Он ценил все случаи неоспоримой информации, важной или тривиальной, не имело значения. Довольно часто расследуемое дело начиналось парой значительных фактов, за которыми шла масса тривиальных. «Обращай внимание на мелочи, – повторял он себе. – Нужное и важное прячется под маской незначительности».
Он прикреплял карточки на доску – квадратные белые острова, разделенные пробковым морем. По мере расследования все больше и больше карточек будет он прикалывать сюда, до тех пор, пока не появится какая-то модель, зацепка, связь.
Процесс сбора информации давал ему чувство завершенности. Пока что он знал не так уж много, один-два факта. Пристально вглядываясь в карточки, он медленно переводил взгляд на уличное движение за окном кабинета. Улица плавилась в полуденном солнце. Бухгалтерская подготовка учила его придерживаться логики, но он знал, что настоящие открытия в расследовании таких дел случаются в пространстве между фактами, на расстоянии от одной до другой правды. Разложив карточки в ряд, он прочитал: – 4 ноября 1988 года – убита Робин Риз – Манзанилло, Мексика. Застрелена в затылок на месте съемок фильма «Мертвая жара». Применено оружие: «Винчестер – 30/30». Из тела извлечена пуля с мягким наконечником, спиральные пазы на кожухе пули указывают тип использованного оружия.
«17 апреля 1989 года – нападение неизвестного на Нию Уайтт в ее доме в Каньоне Лорель, во время недели, когда большое жюри проводило следствие по делу убийства Робин Риз. Личность: мужчина в маске. Примененное оружие: возможно револьвер тридцать восьмого калибра. Возле дома найдены шесть использованных боевых патронов.
«Понедельник 25 июня 1990 года – машина Нии Уайтт обстреляна на дороге «Путь Бирюзы», Мадрид, Нью-Мексико. Примененное оружие:…»
Он оставил вопрос об использованном оружии без ответа. Об этом ему сообщит Америко Куинтана – полицейский из Санта-Фе. Друг Харма из Лос-Анджелеса Бадди Хирш выудит дополнительную информацию о взломе в Каньоне Лорель. Они с Хиршем работали вместе, когда ФБР и полицейское отделение Лос-Анджелеса объединялись. Бад удивится, услышав от него новости. Харм сел на скрипучий вращающийся стул и перечитал еще раз статьи, которые скопировал для него Леонард Джакобс.
Сначала мексиканские власти посчитали убийство Робин Риз бандитским нападением, потом полиция высказала предположение, что это дело рук наркомана. Ее нашли без туфель и без кошелька, позади ряда магазинчиков в небольшом квартале Сантьяго, где днем работала съемочная группа. Кошелек и туфли нашли позже в мусорном баке возле клуба, в котором она провела вечер. Убийство не включало сексуальное нападение. В нее стреляли с расстояния примерно сто ярдов, пуля вошла в левую нижнюю часть черепа.
«Это не похоже на бандитское нападение», – подумал Харм. Выстрелы, случавшиеся во время грубых нападений, обычно делали с близкого расстояния в тело, а не в голову. При убийствах из-за мести оружие главным образом приставляли ко лбу или виску. Но в Робин Риз стреляли с расстояния, она была движущейся мишенью. Наверняка, она убегала, повернувшись спиной к нападающему. Или тот человек гнался за ней, или преследовал ее на машине. Но насколько возможна погоня в узком переулке?
О смерти Робин писалось в нескольких статьях. Харм быстро перечитал их. Ничего нового. Но они, он имел в виду «Визионфильм», явно поддерживали шумиху в прессе. Появилось множество сообщений в газетах – зрители валом повалили на просмотр фильма. Он стал кассовым.
Потом шли вырезки, относящиеся к процессу, который пытались возбудить родители Робин Риз. Они обвиняли Леонарда и Мирину Джакобс, а также студию «Визионфильм» в халатности, повлекшей за собой смерть их дочери.
Джакобс включил в подшивку статью из журнала «Люди» с фотографией родителей Риз. Они снялись в домашней гостиной на диване, держа между собой большой школьный портрет дочери. На их лицах читались горе и скорбь. Они признавали, что Робин лечилась от алкоголизма, но уверяли – наркотики она не принимала.
Снимок на следующей странице журнала запечатлел Нию Уайтт под руку с Леонардом Джакобсом на сборе средств в пользу образования. «Ния Уайтт в сопровождении давнишнего компаньона, режиссера Леонарда Джакобса», – гласила подпись под снимком. Харм задержал снимок в руках, прочитал надпись.
«Итак: они – любовники, – подумал он. Он вспомнил, как Ния сидела в кресле рядом с Леонардом, удобно устроившись на стуле, закинув ногу на ногу, не испытывая смущения от того, что короткое платье вовсе не закрывает бедер.
«Мотив». Он хотел сразу же перепрыгнуть к мотиву. От фактов – к мотиву. От того, что случилось – к почему случилось. Иногда «почему» раскрывалось раньше, и он должен был идти назад к фактам. Он решил начать досье вопросов и написал на карточке: – «Остались ли Ния и Джакобс любовниками? Знает ли Мирина Джакобс о их связи? Какое отношение ко всему этому имеет Робин Риз?»
Заключительная статья в «Лос-Анджелес Таймс» сообщала, что дело Риз прекращено. «Вэрайти» поместила статью о трудностях в получении страховки на съемки фильмов. Расходы на выполнение страховых обязательств вынуждали независимых киносъемщиков выходить из дела.
Неожиданно он почувствовал бесполезность вынужденной задержки здесь, в Санта-Фе. Ему хотелось поговорить с людьми. Будь он в Лос-Анджелесе, он поехал бы к родителям Риз в Пасадену. Он разыскал бы Санда, отбывшего срок после того, как Джакобс свидетельствовал против него. Но все приходится откладывать на несколько дней, возможно, даже на неделю. Пока не закончатся съемки фильма «Испытание и заблуждение». Тем временем, надо поговорить с Нией Уайтт и полицейским, доставившим ее на ранчо прошлой ночью. С Джакобсами. Харм ощущал неловкость, и не знал, почему.
Зазвонил телефон, он рывком поднес трубку к уху.
– Боланд и Компаньоны. Учет и расследование, – сказал он. Компаньонов у него не было, но так звучало гораздо внушительнее.
– Пап, это я.
– Привет, Никки! Разве мы договаривались не на пятницу?
– Да, но завтра вечером у меня соревнования по бейсболу. Ты придешь?
Завтра. Завтра обеденный прием у Джакобсов. В какое время они начинают? Никки девять лет, бейсбол и лето для него – все. Тем более, что он подарил сыну на день рождения спортивную перчатку.
– Я могу подойти только на часок, устроит?
– Только на час, – мальчик разочарованно вздохнул.
Харм переехал в Санта-Фе специально для того, чтобы побольше времени проводить с Никки, Его бывшая жена Санди обозлилась. «Я переехала сюда, чтобы избавиться от тебя. А не для того, чтобы ты преследовал меня остаток своих дней».
– Но я хочу видеть совсем не тебя, – ответил он.
– Даже просто видеть тебя мне больно, – сказала она.
Он тоже так думал, но еще больнее было ему вдали от Никки. Он не мог без сына. И уделял мальчику много времени. Виделся с ним, пожалуй, чаще, чем когда они жили вместе. После работы, в выходные, по вечерам – он спешил к Никки.
– Мне нужно поехать по делу, – сказал он. – Ник, послушай, мое новое расследование связано с людьми, делающими фильм. Может быть, я смогу взять тебя на съемочную площадку. Ты бы хотел этого?
– Да, конечно, папа.
– Ты сердишься, что я не могу приехать на всю игру?
Молчание.
– Нормально. Я заставлю тебя заплатить за это.
Харм улыбнулся. Ну и ребенок!
– Да? И как же?
– Вызываю тебя на двухчасовую дуэль в пятницу вечером.
– Заметано, – согласился Харм.
– Игра начинается в шесть.
– Я буду там.
– Или с тобой расквитаются, – подытожил Никки. – Пока, пап!
Харм Боланд взглянул на часы. Ему надо успеть заехать в автомастерскую, куда отбуксировали «Мерседес» и в библиотеку Санта-Фе до того, как он встретится с Нией Уайтт. Он положил досье Джакобса в дипломат, включил автоответчик и еще раз взглянул на карточки, прикрепленные к доске объявлений. Скоро их станет больше.
Зазвонил телефон. Он позволил автоответчику включиться, желая знать, достаточно ли важен звонок, чтобы ответить самому. Низкий женский голос звучал одновременно властно и сексуально с легким южным акцентом, может быть, женщина родом из Каролины.
– Мистер Боланд, это Сюзанна Сколфильд из Санта-Моники. Я – импресарио Нии Уайтт. Она недавно звонила насчет выстрелов, я чрезвычайно обеспокоена и хотела бы поговорить о случившемся непосредственно с вами.
Харм поднял трубку, прерывая запись сообщения.
– Боланд слушает, – ответил он.
– О, слава Богу, человеческий голос. То, что мне нужно – человеческий голос, отвечающий на вызов. Такое облегчение. Как бы то ни было, я очень волнуюсь за Нию. Леонард Джакобс, по правде говоря, не отвечает на мои звонки. Ния сказала, что Джакобсы нанимают детектива, а именно – вас. Я хочу знать, что происходит на самом деле. Желательно, чтобы меня постоянно информировали о ситуации, – женщина говорила отчетливо и медленно.
– По правде говоря, мисс Сколфильд, меня наняли только этим утром. Я просматриваю дело. Сейчас отправляюсь взглянуть на машину мисс Уайтт, а потом встречусь с ней.
– Она сказала, что в нее стреляли.
– Стреляли в ее машину, так правильнее сказать, – ему следует быть осторожным.
Джакобс хотел осторожности в первые дни расследования.
– Ния говорила, какой-то снайпер.
– Полиция не исключает такой возможности. В этом пункте не от чего оттолкнуться. К завтрашнему дню у Нии, возможно, будет немного больше информации для вас, – отослать назад к Нии. Интересно, что знает эта Сколфильд о Робин Риз?
– Кажется, подобное случалось и до того, как «Визионфильм» начал съемки, – спросил он. – Ответьте, пожалуйста, Ния Уайтт была вашей клиенткой во время съемок «Мертвой жары» в Манзанилло?
– О, там произошла такая трагедия. Лично я считала, что Нии следовало держаться подальше от того фильма. От этого, кстати, тоже. Ния – довольно крупная фигура, проекты «Визионфильма» мелковаты для нее. Но по контракту у нее еще два фильма. «Мертвая жара» и «Испытание и заблуждение» выполнят ее договорные обязательства. Потом она свободна, свободна, как птица. Вокруг Леонарда Джакобса всегда возникают такого рода волнения, так было с самого начала.
– Какие волнения?
– Ну, хотя бы, финансовые. «Визионфильм» чуть не лопнул – Леонард позаботился, чтобы его партнер принял удар на себя. Я не знаю, где он достал поддержку для этого фильма. Конечно, Ния Уайтт – сейчас все равно, что деньги в банке, он знает это. И еще существует целая область, как бы это сказать, личных связей. «Визионфильм» известен своим кровосмешением. В тот момент, когда моя клиентка освобождается от всего этого, ее снова затягивают в змеиное гнездо.
– Я просто не понимаю, честно говоря. Она может работать с Люше, Берто Луччи, Вендером, с любой из коммерческих студий. «Дисней» заинтересован в целой серии сюжетов с, ней. Я говорила ей, что она теряет попусту время с этими авангардистскими прожектами. Но контракт есть контракт. Может быть, она теперь избавится от этого направления. А я не хочу, чтобы она очутилась еще в какой-нибудь опасной ситуации. Это важно и для меня.
– Вы не чувствовали раньше, что над Нией Уайтт нависла опасность? Прежде, чем она приехала делать этот фильм? – поинтересовался Харм.
Сколфильд помедлила с ответом. Он услышал шипение спички, потом выдох.
– Давайте скажем так: Леонард Джакобс известен как режиссер, доводящий всех до крайности, иногда это имеет вредное воздействие на людей, имеющих к нему отношение.
– Семья Робин Риз считала, что он напрямую несет ответственность за гибель их дочери. Что вы думаете об этом?
– Ответственность и халатность, это может стать прекрасной линией, – не так ли, мистер Воланд? – спросила Сколфильд. – Леонард создает мрачный мирок вокруг своих фильмов. И некоторые люди теряются в этом мире. Теряют самих себя. Вы понимаете, что я имею в виду? Я думаю, именно так случилось с Робин. Но что касается ее смерти, я полагаю, смерть не могла произойти по вине Леонарда. Не в прямом смысле слова. Почему Робин бродила по отдаленным улицам мексиканского городишки, играя роль за пределами времени съемок? Вы знаете? Похоже, она просто не чувствовала, когда прекратить игру. Можно сказать, она вступила в довольно опасные условия, потому что утратила способность отличать свою героиню от себя самой. Я думаю, Леонард не может отвечать за поступки взрослых людей, но он создает плацдарм для психического и нервного истощения. Я так думаю, и можете процитировать мои слова кому угодно.
– Ну что же, мистер Джакобс, кажется, предпринимает шаги, чтобы обезопасить место съемок здесь и расследовать ситуацию, – сказал Харм. – Я уверен, что он будет счастлив держать вас в курсе происходящего с мисс Уайтт.
– Мистер Боланд, мистер Джакобс и я не разговариваем друг с другом. Большей частью мы общаемся через адвокатов. Именно потому я и звоню вам. Я хочу, чтобы вы связывались со мной днем и ночью, если случится что-либо, любая мелочь, ставящая мою клиентку в опасное положение. Вы сделаете это?
Под энергичным южным говором чувствовалась настойчивость Сколфильд. Он мог держать пари, что Сюзанна – хороший импресарио, вроде сторожевого пса.
– Почему через юристов? – поинтересовался Харм.
– Это долгая история. Скажем просто, что когда-то Леонард Джакобс владел Нией Уайтт, ее телом и душой. Она захотела, чтобы ее делами управлял кто-то другой, и ему пришлось привыкать к этому. Полагаю, это все, что я могу вам сказать, не вдаваясь в подробности.
– Я понимаю необходимость секретности, – согласился Харм.
– Вторая моя забота – газеты, – продолжала Сюзанна. – Они подхватывают и распространяют подобные вещи со сверхъестественной быстротой.
– Мистера Джакобса это тоже беспокоит, – сказал Харм. – Не думаю, что он собирается широко освещать в прессе случившееся. Полагаю, он будет держать все в тайне.
– Ну что ж, тогда скажите ему, что Дьердь приезжает писать об этой истории, – сказала Сколфильд. – Дьердь Файн. Он знает. Запишите номер моего автоответчика. Звоните мне днем или ночью, в любое время суток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54