— Мы упустили из виду, что номер был заранее забронирован.
— Тогда дайте мне другой номер.
— Свободных номеров нет, мистер Стайлс.
— Вы лжец, — очень спокойно сказал Питер.
— Мне жаль, мистер Стайлс, но дело обстоит именно так. Если вы не выпишетесь к одиннадцати утра, нам придется упаковать ваши вещи и держать их у себя до вашего возвращения.
— Кто владелец этого заведения? — спросил Питер.
— Корпорация «Уинфилд-Армс».
— Можете не продолжать, — сказал Питер. — Один из членов совета директоров — генерал Хэмптон Уидмарк.
— Насколько я знаю, да, — вкрадчиво подтвердил портье.
— А где в городе вы бы посоветовали поискать комнату?
Улыбка портье угасла.
— Я бы не посоветовал, — сказал он и облизал губы. — Я ничего не имею против вас лично, мистер Стайлс. Мы тут находимся в несколько взвинченном состояния, и в настоящее время в городе не слишком жалуют заезжих ищеек.
— Мне это уже дали понять, — сказал Питер. — Подготовьте мой счет. Я съезжаю сейчас.
Он вернулся в номер и принялся собирать вещи. Он знал, что его гнев, закипающий у него в душе, плохой советчик. Местные власти явно приготовились сделать так, чтобы дело Минафи — Олдена Смита благополучно рассыпалось. Его спишут в архив, представив как результат массовых беспорядков, в которых нельзя обвинить ни одного отдельно взятого человека. Убийство Чарли Биллоуза было кое-чем иным.
Но его тоже замнут, списав на «случайное» ограбление, совершенное «неопознанными лицами». Питер мог во все горло кричать с крыш, что он уверен: Пэт Уолш убил Олдена Смита, а впоследствии Биллоуза. Он мог показывать на разукрашенное лицо Уолша в доказательство того, что тот дрался с Чарли, — и будет со смехом выпровожен из зала суда, когда свидетели заявят под присягой, что он сам ответствен за полученные Уолшем травмы.
У него не было никаких весомых улик, никаких доказательств того, в истинности чего он не сомневался. Пока таких улик нет, вообще невозможно заставить полицию делать что-нибудь, кроме как притворяться, что она ведет поиски действовавшего на авось грабителя, который предположительно убил Биллоуза. Сложится совершенно тупиковая ситуация, если только насилие не получит настолько широкую огласку, что полиция не сможет его игнорировать.
Питер снес своей чемодан к конторке и оплатил счет.
Он больше не разговаривал с портье. Он вышел на освещенную луной автомобильную стоянку и бросил свой чемодан на заднее сиденье белого «ягуара». Это была дивная ночь с почти дневным серебристым светом. Город выглядел таким тихим, таким безмятежным — совершенно неубедительный фон для насилия.
Потом Питер увидел, как какая-то тень движется за большим кустом вечнозеленого растения.
— Стайлс? — прошептал хриплый голос.
И тень облеклась плотью. Питер узнал округлую, эльфоподобную фигуру Дэниела Сотерна, редактора местной газеты. Он подошел к Питеру, посасывая свою забившуюся трубку.
— Черт знает что, — сказал он, подходя к Питеру.
— Удивительно — при том, что вы газетчик, вас днем с огнем не сыскать, когда по-настоящему пахнет жареным, — ворчливо заметил Питер. — Сегодня вечером произошло убийство, но и там вы блистательно отсутствовали. Некоторое время назад в моем номере была настоящая потеха, но вас там не было. Похоже, репортаж с места событий — это не ваш конек.
Маленький толстый человечек приподнял ногу и выбил трубку о каблук ботинка.
— Я издаю еженедельник, Стайлс, — сказал он. — У меня уйма времени на сбор фактов.
— Из вторых рук, — сказал Питер.
Глаза Сотерна изучали лицо Питера.
— А они крепко намяли вам бока, — беззлобно констатировал он.
— И убили моего друга Биллоуза, — добавил Питер.
— Случайный налетчик, как я разумею, — сказал Сотерн.
— Ничего вы не разумеете, — возразил Питер. — Что мне не нравится в вас, приятель, так это то, что вы не публикуете того, что знаете. Вы печатаете то, что вам велят.
— Я понимаю, почему вы беситесь, — сказал Сотерн. — Если вам станет легче от того, что вы наорете на меня, так валяйте — орите. Они гонят вас из вашего номера?
— Собирались выгнать завтра утром, — сказал Питер. — Я предпочел съехать сейчас.
— Я и рад бы вас приютить.
— Но вы не можете?
— Совершенно верно, я не могу.
— Ох и тошно вам, наверное, глядеть на себя в зеркало, — сказал Питер. — Человек без убеждений и мужества.
— Я этого заслуживаю, — спокойно сказал Сотерн. — Как я мог бы помочь вам, если бы захотел?
— Вы могли бы выяснить, где находился Пэт Уолш в тот момент, когда моего друга Биллоуза забили насмерть, — сказал Питер.
Толстый человечек поджал губы:
— Я уже видел, что вы с ним сделали. Славно его разукрасили. Хотелось бы мне посмотреть, как это случилось.
— И мне тоже, — сказал Питер. — Я, очевидно, был без сознания, когда это сделал. Все, что я помню, — это один довольно слабый удар.
Сотерн негромко присвистнул:
— То есть вы хотите сказать?..
— Вам я ничего не хочу сказать, потому что я вам не доверяю, — сказал Питер. — Стоит Уидмарку или одному из его ребят хмуро на вас посмотреть, и вы расколетесь подчистую.
— Я не печатаю то, отчего у меня могут случиться неприятности, — медленно проговорил Сотерн, — но я не занимаюсь активным пособничеством врагу.
— Какому врагу? — сухо спросил Питер.
— Вашему врагу и моему, — туманно пояснил Сотерн.
— Насколько я понимаю, вы — втирающийся в доверие маленький шпик Уидмарка, — сказал Питер.
— Вам придется самому вынести суждение на этот счет, — меланхолично откликнулся Сотерн. Он снова безуспешно попытался продуть забитый черенок своей трубки. — Знаете, вы не первый человек, который пытается докопаться до правды относительно Армии за исконную Америку. Пару лет назад следователь сенатского подкомитета что-то тут выведывал. Прежде чем он успел подготовить доклад о АИА, его отправили в отставку — предположительно за получение взятки в связи с каким-то другим расследованием. В воскресной газете появлялись какие-то очерки, но все они были выдержаны вроде как в юмористическом ключе. То ли они так и не осознали, насколько на самом деле вредоносна маленькая армия генерала, то ли их убедили не нарываться на судебный иск, поскольку никаких по-настоящему надежных доказательств у них нет. — Сотерн снова попробовал раскурить свою трубку, потом оставил свои попытки и сунул ее в карман. — Еще был университетский профессор, который в рамках своей научной темы изучал экстремистские группировки. Послали студентов, чтобы подготовить доклады о таких организациях, как АИА. Полагаю, что АИА была в его списке.
— Его имя — этого профессора?
Глаза маленького толстого человечка заблестели при свете луны.
— Чарльз Биллоуз, — сказал он. Он носком ботинка провел черту на усыпанной гравием дорожке. — Я склонен думать, что могу прочесть ваши мысли, Стайлс.
— Попытайтесь, — сказал Питер, уже не таким раздраженным тоном.
— Вам хотелось бы увязать все воедино, — начал Сотерн. — Это бы упростило вашу задачу. Вы думаете, что Пэт Уолш убил вашего друга Биллоуза. Вам бы хотелось думать, что это произошло потому, что Биллоуз узнал в Уолше человека, который вчера забил насмерть молодого Олдена Смита. В этом случае вы бы привели к общему знаменателю вчерашнее и сегодняшнее и имели бы дело с одним негодяем. А вам не приходило в голову, что эти два события лишь отдаленно связаны между собой? Возможно, Биллоуз собрал достаточно документальных материалов на АИА, чтобы сделаться опасным для них. Возможно, они долгое время задавались вопросом, как с ним поступить. Вчерашнее не было запланировано, оно просто случилось. Но оно создало фон, на котором они могли действовать. Возможно, они радуются тому, что внушили вам, будто Биллоуза убили, поскольку тот мог опознать убийцу этого парня, Смита. Распространите эту информацию, и вы поможете им утаить правду — ведь они убили Биллоуза, чтобы вообще заставить его замолчать. Если Биллоуз выжидал подходящего момента, чтобы внезапно открыть то, что он знал, то смерть Минафи наверняка создала ему идеальный по времени случай. Скорее всего, именно поэтому ему нужно было срочно заткнуть рот, и он предоставил им прекрасную возможность, снова приехав в город.
— Вы гадаете, — сказал Питер.
— Конечно, я гадаю, так же, как и вы, — согласился Сотерн. — Но я хотел бы задать вам вопрос… два вопроса.
— Валяйте.
— Считал ли Биллоуз, что сможет опознать убийцу Смита, если увидит его?
— Да, считал.
— Но он так не считал, когда разговаривал с вами. Теперь давайте предположим, что позднее он его опознал. Вы говорите, что это был Уолш. Неужели он обвинил Уолша, а потом преспокойно ушел, чтобы провести ночь в местном мотеле, не обмолвившись ни с кем ни словом? Если кто-то и знал, насколько опасен местный потенциал, так это Чарльз Биллоуз. Он бы немедленно сообщил кому-нибудь, что опознал Уолша, и бросился бы искать прикрытие, а не поселился бы один в этом заведении — «Ор-Хилл». По моим догадкам, он не опознал Уолша или кого-то еще. Вот почему он остался в городе — потому что он не опознал. За ним наблюдали, и они воспользовались тем шансом, который он им предоставил, чтобы расправиться с ним. — У Питера пересохло во рту. — Конечно, может, вы и правы насчет Уолша, — продолжил Сотерн. — Может быть, это ваш друг Биллоуз его разукрасил, а не вы. Вы не сказали этого напрямик, но вы так думаете.
— Да, я так думаю.
— Вам будет чертовски сложно это доказать, — вздохнул Сотерн. — Полдюжины людей подтвердят, что они видели, как вы отколошматили Уолша. Нет, друг мой, если вы настаиваете на том, чтобы вести этот бой, цельтесь в главную мишень. Знаете, что бы я сделал на вашем месте? Я бы отправился прямиком в кабинет Биллоуза в университете и раздобыл бы его материалы по АИА. Я бы поговорил со студентами, которые работали на него по этой конкретной тематике. То, чем располагал Биллоуз, это, должно быть, настоящая бомба, а иначе они не стали бы рисковать, убивая его. — Сотерн усмехнулся. — Конечно, если я шпион генерала, то, когда вы откроете сейф Биллоуза, там окажется бомба, которая разнесет вас в клочья.
— Вы хотите поехать со мной? — спросил Питер.
— Откровенно говоря, у меня не хватает духу. Я и сейчас-то дрожу как осиновый лист от страха, что кто-то, неровен час, наблюдает, как я стою здесь и разговариваю с вами. Так что поезжайте — а?
Питер протянул руку.
— Спасибо, Дэн, — сказал он.
— Всегда рад помочь, Питер, — сказал маленький толстый человечек. В его улыбке сквозила горечь. — До тех пор, пока… пока мне это ничем не будет грозить.

Белый «ягуар» с тихим урчанием двигался по Главной улице Уинфилда, пока не подъехал к месту пересечения с автомагистралью штата, ведущей в университетский городок. Питер с силой нажал на акселератор. У него вдруг возникла жгучая потребность добраться до архивов Чарли Биллоуза по АИА и убедить Грейс Минафи не лезть в эту драку. Он спрашивал себя, найдется ли человек, который в такую рань проведет его в кабинет Биллоуза. Это будет невыносимо — если придется дожидаться, пока после завтрака закипит университетская жизнь. Грейс бы знала, кого можно разбудить.
И тут же Питер начисто забыл про Биллоуза и его бумаги. В его зеркале заднего обзора отразились фары идущей следом машины.
Вот уже много лет Питера мучил кошмар, от которого он был не в силах избавиться. Это было то пробуждавшееся, то угасавшее воспоминание о том дне, когда машина, ехавшая за ним следом по обледенелой горной дороге в Вермонте, столкнула его за ограждение, в то время как сидевшие в ней люди надрывались от хохота, и отправила его прямиком в ад — ад, в котором его отец, ехавший вместе с ним, сгорел заживо во время катастрофы и в котором его нога была так сильно изуродована, что ее ампутировали чуть ниже колена в местной больнице.
Появившаяся позади него на пустынной дороге машина оказала иррациональное воздействие на Питера. От нее сердце его бешено заколотилось, горло сдавил страх. А потом к нему пришло ледяное спокойствие и он стал готов ко всему. Он чуть поднажал на газ, и идущая следом машина тоже прибавила скорость, оставаясь примерно в пятидесяти ярдах позади него. Он резко замедлил ход, и машина сзади сделала то же самое, поддерживая между ними прежнее расстояние. Не оставалось никаких сомнений в том, что ее водитель интересовался Питером.
На протяжении примерно мили Питер вел «ягуар» с постоянной скоростью пятьдесят миль час, а потом внезапно выжал из него все, на что тот был способен.
Идущая следом машина продемонстрировала, что у нее имелись возможности идти вровень с мощным двигателем под длинным белым капотом.
У водителя, как догадывался Питер, было даже преимущество. Он знал эту дорогу, а Питер — нет. Он был готов к сложному повороту, опасному перекрестку. Питеру приходилось идти на риск, ориентируясь лишь по полосе света от своих фар.
Потом раздался звук сирены. Питер бросил взгляд в зеркало. На крыше идущей следом машины замигал красный свет. Полиция штата! Охваченный понятной лишь ему паникой, он забылся и превысил скорость. Это принесло почти облегчение.
Он сбавил скорость и притормозил у обочины. Ладони его были влажными.
Полицейская машина обогнала его, а потом затормозила прямо перед ним. Полицейский вылез и направился к Питеру, держа руку на пистолете в кобуре.
Фары Питера отчетливо высветили его. Это был полицейский по имени Мак-Адам, который присутствовал в мотеле «Ор-Хилл». Питер понял, что дело принимает скверный для него оборот.
Худое суровое лицо Мак-Адама проглядывало сквозь боковое стекло.
— Покажите мне вашу лицензию, мистер Стайлс.
— Я знаю, что превысил скорость, — сказал Питер, — но это потому, что я обнаружил за собой хвост. Подвергнуться преследованию в вашем городе — не самая приятная вещь.
— Вы просто притворяйтесь, пока я с вами разговариваю, — неожиданно сказал Мак-Адам.
Питер посмотрел на полицейского, не веря своим ушам. Загорелое молодое лицо было непреклонно.
— Я коп, — сказал Мак-Адам. — Я всегда хотел быть копом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24