А тем более что стара она как мир.
- Я тебе не дружок. Почему ты не подтвердишь, что мы с тобой познакомились в ресторане?
- Да кто в это поверит? Они слышат лишь то, что хотят, - ответил Тося, зевая и пытаясь устроиться на плече Услужливого.
Тот отодвинул его голову, которая тут же упала на грудь. Некоторое время ехали молча.
- На Петровку или в райотдел? - спросил водитель.
- Сначала на Петровку. Получим признание этих субчиков.
Поняв свою обреченность, Услужливый заговорил скороговоркой, обращаясь к парню, который отдавал команды:
- Я живу у своей подруги на Ленинском проспекте. Завтра, когда этот преступник протрезвеет, выяснится, что я не имею к этому ни малейшего отношения. А сегодня отвезите его одного. Я вас отблагодарю. Тем более что вы и рисковать ничем не будете: у вас останется мой паспорт, и я покажу, где живу. Если что не так, вы всегда сможете меня найти.
- Не положено. Взяток не берем.
- Поймите и поверьте, что это ошибка. Я дам вам еще две тысячи. А когда выяснится, что это недоразумение, просто вернете мне паспорт. Вот и все.
- Все не так просто, - смягчился оперативник. - Вас уже два часа разыскивают три патрульные машины. К нам поступила информация, что вы с другом появитесь в этом районе.
- Он мне не друг, а случайный знакомый, - поспешил вставить Услужливый, - поверьте, прошу вас. Да вы сами посмотрите: разве может быть у меня чтото общее с этим уголовником?
- Не знаю, не знаю, - раздумывал вслух оперативник. - Если ты ни при чем, зачем предлагаешь взятку? И почему так боишься ехать на Петровку? Здесь что-то не так.
- Я не боюсь ехать на Петровку. Я лишь боюсь стать жертвой обстоятельств. Боюсь, что этот уголовник, - он небрежно указал на Тосю, который уже дремал, посвистывая в неудобной позе, - спьяну или от скуки и подлости втянет меня в совершенные преступные действия. Пока все выясняется - невинный, как это часто бывает, может пострадать. А я не хочу страдать из-за урода, напавшего на старуху.
- Петя, останови машину, - сказал оперативник водителю, когда до забора здания по улице Петровка, 38, осталось не более ста метров. - Как поступим с этим? Ты веришь в то, что он говорит?
Петя задумался.
- Выйди, поговорим, - обратился он к товарищу.
Оба вышли из машины и принялись что-то обсуждать. Тося продолжал сопеть с присвистом. Услужливый нервно мял пальцы, отчего они издавали неприятный хруст. Наконец оба блюстителя правопорядка вернулись в машину.
- Ну что ж, мы готовы тебе поверить и рискнуть, отпустив тебя, - сказал один из них, пристально-изучающе глядя на Услужливого. - Но учти, если ты решил сыграть с нами в какие-то игры... Если окажется, что ты хоть как-то причастен к ограблению... Мы найдем тебя из-под земли, и тогда, обещаю тебе, ад покажется раем в сравнении с тем, что мы тебе уготовим.
- Что вы, что вы! Я говорю чистую правду.
- А сейчас мы отвезем тебя на Ленинский проспект и посмотрим, где ты живешь. Как и с кем. Говори адрес.
Услужливый, сбиваясь от волнения, назвал адрес, и машина, развернувшись, помчалась.
Дорогой оперативники беседовали с Услужливым уже в приятельском тоне. Они заверили, что ни словом не обмолвятся о нем с начальством. И если в течение трех дней его имя нигде не всплывет, доставят ему паспорт и, конечно же, портмоне.
Услужливый вместе с водителем Петей зашли в подъезд. Когда первый позвонил в дверь, Петя спустился на один пролет и прижался к стене. Открылась дверь, и он услышал взволнованный женский голос, затем - шепот Услужливого. Вскоре тот вышел из квартиры и, вручив Пете две тысячи рублей, крепко пожал ему руку с надеждой и мольбой в глазах. Петя быстро спустился, и машина выехала со двора.
- Тося, как тебе удается отыскивать таких лохов? - спросил Петя по имени Виктор, передавая Тосе деньги.
Тот, собрав все деньги в одну пачку, не спеша их пересчитывал. От его пьяного состояния не осталось и следа.
- Исключительный экземпляр, - заявил Леша, - с таким работать одно удовольствие. Сам все объяснил, разъяснил и уплатил. Просто уникум. По какому принципу ты их подбираешь, Тося?
- Принцип очень прост, - проговорил Тося, отделив свои деньги от общих, которые предстояло разделить между приятелями. - Главное, чтобы у лоха были деньги. Чем больше денег, тем лучше принцип. А все остальное это всего лишь везение. Кстати, почему не включили кассету с записью мусорских переговоров?
- Ты же сам сказал, что ее нужно включать, когда лох доведен до отчаяния и мечтает сквозануть.
Леша нажал на воспроизводящую клавишу магнитофона, который находился в бардачке, и машина наполнилась шипением и свистом, среди которых можно было разобрать железные нотки мужского голоса: "Всем машинам, кто меня слышит. В 26-м квадрате ведется ожесточенная перестрелка. Тяжело ранен старший сержант Соколов. Всем, кто находится в непосредственной близости с 26-м квадратом, срочно прибыть на место и оказать поддержку".
- Правильно, - сказал Тося. - Но это следует ставить, лишь когда с лоха не удается больше ничего получить и от него нужно избавиться. Услыхав такое и оставшись в машине без ментов, которые убежали стрелять, любой даст деру... Я же говорю о том, что во время движения машины в ней периодически должны звучать мусорские переговоры, какие слышны из рации любой машины. У вас есть такая кассета. А включать ее нужно обязательно, чтобы лох не усомнился, что находится среди ментов.
- Да, есть у нас эта кассета, - проговорил Леша, - но я не стал переставлять, так как стояла эта. Да и лох оказался таким дармовым, что это было и без надобности. В следующий раз исправлюсь.
- Хочу вам сообщить, - сказал Тося, отдавая друзьям их долю, - что в следующий раз подобной работой вы будете заниматься без меня.
- Что случилось, Тося?
- Тося, ты что?
- Ничего не случилось, - безрадостно ответил тот, - просто я меняю профиль. Надоело. Вы найдете кого-нибудь ни мое место.
- Кого же мы найдем? Без тебя эта работа не будет приносить такой доход. В ней ты есть Бог.
- Я не есть Бог. - Немного подумав, Тося добавил: - Но Бог есть во мне... Работа должна приносить не только деньги, но и наслаждение. А его нет. И посему в этом месте мы ударим по расходу.
КВАЛИФИКАЦИЯ - ЭТО ДЕНЬГИ
Тося зашел к Вене, чтобы узнать, почему у того произошел запал со стекляшками. Вена работал на аферу под названием "Ювелир из Польши". Знакомясь с очередной жертвой, он изображал из себя поляка и на ломаном языке объяснял новому знакомому, что приехал в Одессу с целью покупки разных драгоценных камней, будьте бриллианты или изумруды. Для подобной работы использовалось три человека, одним из которых был сам Вена. Другой играл роль ювелира, к которому Вена с будущей жертвой несли "бриллианты", чтобы определить чистоту, размер и их истинную цену. В действительности это были обычные стекляшки, не представляющие собой ни малейшей ценности. Терпила же их получал от третьего участника аферы, "случайно" с ним познакомившись. "Ювелир", посмотрев и проверив "камни", долго молчал, затем отводил в сторону терпилу, определив в нем хозяина этих "камней", и начинал уговаривать продать "бриллианты" ему, а перед поляком извиниться.
- Это чистейшей воды камни. И мне как раз необходим такой размер, говорил "ювелир". - И заплачу я тебе дороже. И как покупатель я более надежен. Не то что какой-то там сомнительный поляк.
Тот отказывался продавать "ювелиру": во-первых, "камни" были не его, он получил их от Третьего всего на пару часов. Во-вторых, ему не удобно было отшить поляка - тот вел себя как человек неробкого десятка, который своего не упустит. Про себя терпила отмечал, что цену поляку можно назвать побольше, а если тот не согласится с ней, камни можно будет продать ювелиру. С такими мыслями, камнями и поляком он выходил из полуподвала ювелирной лавки.
Далее механика была проста: у "поляка" всех денег при себе не было, и он, оставив незначительный задаток, отправлялся за ними, условившись с продавцом встретиться под вечер. Когда "поляк" уезжал, подходил Третий, до этого гулявший поодаль, чтобы не попасть на глаза "поляку" и "не высадить того на измену".
- Ну что, продал бриллианты? - спрашивает терпилу Третий.
Тот объясняет, что покупатель поехал за деньгами и через три часа все купит.
- Я же тебе говорил, что через два часа камни или деньги должен подвезти к поезду. Хозяину все едино. кто их купит. Но ждать он не может, так как машиниста не уговорить задержать состав, а на другой поезд он пересаживаться не станет. Не такие уж большие деньги, особенно для него, - говорил Третий.
Терпила платил свои деньги. Простившись с Третьим, он шелк месту встречи с Веной, про себя мечтая, чтобы тот по какой-либо причине отказался от покупки камней. Ведь тогда он сможет их продать ювелиру.
Ни Вену, ни ювелира, равно как и Третьего, он никогда больше не встречал в своей жизни.
Накануне подобную работу Вена проделал с Гояром. Третьим они брали Сашу Ростовского.
Сегодня во время обеда в "Аркадии" Тося узнал, что Гояра "закрыли". Выяснить детали и определить возможность помощи в вызволении друга Тося приехал к Вене.
- Спалились ни за грош, - начал Вена, после того как выслушал Тосю. Терпила дал заяву. Мусора, увидев битое стекло различных размеров и формы и узнав, что все это было продано как бриллианты, которые, оказывается, не ограненные проще вынести с завода, сначала смеялись, затем составили фоторобот и - в розыск. Гояра "приняли" позавчера. Через мента, которому я плачу, удалось выяснить подробности. Ему вменяют 143-ю, часть 3. Он от всего отказывается. Так как в ювелирной лавке подтверждают, что он там был" говорит, что упросил ювелиров этой лавки дать ему возможность изображать из себя ювелира один час. Сделал это потому, что теща донимала по поводу работы, он и сказал, что устроился ювелиром. Она должна была зайти, чтобы проверить. Но так как в это время появились двое с камнями, решил с ними пообщаться, заодно и вжиться в роль ювелира для тещи, надеясь, что та зайдет в лавку и оценит его по достоинству, видя, как он консультирует посетителей. А так как люди взрослые и солидные, а ранее он никогда бриллиантов в глаза не видывал, то решил, что это они и есть, о чем и сообщил посетителям. Такое объяснение ментов не устраивает, и они прессуют бедолагу. Но если он не дрогнет и будет стоять на своем, то окажется лишь жертвой обстоятельств. Думаю, через день его выпустят. Я говорил с тещей, и та готова подтвердить его слова. Меня менты не ищут, - продолжал Вена. - У них есть только два фоторобота Гояра и Ростовского, а мой портрет лох не смог надиктовать. Ростовский свалил в Москву, теперь до него им не добраться. Так что все не так уж плохо. Подождем пару дней. А если Гояра не выпустят, а переведут на кичу, тогда будем думать.
В это время раздался звонок в дверь, и в квартире появился Игорь Пилипок. Обменявшись приветствиями и новостями, друзья расположились на кухне за чашкой чая.
- Я вот уже две недели нахожусь в Одессе, - сказал Пилипок. - Все это время пытался тебя разыскать" Тося.
- А что случилось, Игорь? - с напускным волнением спросил Тося. - Или ты не знаешь, где я живу?
- Да ничего не случилось, - поспешил успокоить товарища Игорь. - Все вспоминаю, как в прошлый раз мы с тобой хлопнули за хату цыганей. Веселая была работа. Ты помнишь, как они приехали после этого к тебе домой в шесть утра тремя машинами?
- Конечно, помню, - ответил Тося, закуривая "Мальборо". - В этот день я встал ни свет ни заря. Собирался отправиться в Ялту. Собрал сумку и пошел в гараж за машиной. Когда я въехал во двор, лучи утреннего солнца пробивались сквозь листву деревьев. Жители домов еще не пришли в себя ото сна. По этой причине стояла потрясающая тишина, в которой слышалось задорное пение кенара, доносившееся из кустов сирени. Дворник монотонно шуршал метлой по асфальту, и поднимаемую им пыль можно было принять за дымку рассвета. Я любовался всем этим, отмечая про себя, что нечасто мне выпадает бывать в утреннем дворе. В это время навстречу мне, с другого угла дома, во двор въехали, одна за другой, три машины, и моя душевная идиллия была прервана в один момент высыпавшими из машин цыганами, которые, не успев приблизиться ко мне, стали громко кричать: "Тося, посмотри на нас. Мы нищие!" При этом их большие золотые перстни поигрывали утренними лучами солнца, а мощные рыжие цепи гнули их шеи к земле. "Мы нищие!" - кричали они так, будто бы находились в мартеновском цехе с оборудованием, включенным на всю мощь.
Тося затушил сигарету в пепельнице и отхлебнул глоток чая.
- И чем закончилось? - поинтересовался Вена. - Как они на тебя вышли?
- Кто-то из них видел меня с Колей Количем. Знал, что мы вместе работали. Наверное, через него и узнали. Чем, говоришь, закончилось? А ничем. Видом я показал, что очень недоволен их приездом, и сказал: "Если вы решили испортить мне репутацию в этом дворе, то можете продолжать орать. А если вы хотите поговорить со мной о деле, тогда оставьте пару человек, знающих точно, что именно вам нужно, а остальных усадите в машины и отправьте домой". После этого две машины выехали со двора, а оставшимся парламентариям я объяснил, что кидать их не собирался, а раз все же так получилось, отыщу Игоря и укажу ему на ошибку.
- То есть ты все стрелки перевел на Пилипка? - Вена внимательно слушал Тосю и вникал в суть дела.
- А что мне было делать? Принимать с ними бой у себя под домом? Пилипок залетный. Они его знать не знают.
- Это было единственное правильное решение, - вмешался Пилипок. Главное было отбить удар и пустить их по монотонным рельсам тихим ходом решать проблему возврата. Так как Тося деньги не брал, он легко их убедил, что являлся посредником, желающим помочь как цыганам, так и приезжему парню, который расположил к себе, называя имена, для Тоси авторитетные.
...Хорошо мы тогда подняли, правда, Тося? С этой трехкомнатной квартиры, - заключил Пилипок.
Тося лишь улыбнулся в ответ, закуривая очередную сигарету.
- А сейчас чем занимаешься? - поинтересовался Игорь.
- Всем, что приносит доход, но не умаляет достоинства, - ответил Тося.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46