивки.
— И что вы собираетесь предпринять дальше? — спросил Дэн.
— Буду и дальше разнюхивать, до тех пор, пока не отыщу кого-то, кто поговорит со мной о друзьях Олдена Смита, — сказал Питер. — После этого…
— Вы не могли бы купить мне пачку сигарет, мистер Сотерн? — неожиданно перебила его Грейс.
Звук ее голоса поразил Питера.
— Конечно, — с готовностью согласился Дэн. — Каких?
— «Кэмел», пожалуйста, — попросила Грейс.
Толстый человечек встал со своего стула и направился через зал к автомату с сигаретами. Грейс наклонилась к Питеру.
— Ты мне рассказывал, что там, на гребне, когда они окружили тебя, — шепнула она, — один из них сказал: «Долго же ты сюда добирался».
— Да. А потом мне предложили произнести речь.
— Они знали, что ты едешь, Питер. Они тебя ждали — в полной готовности.
— Очевидно, я где-то прозевал часового.
— Только одному человеку было известно, что ты направляешься на учебный плац, — сказала Грейс. — Твоему приятелю!
— Дэн?..
— А разве еще кто-нибудь знал?
Питер прищурил глаза. Он наблюдал, как маленький толстый человечек возится с автоматом для продажи сигарет в другом конце зала.
— У меня нюх на людей, Питер. Он мне не нравится, я ему не доверяю. Он был бы для них идеальной подсадной уткой. Он послал тебя к миссис Смит, и она была готова к твоему приходу. Он послал тебя на учебный плац, и они поджидали тебя. Теперь старина Дэн хочет знать, что ты предпримешь дальше. Я готова поклясться, что он — канал информации, связывающий их с тобой, Питер. От тебя ждут, что ты расскажешь ему, что случилось с тобой там, а потом эта новость распространится — как они того и хотят.
— Нельзя позволять мне переходить улицу в одиночку, — мрачно пошутил Питер.
— У тебя не было времени подумать над этим, — возразила она. — Возможно, я ошибаюсь…
— Я так не думаю, — сказал Питер. — Толстый маленький ублюдок! Какой актер!
— Может быть, ты сумеешь его использовать, Питер, если он не догадается, что мы его вычислили?
Приход официантки с сандвичами и кофе дал Питеру время, чтобы совладать с гневом, который, как он понимал, наверняка отразился бы на его лице. Дэн Сотерн подошел с сигаретами.
Он сел и глотнул из своего стакана.
— Я бы и рад помочь вам со Смитом, — сказал он, — но, должно быть, поступила команда проглотить язык. Так вы говорите, что после этого…
— После этого у нас снова не осталось зацепок, — сказал Питер.
Маленький толстый человечек какое-то время задумчиво изучал его.
— У меня такое чувство, что вы не рассказали мне всего, что случилось на учебном плацу, — вкрадчиво проворковал он.
— А что тут рассказывать? — Питеру, похоже, удавалось сохранить небрежный тон. — Овладение приемами штыкового боя, занятия по каратэ, строевая подготовка. Непохоже, чтобы они изучали стрелковое дело, что меня удивило.
— В городе есть стрелковый клуб, — сказал Дэн. Его голос стих. — Не пытайтесь провернуть это дело в одиночку, Питер. У них слишком много боеприпасов по вашу душу. Я и рад бы помочь, но вы знаете, в каком я положении.
— Да, думаю, что знаю, — сказал Питер.
Какое-то время никто ничего не говорил, а потом Дэн отодвинул свой стул.
— Я утром иду в типографию, — сказал он. — А сегодня вечером мне еще нужно подготовить один материал. — Он посмотрел на Питера, озадаченный. — Если я смогу что-то сделать для вас, в пределах моих возможностей, дайте мне знать.
— Обещаю, — сказал Питер.
— Спокойной ночи, миссис Минафи.
— Спокойной ночи, — сказала Грейс.
Толстый человечек прошел к стойке, якобы чтобы оплатить свой счет. Он тут же завязал разговор с двумя стоявшими там людьми. Один раз он оглянулся и, увидев, что Питер и Грейс наблюдают за ним, ухмыльнулся им и помахал рукой, пожелав доброй ночи. Потом взял сдачу и вышел из заведения.
— Ты права, — сказал Питер Грейс. — Ну что ж, теперь мы можем быть уверены, что генерал узнает: я не собираюсь заявлять о том, что со мной случилось.
— И что дальше? — спросила Грейс.
— Здесь мы добились того, чего хотели, — сказал Питер. — Теперь мы отвезем тебя домой, и я подыщу место, где можно отоспаться.
— Ты можешь остаться у меня, — сказала Грейс. — Ты присматривал за мной позапрошлой ночью. Сегодня ночью я могу сделать то же самое для тебя.
— Мы поговорим об этом по дороге, — сказал Питер.
Он подал знак официантке и оплатил чек. Когда они выходили, около дюжины людей в заведении, похоже, очень ими интересовались. Питер спрашивал себя, как далеко они уйдут, без того чтобы кто-то увязался за ними. Его рука снова искала вселяющий спокойствие пистолет в кармане пиджака.
Когда Питер открывал дверцу машины, он увидел, что на сиденье есть нечто такое, чего там прежде не было. Это был кусочек простой белой бумаги, сложенной квадратом. Питер взял его и развернул. На нем было написано короткое послание, никому не адресованное и без подписи. Питер открыл рот, собираясь что-то сказать Грейс, но не смог выдавить из себя ни слова. Он передал ей записку и стоял, наблюдая за ней, с застывшим лицом.
Записка гласила: «Редмонд похоронен в розарии Дома Круглого стола».
Глава 2
Грейс и Питер стояли там, вглядываясь друг в друга в полутьме. Из бара до них донесся взрыв смеха, а потом мотив старой хорошо знакомой народной песни, которую наигрывал и пел гитарист:
Когда укусит муха
С синим хвостом.
Грейс отдала записку, как будто она жгла ей пальцы. Они забрались в машину, закрыли дверцы и просто сидели там. Почерк был крупный и детский, вероятно, искусная имитация. Питер медленно сложил записку и убрал во внутренний карман пиджака.
— Каким-то образом просочилась информация о том, что ты интересуешься Тони Редмондом, — предположила Грейс. — Наверное, это кто-то с моей стороны, Питер. Ребята, друзья Редмонда, с которыми они разговаривали, или кто-то в Вашингтоне. Но друг, Питер. Это наверняка друг.
— Если только это не «липа», — сказал Питер.
— Но мы пойдем с этим в полицию.
— В какую полицию? — спросил Питер, закипая от гнева. — К молодчику генерала капитану Уолласу? К марионеточному окружному прокурору Грэдуэллу? Мы что, попытаемся добиться судебного ордера на проведение раскопок в саду от какого-нибудь местного судьи, который скорее всего под каблуком у генерала? Мы что, попробуем публично выступить с разоблачениями, оперируя этими никому не адресованными, неподписанными каракулями? А тебе не приходит в голову, что все это — фальшивка? Мы поднимаем большой шум по поводу предполагаемого убийства, а потом появляется этот парень Редмонд, купившийся на нефтяную скважину, как это случилось с другим из ребят Чарли. Кто-то ожидает, что мы что-то предпримем, но кто и почему? Давай уедем отсюда. Десять к одному, что за нами наблюдают.
Грейс завела машину, и они выехали на Главную улицу, не направляясь в какое-то конкретное место. Питер размышлял о полицейском Мак-Адаме. Он был склонен верить Мак-Адаму. Но весь город представлял собой ловушку внутри ловушки. Каждый шаг умело планировался. Вас изощренно подталкивали именно к тому действию, которого от вас хотели. Они хотели, чтобы Питер отправился к учебному плацу; они хотели, чтобы он заявил о разбойном нападении.
Они всегда опережали вас на один шаг, обращая то, что выглядело потерей, себе во благо. Был ли честный на словах Мак-Адам еще одним каналом информации для генерала, подобно Дэну Сотерну?
Питер знал: что-то происходит с суждениями человека, когда в нем полыхает ярость. Он знал, что это заложенное в нем иррациональное стремление победить в этой драке без посторонней помощи, расквитаться за тот момент ужаса в лесу, расквитаться за Сэма Минафи и Чарли Биллоуза — и за Грейс. Расквитаться за нее! Если бы тут не примешивалось ничего личного, что бы он сделал как первоклассный репортер, располагающий фактами? А можно ли вообще считать фактом записку о Тони Редмонде, прожигающей его карман? Была ли это попытка какого-то запуганного врага АИА навести его на след, или это приманка, хитроумно заброшенная с таким расчетом, чтобы привести его к окончательному поражению?
— Если это фальшивка, ловушка, поставленная Уидмарком, — сказал Питер вслух для Грейс, — тогда мы не должны в нее попадаться. Если в ней правда, если действительно есть тело, захороненное в саду Дома Круглого стола, то в долговременной перспективе небольшая задержка нам не навредит. Мы нуждаемся в помощи.
— Откуда мы ее получим? — спросила она.
— У той заправочной станции есть телефон-автомат, я собираюсь позвонить Фрэнку Девери. Он — мой босс в «Ньюс вью». Я думаю, он согласится, что это материал, с которым в одиночку не справиться.
Вдалеке мигала неоновая вывеска заправочной станции. Снаружи они видели телефонную будку с маленькой красной лампочкой, горящей в потолке.
Они так и не добрались туда.
Полицейская машина вырулила из боковой улицы и прижала их к обочине. Двое полицейских вышли из нее и стали приближаться к ним с разных сторон машины. Суровые, ничего не выражающие лица глядели на них.
— Вашу лицензию, пожалуйста, — сказал один из них Грейс.
— Все нормально, Майк, — сказал тот, что находился со стороны Питера. — Это Стайлс.
— Так что? — спросил Питер.
— Капитан Уоллас хочет увидеться с вами в участке, — объяснил полицейский. — Направо на следующем перекрестке, а еще примерно через милю — налево. Мы будем ехать прямо за вами.
— Что капитан хочет от меня? — спросил Питер.
— Он вам скажет, — буркнул полицейский. — Поехали.
Они пошли обратно к своей машине и залезли в салон. Водитель подал знак Грейс ехать впереди них.
Грейс вырулила на шоссе и проехала мимо полицейского. Красная мигалка на крыше его автомобиля создавал пульсирующее отражение на ее ветровом стекле.
— Что это, Питер? — спросила она.
— Я не знаю. Мак-Адам предполагал, что мне могут предъявить какое-то надуманное обвинение, чтобы вывести меня из игры. На тебе ничего не висит, Грейс. Как только у тебя появится возможность воспользоваться телефоном, позвони Фрэнку Девери в Нью-Йорк. Его домашний телефон не занесен в телефонную книгу, так что тебе придется его запомнить.
Он повторил для нее номер, и она кивнула.
— Обрисуй ему точно, что происходит, скажи, что нам нужна помощь. Если тебе разрешат уйти, не дожидайся меня в участке. Уезжай и пробивайся к телефону.
— Обещаю.
— А потом возвращайся домой и забивайся в норку.
— Нет! — резко вскинулась она. — Как ты будешь передвигаться? У тебя нет никакой машины. Ты…
— Я хочу, чтобы ты была в стороне от этого, в безопасности, — взволнованно проговорил Питер.
Она бросила на него быстрый взгляд искоса.
— А где она — безопасность? — спросила она.
Полицейский участок представлял собой здание из красного кирпича с флагштоком у фасада. Перед ним стояло несколько машин полиции штата. Грейс припарковалась, и двое полицейских снова подошли к машине с двух сторон.
— До скорого, Питер, — непринужденно попрощалась Грейс.
— Вас тоже просили пройти, миссис Минафи, — сказал тот полицейский, что стоял с ее стороны.
Вот тебе и телефонные звонки.
Их провели внутрь и по цементному полу к двери с табличкой: «Капитан Уоллас». Полицейский у регистрационной конторки с любопытством оглядел их.
В кабинете капитан Уоллас сидел за столом с плоской крышкой, жуя сигару. В другом конце комнаты, у окна, находился Фрэнк Грэдуэлл, окружной прокурор. В тот же момент, когда они зашли в комнату, полицейский со стороны Питера зашел ему за спину и похлопал его по одежде. Затем извлек из кармана Питера пистолет.
— У вас есть на него разрешение? — без долгих предисловий спросил Уоллас.
— Да.
— Разрешение штата Нью-Йорк здесь недействительно, Стайлс.
— У меня специальное разрешение, выданное министерством юстиции, — возразил Питер. — Хотите на него посмотреть?
Уоллас помахал рукой полицейскому, чтобы тот положил пистолет на стол.
— Мы ожидали вашего прихода, Стайлс, — сказал он.
— Моего прихода?
Уоллас опустил руку под стол и достал газетный сверток. Он развернул его на письменном столе. Внутри оказались рваный пиджак, сорванный с Питера в лесу, окровавленная рубашка, галстук, наручные часы, зажигалка, трубка и бумажник.
— Вашу машину обнаружили примерно час назад на приозерной дороге, с разрезанными шинами, — сказал Уоллас. — Мы отбуксировали ее в гараж Ланнинга на Главной улице.
— Я полагаю, мне следует вас за это поблагодарить, — улыбнулся Питер.
— Я полагаю, вам следовало об этом заявить, — повысил тон Уоллас. — Не нужно быть студентом юридического факультета, чтобы знать, что вы обязаны заявить о преступлении. — Узкие глазки обратились на Грейс. — Вас это тоже касается, миссис Минафи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24